новая папка / Моммзен Т. История Рима В 4 томах. / Моммзен Т. История Рима. В 4 томах. Том второй. Кн. 3 продолжение, Кн. 4

высших офицеров, имя которого сделалось в Риме нарицательным для всякого уличного оратора, Гай Флавий Фимбрия.

Поссорившись со своим главнокомандующим, он продолжал в лагере свою демагогию, которую практиковал на римском форуме. Армия сняла Флакка с его поста, и вскоре после этого он был убит в Никомедии, недалеко от Калхедона. По постановлению солдат, его место занял Фимбрия. Разумеется, он старался во всем угождать сво­ им подчиненным. Так, например, в дружественном римлянам Кизя­ ке гражданам было приказано под страхом смерти выдать все свое имущество солдатам. В виде предостережения двое самых именитых граждан были тут же казнены. Однако с военной точки зрения смена главнокомандующего была все же полезной; в отличие от Флакка Фимбрия не был бездарным полководцем и действовал энергично и талантливо.

При Милетополе (на Риндаке, к западу от Бруссы) Фимбрия на­ пал ночью врасплох на Митридата Младшего, который шел ему на­ встречу в качестве наместника понтийской сатрапии. Фимбрия раз­ бил врага наголову; эта победа открыла Фимбрии дорогу к Пергаму, бывшему раньше главным городом римской провинции, а теперь сто­ лицей понтийского царя. Он прогнал оттуда Митридата, и последний вынужден был спасаться бегством в находившуюся недалеко гавань Питану и сесть там на корабль. Как раз тогда в этих водах появился Лукулл со своим флотом. Фимбрия умолял его помочь захватить Митридата в плен. Однако в Лукулле оптимат был сильнее патриота. Он проплыл мимо, и Митридат успел бежать в Митилену.

Впрочем, положение Митридата и без того было тяжелым. В конце 669 г. Европа была для него потеряна, Малая Азия частью охвачена восстанием, частью занята римской армией; последняя угрожала са­ мому Митридату в непосредственной близости. Римский флот под начальством Лукулла укрепил свое положение у берегов Троады дву­ мя удачными морскими сражениями, у мыса, Лектона и у острова Тенедоса. Флот, включив также корабли, построенные тем временем по распоряжению Суллы в Фессалии, господствовал в Геллеспонте и обеспечил начальнику римской сенатской, армии безопасную и удоб­ ную переправу в Азию следующей весной.

Митридат пытался начать мирные переговоры. При других усло­ виях виновник кровавого эфесского эдикта ни в коем случае не смел бы надеяться на мир с Римом. Но при внутренних сотрясениях римс­ кой республики, когда правящая партия объявила вне закона полко­ водца, посланного против Митридата, и беспощаднейшим образом свирепствовала в Риме против товарищей Суллы по партии, когда один римский полководец стоял против другого, и в то же время оба они действовали против общего врага, Митридат надеялся достигнуть не только мира, но даже мира на выгодных условиях. Он мог обра­ титься со своим предложением к Сулле или к Фимбрии, выбор зави­

сел от него. Митридат начал переговоры с обоими, но, кажется, он с самого начала желал заключить соглашение именно с Суллой, кото­ рый в глазах царя был, безусловно, выше своего соперника. По ука­ занию своего повелителя полководец Митридата Архелай потребовал от Суллы уступки царю Азии и обещал за это помощь царя в борьбе Суллы против демократической партии в Риме. Однако Сулла по­ ступил со свойственным ему хладнокровием и благоразумием. Учи­ тывая положение в Италии, он горячо желал скорейшей развязки в Азии, но очень невысоко оценивал выгоды союза с Каииадокией в предстоящей ему войне в Италии; притом он вообще был слишком горячим патриотом, чтобы согласиться на такую позорную и вред­ ную уступку.

