2534

Так, Г. Шмоллер считал, что культурные факторы, общность языка, истории, обычаев объединяют людей теснее, чем чисто хозяйственные факторы. Подобный подход положил начало формированию экономической социологии.

М. Вебер и В. Зомбарт стремились понять пути эволюции и трансформации капитализма, анализировали взаимодействие экономики, религии, протестантской этики. В. Зомбарт сформулировал концепцию «предпринимательского духа» капитализма, сочетающего три начала – завоевателя, организатора и торговца.

Вцелом германские «историки» расширили и конкретизировали проблематику политической экономии, что позволяет сделать вывод, что немецкий исторический метод не устраняет, а дополняет английскую школу политической экономии. В подобном ключе в XIX в. стали появляться историко-экономические исследования в Италии, Франции, России и других странах. Линия, прочерченная германской исторической школой, нашла продолжение и в американской экономической мысли конца XIX – первой трети XX вв. – институционализме.

Всамом конце XIX в. появились работы первых американских институционалистов, хотя термин институционализм был введен только в 1918 г. Наиболее крупным представителем раннего американского институционализма был Торстейн Веблен (1857–1929). В его работах «Теория праздного класса. Экономическое изучение институтов» (1899), «Теория делового предпринимательства» (1904), «Инстинкт мастерства и уровень развития технологии производства»(1914), «Инженеры и система ценностей» (1921) и др. предлагается взять за исходную базу исследований не действия «экономического человека», а общество как социальную систему, организованную с помощью институтов (норм поведения людей, традиций общественной жизни). Он критикует неоклассиков за индивидуалистический подход к экономике и трактовку действий человека как баланс пользы

ииздержек. «Коренным пороком экономической теории, – писал он, – был ее отказ признать своим подлинным предметом человеческие действия как нечто заведомо более сложное, чем пресловутые нормальные уравнения предложения и спроса». По его мнению, социальная система постоянно меняется как под влиянием внешних обстоятельств, так и в результате внутренних побуждений людей (инстинктов). Ученый называет множество инстинктов – самосохранения и сохранения рода, соперничества, подражания, любознательности, мас-

280

терства и др. Веблен писал: «Эволюция общественного устройства явилась процессом естественного отбора социальных институтов». Подобный отбор развертывался по стадиям истории человечества: ранней и поздней дикости, хищного и полумирного варварства, ремесленного производства и промышленного производства. Особое внимание ученый уделяет стадии промышленного производства, которая распадается на две качественно различных части: время господства капиталистов-предпринимателей и время господства капитали- стов-собственников, акционеров, передавших функцию предпринимательства наемным менеджерам и инженерам. В этом последнем двуединстве Веблен видел основное противоречие современного ему общества: противоречие между акционерами-собственниками (он их называл «праздным классом») и инженерами и менеджерами («технократическим классом»).

Инженерам присущи инстинкты любознательности, мастерства, которые привели к созданию современного крупного производства. «Праздному классу» присущи другие инстинкты – эгоизм, погоня за личной выгодой. Последним свойственно также так называемое демонстративное потребление – ради престижа и соперничества с другими себе подобными. В дальнейшем в экономической теории это реально наблюдаемое явление получило название «эффект Веблена».

Продолжая раскрывать основное противоречие, ученый говорит о нем как о противоречии между сферой «индустрии» и сферой «бизнеса» – между производственными институтами и финансовыми. Поскольку сфера «бизнеса» имеет власть над сферой «индустрии», возникает и реализуется возможность торможения технического прогресса, крупные корпорации ради удержания высоких цен и прибылей прибегают к сокращению производства, навязывают потребителю ненужные ему товары с помощью рекламы и т.п. Веблен видит путь разрешения этого противоречия в переходе к новому общественному устройству – «индустриальной республике» с верховенством инженеров и техников. Такой ход событий представлялся ему как третий путь между «плутократией капитализма и диктатурой пролетариата». Идеи Веблена о переходе от капитализма к новому обществу получили в дальнейшем развитие в теориях «индустриального общества».

