1699 1700 23 Сентября—

18. ноября 1700

19. ноября 1700 1699-1700 1701-1706

29 декабря 1701

1702

1703

16 мая 1703

1704

1700-1706

1704

1706

взятие Азова.

• «Великое посольство» России в Западную Европу, Петр I в Ев­ ропе.

• стрелецкий бунт, возвращение Петра ! в Россию, встреча Пет­ ра I с польским королем Августом II — начало Северного сою­ за.

• перемирие с Турцией, Азов оставлен за Россией.

• начало участия России в Северной войне.

осада Нарвы.

• «конфуз под Нарвой» (разгром русской армии под Нарвой).

• первая городская реформа.

• «малая война» в Прибалтике.

• победа русской армии под Эрестфером.

• взятие Шлиссельбурга, Мариенбурга, Котебурга.

• взятие Ниеншанца.

• заложен Петербург (Петропавловская крепость).

• взятие Нарвы и Дерпта (Юрьева).

• успехи Карла XII в войне с Августом П.

• детронизация Августа II в Речи Посполитой.

• выход Саксонии из Северной войны, мир между Карлом XII и Августом II.

1. Борьба Петра и Софьи за власть.

Наследники Царь Федор Алексеевич правил недолго — всего шесть царя Федора _лет (1676-1682). Его единственный сын умер при рожде­нии, так что наследовать Федору могли только братья.

Иван и Петр Родной брат Федора — Иван, рожденный первой женой Алек­сея Михайловича Марией Милославской, был уже 16-летним юношей. Но его одолевали болезни, соображал Иван с трудом, говорил сбивчиво и неразборчиво. Апатичный и скованный — он служил предметом тайных насме­шек собственных слуг.

Другим претендентом на трон мог быть 10-летний Петр, сын второй жены Алек­сея Михайловича — Натальи Нарышкиной. Петр олицетворял собой здоровье, живость и ум. Не случайно многие придворные, родственники матери Петра — Нарышкины и патриарх считали его лучшим кандидатом на престол. Нарышкины и Сторонники Петра составили круг, который историки ус-Милославские ловно назвали «партией Нарышкиных». Нарышкиным про­тивостояла «партия царевича Ивана» («партия Милослав-ских»), которую возглавили родная сестра Ивана царевна Софья Алексеевна и ее друг, как писали позже, «амур и талант», Василий Васильевич Голицын.

Софья являла собой исключение среди царских дочерей. Царевны, которым обычно не могли подыскать супругов царских кровей, тихо уходили в московские монастыри. Царевны знали рукоделие, но наукам их не учили, разве что читать и писать. Софья получила образование под руководством Симеона Полоцкого вме­сте со своим старшим братом Алексеем. Ее отличали энергия, острый ум и реши­тельность. Фаворит Софьи князь Василий Голицын был блестящим придворным и государственным деятелем. Он слыл сторонником западноевропейского опыта и в часы досуга разрабатывал проекты реформ, необходимых, по его мнению, России. И Софья, и князь Василий при этом с уважением относились к старорусским тра­дициям.

Стрелецкий бунт По смерти царя Федора Алексеевича (1682 г.) Боярская ду- 1682 г. ма и патриарх провозгласили царем Петра. Царица Наталья

Кирилловна (Нарышкина) и ее братья стали реальными правителями России. Но скоро они были оттерты от власти. Стрельцы, не полу­чавшие жалованья в течение нескольких лет и терпевшие произвол начальства, были готовы к мятежу. Софья направила их гнев в «нужное русло», обещая, что «законный царь Иван» выплатит им жалованье и восстановит справедливость. Обещания подкреплялись подарками.

15 мая 1682 г. среди москвичей разнесся слух: «Нарышкины удавили царевича Ивана». Стрельцы с оружием бросились в Кремль. Они требовали расправы с не­навистными им боярами, среди которых значились дяди царя Петра. Царица На­талья Кирилловна велела поставить на перила красного крыльца Грановитой пала­ты Петра и Ивана. Но толпа засомневалась: не подменные ли? Софье пришлось доказывать «подлинность» братьев.

Но бунт уже набрал силу. На копья с высокого крыльца полетел воспитатель На­тальи Кирилловны боярин Матвеев, только-только вернувшийся из ссылки. По­гиб один из Нарышкиных, отец и сын Долгорукие, многие другие люди встретили свою смерть или были избиты. Маленький царь Петр ничем не выдал своего вол­нения, но он был страшно напуган, впоследствии у него стали дергаться лицо и ру­ка. Царь возненавидел Москву и стрельцов на всю жизнь.

А стрельцы тогда уже слушали лишь себя. Они требовали сделать царями обоих братьев (при этом Иван считался бы главным), они требовали своих денег; дарова­ния привилегий и защиты «старой веры», т.к. многие из них были тайными и яв­ными противниками никониан.

