389

права, включая правовое регулирование борьбы с преступностью,

инациональной уголовной политики. В данном случае следует обратить внимание, что древние источники права не знали отраслевого разграничения норм права, тем более его кодификации. Однако их построение является свидетельством тесного взаимодействия

изарождения этих отраслей. Имея казуистическую форму, нормы древнего права из положений гражданско-правового характера переходили к уголовно-правовым.

На возникающий в связи с этим вопрос, а была ли национальная уголовная политика в те времена, следует ответить, что национальная уголовная политика присутствовала во все времена развития государства. Имело ли это понятие государственное признание и признание научным сообществом? На всем протяжении развития российское государство по-разному относилось к вопросам уголовной политики. На это в своих научных изысканиях обратила внимание Л.И. Беляева1, которая констатировала, что ее содержание меняется в зависимости от социальных условий. Во все времена существовали отношения общества и государства, что выражалось в криминализации определенных деяний и применении мер борьбы с преступлениями. Это и есть государственная уголовная политика.

Вданном контексте можно поставить под сомнение вопрос реализации международных правовых стандартов в разные исторические периоды развития российского государства. При этом не следует рассматривать реализацию международных стандартов борьбы с преступностью через призму современных глобальных механизмов их реализации. Изначально международные стандарты являлись результатом достижения согласия между участвующими в этих процессах государствами. Существенная разобщенность государств в Древнем мире и в Средние века, преобладание двусторонних отношений позволяют говорить о том, что выработка международных стандартов была возможна между государствами со схожим правосознанием: «государствам, которые в результате исторического развития более близки друг другу по правосознанию, легче выработать одинаковые и довольно детально проработанные правила поведения»2. Не следует отрицать рецепции зарубежного права в Древней Руси как древние процессы реализации иностранного права в период становления российской правовой системы. Возникает

1 Уголовная политика и ее реализация органами внутренних дел: учебник: в 2-х ч. / под ред. Л.И. Беляевой. М., 2014. С. 9–19.

2 Кашепов В.П. Международно-правовые стандарты в уголовной юстиции Российской Федерации: научно-практическое пособие. М., 2012. С. 19.

41

вопрос о международном статусе таких рецепций. В пользу признания рецепций иностранных государств международными свидетельствует тот исторический период развития, когда они применялись. Это времена, когда не существовало глобальной международной системы отношений; преобладали двусторонние межгосударственные отношения, основным способом разрешения конфликтов являлось ведение войны; государственные правовые системы были замкнуты и малозначительно влияли на общемировую систему отношений; отсутствовали общие для государств правила и порядки, механизмы взаимодействия; еще не были созданы международные организации, оказывающие влияние на общемировую обстановку, включая межгосударственную согласованность в вопросах борьбы с преступностью. В связи с этим достижение определенных общих правил и понятий между двумя государствами следует рассматривать как уровень международных отношений. Такие правила и понятия по мере развития отношений между государствами получали дальнейшее развитие и признание, расширение действия на другие государства, что придавало им международный статус в более широком масштабе.

Следует отметить, что в продвижении рецепций иностранного права в российском праве большую роль сыграло привлечение

вРоссии к образованию юристов-иностранцев во второй половине XVIII в. – начале XIX в.

На рубеже XIX–XX вв. российская юридическая наука обратилась к вопросам соотношения международного и национального права1. Ф.Ф. Мартенс связывает соотношение двух правовых систем, международной и российской, в контексте взаимосвязи внутренней и внешней политики. Он подчеркивал, что «изучение истории международных отношений вообще и участия в них России

вособенности привело нас к непоколебимому убеждению в том, что внутренняя жизнь и порядок государства обнаруживают роковым образом свое действие на международные его отношения и политику. Международные отношения всегда представляют зеркало, точно отражающее внутреннее состояние государственных обществ

визвестную эпоху их существования, равно и принципов, которые лежат в основании социального и политического их строя»2.

1 Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов. СПб., 1895. Т. 1; Даневский В.П. Пособие по изучению истории и системы международного права. Харьков, 1892. Вып. № 1–2; Казанский П.Е. Введение в курс международного права. Одесса, 1901.