Во время мирных переговоров зимой 669/670 г. у Делия, на бео­ тийском побережье, напротив острова Эвбеи, Сулла решительно от­ казался уступить хотя пядь земли. Но он — не без основания — ос­ тался верен старому римскому обычаю не увеличивать после победы своих требований и не вышел за пределы поставленных прежде усло­ вий. Сулла потребовал возврата всех завоеванных Митридатом и еще не отнятых у него римлянами стран: Каппадокии, Пафлагонии, Гала­ тии, Вифиыии, Малой Азии и островов, выдачи пленников и пере­ бежчиков, выдачи восьмидесяти кораблей Архелая для усиления все еще незначительного римского флота и, наконец, уплаты жалованья и поставки продовольствия для армии, а также возмещения военных издержек в очень умеренной сумме в 3 ООО талантов. Увезенные на Черное море жители Хиоса должны были быть возвращены на роди­ ну; македонянам, стоявшим на стороне Рима, должны были быть возвращены уведенные у них семьи; городам, находившимся в союзе с Римом, — предоставлено известное число военных кораблей. О Тиг­ ране, который, строго говоря, тоже должен был быть включен в мир­ ный договор, обе стороны молчали, так как включение его вызвало бы бесконечные осложнения, нежелательные ни одной из обеих сто­ рон. Таким образом за Митридатом оставались все страны, которы­ ми он владел до войны, и от него не требовали ничего унизительно­ го*. Архелай прекрасно понимал, что сверх ожиданий достигнуто мно­ го, и большего нельзя ожидать. Поэтому он заключил на этих усло­ виях прелиминарный мир и перемирие и вывел войска из тех городов в Европе, которые оставались еще в руках азиатов.

Однако Митридат не согласился на мир на этих условиях и наста­ ивал на том, чтобы римляне отказались хотя бы от требования выда­

*Указание (Метп., 35), что Митридат выговорил в условиях мира без­ наказанность для городов, ставших на его сторону, малоправдоподоб­ но, уже ввиду характера победителя и побежденного. Этого указания нет ни у Аппиана, ни у Лициниана. Мирные условия не были изложе­ ны письменно; впоследствии этим воспользовались для многих иска­ жений.

чи военных кораблей и уступили ему Пафлагонию. При этом он под­ черкивал, что Фимбрия соглашается на гораздо более выгодные для Митридата условия мира. Сулла был оскорблен тем, что его предло­ жения ставят на одну доску с предложениями авантюриста, не являю­ щегося должностным лицом римской республики, и, кроме того, счи­ тал, что в своих предложениях дошел до пределов уступчивости. Он прервал переговоры и тем временем восстановил порядок в Македо­ нии, наказал дарданов, синтов и медов, доставил своей армии добычу и приблизился к Азии. Он во всяком случае твердо решил отправить­ ся в Азию, чтобы разделаться с Фимбрией.

Сулла немедленно двинул к Геллеспонту свои стоявшие во Фра­ кии легионы и свой флот. Тогда Архелаю удалось, наконец, добиться от своего упрямого повелителя согласия на условия мира. Впо­ следствии при царском дворе косо смотрели на виновника невыгод­ ного мира, даже обвиняли его в измене, так что по прошествии неко­ торого времени Архелай был вынужден бежать кримлянам; они охот­ но приняли его и осыпали его почестями. Римские солдаты тоже роп­ тали. Причина их недовольства заключалась не столько в понятном возмущении, что варварскому царю, который умертвил восемьдесят тысяч их соотечественников и навлек неслыханные бедствия на Ита­ лию и Азию, разрешили безнаказанно вернуться на родину и унести большую часть награбленных в Азии сокровищ. Римские солдаты роптали главным образом потому, что из их рук ускользнула военная добыча, на которую они рассчитывали. Вероятно, и самому Сулле больно было, что политические осложнения помешали ему выпол­ нить его задачу, в военном отношении столь легкую, и заставили его после таких побед довольствоваться таким миром. Однако, согласив­ шись на эти условия мира, Сулла еще раз проявил самоотвержен­ ность и дальновидность, с которыми он вел войну. Ибо в самом бла­ гоприятном случае потребовались бы еще годы, чтобы продолжать борьбу против царя, который владычествовал почти на всем побережье Черного моря и упрямство которого ясно сказалось даже в последних переговорах; к тому же положение в Италии было таково, что, каза­ лось, для Суллы уже было поздно выступить с немногими находя­ щимися в его распоряжении легионами против правящей в Риме партии*.

