goloskokov_lv_stanovich_ium_shagieva_rv_i_dr_treugolnik_sete

информационного общества»1, что дает широкий спектр вариантов развития сетей.

Сетевое общество в каком-то смысле является определяющим фактором для идентификации современного человека. Основным же механизмом для самоопределения в сетевом обществе является символический обмен, выраженный в потреблении вещей и идей. Символический обмен не замыкается лишь на экономической сфере жизни общества. В этом смысле обращение к понятию «символическое потребление» Ж. Бодрийяра даѐт возможность рассмотрения аксиологической составляющей сетевого общества.

Проблема символического потребления на сегодняшний день является одной из важнейших при исследовании механизмов идентификации и стратификации в условиях сетевого общества. Существенным изменениям подвергаются социально-культурные стереотипы и система ценностей, которые определяют общий склад сознания. Происходит замещение одних ценностных доминант другими, не имеющими прочных оснований в сознании современного человека. Символическое потребление взаимодействует с ценностно-мировоззренческими сферами общественного сознания: оно формирует ценностные структуры – ориентации, мотивации и установки. Символическое потребление конституирует ценностную систему социума по отношению к главным элементам культуры. Получается, что влияние символического потребления распространяется не только на мировоззрение, но и на саму социальную систему, в которой существует человек.

На смену этики накопительства приходит этика расточительства. Абсолютно все, включая культурные ценности, становятся отраслью рыночного производства. А производство произведений искусства представляет собой тоже самое, что и производство обычных товаров. Возникает новая этика в рамках идеологии потребления, когда производство символов, обозначающих непохожесть людей между собой, удовлетворяющих их потребность в конструировании идентичности, становится нормой. Справедливо отмечает В.П. Ильин, что «потребителю нужна не просто одежда, а одежда, которая позволяет не слиться с толпой, не просто автомобиль, а тот, который выделяется, не просто часы, а те, по которым узнают»2.

В этой новой этике также большое значение отводится проблеме свободы, но не свободы личности, а свободы потребительского выбора. В таких условиях главным становится не создание, творение (в смысле творчества), а уверенность в дальнейшей возможности реализации. Убеждать в необходимости потреблять призвана реклама, которая «порождает желания принадлежать к определѐнной группе людей или типу

1Смирнов А.А. Обеспечение информационной безопасности в условиях виртуализации общества. Опыт Европейского Союза: монография. М.: Юнити-Дана: Закон и право, 2012. С. 39.

2Ильин В.П. Общество потребления: теоретическая модель и российская реальность // Мир России. 2005. № 2. С. 5.

99

людей благодаря обладанию конкретным товаром»1. И с наступлением века символического потребления двигателем производства является не спрос, а мода, которая аккумулирует устаревание вещей раньше их реального износа. Действие моды подчиняет себе потребление услуг средств массовой информации, творческие произведения, повседневные манеры и т.д.

Вопрос об идентичности всѐ чаще звучит в заголовках современных исследований. Это говорит о назревшем кризисном состоянии человеческой идентификации с окружающим миром. По сути, причиной происходящего является слишком высокий темп изменений, приспособиться к которому под силу не каждому индивиду. Человек постоянно соотносит себя с внешним миром, поскольку именно так он может сам определить свое место в социуме. Поэтому идентичность часто связывают с обретением социального статуса, который является достаточно зыбким понятием, поскольку напрямую зависит от состояния рыночных отношений, имеющих стихийный характер. Имидж, статус, ощущение успешности – это то, что даѐт нам сегодня уверенность в завтрашнем дне и становится способом существования в нестабильном мире. Для поддержания социального статуса индивид становится заложником непрерывного символического потребления, противостоящего полезному приобретению вещей. Человек, находящийся втянутым в потребление, неизбежно становится заложником определѐнного стиля жизни, как правило, демонстративного.

