ЭНЕРГОСИСТЕМА

ля в 2015 году составит $53, что примерно на 45% ниже, чем в 2014 м. Падение нефтяных цен в ВБ называют третьим по силе после окончания Второй мировой войны. Этот вывод содержится

в январском отчете Commodity ­Markets Outlook. При этом в банке считают, что в 2015 году подешевеет не только нефть, но и газ, уголь, а также другие сырьевые товары — металлы и удобрения. С прогнозом ВБ относительно нефтяных

котировок согласны и эксперты банка Morgan Stanley, опираются на ориентир в $53–55 и руководители многих крупнейших нефтегазовых компаний мира. Например, директор по финансам мексиканской государственной нефтяной компании Pemex Марио Борегар сообщил, что компания понизила прогноз цен на 2015 год с $79 до 55 за баррель. Исполнительный дирек-

тор Royal Dutch Shell Бен ван Берден считает, что цены на нефть будут низкими в 2015 году, а сам рынок останется нестабильным на протяжении всего года. Он ­возлагает ответственность за это на ОПЕК, которая «не демонстрирует намерения возобновить исполнение роли компенсирующего поставщика». По его мнению, если американская сланцевая отрасль выдержит нынешний уровень цен, то, «учитывая­ умеренный экономический рост, цены могут оставаться низкими еще более продолжительное время».

Российское Министерство экономического развития в своем уточненном прогнозе на 2015 год заложило среднегодовую цену на нефть марки Urals в $50 за баррель, бюджет на этот год сверстан из расчета $96 за баррель, но сейчас правительство занимается его корректировкой.

Есть и более оптимистичные прогнозы. Например, Deutsche Bank считает, что средняя цена на нефть Brent в 2015 году составит $60 за баррель, при этом во второй половине года котировки могут подрасти до $65.

ДваДцать пять, дВАДцать, дЕСять…

На волне падения котировок появилось и достаточно много совсем уже пессимистичных прогнозов. Глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов в январе говорил о том, что цена на нефть может опуститься до $25 за баррель. Британская газета The Times писала, что можно ждать падения до $20 за баррель. Такого же развития событий не исключал и экс-министр финансов Рос-

сии Алексей Кудрин, правда, он уточнял, что это падение будет коротким. «Я не отрицаю, что падение цен на нефть может дойти до $20 одномоментно, на какой-то очень короткий период. Я не думаю, что большинство аналитиков считают, что это может случиться надолго», — сказал он. Но дальше всех пошел экономист Гэри Шиллинг, который в статье для Bloomberg View высказал мнение, что котировки могут упасть до $10–20 за баррель из-за перепроизводства и сокращения спроса.

ОПЕК, от которой все ждали сокращения добычи еще в прошлом году, пока держит лицо и уверяет, что так далеко цены не уйдут. Но на экономическом форуме в швейцарском Давосе, который проходил в конце января, генеральный секретарь ОПЕК Абдалла эль-Бадри отметил, что, возможно, цены на нефть упадут ниже $40 за баррель. «На рынке избыток предложения. А спрос снижается на фоне слабых прогнозов роста экономики», — заявил он. При этом он пояснил также, почему картель не снижает добычу, сделав к тому же это достаточно эмоционально: «Мы, как автомобиль, едем, а все стараются запрыгнуть к нам до тех пор, пока ехать дальше станет уже невозможно. Мы так не можем, пора было притормозить и разобраться». Впрочем, такой образной оценкой ситуации господин эль-Бадри не ограничился. «ОПЕК за 10 лет ни разу не повышала уровень добычи, — подчеркнул генеральный секретарь ОПЕК. — А производители за пределами картеля нарастили добычу на 7 млн баррелей в сутки. Чтобы добывать эти дорогие 7 млн барре-

лей, нужна была цена на уровне $100 за баррель. Может быть, и была возможность обсудить все с производителями, которые не входят в картель, но это не сработало. И мы сохранили добычу… Мы, во первых, не понимаем, на сколько ее

сокращать — на 1 млн баррелей в сутки, на 2 или 3 млн баррелей, а во вторых, если бы мы сократили добычу, то были бы вынуждены сокращать

ее еще в марте или июне, а потом — снова сокращать. То есть мы поддерживали бы цены, а другие производители продолжали бы наращивать­ добычу и благословлять нас… И мы решили

посмотреть, как поведет себя рынок. Это решение не направлено против проектов­ в США или России или кого-то еще. Это чисто экономическое решение».