Ученик Т. Веблена У.К. Митчелл (1874–1948) разделял во многом взгляды учителя и указывал на ошибочность принятия классической школой жесткой поведенческой модели человека, преследующего свой рационально просчитанный интерес. Вебленовская «дихото-

281

мия индустрии и бизнеса» получила продолжение в анализе Митчеллом разрыва между динамикой промышленного производства и динамикой цен. За механизмом цен Митчеллу виделись не механические законы спроса и предложения, а противоречивые мотивы действий людей, занятых добыванием и расходованием денег. Он ввел в

научный оборот понятие деловой цикл. Широкую известность получила его работа «Деловые циклы» (1927) и сборник статей «Отсталость в искусстве тратить деньги» (1937), в котором он стремился показать, что искусство «делания денег» опередило умение их рационально расходовать.

В кругу основателей институционального направления свое особое место занимает американский экономист Д. Р. Коммонс (1862– 1945). Его работы, названия которых говорят сами за себя: «Распределение богатства» (1893), «Промышленное управление» (1923), «Правовые основания капитализма» (1924), «Институциональная экономическая теория» (1934), выражают его понимание институтов как исторически сложившихся и освещенных юридическим авторитетом обычаев, уходящих корнями в коллективную психологию. Он выделяет как особо значимые действующие коллективные институты, которые направляют поведение индивидов. Центральное место среди них занимают корпорации, профсоюзы и политические партии. Он рассматривает их как «группы давления».

Другой важнейшей категорией институциональной теории Коммонса наряду с коллективными действиями является понятие сделки (трансакции): сделки торговые, управленческие и рационирующие (налогообложение, бюджет, регулирование цен). Каждая сделка включает в себя переговоры, принятие обязательства и его выполнение. Участники сделки сначала противопоставляют свои позиции, а затем ищут взаимоприемлемого соглашения. В процессе заключения сделки и определяется «разумная ценность», возникающая из согласия о выполнении в будущем условий контракта. По Коммонсу, контракт – это «гарантия ожиданий», без которой не может быть ценности (стоимости). Коммонс, в отличие от своего учителя, считал возможным уравновешивание интересов индустрии и бизнеса посредством сделок, в том числе в «деловом» тред-юнионизме, при котором рабочие коллективно отстаивают свои права собственников в практических вопросах заработной платы, продолжительности рабочего дня и т.д., «и заключением коллективных договоров по поводу действий капиталистов и рабочих».

282

В русле реализации идей американских институционалистов и более всего Коммонса находится принятие Акта о трудовых отношениях – одного из важнейших мероприятий нового курса президента Ф.Д. Рузвельта, закрепившего за рабочими право заключения коллективных договоров. Однако к концу 1930-х гг. идеи институционалистов ушли на второй план в результате победы кейнсианской революции и результативного применения ее идей в хозяйственном руководстве. В 50-е – 60-е гг. XX в. институциональная традиция воспроизводится, обогащенная анализом новых экономических явлений и постановкой связанных с ними теоретических проблем. Институционалисты этого периода разрабатывают теории качественных трансформаций в экономической системе (Г. Минз «Корпоративная революция

вАмерике»); теорию стадий экономического развития (У. Ростоу «В работе стадии экономического роста. Некоммунистический манифест»); выдвигают концепцию «управленческой революции» (работы С. Чейза, П. Друкера, Дж. Бернхема и др.); теории «диффузии собственности» и «бесклассового общества» (Ф. Стерн); теорию «индустриального общества» (Дж. Гэлбрейт в работе «Новое индустриальное общество», 1967).

Наиболее крупной фигурой американского институционализма этого периода является Дж. Кеннет Гэлбрейт. Ученый концентрирует внимание на крупных корпорациях как на наиболее динамичных структурах национального хозяйства. Эту часть экономики Гэлбрейт называет индустриальной системой и считает ее локомотивом соци- ально-экономического прогресса. Остальную же часть экономики ученый определяет как в значительной мере статичную. По Гэлбрейту, в крупных корпорациях власть постепенно переходит от собственников капитала к управляющим – «революция менеджеров». В теорию «революции менеджеров», идеи которой разделяли многие, Гэлбрейт вносит новый элемент: он обосновывает идею о том, что власть

вкорпорации приобретают не узкий круг высших управляющих, а разветвленный коллектив, состоящий из всего круга лиц, кто обладает специальными знаниями. Этот коллектив специалистов Гэлбрейт называет техноструктурой. Главную отличительную черту нового ин-

дустриального общества Гэлбрейт определил как господство техноструктуры корпорации. 22

22 Источник: История экономических учений: учеб. пособие / под ред. В. Автономова, О. Ананьина, Н. Макашовой. – М.: ИНФРА-М, 2004.– С. 327.

