> |
442 |
Глава IX |
|
|
Примечания к главе IX
[1]
В умбрском еще сохранялась номинативная форма Juv (Juve в дательном падеже, Jupater — в звательном; Aufrecht und Kuhn, Zeitschr., I, 128 [чит. Aufrecht und
Kirchhof, I, 128]): Juveis luvfreis — Jupiter liber [Юпитер Либер, свободный] (Momm sen, 139). Стоит ли отнести сюда же финское taivas (coelum [небо]) и Θοῦρος, имя
ассирийского Марса у Свиды? Еще одна форма встречается в Müllenhoff, № 410 — «vater Zi» [отец Ци]. Djaus в санскрите — это не только «небо», но и имя богавасу, который оказался обречен на человеческую жизнь за кражу коровы Нандини (Holtzmann, III, 101—106). С корнем div связан еще корень sur — splendere [сиять], от которого произведены понятия sura — deus [бог], sûrja — sol [солнце], svar — coelum [небо].
[2]
В Spiegel, Zendav., [I], 6 θεόςсвязывается с корнем dhâ. Ср. с литовскими diewas — бог, deiwe — богиня, diewaitiz (боженька) = громовержец, diewaite (богинюшка) = богиня дождя; см. Pott, Etym. Forsch.1, I, S. LVI, LVII; Benfey, Orient, I, 510.
[3]
В Haupt, Zeitschr., VI, 19 Ваккернагель оставляет за Tuisco значение duplex [двойной], толкуя это как «двуполый»; Лахман объясняет tuisc как bimus [двухлетний]; с Ваккернагелем и Лахманом согласен и Мюлленгоф (Haupt, Zeitschr., IX, 261). Если они правы, то Tuisto не связан с Циу. Хотя Тацит, вероятнее всего, указал бы на удивительную двуполую природу упомянутого им божества. Стоит задаться вопросом, не относятся ли к Цио, Тио такие боевые кличи, как zieter! zeter! tiodute! tianut! В Parz., 651:11: ziu dar nâher! См. Gramm., III, 303; RA, 877; Haupt, Zeitschr., V, 513. Имеет ли понятие zie, tie (собрание) исконный смысл divum [небо = «божественное»], как в sub dio, divo [под небом]? У прованских трубадуров встречается оборот sotz dieu = sub divo, под открытым небом (Diez, Leben d. Troub., 166, 167); хотя здесь может иметься в виду sub deo, dei imperio [под богом, по приказу бога].
[4]
От санскритского div — splendere [сиять] (литовское źibeti) происходит div, diva — coelum [небо], divan, divasa, divana или, в сокращенной форме, dina — dies [день] (Bopp, Gloss., 168). У Цезаря (Jul. Caesar, Bell. gall., VI, 18) Диеспитер зовется Dîspater, Dite patre в аблятиве (O. Müller, Etrusk., II, 67); ср. с Dissunapiter (см. I, 466). На этрусских зеркалах иногда написано Tinia, а не Tina.
[5]
Германцы приносили жертвы своему Марсу во имя победы: vestita spoliis donabere quercu (Mavors) [одевать дуб военной добычей (для Марса)] (Claudian, In Rufinum, I:339); huic praedae primordia vovebantur, huic truncis suspendebantur exuviae [ему (Марсу) посвящали первую добычу, для него на стволах вешали трофеи] (Jornand., V);
Примечания |
443 |
> |
|
hostiles suspendit |
in arbore cristas [повесил шлемы врагов на дереве] (Claudian, |
|
|
In Rufinum, I:346). Кун во многом уподобляет римскому Марсу Вотана, который, как полагает Кун, изначально был богом весны. Mars = Mârutas — прозвище Индры (Haupt, Zeitschr., V, 491, 492). Обороту Tŷr Vîgaguđ [Тюр, бог битв] соответствуют аналогичные из средневерхненемецкой поэзии: Mars des wîges got [Марс, бог битв] (En., 5591); Mars strîtes got [Марс, бог сражений] (Troj., 8140, 8241; Ms, II, 198b). У христианских авторов встречается образ победительного ангела, шествующего впереди войска: coram eo (Ottono imperatore) angelus, penes quem victoria [перед ним (императором Оттоном) (шел) ангел, управитель победы]. В Erm. Nig., II:2 Марс — это просто олицетворение войны: straverat adversos Marsque Deusque viros [простирались мужи перед Марсом и Богом]; в Pertz, VIII, 228: dum jam per ordinatas omni parte acies Mars cruentus c[o] episset frendere [кровожадный Марс готов был, едва прозвучат приказы обеим армиям, начать яриться]; ср. с I, 435, 436.