Создание и поддержания демонстративного образа жизни происходит за счѐт имиджа. Имидж в основном рассматривают в двух значениях: как «лик» или «личина», образ или маска. В первом случае понимание имиджа как внешнее проявление внутренней сущности человека включает разнонаправленное и сложное функционирование многочисленных граней его личности в различных формах активности. Во втором же смысле – под имиджем видят лишь маску, используемую для решения определѐнных жизненных ситуаций.

Так, с помощью конструирования имиджа становится возможным естественный для каждого индивида процесс социализации. Построение имиджа – дело каждого индивида: без него человека не воспринимают в социуме. Он конструируется с помощью символического потребления, которое на сегодняшний момент имеет достаточно много форм проявления, как и все символическое. Символическое – это то, что имеет множество смыслов, и негативное скрывается в том, что человек не в состоянии обнаружить главный смысл, так как все смыслы смешиваются и размываются в его сознании, ввиду широкой вариативности.

Для того, чтобы дать характеристику глянцевому образу жизни, необходимо проследить, как происходит его воссоздание. По словам П. Бурдьѐ, в конструировании определѐнного образа мыслей и способов поведения каждого конкретного индивида участвует так называемое

1 Там же. С. 8.

100

«социальное поле». П. Бурдьѐ описывает его «как такое многомерное пространство позиций, в котором любая существующая позиция может быть определена, исходя из многомерной системы координат, значения которых коррелируют с соответствующими различными переменными»1. Социальное поле образуется за счѐт соединения экономического, культурного, социального капитала, а также символического капитала. Для понимания смысла происходящих процессов в современном глянцевом обществе, следует обратиться к понятию символического капитала. Это по мысли П. Бурдьѐ власть, которая была приобретена в символической борьбе «за производство здравого смысла или, точнее, за монополию легитимной номинации как официального публичного легитимного видения социального мира»2.

Рассматривая символический капитал сквозь призму обретения определѐнных статусов и ролей в обществе, нельзя не согласиться с Пьером Бурдьѐ в том, что «официальная номинация — акт символического внушения, который имеет для этого всю силу коллективного, силу консенсуса, здравого смысла, поскольку он совершѐн через доверенное лицо государства, обладателя монополии на легитимное символическое насилие»3.

На сегодняшний день можно сказать, что государство – не единственный транслятор официальной номинации, а также не единственный инструмент символического насилия. На наш взгляд средства массовой информации и коммуникации сейчас захватывают арену официальной номинации в большей степени, потому что более понятны и приближены к обычному потребителю продуктов СМИ. Как ни парадоксально звучит, но рекламе человек доверяет больше, чем собственному правительству. Если П. Бурдьѐ считал именно государство главнейшим источником официальной номинации, а, следовательно и социального поведения, то в данных условиях господства символического капитала нельзя сводить его чисто к проявлению политического влияния. Социальное поведение и ценностные ориентиры определяются в большей степени установками, которые транслируются брендовыми марками через СМИ. Каждый день человек конструирует собственное лицо и статус через имидж. Этот способ обмена с окружающим миром собственными достижениями становится достаточно популярен, и носит характер обмена символическим капиталом между людьми. Успех такого символического обмена с помощью имиджа обусловлен его понятностью. Для создания имиджа, а значит и символического сообщения о себе, индивид прибегает к покупке известных марок одежды – показному потреблению. Демонстрацией своего статуса занимаются абсолютно все классы общества. Причѐм, по замечанию Т. Веблена наиболее отчѐтливо

1Бурдьѐ П. Социология политики: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и предисл. Н. А.

Шматко/ М.: Socio-Logos, 1993. 336 с.

2Там же. С. 87.

3Там же. С. 71.

101

демонстрировать способность к потреблению проявляет средний класс, для которого многие престижные символы являются недоступными. Но в данной ситуации они решают проблему построения собственного имиджа с помощью копий вещей.