*Армянские предания также сохранили рассказ о первой войне с Митридатом. Царь Армении, Ардашес, по сообщению Моисея Корейско­ го, не довольствовался второстепенным положением, которое принад­ лежало ему по праву в Персидском (Парфянском) царстве. Он заста­ вил парфянского царя Аршагака уступить ему высшую власть, выст­ роил себе в Персии дворец и велел чеканить монеты со своим соб­ ственным изображением. Аршагана он назначил подвластным себе царем Персии, своего сына Дикрана (Тиграна) подвластным царем Армении, а свою дочь Ардашаму выдал замуж за великого князя ибе-

Во всяком случае, прежде чем Сулла мог выступить против пра­ вящей в Риме партии, он должен был непременно покончить с дерз­ ким офицером, стоявшим в Азии во главе демократической армии, дабы этот офицер из Азии не мог потом прийти на помощь револю­ ции в Италии, точно так же как Сулла надеялся теперь подавить эту революцию, опираясь ка свое положение в Азии. У Кипселы, на реке Гебре, Сулла получил известие о том, что Митридат утвердил мир­ ный договор. Однако Сулла продолжал свой поход в Азию, утверж­ дая, что царь якобы желает лично встретиться с римским полковод­ цем и договориться с ним об условиях мира. Надо думать, это был лишь благовидный предлог для того, чтобы перевести армию в Азию и расправиться там с Фимбрией.

Итак, Сулла в сопровождении своих легионов и Архелай перепра­ вился через Геллеспонт. Встретившись в Дардане на азиатском бере­ гу Геллеспонта с Митридатом, он устно заключил с ним мирный до-

ров Мирдата (Митридата), который происходил от Мирдата, сатрапа Дария и наместника Александра у побежденных иберов, и повелевал в северных горах и на Черном море. Ардзш взял в плен царя Лидии, Креза, завоевал материк между двумя большими морями (Малую Азию) и с бесчисленными кораблями отправился за море, чтобы заво­ евать Запад. В Риме царила тогда анархия, и поэтому Ардаш нигде не натолкнулся на серьезное сопротивление. Однако его солдаты переби­ ли друг друга и он сам погиб от руки своих приближенных. По смерти Ардаша его преемник Дикран двинулся против армии греков (т. е. рим­ лян), которые в свою очередь вторглись теперь в Армению. Дикран остановил их продвижение, передал своему шурину Митридату управ­ ление в Машдаге (Мазака, в Каппадокии) и во внутренней части стра­ ны, отдал в его распоряжение значительные военные силы, а сам вер­ нулся в Армению. Спустя много лет в армянских городах показывали еще статуи греческих богов, творения известных мастеров; это были трофеи этого похода.

В этом рассказе легко распознать различные факты из первой войны с Митридатом. Однако весь рассказ явно спутан, снабжен посторонни­ ми прибавлениями, извращен в патриотических целях и перенесен в Армению. Точно так же впоследствии победа над Крассом приписыва­ ется армянам. К этим восточным преданиям надо относиться с тем большей осторожностью, что они отнюдь не являются народными ска­ заниями. Они заимствованы отчасти из указаний Иосифа, Евсевия и других источников, хорошо известных христианским писателям V сто­ летия, смешаны с армянскими преданиями, отчасти заимствованы так­ же из греческих исторических романов и, несомненно, также сильно сдобрены собственной патриотической фантазией Моисея. Как не пло­ хи наши западные предания, привлечение восточных преданий, в этом и других аналогичных случаях, как это, например, делает Сен-Мар­ тен, не отличающийся критическим чутьем, способно лишь внести еще большую путаницу.

говор. После этого Сулла продолжал свой поход, пока не достиг лаге­ ря Фнмбрии у Фиатиры, вблизи Пергама.