2 Мартенс Ф.Ф. Современное международное право цивилизованных народов /

под ред. Л.Н. Шестакова. М., 1996. Т. 1. С. 8.

42

Следует обратить внимание на то, что формирование международных стандартов имеет в основе не только особый перечень отраслей национального права, взаимодействие с которыми соответствующих международных правовых норм является составляющей правового регулирования сотрудничества в борьбе с преступностью, но и особенности в реализации международно-правовых норм, являющихся международными стандартами. Этим определяются механизмы их реализации. Например, в отличие от международных стандартов, регулирующих отношения между государствами, где нет необходимости в обязательном порядке имплементировать эти нормы в национальное законодательство, стандарты

вобласти прав человека требуют применения таких процедур. Это обусловлено прежде всего тем, что вопросы применения уголовного права, а также национальной уголовной политики являются внутригосударственной прерогативой, которая является составляющей национального суверенитета. Это связано с тем, что участником таких правоотношений является человек – носитель определенных прав и обязанностей. Соответственно возникают правоотношения между государством – единственным носителем установленной правом государственной воли по осуществлению правосудия. Даже при применении такого института международного сотрудничества в борьбе с преступностью, как экстрадиция у физического лица не возникает международно-правовых отношений. В таких правоотношениях находятся государства – носители государственной воли

вобласти уголовного судопроизводства. В данном случае одно государство передает другому правоотношения, возникшие с лицом, причастным к совершению преступления.

Такая особенность правоотношений в сфере международного сотрудничества по борьбе с преступностью является существенным фактором, оказывающим влияние на реализацию международных стандартов в области прав человека, имеющих непосредственное отношение к вопросам борьбы с преступностью. Данные стандарты имеют широкое распространение не только в уголовном, уголов- но-процессуальном и уголовно-исполнительном праве, но и в иных отраслях права, начиная от конституционных норм, реализуются

вразличных сферах общественных отношений и отраслях права: гражданском, административном, трудовом и др. Однако реализация международных стандартов в области прав человека в контексте борьбы с преступностью имеет свои особенности, обусловленные особенностями ключевых в данной сфере отношений отраслей права: уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполни- тельного. Вместе с тем не следует отрицать, что общим для реализа-

43

ции международных правовых стандартов на национальном уровне является процесс имплементации.

Имплементация в российском праве осуществляется путем применения процедуры ратификации, т. е. введением в действие положений международных актов на национальном уровне. Федеральным законом Российской Федерации от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» определен круг международных договоров, подлежащих ратификации. Применительно к вопросам борьбы с преступностью ратификации подлежат международные договоры, требующие внесения изменений в национальное законодательство, а также международные акты, касающиеся прав и свобод человека и гражданина. Как правило, это международные договоры, криминализирующие определенные деяния, т. е. устанавливающие международные стандарты в международном уголовном праве, а также международные нормы уголовно-процессуального характера, регламентирующие уголовнопроцессуальные ограничения прав и свобод. Из смысла данных положений следует, что ратификации подлежат международные договоры, которые регламентируют оказание международной правовой помощи по уголовным делам, применение предэкстрадиционного ареста, выдачу лиц в иностранное государство с целью привлечения к уголовной ответственности или отбывания наказания, передачу лиц для отбывания наказания в стране их гражданства, передачу уголовного судопроизводства в иностранное государство, производство в иностранном государстве обыска, конфискации имущества и др. Таким образом определенные международно-правовые установки, правила и порядки в области борьбы с преступностью реализуются в национальных правовых нормах.

Следует отметить, что признание международных стандартов борьбы с преступностью является суверенной волей государств. В связи с этим ни иностранное государство, ни международная организация любого статуса и уровня не вправе навязывать какомулибо суверенному государству признание и введение определенных положений международных актов в свое национальное законодательство. Более того, государство вправе вводить признанные им положения международных актов в полном объеме или с какимилибо исключениями, применяя институт оговорки.