[6]
Аугсбург в Haupt, Zeitschr., VIII, 587 называется Ziesburc. Diuspurch (Lacomblet, 83; 904 год), Tusburg (Lacomblet, 205; 1065 год), Diusburg = Duisburg (Thietmar, V, 3, 9). Důseburg (Weisth., IV, 775). В Гельдерне — Doesburgh; Tussberg, Tyssenberg (Wolf,
Zeitschr., I, 337). Desberg недалеко от Флото (Redecker, 59). Desenberg, Diesenberg. Tistede (Hamb. Liber actor., 331, 332); Tiisvad, Tiiswath в Ютландии (Molbech, Dipl., I, 9); возле тирольского Шватца — Zirelberg (H. Sachs, I, 3:251a; ср. с I, 553); Zisa, Zisenburg (GDS, 541).
[7]
В Dybeck (1845), 50, 59 упоминаются такие названия волчеягодника, как Tived, Tisved, Tivebark [ствол Ти, Тиса, лыко Тиса]; в средневерхненемецком — zidelbast (Gervinus, II, 233); ср. с Zigelinta, II, 873.
[8] На древнейшем символе планеты Марс, ♂, изображены, судя по всему, щит и копье
бога войны. Тюр как копьеносец напоминает об Одине и его копье Гунгнир (см. I, 348). С tîre tâcnian [знаменовать победу] ср. tîrfäst tâcen [знак славы] (Сod. Exon., 236:13); sigortâcen [знак победы] (Сod. Exon., 169:3), сокращение от sigorestâcen; friđotâcen [знак мира] (Elene, 156; Cädm., 142:29).
[9]
В Ertag [вторник] часто проводились судебные заседания (Kaltenb., I, 563a—b, 580a). Под «судом» может пониматься объявление войны или любое другое важное решение (RA, 818, 819). Водружали ли в суде меч? О Famars, или Fanmars, см. GDS, 529, 619.
[10] В триединство из знаменитой «Абренунциации» могли входить только боги, никак
не смертные герои; Сахснот уже поэтому должен быть Марсом или по крайней мере Фреем из уппсальской троицы. Saxneát ср. с Jarnsaxa, именем жены Тора (Sn., 110). В Померании до сих ругаются словами doner sexen! В Баварии: meiner sechsen! (Schm., III, 193, 194); ср. с mein six!
> |
444 |
Глава IX |
|
|
[11]
О божественном Cheru см. GDS, 612. Факт поклонения скифов мечам подтверждается не только у Геродота, но и у Лукиана; οὐ μα γαρ τὸν Ἄνεμον καὶ τὸν Ἀκινάκην [клянусь Ветром и Мечом] (Lucian, Toxaris, XXXVIII); αλλα πρὸς Ἀκινάκου καὶ Ζαμόλξιδος, τῶν πατρῴων ἡμῖν θεῶν [Акинаками (Мечами) и Замолксисом, нашими родными богами] (Lucian, Scytha, IV); Σκύθαι Ἀκινάκῃ θύοντες καὶ Θρᾷκες Ζαμόλξιδι[скифы приносят жертвы мечам, а фракийцы — Замолксису] (Lucian, Jupiter
Trag., XLII). Ср. с Clemens Alex., Admon., 42; GDS, 231. У Приска (Priscus (ed. Bonn.) 201:17 и 244; пересказано у Иорнанда) о мече говорится так: Ἄρεος ξίφος ὄπερ ὄν
ιερὸν καὶ παρὰ τῶν σκυθικῶν βασιλέων τιμώμενον, οἷα δὴ τῴ ἐφόρω τῶν πολέμων ἀνακείμενον, ἐν τοῖς πάλαι ἀφανισθῆναι χρόνοις, εἶτα διὰ βοὺς εὑρεθῆναι [Аре-
сов меч, который считался священным и чтился скифскими царями как посвященный владыке войн, но еще в древние времена исчез, а затем был вновь найден при помощи коровы31]. Аланский Марс упоминается у Лукана (Lucan, VIII:223): duros aeterni Martis Alanos [суровые и вечно воюющие (= вечно с Марсом пребывающие) аланы]. Юстин рассказывает о почитании копий и мечей у римлян (Justinus, XLIII, 3): nam et ab origine rerum pro diis immortalibus veteres hastas coluere, ob cujus religionis memoriam adhuc deorum simulacris hastae adduntur [изначально древние почитали копья за богов, в память об этой религии боги до сих пор изображаются с копьями]; в Sueton., Calig., XXIV: tres gladios in necem suam praeparatos Marti ultori addito elogio consecravit [на погибель ему приготовил Марсу Мстителю три меча с объяснительной надписью]. Согласно Mascou, I, 117 в кёльнском храме Марса хранился меч Юлия Цезаря, который передали новоизбранному Вителлию. В более поздние времена перед мечом склонялись на трибуналах (Ambraser Liederb., 370); ср. с Osw., 2969:
dô viel er nider ûf sîniu knie, daz swert er an sîn hant gevie und zôch ez ûz der scheide, der helt des niht vermeit, daz ort liez er nider.