Сулла стал лагерем у самого лагеря Фимбрии. Солдаты Суллы, далеко превосходившие солдат Фимбрии по свсей численности, дис­ циплине и опытности, а также по уровню руководства, с презрением смотрели на эту оробевшую и деморализованную толпу и на ее само­ званного главнокомандующего. Дезертирство из лагеря Фимбрии уси­ ливалось изо дня в день. Когда Фимбрия отдал приказ к наступле­ нию, его солдаты отказались сражаться со своими соотечественника­ ми и даже отказались поклясться Фимбрии, что будут твердо стоять друг за друга. Попытка убить Суллу окончилась неудачей. На испро­ шенное Фимбрией свидание Сулла не явился лично и ограничился тем, что через одного из своих офицеров предложил ему возмож­ ность спасти свою жизнь.

Фимбрия был проходимцем, но не трусом. Он отказался принять предложенный ему Суллой корабль и бежать к варварам, отправился в Пергам и там в храме Асклепия бросился на свой меч. Те из его приближенных, которые больше всего скомпрометировали себя, бе­ жали к Митридату или к пиратам, где были радушно приняты. Ос­ новная масса его войска отдалась под начальство Суллы.

Оба эти легиона, на которые Сулла все же не мог положиться в предстоявшей войне, он решил оставить в Азии, где в отдельных го­ родах и местностях еще долго сказывались последствия ужасного кризиса. Начальником этого войска и наместником в римской Азии он назначил лучшего из своих офицеров, Луция Лициния Мурену. Революционные мероприятия Митридата, как-то: освобождение ра­ бов и уничтожение долговых обязательств, были, разумеется, отме­ нены; впрочем, во многих местах эта реставрация могла быть прове­ дена только с помощью военной силы. Города восточной погранич­ ной области были коренным образом реорганизованы: с этого време­ ни они стали считать 670 год годом новой эры своего существования. Затем победители стали вершить по-своему правосудие. Самые вид­ ные приверженцы Митридата и виновники убийств италиков были казнены. Налогоплательщики были обязаны тотчас по окончании оцен­ ки внести наличными деньгами все накопившиеся в течение пяти лет недоимки по десятинному сбору и пошлинам; кроме того, они долж­ ны были уплатить 20 ООО талантов военной контрибуции. Для взыс­ кания их оставлен был Луций Лукулл. Это были страшно суровые меры с ужасными последствиями; однако если вспомнить эфесский декрет и его выполнение, то, пожалуй, эти меры римлян были еще сравнительно умеренным возмездием; что остальные суммы, выжа­ тые у населения, были не так уж высоки, видно из того, что впо­ следствии военная добыча в благородных металлах, показанная на триумфе в Риме, составляла в общем только около 5 ООО талантов. Те немногие местности, которые остались верными Риму: остров Родос,

Ликкйская область, Магнезия на Меандре, были щедро награждены. Родосу возвращена была часть его владений, отобранных у него пос­ ле войны с Персеем (1, 732). Были дарованы свобода и привилегии жителям Хиоса в вознаграждение за перенесенные ими страдания и жителям Илиона в вознаграждение за дикие жестокости, которым их подверг Фимбрия за начатые ими переговоры с Суллой. Еще в Дардане Сулла свел царей Вифинии и Каппадокии с понткйским царем и

взял с них клятву, что они будут соблюдать между собой мир и доб­ рососедские отношения. Впрочем, гордый Митридат отказался встре­

титься с Ариобарзаном, который происходил не из царского рода и которого он назвал рабом. Гаю Скрибонию Куриону было поручено наблюдать за восстановлением закбнного порядка в обоих очищен­ ных Митридатом царствах.

Итак, цель была достигнута. После четырехлетней войны понтийский царь снова попал в зависимость от Рима, а в Греции, Маке­ донии я Малом Азми было восстановлено единое и упорядоченное управление. Требования государственной пользы и чести были удов­ летворены если не в достаточной мере, то во всяком случае с грехом пополам. Сулла оказался не только блестящим воином и полковод­

цем; среди бесчисленных препятствий он всегда умел держаться трудно достижимой середины между смелой настойчивостью и мудрой ус­ тупчивостью. Он боролся и победил почти как Ганнибал, чтобы вслед за тем использовать для новой и еще более трудной борьбы военные силы, которые ему дала первая победа.