Демонстративное потребление является частью символического, так как в символическом заключѐн не только смысл потребления престижа и закрепления определѐнного статуса, а также присутствует символичность самого процесса потребления, то есть потребление ради потребления. Следуя за логикой Т. Веблена в его понимании демонстративного потребления удивляет тот факт, что оно выступает не только средством поддержания репутации, но и становится законодателем в стиле жизни человечества. О предметах судят только с позиций потребления, если он имеется у большинства членов общества, значит, его ценность автоматически падает, и он уже не является элементом демонстративного потребления. Также дело обстоит и с межличностными отношениями, когда о семье, дружбе и любви постоянно говорят, то смысл этих понятий обесценивается для человека.

Каждому индивиду участвует ли он сознательно в символическом потреблении или ему это навязывается, характерно стереотипное мышление, которое помогает ему поддерживать определѐнный стиль жизни. Стереотипы рождают представление о качестве определѐнных товаров и услуг, пропагандируя их незаменимость. О стереотипном действии подсознания человека утверждает С.Г. Кара-Мурза: «частое повторение слов и образов создает стереотипное представление о высоком качестве какого-то товара и загоняет это представление в подсознание»1. Действие стереотипов куда более сильнее, нежели может показаться, и торговым маркам, которые аппелируют к следованию определѐнным схемам поведения и мышления, достаточно просто манипулировать сознанием человека, который находится в рамках исключительно стереотипного мышления.

Для того, чтобы овладеть общественным мнением, а значит и склонить к определѐнной мысли каждого конкретного человека, необходимо «иметь надѐжную «карту стереотипов» разных групп и слоев населения – весь культурный контекст данного общества»2. Создавая определѐнный имидж индивид не создаѐт новый образ, он действует здесь в качестве копии, симулируя иллюзорные особенности, которые уже заложены в предлагаемых сознанию стереотипах. К таким стереотипам относится так называемый иллюзорный стереотип: «внушение ложной идеи или объяснения, так что оно становится привычным и приобретает характер очевидного»3.

Если учитывать, что воссоздание имиджа в индивидуальных условиях может меняться с требованием определѐнных социальных ролей, то за

1Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Эксмо, 2008. С. 84.

2Там же. С. 85.

3Там же. С. 86.

102

конкретным человеком закреплены несколько сценариев построения символического имиджа. А когда происходит стереотипизация в пространстве социума, например, государства, то здесь воздействие на сознание становится более глубоким и может продолжительное время не претерпевать никаких изменений. К таким масштабным проектам иллюзорного имиджа можно отнести отношения между странами, когда противостояние политических лидеров распространяется на все общественное сознание и транслирует определѐнное отношение, как к политическим деятелям, так и к гражданам государства.

Стереотипы, образы и модели поведения, построение определѐнного имиджа напрямую связывается с условиями существования человека, а именно повальное распространение виртуального. Ведь это пространство является как бы заменителем для тех, кто не может участвовать в символическом потреблении напрямую. И, как следствие, индивид прибегает к довольно распространѐнной на сегодняшний день имитации красивой жизни, например в глобальной сети Интернет. Именно там обычный человек со средним заработком и «серым» способом существования может позволить себе создать выгодный образ, чтобы завести новое знакомство, и опять же создать определѐнный имидж. Каждый раз, когда индивид чувствует ущербность повседневной жизни, он прибегает к помощи виртуальной реальности. Этика общества символического потребления вынуждает человека мириться с копией (в данном случае его собственной жизни), ввиду того, что он не может позволить себе оригинал: «благодаря наличию «серой зоны общества потребления удается поддерживать социальную стабильность при наличии глубоких различий в уровне доходов»1.