283

Техноструктура – это совокупность большого числа ученых, инженеров и техников, специалистов по реализации, рекламе и торговым операциям, экспертов в области отношений с общественностью, лоббистов, адвокатов и людей, хорошо знакомых с особенностями правительственного бюрократического аппарата, а также посредников, администраторов. Техноструктура монополизировала знания, требуемые для принятия решений, и оградила процесс принятия решений от владельцев капитала, превратила правительство в свой «исполнительный комитет». Ученый выделяет в экономике нового индустриального общества две системы – планирующую и рыночную. Категорию техноструктуры ученый считал применимой и к плановой социалистической экономике. На этой основе, по Гэлбрейту, начинает формироваться тенденция к конвергенции («схождению») двух экономических систем. Концепция конвергенции получила распространение в 70-е гг. среди сторонников разоружения и «демократического социализма».

21.Отечественная экономическая мысль

вXIX – начале XX вв.

Становление системы экономических знаний в России, как отмечалось ранее, началось в конце XVII в. Изначально российская экономическая мысль основывалась на анализе отечественных хозяйственных процессов. По мере развития межстрановых культурных отношений стало возможным использовать положения, методы и категории мировой экономической науки представителями отечественной научной школы. Подобная исследовательская линия развивалась и в отечественной экономической науке и практике в XIX в.

Наиболее значимыми действующими лицами в сфере разработки и реализации экономических преобразований в России были государственные деятели М.М. Сперанский, С.Ю. Витте, университетские профессора, общественные деятели – творческая элита российского общества. Так в 1810 г. был разработан план финансовой реформы в России, главным автором которой стал Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839) – государственный деятель, приближенный Александра I. Главные идеи предполагавшейся реформы:

устранение дефицита госбюджета;

прекращение эмиссии ассигнаций и постепенное изъятие их из обращения;

284

отмена подушного налогообложения;

переход к подоходному налогообложению.

Реформу провести не удалось из-за сопротивления консервативного помещичьего дворянства, не заинтересованного в установлении справедливости в вопросах налогообложения, а М.М. Сперанский попал в опалу и был выслан из столицы. Распространение в России идей классической политической экономии связано с именем преподавателя Петербургского кадетского корпуса Андрея (Генриха) Карловича Шторха (1766–1835). В 1815 г. в Петербурге вышел его шеститомный «Курс политической экономии», долгое время остававшийся главным учебником в экономическом образовании.

Будущий президент Вольного экономического общества адми-

рал Николай Семенович Мордвинов (1754–1845) в работе «Некоторые соображения по предмету мануфактур в России и о тарифе» сформулировал проблему индустриализации страны.

Декабристы П.И. Пестель и П.Г. Каховский высказывали экономические идеи освобождения крестьян и необходимости создания фонда общественных земель.

Большой круг экономических проблем затрагивает в своей рабо-

те «Опыт теории налогов» (1818) Николай Иванович Тургенев. Речь шла о необходимости соблюдения принципа всеобщности при взимании налогов, приводились аргументы в пользу отмены натуральных повинностей и необходимости сбалансированности расходов и доходов государства.

Выдающуюся роль в распространении экономических знаний в России сыграла деятельность Ивана Васильевича Вернадского (1821– 1884). Он был профессором политэкономии Киевского, а далее Московского университетов, Педагогического института и Александровского лицея в г. Петербурге. Ученый являлся также издателем и редактором журналов «Экономический указатель» и «Экономист». Ему принадлежит работа «Очерк истории политической экономии».

Многолетняя полемика по вопросам организации российского хозяйства и роли в его развитии крестьянской общины шла между так называемыми славянофилами и западниками. Это связано с тем, что русская общественная мысль не ограничивалась восприятием идей западных политэкономических школ, но и разрабатывала направления развития своей страны по качественно особому пути. Славянофилы оспаривали универсальность западного опыта развития, главным институтом, определяющим особый путь развития России с

285

только ей присущими формами производства, провозгласили сельскую общину. В большинстве своем славянофилами были богатые помещики, склонные к идеализации общинного земства. В круг славянофилов входили А.С. Хомяков, братья К.С. и Т.С. Аксаковы, Ю.Ф. Самарин, Н. Данилевский и др. Представление славянофилов о перспективности сохранения общинного землевладения подвергли резкой критике западники Вернадский и Чичерин, выступавшие за промышленное развитие России по европейским образцам, усиление роли товарно-денежных отношений, в том числе и в деревне.