В применении имплементации видится особенность механизмов реализации международных стандартов уголовного права как одного из основных средств борьбы с преступностью. Эта особенность выражается в том, что нормы международного уголовного права, признанные Российской Федерацией, не применяются непо-

44

средственно на национальном уровне. Будучи имплементированными в национальное уголовное право, они применяются посредством национальных (внутригосударственных) норм права с учетом особенностей права каждого государства. Однако это не говорит о том, что нормы международного уголовного права в данном случае прекращают свое юридическое действие, их действие опосредовано национальными нормами права. Так, исходя из смысла и содержания международного договора, уголовно-правовая норма которого имплементирована в национальное законодательство, она впоследствии не может быть исключена из национального уголовного права без внесения соответствующих изменений в международно-право- вые отношения, регулируемые соответствующим международным правовым актом. В случае если государство предполагает, например, декриминализацию определенного деяния, оно должно исключить это деяние из своих международных обязательств в рамках соответствующего договора. В противном случае декриминализация деяния только на национальном уровне без соответствующих процедур на международном повлечет возникновение противоречий между нормами международного и национального права. В таком случае, исходя из смысла п. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации, должна применяться норма международного права, т. е. декриминализация на национальном уровне не отменяет для Российской Федерации норму-стандарт международного уголовного права.

Международная процедура в данном случае может выражаться в выходе Российской Федерации из международного договора или отказе от него в части, касающейся внесения соответствующих изменений в национальное законодательство, что возможно посредством применения оговорки. Однако оговорка может применяться государством не всегда: она не применяется в двусторонних договорах, а также в случае исключения ее договором; когда не входит в перечень оговорок, возможных в рамках соответствующего договора; когда изменяет содержание и сущность договора. При этом оговорка о действии определенной нормы-стандарта действует

вправоотношениях с теми государствами, которые признали заявленную оговорку, а с государствами, которые не признали заявленную оговорку, не применяется норма международного договора,

всвязи с которой сделана соответствующая оговорка.

Вотличие от норм международного уголовного права, нор- мы-стандарты международного уголовно-процессуального права не только имплементируются, но и применяются непосредственно. Например, при обращении в иностранное государство должностное лицо подготавливает запрос в соответствии с нормами националь-

45

ного уголовно-процессуального права, которые являются либо прямой имплементацией международных уголовно-процессуальных норм-стандартов, либо национальными нормами права, обеспечивающими применение международных норм-стандартов. Но текст запроса об оказании международной правовой помощи в обязательном порядке должен содержать международную уголовно-про- цессуальную норму-стандарт соответствующего международного договора, на основании которой направляется запрос, т. е. она применяется непосредственно и является как юридическим основанием направления запроса в иностранное государство, так и основанием для его исполнения или принятия решения об отказе в исполнении полученного запроса. Правовое основание такого отказа также содержится в международном договоре, в рамках применения которого направляется запрос.

На национальном уровне в государствах действуют специальные законодательные акты, регламентирующие порядок заключения, введения в действие, прекращения действия и другие вопросы, связанные с международными договорами. В Российской Федерации таким законодательным актом выступает Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации».

В связи с применением имплементации в российское уголов- но-процессуальное право были введены специальные, т. е. применяемые исключительно в связи с международным сотрудничеством по борьбе с преступностью, нормы-стандарты. Более того, ч. 5 УПК РФ «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства» содержит нормы исключительно такого рода. Они применяются в том случае, когда есть необходимость компетентным органам Российской Федерации вступать в отношения

ссоответствующими государственными органами иностранного государства в рамках расследования преступления, отягощенного иностранным элементом, или когда компетентные органы иностранного государства обращаются в компетентные органы Российской Федерации при аналогичной ситуации.