Притязания человека на определѐнную окружающую его обстановку постоянно растут. Мириться с неспособностью полноценного участия в символическом престижном потреблении, заставляет человека искать в копиях известных брендов собственное «я». Молодежь отдаѐт предпочтение быстрому заработку, нежели получению качественного образования. Современный человек участвует в потреблении даже тогда, когда еще только думает о своей включѐнности в него. О таком проникновении символического потребления в человеческую жизнь заботится кредитная система, которая существенно сокращает время на раздумье о нужности и функциональности приобретаемой вещи. Потребительский индикатор проникает во все сферы жизни общества, будь то медицина или спорт, культура, этика, политика. Причем потребительство выступает как забота о человеке: о его здоровье, физическом состоянии, эстетических чувствах и т.д. рыночная стороны вопроса отходит на второй план, который реклама с лѐгкостью может завуалировать мифами заботы о человеке.

1 Ильин В.И. Общество потребления: теоретическая модель и российская реальность. Мир России. 2005. № 2. С. 21.

103

Участие в символическом потреблении одновременно делает индивида участником сетевого общества, так как самоидентификация с помощью символического потребления у всех происходит посредством сетевой коммуникации. Получается, что сетевое общество как некая глобальная структура делает потребление своим неотъемлемым качеством. Ясно представляя себе то, насколько сильно укоренено символическое потребление в сознании человека, видно, что сетевое общество также прочно войдѐт в жизнь индивида. Поэтому ценностные основы необходимо продумывать на раннем этапе формирования российского сетевого общества. Продолжая логику М. Кастельса, можно сделать вывод о том, что сетевое общество – это не просто устоявшаяся форма общества, а структура, которая может и должна изменяться под действием (именно действием) сознательных индивидов, так как именно они могут выработать ценностные ориентиры для остальных членов общества.

104

Глава 9

МЕХАНИЗМЫ ВЫРАВНИВАНИЯ САЛЬДО ТОРГОВОГО БАЛАНСА В КОНТЕКСТЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ ТОРГОВЛИ

РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ НАУКОЁМКОЙ И ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНОЙ ПРОДУКЦИЕЙ СО СТРАНАМИ

ОСНОВНЫМИ ТОРГОВЫМИ ПАРТНЁРАМИ

И.В. Кривенкова

Сцелью создания в Республике Беларусь Перечня высокотехнологичных продуктов, гармонизованного с Перечнем, разработанным Организацией экономического сотрудничества и развития

(ОЭСР), на основе анализа Standard International Trade Classification (SITC)

вкодах Стандартного международного торгового классификатора ОOН (СМТК) и рекомендаций ОЭСР относительно классификации высокотехнологичных продуктов отечественными специалистами идентифицировано более 200 номенклатурный позиций в белорусском классификаторе товаров внешнеэкономической деятельности (ТН ВЭД),

которые отнесены к девяти группам высокотехнологичных продуктов, конкурентоспособных на мировом рынке1 (таблица 1). Этот классификатор позволяет проанализировать экспортно-импортные потоки высокотехнологичных товаров и провести сравнительный анализ с другими странами.

С1994 г. пятизначная классификация SITC была преобразована в шестизначную Гармонизированную систему описания и кодирования товаров (ГС) – Harmonized System classification (HS). В настоящее время ОЭСР использует 252 шестизначных HS кода для классификации высокотехнологичных продуктов в рамках международных сопоставлений.

Использование данного перечня позволяет оценить масштабы международной торговли высокотехнологичными товарами, выявить специализацию стран в соответствующих отраслях, оценить динамику торговли и конкурентоспособность. На основании рекомендаций ОЭСР отдельными странами разрабатываются собственные перечни высокотехнологических товаров, обладающие большей детализацией и учитывающие специфику интересов государства по отдельным направлениям.

В качестве такого перечня целесообразно также использовать разработку Государственного института комплексных техникоэкономических исследований Министерства промышленной политики Украины, где определены 288 товарных позиций высокотехнологичной продукции.

1 Восемь групп представлены в таблице 1, по девятой – «Вооружение» отсутствуют статистические данные.

105

Таблица 1 – Внешняя торговля Республики Беларусь наукоѐмкой и высокотехнологичной продукцией, млн. долл. США

Источник: рассчитано на основе [2, 10].

