Щеглов А.В., Горохова В.В., Реуцкая Г.М. Профессиональная этика и служебный этикет

41

но, помимо нашего желания. Подобно тому, как мы не можем себя убедить, что мы сыты, когда мы голодны, так мы не можем себя убедить в том, что мы поступили хорошо (по совести), когда совесть говорит нам, что мы поступили плохо. Некоторые видят в словах Христа о «черве неумирающем», который в той жизни будет мучить грешников, указание на угрызения совести.

Совесть обладает большой чувствительностью к добру и злу. Если бы человек не был поврежден грехом, ему не нужен был бы и писаный закон. Совесть могла бы верно руководить всеми его поступками. Необходимость в писаном законе возникла (согласно библейской традиции) после грехопадения, когда человек, помраченный страстями, перестал отчетливо слышать голос своей совести. Но по существу как писаный закон, так и внутренний закон совести говорят об одном: «... как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними...».

Лучше ошибиться по совести, чем оказаться правым вопреки ей. Важно только уметь отличить голос совести от инстинктивного желания соблюсти свою выгоду и душевный покой. Совесть все равно отравит удовольствие от полученной выгоды. Когда человек сознает, что он поступил правильно, действовал в соответствии с требованиями усвоенной им морали, он испытывает внутреннее удовлетворение от своего поведения, совесть его спокойна. Побудительный, императивный характер совести делает ее средством выбора поступков. Совесть выступает и как одна из форм нравственного сознания.

Вежедневных отношениях с людьми мы подсознательно больше доверяем совести человека, чем писаным законам и правилам. За всяким поступком не уследишь, да и закон иногда у неправедных судей «что дышло: куда повернул, туда и вышло». Поэтому нормальные взаимоотношения между людьми возможны до тех пор, пока люди не утратили совесть.

Вэтике Канта (как уже сказано выше) такой точкой отсчета служат требования категорического императива, но они не дают конкретных нравственных рекомендаций. В реалистической этике требование верности действительности сильнее, чем диктат категорического императива, хотя и не отменяет его полностью. Совесть помогает понять, в чем состоит верность действительности, какие запреты эта действительность ставит перед нами.

Совесть необходима прежде всего для того, чтобы соблюдать абсолютные моральные запреты, требующие при всех обстоятельствах

42

избегать некоторых действий, сколь целесообразными они ни представлялись бы, какие разумные обоснования для них ни возникали бы. Соблазны всегда имеют разумные основания для того, чтобы им поддаться. Допустим, «это никому не повредит» (голос совести подсказывает: «Тебе повредит») или «это разумный компромисс» (совесть: «... нет, это удобный для тебя компромисс – предлог для неисполнения долга»), или «это поможет моим ближним» (совесть: «А ты подумал, кому это повредит? А видишь ли ты все последствия этой помощи?»), или что-нибудь еще в том же роде.

Другим проявлением профессиональной морали является категория долга, которая выражает нравственную обязанность личности по отношению к обществу или к другим людям; это внутренняя моральная необходимость выполнения объективно существующих общественных обязанностей, необходимость определенной линии поведения, диктуемой потребностями общественного блага. В категории долга наиболее полно проявляется общественный характер нравственного бытия человека, наиболее ярко отражен нормативный характер морали, выражающийся в том, что общество предъявляет определенные требования к каждому из своих членов. Источником долга, его почвой является общественный интерес. В долге интерес обретает императивный, повелительный характер, обнаруживается как властное побуждение, решающий мотив выбора поступка. Однако реализация должного не осуществляется личностью автоматически. Долг всегда выступает лишь одним из мотивов поступка, но в отличие от других категорий самым мощным побудительным стимулом. Принято считать, что понятие долга ввел в этику Демокрит. Он связывал это понятие с внутренними мотивами действий человека и наиболее нравственными считал те хорошие поступки, которые совершаются по убеждению, а не из страха или по принуждению.