Отдельно следует выделить международные договоры, которые не ратифицируются: их нормы не имплементируются в национальное законодательство. Это, например, ведомственные международные договоры, заключаемые МВД России с компетентными органами иностранных государств. На ведомственном уровне не заключаются договоры, подлежащие ратификации в соответствии

сФЗ «О международных договорах Российской Федерации», эти договоры зачастую касаются оперативно-розыскной деятельности,

46

которая на национальном уровне имеет закрытый характер. Ее понятие, сущность, объем, правовая основа, порядок использования результатов оперативно-розыскной деятельности в доказывании вины

вразных государствах имеют существенные отличия. Таким образом, генезис, природа оперативно-розыскной деятельности, особенность ее правовой регламентации, связанные прежде всего с применением, наряду с гласными, негласных методов, являются существенным препятствием для выработки международной стандартизации данной сферы государственной деятельности. Таким образом, в сфере отношений, регулируемых оперативно-розыскным законодательством, крайне сложно применение имплементации как механизма обеспечения реализации международных стандартов борьбы с преступностью, за исключением случаев реализации международных стандартов общего характера, например, в области прав человека.

Сложности выработки на международном уровне международных стандартов в области оперативно-розыскной деятельности также связаны с различиями в национальных правовых системах, которые принято разграничивать по принадлежности к семьям. Так, анг- ло-саксонская правовая семья не имеет досудебного производства по уголовным делам в понимании российского права. Это не является препятствием для достижения единообразной оценки определенных деяний как преступлений, т. е. в выработке международных уголовно-правовых стандартов. Однако, несмотря на относительную схожесть по своей природе и характеру оперативно-розыскной деятельности государств, это является существенной сложностью для выработки международных стандартов в данной области государственной деятельности. В связи с этим крайне сложно стандартизировать на международном уровне и унифицировать национальные оперативно-розыскные законодательства государств, применяя имплементацию, например, в сфере уголовного и уголовно-процес- суального права. Исключением являются государства – участники СНГ, которые имеют международный документ Модельный закон «Об оперативно-розыскной деятельности», содержащий ряд положений, которые следует рассматривать как международно-правовые стандарты регионального уровня, т. е. в рамках определенной группы государств, объединенных в силу сложившихся исторических причин и их географической близости. Это в равной степени можно отнести к объективной необходимости стандартизации определенных правоотношений, включая вопросы борьбы с преступностью,

врамках государств – членов Евросоюза.

Всфере оперативно-розыскной деятельности такое оператив- но-розыскное мероприятие, как «контролируемая поставка» явля-

47

ется ничем иным, как имплементацией положений п. «g» ст. 1, ст. 11 Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г. В данном случае необходимо разграничивать контролируемую поставку на применяемую на национальном уровне и осуществляемую на международном уровне. Кроме того, контролируемая поставка каждым государством рассматривается сообразно его внутреннему законодательству, собственной правовой системе. Если в Российской Федерации это оперативно-розыскное мероприятие, то в других государствах это может быть следственное действие.

Особое внимание следует уделить рассмотрению многосторонних и двусторонних международных договоров в сфере оперативнорозыскной деятельности, заключенных министерствами внутренних дел государств – участников СНГ, что существенно отличает их правовую основу международного сотрудничества в борьбе с преступностью. Вопросы сотрудничества в сфере оперативно-розыск- ной деятельности также регулируются в этой области государственной деятельности в таких договорах государств – участников СНГ, как, например, в Договоре о специальном сопровождении опера- тивно-розыскной деятельности 1998 г., Инструкции о межгосударственном розыске лиц 2007 г.

Механизм реализации международных стандартов в области борьбы с преступностью тесно связан с процедурами принятия, вступления в силу, введения в действие международного договора для каждого государства. Международная стандартизация борьбы

спреступностью была бы мертва, если бы завершалась признанием таких стандартов на международном уровне, которые оставались бы международной декларацией. Поэтому процедура их реализации, осуществляемая на национальном уровне, т. е. переход международного стандарта в национальную стадию реализации, имеет ключевое значение для сферы сотрудничества государств в борьбе

спреступностью.

До вступления в силу международные договоры проходят согласование текста договора, подписание, ратификацию. Но ключевое значение в рассматриваемом контексте действия международных стандартов борьбы с преступностью имеют процедуры, выполняемые государствами. Это утверждение, присоединение или иные внутригосударственные процедуры, предусмотренные национальным законодательством государства – участника договора. Имплементация является составляющей стадии ратификации.