Своих солдат Сулла вознаградил в известной мере за перенесен­ ные ими лишения роскошью зимних квартир в богатой Передней Азии. После этого весной 671 г. он со своими 1 600 кораблями отправился из Эфеса в Пирей; оттуда прошел сушей до Патр, где снова стояли наготове корабли для перевозки войск в Брундизий. Предварительно Сулла отправил в сенат отчет о своих походах в Греции и в Азии, словно не зная ничего о своей отставке. Это было немым возвещени­ ем предстоящей реставрации.

Глава IX

э а э а а Цинна и Сулла

Выше уже было описано напряженное и неопределенное поло­ жение в Италии в начале 667 г., когда Сулла отплыл в Грецию: напо­ ловину подавленное восстание; главная армия, командование над ко­ торой было более чем наполовину узурпировано очень ненадежным в политическом отношении генералом; в столице смута и непрекращающиеся интриги. Победа олигархии, одержанная с помощью воору­ женной силы, создала множество недовольных, несмотря на прояв­ ленную умеренность, а может быть, вследствие этой умеренности. Капиталисты под ударами финансового кризиса, равного которому Рим еще не переживал, сетовали на правительство за изданный им закон о процентах и за то, что оно не сумело предотвратить италийс­ кую и азиатскую войны. Повстанцы, сложившие оружие, не только утратили свои гордые надежды на равноправие с господствующими римскими гражданами, но и их старые договоры с Римом были отме­ нены, и они очутились в новом положении совершенно бесправных подданных. Общины между Альпами и По были тоже недовольны сделанными им половинчатыми уступками, а новые граждане и воль­ ноотпущенники были озлоблены отменой законов Сульпиция. Сто­ личная чернь страдала от всеобщего притеснения и возмущалась тем, что режим меча не хотел уступить место узаконенному господству дубины. Благодаря необычайной умеренности Суллы, в столице ос­ талось много приверженцев тех лиц, которые после подавления рево­ люции Сульпиция объявлены были вне закона. Они всячески стреми­ лись добиться для последних разрешения вернуться. Особенно не жалели для этой цели хлопот и денег некоторые богатые и уважае­

мые женщины. Ни одна из этих причин недовольства сама по себе не угрожала в ближайшем будущем новым насильственным столкнове­ нием между партиями. Большей частью они носили преходящий и беспрограммный характер. Но они питали общее недовольство и сыг­ рали уже более или менее значительную роль в убийстве Руфа, в нео­ днократных покушениях на Суллу, а также в результатах консульс­ ких и трибунских выборов в 667 г., выпавших отчасти в пользу оппо­ зиции/

Имя человека, которого недовольные поставили во главе госу­ дарства, Луция Корнелия Цинны, прежде почти не упоминалось. Знали лишь, что он храбро сражался в союзнической войне. О его личности и его первоначальных замыслах мы знаем меньше, чем о каком-либо другом из партийных вождей в эпоху римской революции. Объясня­ ется это, по всей видимости, тем, что у этого грубого субъекта, руко­ водимого исключительно самым низменным эгоизмом, вообще не было вначале широких политических планов.

После первого его выступления тотчас пошел слух, что он про­ дался новым гражданам и клике Мария за солидную денежную сум­ му. Это обвинение представляется весьма правдоподобным. Но если оно даже ложно, то во всяком случае характерно, что над Цинной тяготело подобное подозрение; против Сатурнина и Сульпиция оно никогда не высказывалось. Движение, во главе которого стал Цинна, действительно кажется ничтожным по своим мотивам и целям. Оно исходило не столько от политической партии, сколько от горсти не­ довольных, не имевших в сущности политических целей и серьезной точки опоры. Главной своей целью они поставили добиться закон­ ным или незаконным путем возвращения изгнанных. Кажется, Цин­ на был вовлечен в заговор лишь позднее и только потому, что для внесения своих предложений заговорщики вследствие ограничения власти трибунов нуждались в консуле. Они нашли, что среди канди­ датов в консулы на 667 г. Цинна больше всех годится для роли их орудия, и выдвинули его на этот пост.