Никому не выгодно

После январского падения ниже $50 за баррель Brent в феврале котировки подскочили, к марту североморская смесь торговалась вокруг отметки в $60. В принципе, это было воспринято экспертным сообществом как неожиданность, особенно на фоне большинства прогнозов.

В то же время очевидно, что производителям нефти уровень цен в $40–50 за баррель не выгоден. В таком режиме могут работать большинство предприятий отрасли, при этом не неся убытков, тем более критических, однако реализацию как минимум некоторых инвестиционных проектов придется заморозить или существенно снизить темп и подвинуть сроки, а операционные расходы потребуют заметного сокращения. Бюджеты нефтедобывающих стран (в том числе Саудовской Аравии и России) сверстаны на текущий год на основе гораздо более высоких прогнозов. У некоторых членов ОПЕК (например, Венесуэлы) настоящий кризис из-за падения котировок.

Но и главный триумфатор последних лет — США с их сланцевой революцией — также не выигрывает от низких цен. Добыча из сланцев требует больших затрат, поскольку для ее поддержания необходимо постоянно бурить новые скважины. Поэтому чем дольше коти-

ровки находятся на минимальных значениях, тем большие убытки несут разработчики сланцевых месторождений. Число буровых установок уже сократилось до минимального значения за последние три года.

А что же потребители? На первом этапе они выигрывают, поскольку получают более дешевые энергоносители. Но затем вступают в силу другие факторы. В Европе в январе 2015 года была зафиксирована дефляция. По данным ­Eurostat, потребительские цены в 28 странах ЕС упали в январе на 0,5% по сравнению с тем же периодом предыдущего года, а в еврозоне дефляция была еще выше. Падение ­потребительских цен в январе по сравнению с тем же ­периодом предыдущего года было зафиксировано в 23 странах Евросоюза, тогда как в декабре этот показатель был равен 16, а в ноябре таких стран было всего четыре.

Дефляция для европейской экономики, с трудом оправляющейся от кризиса, пожалуй, еще хуже, чем дорогой бензин. Она приводит к сокра-

щению прибыльности бизнеса, а значит, к сворачиванию инвестиций и снижению доходов работников. В итоге появляется весьма высокий риск возврата к рецессии.

С учетом всех вышеперечисленных факторов можно предположить, что пессимистичные прогнозы все же не оправдаются. Избыток нефти будет потреблен Китаем и США, которые просто увеличат свои запасы, тем более что у Поднебесной они находятся на уровне пары недель, а не трех месяцев, как это принято у стран Запада. Штаты активно скупают нефть, ее коммерческие запасы находятся на максимальном уровне за 80 лет.

Впрочем, очередной виток снижения нефтяных котировок в марте аналитики как раз объясняли в том числе нервной реакцией инвесторов на выход США за рекордный уровень запасов и продолжением пополнения хранилищ. Никто пока не отменял и «иранский фактор». Приближение к решению спорных вопросов по ядерной программе ближневосточного государства, проанонсированное главой Министерства иностранных дел Джавадом Зарифом после переговоров с госсекретарем США Джоном Керри в Лозанне и главой европейской дипломатии Федерикой Могерини, а также министрами иностранных дел Великобритании, Германии и Франции

вБрюсселе, для нефтяного рынка может означать заметные изменения. Очевидно, что отмена санкций на иранский экспорт выведет на рынок до 1 млн баррелей в сутки дополнительного ресурса — и это позитива ожиданиям инвесторов не добавляет.