Следует отметить, что, наряду с международными актами и внутригосударственными законами, которые устанавливают меж-

48

дународные стандарты уголовно-правового или уголовно-процес- суального характера, следует особо выделить действие международных стандартов, имеющих организационный характер, например, предполагающих выполнение государствами обязательств по созданию или реорганизации каких-либо государственных структур, введению определенного порядка направления, получения, пользования информацией, находящейся в обороте между государствами. Примером такого международного стандарта может служить Устав Интерпола, который не только является учредительным международным договором, но и определяет организационные начала деятельности этой международной организации. Создание Национального центрального бюро Интерпола в МВД России является выполнением международного обязательства (ст. 32 Устава Интерпола) и стандартом для всех ее государств-участников.

В рамках этой международной организации действуют Правила Интерпола по обработке информации (INTERPOL,s Rules on the processing of data – RPD), утвержденные резолюцией Генеральной Ассамблеи Интерпола № AG-2011-RES-07, которые устанавливают стандарты обращения информации в системе Интерпола. Данный международный акт, по сути, определяет стандарты организации оборота документов в системе Интерпола. Реализация этих международных организационно-правовых стандартов осуществляется Генеральным секретариатом и национальными центральными бюро Интерпола, т. е. на международном и национальном уровнях. В Российской Федерации стандарты обращения полицейской информации реализуются на ведомственном уровне. Правовой основой их реализации являются положения Инструкции об организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола, утвержденной межведомственным приказом МВД России, МЮ России, ФСБ России, ФСО России, ФСКН России, ФТС России от 6 октября 2006 г. № 786/310/470/454/333/971. Положения данной Инструкции являются имплементацией вышеупомянутых международных стандартов обработки информации в системе Интерпола.

Вцелом формирование системы сотрудничества государств

вборьбе с преступностью неизбежно сопровождается гармонизацией материальных норм уголовного права, что достигается посредством имплементации. Имплементация норм международного уголовного права выразилась во внесении дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г.

Так, ст. 228, 229, 230 и др. УК РФ являются имплементацией положений трех конвенций: Единой конвенции о наркотических

49

средствах 1961 г., Конвенции о психотропных веществах 1971 г., Конвенции Организации Объединенных Наций о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ 1988 г.

Ст. 186 УК РФ, которая содержит положения, предусматривающие ответственность за подделку иностранной валюты, является реализацией обязательств, содержащихся в Женевской конвенции о борьбе с поддельными денежными знаками 1929 г.

Введению ст. 211, 263, 271 УК РФ, предусматривающих уголовную ответственность за угон воздушного судна и иные действия, покушающиеся на безопасность полетов, российское уголовное законодательство обязано имплементации положений ряда конвенций: Токийской конвенции о преступлениях и некоторых других актах, совершаемых на борту воздушных судов 1963 г.; Гаагской конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов 1970 г.; Монреальской конвенции о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации 1971 г.; Протокола о борьбе с незаконными актами насилия в аэропортах, обслуживающих международную гражданскую авиацию 1988 г., дополняющего Монреальскую конвенцию.

Раздел XII УК РФ является трансформацией международных обязательств России в вопросах обеспечения мира и безопасности человечества (агрессия, наемничество, геноцид, экоцид). Это нор- мы-обязательства России перед мировым сообществом об обеспечении безопасности мирового сообщества на внутригосударственном уровне.

Международное сотрудничество в борьбе с преступностью осуществляется прежде всего в целях обеспечения применения норм внутригосударственного уголовного права. Имплементация обеспечивает унификацию уголовно-правовых норм государств, которая достигается посредством принятия международно-правовых стандартов, создавая условия для сотрудничества в борьбе с преступностью в частности и для борьбы с преступностью в целом. В этом выражается влияние международных стандартов на формирование национальной уголовной политики. Но межгосударственное согласование борьбы с преступностью и с отдельными видами преступлений видится правомерным рассматривать как формирование международной уголовной политики. Такого рода согласования, достижения однообразного понимания проблем борьбы с преступностью, международная выработка путей их разрешения направлены на обеспечение выполнения одного из основных принципов – неотвратимости ответственности за совершенное преступление.

50