За период 2006-2008 гг. товарооборот всей продукции в Республике Беларусь увеличился на 71% и составил 71 952 млн. долл. США, в то время как товарооборот продукции высоких технологий вырос на 211% и составил 3 729 млн. долл.США. В связи с настигшим страну в 2009 г. финансово-экономическим кризисом этот показатель снизился на 31% и

продукции увеличился на 168% (до 2 584,6 млн. долл. США), а экспорт – на 390% (до 1 144,4 млн. долл. США). По итогам 2009 г. эти показатели уменьшились на 20 и 31% соответственно и составили 2 077,7 и 785,4 млн. долл.США соответственно.

Ежегодно принимаемый комплекс мер по выравниванию сальдо торгового баланса1 не даѐт желаемых результатов. Разрыв между

1 План мероприятий по обеспечению положительного сальдо объѐма поступлений финансовых средств от экспорта технологий над суммарными выплатами по импорту и расширению количества стран для технологического обмена; План мероприятий по реализации Национальной программы развития экспорта на 2006-2010 гг. (п. 19

106

экспортом и импортом в динамике имеет тенденцию роста, о чѐм свидетельствуют данные рисунка 1.

0,0 -1000,0 -2000,0 -3000,0 -4000,0 -5000,0

Рисунок 1 – Динамика сальдо внешнеторгового оборота в целом и относительно наукоемкой продукции

Источник: рассчитано на основе данных таблицы 1.

Сальдо внешнеторгового оборота за период 2004-2009 гг. возросло с – 2 717 до – 7 282 млн. долл. США (в 2,68 раза) в целом и с – 465,3 до – 1 292,3 млн. долл. США (в 2,78 раза) относительно высокотехнологичной продукции.

Отрицательное сальдо внешней торговли не стоит рассматривать как сугубо негативную тенденцию, характерную для экономики Республики Беларусь, поскольку этот показатель можно трактовать и как признак эффективного усвоения народным хозяйством страны передового зарубежного опыта, выраженного в материально-вещественной форме, в виде импортированной наукоемкой и высокотехнологичной продукции.

Представляет интерес анализ экспортно-импортных потоков наукоѐмкой и высокотехнологичной продукции в разрезе стран СНГ и стран остального мира (вне их) (таблица 2).

Таблица 2 – Структура экспортно-импортных операций наукоемкой и высокотехнологичной продукции стран СНГ и вне их, млн. долл. США

«Разработка мер по стимулированию производства и экспорта наукоѐмких и высокотехнологичных товаров») и др.

107

Источник: рассчитано на основе [3-10].

Анализируя данные таблицы 2, можно отметить, что в 2006 г. высокотехнологичная продукция экспортировалась на две трети в страны дальнего зарубежья. В 2007 г. экспортные потоки почти выравниваются. За период 2008-2009 гг. сбытовая стратегия Беларуси претерпевает существенные изменения: наукоѐмкая продукция реализуется, в основном, на рынках стран СНГ.

Вектор импортных потоков наукоемкой и высокотехнологичной продукции за рассматриваемый период не меняет своего направления: последняя ввозится в страну не менее чем на 70% из стран дальнего зарубежья.

Наукоѐмкой и высокотехнологичной продукцией Республика Беларусь обменивается с 30 странами мира (таблица 3). В еѐ экспорте за 2008 г. наибольшие объѐмы приходились на Россию, Украину, Германию, Польшу и Казахстан, а в 2009 г. – на Россию, Германию, Польшу, Украину и Литву. Лидирующие позиции в импорте в 2008 г. наблюдались во взаимоотношениях с Россией, Германией, Китаем, Италией, Украиной, а в 2009 г. – с Россией, Германией, Китаем, Италией, США.

Таблица 3 – Динамика внешнеторгового оборота наукоѐмкой и высокотехнологичной продукции Беларуси со странами основными торговыми партнѐрами, тыс. долл. США