Чувство долга возникло у человека в глубокой древности, но оно еще значительно отличается от той теоретической обобщенности, которую приобретет позднее в этических системах. Оно было малоосознанным, полуинстинктивным и служило выражением бессилия человека в борьбе с природой в одиночку. Обязанности по отношению к общине нельзя было рассматривать как сознательное служение долгу, выполнение их поддерживалось не самосознанием, а силой привычек, чувством страха перед возможным суровым наказанием. Более оформленное представление о долге возникает в период разложения

43

родового строя и завершения процесса становления личности, когда в общественных отношениях определяются две линии: а) общество как совокупность главных интересов; б) личность со своими интересами.

Разрывая пуповинную связь с первобытной общиной, человек одновременно обретает сознание долга, что влечет за собой переворот в нравственных представлениях, дает начало новой эпохе в нравственном развитии. Люди начинают уже добровольно, осознанно соблюдать долг перед коллективом (сообществом). Страх перед наказанием перерастает в признание авторитета коллектива. Чувство общности с коллективом, сознание зависимости своего благополучия от поддержки себе подобных порождают внутреннюю потребность согласовывать свое поведение с установившимися в обществе принципами и нормами. Так зарождается одобрение, признание общественных требований. Воля группы становится внутренней сущностью индивидуальной воли: люди начинают оценивать свои поступки при помощи критерия их общественной полезности (нужности, необходимости группе) или вредности и соизмерять их с общепринятыми нравственными социальными нормами. Долг по отношению к отдельному человеку выступает как долг перед обществом, иными словами, происходит подчинение личных интересов общественным. Основной особенностью, отличительным признаком категории долга становится осознание обязанности. В трактате «Об обязанностях» Цицерон пишет: «... природа возложила на нас как бы две роли: одна из них – общая всем нам ввиду того, что все мы наделены разумом и сознанием своего превосходства, благодаря чему мы стоим выше зверей; из этого проистекает все нравственно-прекрасное и подобающее, и в этом мы находим меру для выяснения своей обязанности; другая роль – та, которая возложена на каждого из нас в отдельности. И как люди бывают очень непохожи один на другого внешне, так и в душевном складе бывает еще большее разнообразие».

Особое внимание в истолковании природы и происхождения долга (одной из труднейших проблем в истории этики) следует обратить на этику Канта. Долг у Канта – это подчинение личности чистому практическому разуму, перед которым все страсти молчат, несмотря на тайный ропот. Долг, как и всю мораль, Кант выводит из практического разума, из «автономной» человеческой воли, действующей внутри нас, независимо от внешних причин и чувственных побуждений. По Канту, личность, желающая вести себя нравственно, обязана

44

вопреки собственным склонностям и интересам слепо повиноваться велениям долга, только тогда ее поступки можно считать моральными. Что касается содержания самого долга, то Кант не указывал, в чем оно заключается. Исполняй свой долг, в чем бы он ни состоял, чьим бы интересам и целям ни служил – таков основной этический лозунг Канта. Этим долг по существу отождествляется с принуждением.

Наряду с нравственными категориями совести и долга, категории чести и достоинства призваны регулировать отношения между личностью и обществом, служить средством воздействия на поведение людей. Поэтому ключ к правильному пониманию сущности этих категорий – в решении основной моральной проблемы – проблемы взаимоотношения личности и общества.

Впервые категории чести и достоинства начали разрабатываться представителями римского стоицизма – Сенекой, Эпиктетом и Марком Аврелием, утверждавшими, что честь и достоинство – это высшие человеческие ценности, без которых жизнь теряет смысл. Самоубийство для стоиков более предпочтительно, чем жизнь без чести и достоинства. Эпиктет говорил: «Не то жалко, что человек родился или умер, что он лишился своих денег, дома, именно все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек теряет истинную собственность – свое человеческое достоинство». Более глубокое теоретическое обоснование эти категории получают в эпоху Возрождения в работах Пико делла Мирандола, Лоренцо Валла, Эразма Роттердамского и др.

Категория чести выражает сознание человеком своей ценности в обществе, а также признание этой ценности со стороны общества. Честь как нравственное понятие указывает на наличие у человека добродетелей, из которых складывается социальная значимость и моральная ценность личности, т.е. добродетелей, необходимых для блага общества и его прогресса. В понятии «честь» ценность личности связывается с конкретным положением человека в обществе, родом деятельности, его значимостью в жизни общества и признаваемыми за ним нравственными заслугами. Ни один человек, будучи частицей общества, не может избежать социальной оценки.