Особое место в идейно-теоретических спорах между славяно-

филами и западниками занимали основатели «русского социализма» Александр Герцен и Николай Огарев. Оба происходили из богатых помещиков, как и славянофилы, однако экспериментировали с переходом крестьян на систему «заплатного» труда с использованием беспроцентного кредита, сооружением фабрики местных промтоваров, распространением знаний в крестьянской среде. Разочаровавшись в эмиграции в западной цивилизации, ее «мещанстве», гипертрофированном приобретательстве и собственничестве, Александр Герцен, который был ранее самым ярким из западников в спорах со славянофилами, склонился в сторону славянофильства, сформулировав, что община – это «жизненный нерв нашего национального существования». В качестве основной производственной ячейки русского социализма Герцен называет артель, которая «вовсе не похожа на германский цех, она не ищет ни монополии, ни исключительных прав, она не для того собирается, чтобы мешать другим, она устроена для себя, а не против кого-либо. Артель – соединение вольных людей одного мастерства на общий прибыток общими силами». (Герцен А.И. Собр.

соч.: в 30 т. Т.12. – С. 109–110).

В итоге революционеры-дворяне Герцен и Огарев оказались на перепутье между либеральным западничеством, славянофильством, европейским социализмом, оставив свой весьма неконкретный образ «русского социализма» в наследство следующему поколению искателей общественного идеала – экономистам-народникам. На арену общественной жизни в последней трети XIX в. стала выходить русская разночинная интеллигенция – выходцы из народных низов, пробившиеся в университеты, сочувствующие обездоленной «народной массе» и желающие послужить делу «осуществления на земле блага трудящихся классов». Идейным самовыражением и самоопределением разночинной интеллигенции стало народничество. Интеллектуальны-

286

ми усилиями интеллигентов-народников в России распространялись политико-экономические знания, почерпнутые в Западной Европе, с целью на их основе сформулировать «экономическую теорию трудящихся». Среди них крупнейший идеолог-разночинец Чернышевский Николай Гаврилович (1828–1889). Он внес весьма существенный вклад в развитие отечественной политэкономии и распространение научных экономических знаний. Он перевел с английского капитальную работу завершителя классической политической экономии Джона Стюарта Милля «Принципы политической экономии». Его собственные работы – «Капитал и труд», «Примечания к «Основам политической экономии» Д.С. Милля» и др. Чернышевский затронул проблемные категории политической экономии, такие как определение содержания меновой ценности предмета, экономического содержания разделения труда, дал содержательную критику некоторым позициям Дж. С. Милля за смешение последним понятий физического и денежного капитала.

Антикапиталистические настроения разночинной интеллигенции, культивировавшей народническую идеологию, выражал петербургский журнал «Отечественные записки». Его редактор поэт Н.А. Некрасов обличал «биржевых дельцов»; сатирические образы «наживал» – деруновых, колупаевых, разуваевых – представлял на страницах журнала М.Е. Салтыков-Щедрин; а социолог Н.К. Михайловский формулировал задачу интеллигенции в том, «чтобы бороться с буржуазией на русской почве». Вокруг «Отечественных записок» сплотился круг экономистов, наиболее известными из которых стали земский врач Василий Павлович Воронцов (1847–1918) и главный кон-

тролер Петербургского общества взаимного кредита Н.Ф. Даниельсон (1848–1918), который вместе с выдающимся революционером, личным другом Маркса и Энгельса Германом Лопатиным осуществил перевод первого тома «Капитала» К. Маркса. Русский язык стал первым, на который был переведен «Капитал» с языка оригинала. Вскоре этот текст дошел и до восточно-сибирской тайги, где отбывали ссылку народники А.П. Щапов и Н.М. Ядринцев. Особое внимание народ- ников-сибиряков привлекли две последние главы первого тома «Капитала» о первоначальном накоплении и теории колонизации, использованные в статье А.П. Щапова «Что такое рабочий народ в Сибири» (1875) и в книге Н.М. Ядринцева «Сибирь как колония».