Хованский Боярская дума, патриарх, цари Иван и Петр, царевна Софья, объявленная стрельцами регентом при братьях, — на короткий срок все стали заложниками восставших. Этот период вошел в историю под назва­нием «хованщина», по имени популярного в стрелецких полках князя Хованско­го, которого Софья, по требованию стрельцов, поставила во главе Стрелецкого приказа. Софья пошла навстречу требованиям стрельцов. Они получили удержан­ное жалованье, новые привилегии и звание «надворной пехоты». На Красной пло­щади в честь их подвигов установили мраморный столп.

Но терпеть власть стрельцов над собой правительница не собиралась. Вскоре °на уехала на богомолье с братьями и Натальей Кирилловной в Троице-Сергиев монастырь. Руководя оттуда, собрала дворянское ополчение. Потом тайно захва­тила Хованского. Пытками его вынудили признаться, будто желал насильно вы­дать Софью замуж за своего сына, царей истребить и так захватить власть. Хотясреди бояр Хованский и слыл надменным, строптивым и честолюбивым челове­ком, но вряд ли его планы шли так далеко... Но повод, чтобы казнить Хованского с сыном, правительница получила. Потеряв вождя, стрельцы не знали, что им де­лать, и решили просить милости у царевны. Зачинщики были наказаны, осталь­ные приведены к покорности. Столп на Красной площади был разбит. Опальный царь Что же до Петра и его окружения, то они были удалены от дел. Царь Петр жил в подмосковных селах — Преображен­ском и Семеновском. Никита Зотов учил его грамоте. Но основную массу време­ни непоседливый опальный царь проводил, маршируя со своими сверстниками из потешных полков под началом иноземных и отечественных офицеров да посещая Немецкую слободу. В слободе у Петра завелось много приятелей, среди которых выделялся швейцарец Франц Лефорт. Он много рассказывал Петру о Европе, о ев­ропейских армиях, о флоте. Изредка Петра возили в Москву на торжественные це­ремонии, где он сидел с братом Иваном на двухместном троне, а сестрица Софья шептала через дырочку в спинке трона царям правильные ответы.

Оценка историками «партий» Нарышкиных и Милославских

В литературе XIX-XX вв. долго господствовала оценка «Нарышкиных» как «партии реформ и европеизации» России. В противовес им «Милославские» воспринимались защитниками старомосковских порядков, консерваторами, которые обрекли бы страну на неподвижность. Отсюда победа Петра над Софьей ассоциировалась с торжеством прогрес­са над застоем. Истоком подобного взгляда стала историческая литерату­ра, созданная сподвижниками Петра.

Однако в конце XX в. части историков такая оценка показалась сомни­тельной, т.к. вытекала она не из анализа действий и намерений Нарышки­ных в малолетство Петра, а из рассмотрения будущих реформ самого Пе­тра, при полном игнорировании действий и планов Софьи и В.Голицына в период пребывания их у власти. Никто из ученых не сомневается в том, что В.Голицын был одним из наиболее настойчивых сторонников заимст­вования Россией западноевропейского опыта. Его «прожекты» реформ содержат смелые прогрессивные идеи (чего стоит одно доказательство па­губности крепостного права и желательности его отмены в России). Мы знаем, что Голицын содействовал отмене в 1682 г. местничества, пекся об открытии в Москве в 1687 г. первого высшего учебного заведения Славя­но-Греко-Латинской академии. Правительство Софьи и Голицына пере­ориентировало внешнюю политику России с противостояния Речи Посполитой на союз с этой страной, а заодно на союз с Австрией и Венеци­ей для борьбы с Турцией и Крымским ханством, что означало продвиже­ние России на юг к теплым морям. Последнее было несомненной необхо­димостью для страны, лишенной удобных морских дорог для торговли и культурных контактов. К «успехам» же Нарышкиных за короткий проме­жуток 1682 г., когда они стояли у власти, можно отнести гонения на «пар­тию Милославских», казнокрадство, произвол и отсутствие у них хоть ка­кой-то продуманной программы преобразований страны.

Очевидно, что надо сравнивать не «Нарышкиных» и «Милославских», а действия и планы Софьи и Голицына с преобразованиями Петра I. И здесь надо признать, что обе «партии» были «прогрессивными», т.к. явля­лись сторонниками реформ. Софья и Голицын, с одной стороны, Петр I — с другой, являлись продолжателями изменений, которые захватили Рос-

сию и «пек новшеств» (XVII в.). Разница между ними была в методах и тем­пах реформирования России, отношении к русским традициям и понима­ние необходимой России европеизации. Голицын и Софья шли дорогой Алексея Михайловича, предпочитая компромисс, осторожность при бе­зусловном почтении к «московской старине». Петр предпочел более ско­рый на результаты путь — путь ломки традиций, путь силы и насилия. Во­прос заключается в том: какое из двух решений было лучше для страны?