Достоинство может быть истинным, т.е. заслуженным, и ложным – незаслуженным; в первом случае общественное мнение воздает дань уважения человеку справедливо (за добро, сделанное им людям, за силы, отданные им обществу), а во втором – несправедливо (напри-

45

мер, человеку удалось ввести общественность в заблуждение – приукрасить свои действия при действительно незначительном его участии в общественно полезных делах и слабом развитии у него нравственных чувств долга и совести).

Вот как определил честь В. И. Даль: «внутренне нравственное достоинство человека, доблесть, честность, благородство души и чистая совесть».

А. С. Пушкин в качестве эпиграфа к повести «Капитанская дочка» избрал известную русскую пословицу: «Береги честь смолоду», говоря о значении чести для человека. Важно понимать, что зачастую общественное мнение заставляет человека соблюдать такие требования, которые по своему содержанию противоречат его интересам. Для таких случаев нравственная жизнь общества породила специфически человеческий интерес – потребность человека в общественном одобрении и уважении, сознание и чувство чести, достоинства.

Честь и достоинство – показатели моральной ценности человека

Подлинно нравственному человеку важна не только оказываемая ему обществом честь, но и внутреннее осознание своей порядочности, своей моральной ценности. Высокоразвитое чувство собственного достоинства предостерегает человека от обмана им общества, лишает такой обман смысла. И если человек еще может на какое-то время обманным путем добиться общественного уважения, то себя самого ему обмануть не удастся.

Лев Толстой отмечал, что значимость человека измеряется арифметической дробью, в числителе которой находятся его достоинства, а в знаменателе – самомнение: чем выше у человека самомнение, противоположное скромности, тем меньше его подлинная величина, даже при наличии несомненных достоинств.

Сознание собственного достоинства, конечно же, необходимо каждому. Любой человек, независимо от его положения в обществе, испытывает потребность в том, чтобы его ценили и уважали. Утрата собственного достоинства, которую можно условно назвать униженностью, представляет собой один из наиболее неприглядных нравственных пороков. Однако и чрезмерное чувство собственного достоинства не украшает человека в глазах окружающих. Способность личности быть сдержанной в обнаружении своих достоинств называется скромностью. Скромность выражается в отсутствии стремления

46

«набить» себе цену, внушить окружающим представление о собственной незаменимости. Человеку, который стоит чего-нибудь, нет нужды выставлять напоказ свои достоинства: они и так (пусть со временем) видны всем. «Нe сильные лучшие, а честные. Честь и собственное достоинство – сильнее всего», – писал Достоевский.

Исследование природы чести имеет глубокие корни и давние традиции. Из различных отношений, в которых человек может находиться к другим и которыми обусловливается питаемое к нему доверие, т.е. благоприятное о нем мнение, – выделяется несколько видов чести. Главные из этих отношений, по мнению Артура Шопенгауэра, – это имущественные отношения, служебные обязанности и отношения полов: «Служебная честь есть всеобщее мнение о том, что человек, занимающий какую-либо должность, действительно обладает всеми необходимыми для того данными и всегда точно исполняет свои служебные обязанности... Служебная честь подразделяется на честь чиновника, врача, адвоката, учителя, даже ученого, иначе говоря, каждого, кто официальным актом признан способным к исполнению известного умственного труда и возложившего по тому на себя известные обязанности...».

Выделяет Шопенгауэр и честь воинскую: «...она состоит в том, что каждый, принявший на себя обязанность защищать отечество, действительно должен обладать необходимыми для того качествами, т.е. прежде всего храбростью и силой, постоянною готовностью до последней капли крови защищать Родину и ни в коем случае не покидать знамени, которому он присягал». Для Шопенгауэра воинская честь органически вытекает из чести служебной, чести государственного служащего, как бы мы сказали сегодня. Ныне, полтора столетия спустя после Шопенгауэра, мы говорим о чести профессиональной, в частности о чести сотрудника правоохранительных органов.