Точно предсказать, как поведет себя рынок даже в ближайший месяц, наверное, сегодня не может никто — очень уж нестабильна ситуа-

ция, слишком много разнонаправленных факторов на него влияют. Единственное, с чем, похоже, согласны все на рынке, это с тем, что в ближайшие год-два котировки не вернутся к уровню

в$100 за баррель. Впрочем, и долгосрочные прогнозы в условиях такой нестабильности дело неблагодарное, и недавний рост показывает, что развернуться вектор ценовой динамики способен

влюбом направлении. Кстати, когда котировки

вначале марта перевалили за отметку в $60 за баррель, аналитиков, ожидающих сохранения тенденции как минимум до 70-долларовой отметки, было достаточно. 

проекта под ключ, то есть подрядчик берет на себя полную ответственность за соблюдение сроков реализации проекта, точное попа-

дание в рамки бюджета и качество выполнения работ. «Если мы говорим о некой перезагрузке в подходах к управлению, то базовым и основополагающим элементом является интеграция этого управления, интеграция в части связей процессов проектирования, инжиниринга (Е-engineering), снабжения (P-procurement)

и строительства (С-construction), — уточнил директор дирекции крупных проектов блока логистики, переработки и сбыта «Газпром нефти» Дмитрий Иванов. — Традиционно эти блоки находились в разных зонах управления, акцент на интеграцию этих процессов не делался, по крайней мере на должном уровне. У интегра-

ционного управления в основе лежит глубокая, достаточно сложная система. Мы выбираем те модели контрактования, где элемент интеграции представлен в наиболее полном объеме».

В свою очередь, привлечение FEED/ЕРС/ЕРСmподрядчиков, то есть контрагентов нового типа, с новыми компетенциями, потребовало и соответствующих изменений к процедуре выбора партнеров. Главным нововведением стало формирование ITB-пакета (invitation-to-bid). По традиционной схеме компания готовила техническое задание, на базе которого проводился отбор подрядчиков. Однако сегодня во всем мире при проведении конкурсов само техзадание описывается гораздо более детально, кроме того, четко формулируются коммерческие и прочие контрактные условия, разрабатываются инструкции к составлению технико-коммерческого предложения, определяются критерии оценки. У большинства ведущих международных компаний уже накоплена база стандартных ITB-пакетов,

Более 70 ключевых масштабных задач должен успешно решать каждый проектный офис на этапе реализации проекта

однако для «Газпром нефти» это было первым опытом, причем положительная реакция рынка продемонстрировала, что опыт этот однозначно можно отнести к разряду положительного.

Второй важный элемент нового подхода — двухэтапная система оценки технико-коммер- ческих предложений, предполагающая сначала структурированное ранжирование претендентов по качеству технических предложений, а затем оценку ценовых предложений и коммерческие переговоры с участниками.

Финальный этап процедуры — заключение договора, который жестко регулирует принципы взаимодействия заказчика с подрядчиком до окончания реализации проекта. Специально разработанные новые формы договоров деталь-

но учитывают специфику проектов и новых контрактных моделей. Тем не менее разработка механизмов контроля работы подрядчика остается одной из важнейших задач заказчика. В первую очередь речь идет о контроле прогресса и стоимости реализации проекта.

ПРОГРЕСС ПОД КОНТРОЛЕМ

Первым шагом в реализации контролирующей функции стало внедрение стандартной отчетности, позволяющей быстро определить проблемные зоны и сформировать механизмы решения­ проблем. А внедрение системы оптимизации технических решений (value engineering), по оценке начальника управления затратами проектов ДКП БЛПС Александра Борискина, дает инструмент не только контроля, но и управления стоимостью: «Value engineering — «умное проектирование» — основано на применении технических решений, снижающих капитальные вложения и операционные расходы. Уже реализованные нами мероприятия в этой области позволили сократить бюджет капитальных вложений программы проектов на сотни миллионов рублей, при этом сохранив качество и функциональность».

Наглядные примеры применения ­этого инструмента — разработка проектов строительства комплекса глубокой переработки нефти и установки замедленного коксования на Омском НПЗ: за счет внедрения системы умного проектирования на площадках ­удалось значительно увеличить плотность ­застройки,