В дальнейшем марксова теория трудовой стоимости и накопления капитала вошла в политическую экономию народничества и при-

287

дала ей цельность идеологической системы, построенной на следующих основаниях:

1)сугубо отрицательное отношение к капитализму в его как западных, так и российских проявлениях;

2)признание ценности русской общины как зачатка отличных от капитализма форм промышленного и сельскохозяйственного прогресса;

3)особая роль интеллигенции как «представительницы науки» в поиске и организации этих форм;

4)опора на массив статистических данных, собранных в пореформенной России земскими статистиками.

Примечательно, что именно один из народников – В.П. Воронцов – сделал общеупотребительным в русском языке (на двадцать лет раньше, чем Зомбард на Западе) слово «капитализм». Его главная работа называлась «Судьбы капитализма в России» (1882).

Во второй половине XIX в. активно разрабатываются российскими учеными курсы политической экономии, среди них: «Публичные лекции по политической экономии» И.К. Бабста; «Основания политической экономии» Н.Х. Бунге; «Лекции по политической экономии» А.И. Чупрова и другие. В книге А.И. Чупрова (1842–1908) «История политической экономии» особый интерес представляла глава «Преобразования в формах обмена», где анализируется влияние на развитие экономики появления векселей, банковского дела и акционерных обществ.

В практической сфере, испытывавшей значительное влияние российских научно-теоретических прореформистских умонастроений, значимой стала денежная реформа (1894–1897 гг.), осуществленная тогдашним министром финансов Сергеем Юльевичем Витте (1849– 1915). Было понижено золотое содержание рубля до уровня рыночного курса бумажного рубля. Эмиссия бумажных денег строго ограничивалась, причем бумажные деньги обеспечивались золотым запасом государственного банка. Осуществлена корректировка тарифной политики на железнодорожном транспорте: тарифы, по идее министра, должны были соответствовать спросу и предложению.

На исходе XIX в. резко выдвинулся на первое место в русской экономической мысли марксизм как доктрина капиталистического развития России. Подобный ход событий был предопределен результатами полемики со все более теряющим свои позиции народничеством, а также массивом фактов – аргументов в пользу возможности и

288

прогрессивности российского капитализма. Идеологами марксизма в России выступили П.Б. Струве («Критические заметки об экономическом развитии России», 1894); М.И. Туган-Барановский («Русская фабрика», 1898); Г.В. Плеханов («К вопросу о развитии монистического взгляда на историю», 1895); С.Н. Булгаков («О рынках при капиталистическом производстве», 1897); А.А. Богданов-Малиновский («Краткий курс экономической науки», 1897); Л.Б. Красин («Судьбы капитализма в Сибири», 1897); В.И. Ульянов («К характеристике экономического романтизма», 1897; «Экономические этюды и статьи», 1898; «Развитие капитализма в России», 1899).

В названных работах авторы раскрывают тщетность надежд народников на то, что кустарные промыслы, возникшие на основе крестьянской домашней промышленности, могут стать альтернативой крупному фабричному производству. Так, в частности, ТуганБарановский выяснил, что большее значение для русской промышленности имели не старинные промыслы, возникшие из домашнего производства, а новые промыслы, развившиеся благодаря насаждению государством со времен Петра I фабрик и крупных мастерских, ставших школами промышленной культуры. С возникновением машинного фабричного производства набрали силу процесс утраты кустарной продукцией конкурентоспособности относительно фабричных изделий, потери кустарями прежней промысловой самостоятельности и превращения их в наемных рабочих на дому. Другой важный аспект критики народничества развили С.Н. Булгаков и В.И. Ульянов, доказывавшие в своих работах, что капитализм может развиваться на основе внутреннего, им самим создаваемого рынка.

Марксисты сочли себя победителями в идейной борьбе с народничеством. Действительно, разговоры о невозможности развития капитализма в России были оставлены. Однако оставались разночтения в аграрном вопросе в России. Так, внимание С.Н. Булгакова привлек аграрный вопрос как «самая невыясненная и сомнительная часть экономической доктрины марксизма». В своем двухтомном исследовании «Капитализм и земледелие» С. Булгаков делает вывод, что земледелие не составляет нормального случая капиталистического производства и Маркс ошибался, проецируя на крестьянское хозяйство категории капиталистического. С этим категорически не согласился В. Ульянов («Аграрный вопрос и критики Маркса»), обосновывая мысль о том, что «современное земледелие по общему уровню его техники примерно соответствует той стадии развития промышленно-

289