Честь работника сферы правопорядка – это заслуживаемое безупречным выполнением служебного долга личное и профессиональное достоинство, доброе имя, все то, что дает ему как профессионалу право (в том числе моральное) на доверие, уважение и признание народа (общества).

Справедливо отмечает В. Кукушин, что «…понятие профессиональной чести как характеристики одного из моральных устоев, присущих представителям профессиональной группы, не равнозначно таким явлениям, как корпоративный дух, корпоративная мораль или

47

бытовавшая ранее узкогрупповая психология «чести мундира», которая предполагала ее защиту даже в тех случаях, когда для этого нет оснований».

Правоохранительным органам доверяются такие моральные ценности, как честь и достоинство человека, его доброе имя, свобода, а иногда и жизнь. Авторитет закона в значительной степени зависит от авторитета людей.

1.3. Мораль и право

Мораль представляет собой форму индивидуального и общественного сознания, один из нормативных способов регуляции поведения личности и социальных групп. Назначение морали заключается в гармонизации личных и общественных интересов. Моральная регуляция возникает при переходе к социально неоднородному обществу, ей присущи такие особенности, как:

–опора на общественное мнение;

–неинституциональный характер, неразделенность на объект и субъект регулирования;

–свобода выбора конкретных норм и внешних правил поведения;

–добровольно-принудительный характер морального долженствования.

Основными особенностями моральной регуляции нашего поведения следует считать добровольно-принудительный характер моральных норм, а также свободу выбора нормы поведения в конкретной ситуации. Все другие особенности (а их можно выделить гораздо больше четырех) присущи не только морали, но и другим внебиологическим способам регуляции сознания и поведения людей, таким, как миф, обычай, право. Например, обычай талиона в первобытном обществе однозначно требовал от членов племени А, представитель которого получил увечье от представителя племени В, причинения такого же ущерба обидчику. Других вариантов поведения в данной ситуации для членов племени А попросту не существовало. В том случае, когда по каким-либо причинам члены племени А, избранные для отмщения, не совершали по отношению к представителю племени В требуемого действия, они подвергались осуждению со стороны общественного мнения членов племени А. Осуждение могло принять крайнюю форму остракизма, т.е. изгнания из общины провинившихся членов племени А, что обрекало их на верную смерть.

48

Право также представляет собой форму индивидуального и общественного сознания. Право – это выражающая свободу личности система регулирования общественных отношений, которой присущи нормативность, формальная определенность в официальных источниках и обеспеченность возможностью государственного принуждения. Особенностями норм права, как это следует из приведенного определения, являются:

–институциональность, разделенность объекта и субъекта регулирования;

–формальная определенность;

–обеспеченность возможностью государственного принуждения;

–предоставление личности определенных правомочий и правообязанностей.

Основными особенностями правовой регуляции поведения людей следует считать ее обеспеченность возможностью государственного принуждения и предоставление личности определенных правомочий

иправообязанностей.

Мораль и право роднит многое. Но мораль и право не идентичны, они являются автономными способами регуляции сознания и поведения людей. Для выяснения этого вопроса обратимся к первым в истории формам морали и права.

Мораль и право имеют общий источник – древний обычай. Мораль и право выделяются из обычая с переходом к социально неоднородному обществу, с возникновением частной собственности и моногамной семьи. С появлением частной собственности и моногамной семьи в человеке усиливается личностное, индивидуальное начало. Индивид постепенно освобождается от плотной опеки общины, поэтому ему становятся нужны новые, индивидуальные средства ориентации в жизни. Причем эти средства должны быть более гибкими, вариативными, чем миф или обычай, они должны выражать интересы общества и вместе с тем предоставлять личности определенную свободу выбора своего поведения. Такими средствами нормативной регуляции поведения людей в социально неоднородном обществе как раз и становятся мораль и право.

