- •БЛАГОДАРНОСТИ
- •Глава 1 ЧТО ТАКОЕ ГОРОДСКАЯ ЛЕГЕНДА И ЗАЧЕМ ЕЕ ИЗУЧАТЬ?
- •Новое рядом: как открыли городскую легенду
- •Операциональный подход: как воздействует легенда
- •Как мы анализируем советскую городскую легенду
- •Как мы собирали городские слухи и легенды
- •Был ли плач по Сталину? Как мы воспринимаем истории о советском прошлом
- •Глава 2 ОПАСНЫЕ ЗНАКИ И СОВЕТСКИЕ ВЕЩИ
- •«Москау, Москау, закидаем бомбами!»: последний всплеск гиперсемиотизации
- •Когда мы видим знаки там, где их нет?
- •Пересборка «государственного контроля»: от уничтожения носителей к коррекции содержания
- •Первая агитлегенда: кто автор анекдотов о Чапаеве?
- •Вторая агитлегенда: борьба с двойной лояльностью
- •Новая агитлегенда и старый страх
- •Глава 4 СВОИ ЧУЖИЕ ОПАСНЫЕ ВЕЩИ
- •Крыса в колбасе: как возникает культура недоверия
- •«Сифилизатор»: городская ипохондрия и опасные общественные места
- •Ноготок в пирожке, или Свой и чужой каннибал
- •Ужасное мыло: геноцид и военные страхи в одном куске
- •Откуда пошел «джинсовый дерматит», или Опасное обаяние западной вещи
- •Глава 5 ЧУЖАК В СОВЕТСКОЙ СТРАНЕ
- •Зубные черви: тело чужака и колониализм наоборот
- •Жуки и холера: техники скрытого заражения
- •Смерть вместо прививки: коварная услуга врачей-убийц
- •Отравленная жвачка: опасный дар иностранцев
- •Глава 6 ВЗРОСЛЫЕ СТРАХИ И ДЕТСКИЕ ЛЕГЕНДЫ
- •Чем опасна черная «Волга», или Загадочное исчезновение навсегда
- •Почему дети играли в «красную пленку»: паноптикон в школьном коридоре
- •Если ты в красном, это опасно: слухи о маньяках
- •Фольклор в ожидании катастрофы: страхи, слухи и песни о будущей войне
- •О власти и смерти глазами детей
- •СЮЖЕТЫ ГОРОДСКИХ СОВЕТСКИХ ЛЕГЕНД ОБ ОПАСНЫХ ВЕЩАХ
- •2. Легенды о тайных знаках, оставленных врагами
- •5. Внутренние враги вредят советскому человеку
- •СОКРАЩЕНИЯ
- •ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
Новая агитлегенда и старый страх
Итак, чем отличается история про иностранца, который предложил советскому мальчику жвачку с лезвиями внутри, от американских историй про анонимных отравителей, которые точно таким же способом вредят детям на Хэллоуин (с. 53)? Содержательно — ничем. Да и вообще сюжеты о вещах, намеренно зараженных инородцами, — например, истории о том, что евреи заражают колодцы или отравляют еду, — появлялись в самых разных культурах без всяких усилий властных институтов (и об этом рассказывают главы 4 и 5). Агитлегенды просто-напросто копируют международные сюжеты городских легенд, а также советской идеологической литературы.
Дело не в содержании, а в функции. Агитлегенда использовалась для того, чтобы мягко мотивировать неразумных граждан на идеологически правильное поведение и предотвратить «политически незрелые» поступки с их стороны. Такая стратегия была задействована в 1960–1980 х годах, когда сотрудники органов, ответственные за идеологический контроль, сосредоточились на профилактике «государственных преступлений», к которым раньше относились и рассказывание анекдотов, и распространение слухов. В новые «вегетарианские» времена за слухи и анекдоты почти перестали сажать, однако идеологические работники стали использовать логику распространения городской легенды в своих целях.
И все же, несмотря на приведенные выше (с. 187) документальные доказательства того, что в отдельных случаях представители надзирающих институтов намеренно использовали такие агитлегенды, популярная
теория о том, что они все и всегда расчетливо «вбрасывались», не совсем верна. Эта теория предполагает, что представители власти действовали исключительно рационально и что, цинично запугивая доверчивых граждан историями об отравленных жвачках или зараженных джинсах, сами они прекрасно отдавали себе отчет в ложности этих историй. Однако в реальности это далеко не всегда было так. Правильнее будет сказать, что и представители власти, и рядовые люди, и взрослые, и дети часто разделяли общие убеждения об опасности иностранцев и иностранных даров, просто первые считали своим долгом воспитывать с помощью этих текстов. При этом нередко взрослые оказывались более восприимчивыми к таким историям, чем дети, а высокопоставленные чиновники были такими же носителями представлений об «опасном чужаке», как и «простые советские люди», и совершенно искренне боялись быть отравленными или зараженными через «опасные вещи». Так, в 1983 году учительница одной московской языковой школы после визита американской делегации заставила второклассников выбросить в мусорное ведро подаренные американцами жвачки, заметив, что американцы, конечно, милые люди, но
вообще «мы не знаем, кто их послал»352. Некоторые дети отнеслись к этому аргументу скептически, тогда как учительница, по всей видимости, опасалась американских жвачек совершенно серьезно — по крайней мере, идеологической мотивации «предотвратить контакт детей с иностранцами» у нее быть не могло, так как контакт уже состоялся.
У нас есть и гораздо более близкие примеры восприимчивости чиновников и педагогов к фольклорным сюжетам. В октябре 2016 года Виктор Грищенко, чиновник из комитета по образованию одного подмосковного города, был очень встревожен городской легендой о «наркожвачках» (красивых жвачках с героином внутри), которые будто бы раздают детям анонимные драгдилеры. Поэтому он распечатал текст предупреждения из родительского чата на официальном бланке, снабдил
всеми полагающимися печатями и сослался при этом на некое (разумеется, несуществующее) письмо от «Главного управления МВД», после чего разослал получившийся документ нескольким другим чиновникам — и вызвал панику в региональных комитетах по образованию и родительских чатах. На вопрос журналистов о том, зачем он это сделал, Грищенко ответил, что хотел таким образом привлечь внимание общественности к существующей угрозе, которую лично он воспринимал
как абсолютно реальную353.
Придумал ли Грищенко эту историю? Нет. Городские легенды про привлекательные, но вредоносные лакомства существуют очень давно и распространены по всему миру. Хотел ли чиновник убедить читателей документа в реальности угрозы? Ответ, безусловно: да.