Среди второстепенных вождей движения были более способные люди, как, например, народный трибун Гней Папирий Карбон, кото­ рый создал себе имя своим пламенным красноречием среди народ­ ных масс, и в особенности Квинт Серторий, один из талантливейших римских офицеров и во всех отношениях прекрасный человек. Он был в личной вражде с Суллой с того времени, когда добивался долж­ ности народного трибуна; эта вражда привела его в ряды недоволь­ ных, с которыми он по своему характеру не имел ничего общего. Проконсул Страбон, хотя и не ладил с правительством, держался в стороне от этой фракции.

Пока Сулла находился в Италии, союзники по понятным причи­ нам ничего не предпринимали. Но как только грозный проконсул не столько по настоянию консула Цинны, сколько ввиду серьезного по­

ложения дел на Востоке, отплыл из Италии, Цинна, поддерживае­ мый большинством коллегий трибунов, предложил законы, которые входили в план оппозиции, как ответ на сулланскую реставрацию ббб г. Они включали равноправие для новых граждан и вольноотпущенни­ ков, как это предложил Сульпиций, и восстановление в правах тех, кто был объявлен вне закона после подавления революции Сульпи­ ция. Новые граждане массами стекались в столицу, чтобы вместе с вольноотпущенниками напугать противников, а в случае надобности принудить их силой. Однако правительственная партия твердо реши­ ла не уступать. Один консул стоял против другого, Гней Октавий про­ тив Луция Цинны, трибун против трибуна. В день голосования обе партии прибыли на форум большей частью вооруженными. Трибуны сенатской партии заявили интерцессию. Когда на самой ораторской трибуне противники обнажили против них мечи, Октавий ответил насилием на насилие.

Сомкнутые ряды вооруженных сторонников Октавия не только очистили Священную улицу и форум, но учинили в собравшейся тол­ пе свирепую резню, несмотря на приказы своего вождя, более дос­ тупного чувству человеколюбия. В этот «день Октавия» форум был залит потоками крови в такой мере, как этого не бывало ни прежде, ни впоследствии. Число трупов определяли в десять тысяч. Цинна обратился к рабам с призывом, чтобы они своим участием в борьбе завоевали себе свободу. Однако его призыв не увенчался успехом, точно так же как год тому назад призыв Мария. Вождям движения оставалось только спасаться бегством. По закону, против вождей за­ говора нельзя было применить дальнейших мер, пока не истечет го­ дичный срок их должности. Однако какой-то пророк, надо думать, скорее из преданности правительству, нежели в религиозном экстазе, предсказал, что изгнание консула Цинны и шести народных трибу­ нов, стоявших на его стороне, вернет стране мир и спокойствие. Сле­ дуя не конституции, а божескому указанию, так удачно подслушан­ ному пророком, сенат отрешил Цинну от консульства, выбрал на его место Луция Корнелия Мерулу и объявил вне закона бежавших гла­ варей. Казалось, весь кризис кончится тем, что в Нумидии окажется еще несколько человек, оказавшихся за бортом.

Не подлежит сомнению, что движение на этом и закончилось бы, если бы не следующие два обстоятельства. Сенат в своей обыч­ ной дряблости не заставил беглецов немедленно покинуть Италию, и эти беглецы получили возможность выступить в роли борцов за эман­ сипацию новых граждан и, так сказать, возобновить восстание итали­ ков в своих интересах. Не встречая никаких препятствий, они появи­ лись в Тибуре, в Пренесте, во всех значительных городах Лация и Кампании, населению которых были предоставлены права граждан. Они везде требовали денег и солдат на общее дело и везде получали их. Получив эти подкрепления, они подошли к армии, осаждавшей