Разумеется, существуют и другие точки зрения на проблему происхождения морали и права: теологические, натуралистические, антропологические. Согласно одной версии мораль и право появляются вместе с коллективами первобытных людей, именно они изначально

49

регулируют сознание и поведение членов первобытной общины. Согласно другой версии право возникает из морали путем кодификации важнейших нравственных норм: «не убий», «не укради» и т.д.

Мораль и право как отличные от обычая и автономные друг от друга формы нормативной регуляции сознания и поведения людей впервые ярко проявляются в древнегреческих полисах (городахгосударствах). Древнегреческие полисы – исток европейской цивилизации – формируются в VIII-VII вв. до н.э. и представляют собой не просто одну из ранних форм государства, но гражданскую общину, т.е. особый уклад экономической, бытовой, политикоправовой и духовной жизни греков. Полис – не просто населенный пункт, скопление домов и жителей, архитектурно оформленное пространство, и не только административный центр определенной территории, это город-государство, единица административнополитической организации населения. Полис – гражданская община – это отличительный признак, средоточие и наиболее полное выражение античного мира. Греки или римляне не знали национальной или расовой исключительности в собственном, современном смысле слова, но они делили весь мир на зону цивилизации и зону варварства. Исторически в древнегреческих полисах выделяются две формы существования права и две формы существования морали.

Объективное право

Оно отделилось от обычая путем создания письменных законов. Кодификацию норм обычного права по преданию осуществили в VII в. до н.э. Раньше нормы обычного права (они назывались «темис») считались установленными богами и поэтому не подлежали поправкам и обсуждению. С момента записи нормы обычного права стали законами (они назывались «номос»), которые установлены людьми и поэтому доступны для обсуждения и подлежат поправкам. На основе кодификации норм обычного права и последующих административных реформ Клисфена и Солона возникает целый ряд государственно-правовых институтов в полисах: народное собрание, гласное судопроизводство, выборные государственные должности судей, архонтов и др. Если в родоплеменных обществах суд осуществлялся по обычаю (прецеденту), то в греческих полисах он стал осуществляться по закону.

Субъективное право

Его исток – в правовых представлениях древних греков о справедливости (дике). Согласно греческой мифологии, изложенной в «Тео-

50

гонии» Гесиода, от брака Зевса (персонификации всего совершенного) и Фемиды (персонификации вечного естественного порядка) рождаются две дочери, Дике и Эвномия. Дике представляет естественный мировой порядок в жизни людей, карает за нарушение этого порядка. Эвномия печется о законности, о нормальном государственном устройстве.

В общественной жизни древних греков справедливость проявляется как равенство свободных граждан полиса. Самое четкое определение справедливости дал Аристотель: «Справедливость и справедливое состоят в равенстве обязательств. Справедливое – это, повидимому, пропорциональное; общественная жизнь держится справедливостью». Это положение следует понимать в том смысле, что человек получает от общества за выполнение своих обязательств блага, пропорциональные своим заслугам перед этим обществом. Идея равенства граждан полиса проявилась в выделении и соблюдении основных гражданских прав свободных греков. К таким правам относились: свобода слова (исегория), равенство в занятии государственных должностей (исотимия), равенство граждан перед законом (исономия). Принятие законов, объявление войн или заключение мира, заседания суда, народного собрания (орган верховной власти в Афинах) обычно проходили со строгим соблюдением этих норм субъективного права, при этом к числу свободных граждан полиса не принадлежали рабы, метеки и женщины. В этом заключается ограниченность античного понимания справедливости и равенства.

Помимо основных гражданских прав греки выделяли и соблюдали естественные, природные права человека. Природные права неотъемлемы от человека уже в силу его рождения в семье свободного гражданина полиса, они даны естественным порядком вещей, природой самого общества. Сюда относится право человека на свою собственную жизнь, духовное и практическое самоопределение, образ мыслей и образ действий. Правда, в соответствии с космоцентрической ориентацией своего мировоззрения греки понимали самоопределение как безусловное следование судьбе или року.

Моральное сознание

Оно включало в себя представления древних греков о должном в виде понятий и оценок. Сюда же относился свод светских (не освященных мифом и религиозной традицией) правил поведения, нормы отношения греков друг к другу и к самим себе. К моральному созна-