Переворот в пользу Петра (1689 г.) По мере взросления Петра правительница Софья становилась все более враждебной к сводному брату. Время ее «законного» регентства заканчивалось, назревало столкновение. Сторонники Петра¹ в Преображенском открыто возмущались сосредото­чению власти в руках женщины при совершеннолетних царях. (Напом­ним, что совершеннолетними в то время считали женатых людей. Царь Иван был женат, в 1689 г. сыграли свадьбу и 17-летнего Петра.)

В окружении Софьи горячие головы искали способ избавиться от Пет­ра. Он был главным соперником царевны. Слабоумный и болезненный Иван, наоборот, предполагал опеку над собой. Глава стрелецкого приказа Федор Шакловитый советовал Софье убить Петра, но любимец Софьи Василий Голицын считал подобный шаг мерзким и удерживал от него пра­вительницу.

Слухи о возможном нападении на Петра дошли до тайных привержен­цев молодого царя, и они поспешили сообщить ему о том. В ночь на 8 ав­густа 1789 г. в Преображенское прискакал гонец с вестью: стрелецкие пол­ки идут к резиденции опального царя. Перепуганный Петр умчался в Тро-ице-Сергиев монастырь. На следующий день туда стали съезжаться вер­ные ему вельможи, подошли потешные полки. Между тем весть оказалась ложной. В ту ночь Софья не предприняла никаких враждебных Петру дей­ствий. Но конфликт уже разгорелся и мог кончиться лишь победой кого-то одного — Петра или его сестры.

В лагере Софьи не было единства. Многие стрельцы, служилые инозем­цы, дворяне начали уходить к законному властителю России. Они не на­мерены были ради Софьи проливать кровь. Тогда Софья решила поми­риться с братом и послала в Троице-Сергиев монастырь патриарха. Но па­триарх перешел на сторону Петра, и это окончательно подорвало автори­тет регентши. Царевна осталась без поддержки, была свергнута и заточена в Новодевичий монастырь. Федора Шакловитого взяли в розыск и после пыток казнили. Василия Голицына, по ходатайству его родственников, преданно служивших при дворе Петра, отправили с сыном в ссылку.

2. Петр в 1689-1694 гг.

Переворот 1689 г. вызвал изменение в правящем круге России. К власти пришли люди из окружения Петра и царицы Натальи Кирилловны На-рьплкиной. Царь Иван по-прежнему был далек от государственных дел.

_° окружении Петра были неродовитые люди, опальные вельможи, простолюдины (типа люоимого денщика Алексашки меншикова), иноземны на русской службе, но были и боя-■ih'ii ^Т0Р^ые служили Петру из принципа. Среди последних были 4 двоюродных брата В.В.Го'" 'ча (Борис и его двоюродные братья Дмитрий и два Михаила Голицыны).

Петр еще некоторое время предавался забавам: ремесленничал; бил в барабан, палил из пушек; брал «игрушечные» крепостицы, постигая вме­сте с потешными солдатами секреты европейского военного искусства; на Яузе и Переяславском озере катался на ботике (маленькое парусное суд­но); у северного Архангельска строил большой корабль; порой вместе с компанией близких лиц (Ф.Лефорт, А.Меншиков, Ф.Ромодановский и др.) Петр устраивал оргии «всепьянейшего собора», пьяный разгул кото­рого мог длиться несколько дней.

Петра привлекали люди и обычаи Немецкой слободы, он жадно впиты­вал советы своего любимого друга швейцарца Франца Лефорта, прислу_> шивался к многоопытному генералу Гордону и другим иноземцам.

Будь Петр посредственностью, его забавы никак бы не отразились на судьбах России, но юный царь был талантлив и сумел впоследствии от игр шагнуть к государственным делам.

Сравнение стрелецких полков с полками нового строя навело на мысль о необходимости преобразования всего русского войска на европейский манер. Петр мечтал о создании российского флота.

Без новой армии и флота невозможно было начать борьбу за выход к мо­рям, от которых московское государство было отрезано на юге — крымца-ми и турками, на западе — шведами. Внешняя торговля от этого развива­лась медленно. Россия словно находилась в экономической и культурной изоляции от более развитого европейского мира. А юный царь так хотел привить своим подданным европейские привычки, умения, образован­ность. Ему нравились европейские дома (рассказы иноземцев и чистень­кая Немецкая слобода давали представление о внешнем облике европей­ских городов). Петр отдавал предпочтение и «немецкой одежде», в частно­сти короткому европейскому камзолу, в котором удобно было двигаться и работать. Вообще, в отличие от своего отца Алексея Михайловича, Петр презирал «московскую старину» и был пылким поклонником всего ново­го, особенно европейского.