[там он упал на колени, взял меч в руки, вытащил его из ножен, — беспощадный герой, — и опустил вниз острием]
Саксон Грамматик говорит о conspicuae granditatis ensis [впечатляющем огромном мече] Свантевита (Saxo (ed. Müller), 824). Индийские туги, банда фанатичных разбойников, на коленях чтут таинственным образом выкованный меч (или топор; см. Ramasiana (Calcutta, 1836)). См. Conversations-Lexikon der Gegenwart, IV-2, 54, 55.
Помимо меча, у бога войны есть и шлем, что понятно из таких названий растений, как Martis galea, Ἄρεος κυνῆ, Tŷrhialm [шлем Марса, Ареса, Тюра] (см. I, 432).
[12]
Цойс (Zeuss, 23) настаивает на имени Krodo и полагает, что Reto у Летцнера — это то же самое. Crodio (Сod. Lauresh., 1634); Crodico (Сod. Lauresh., 1342); Crôda (Kemblе, Urk., I, 143); Crêda (Kemblе, Urk., I, 159, 177); Krode duvel [дьявол Кроде] (см. I, 439). Я не уверен, но, вероятно, Krotolf у Нейдхарта (Haupt, 117) тоже как-то
31 [Пер. В. Латышева. — Прим. пер.]
Примечания |
445 |
> |
|
связан с мифами — следует учесть, что это имя снабжено лестным эпитетом Üetelgôz [яростный, от wuot] (см. I, 643). Названия мест: Krathabothl (Lüntzel, Hildesh., 51); Kreetpfuhl, Kreetkind (DS, I, 415); rivus Krodenbek [ручей Кроденбек] (Falke, Trad. Corb., 612); Krottorf в Гальберштадте; ср. с употреблением слова Krottenstein вместо Donnerstein.
[13]
О злом Эорманрике [Eormanrîc] в Cod. Exon., 319:4 сказано: Hrêđcyninges [жестокий конунг], что, вероятно, связано с древнеанглийским прилагательным hrêđ, hrêđe — crudelis [жестокий]; в то же время Hrêđgotum в Cod. Exon., 322:3 соответствует древнескандинавскому Reiđgotum [хред-готы]. «Red, red, brengt raed raed» [Ред, Ред, дай совет] (Coremans, Année de l’ancienne Belgique, 16), в Валлонии в той же фразе говорят «Mars, Mars»; ср. с redmonat (I, 542). Неясно, относятся ли к Тюру слова Hrôđrs andscoti [противник Хродра] или hrôđrs andscoti [противник славы] (Hymisq., XI).
[14] К. Зимрок полагает, что Тюр однорук из-за его связи с образом меча — у меча мо-
жет быть только одно лезвие. Связана ли с мифом такая фраза, как «swâ ich weiz des wolves zant, dâ wil ich hüeten mîner hant» [зная, что такое волчьи клыки, я буду беречь свою руку] (Freidank, 137:23)? А пословица brant stant as dem dode (Tio?) sine rechte hand [пожар сожрал правую руку смерти (Тио?)] (Wolf, Zeitschr., I, 337)? Ср. с латинскими выражениями: pugnare aequo, pari, certo, ancipite, dubio, vario, proprio, suo Marte [сражаться на равных, схожих, точных, опасных, сомнительных, разных, уместных,
своих условиях (= с равным и т. д. Марсом)]. У Видукинда (Widukind, I, 6) — coeco Marte irruere [в ярости, беспорядочно (= со слепым Марсом) вторгаться]; в Widukind,
I, 9 — coeco furore [в слепой ярости]. Когда сражающиеся видели, что битва оборачивается не в их пользу, то они отступали, поняв: ὡςπρὸςτὸνθεὸνσφίσινὁἀγὼνγένοιτο
[эта битва стала борьбой против бога] (Procop, II, 641). Переменчивость победы отмечена уже в Od., XXII:236: οὔπωπάγχυ δίδου ἑτεραλκέα νίκην[но всё еще не вполне
даровала (Афина) победу над противником] (ср. с ein Hie-und-dort [и тут, и там; и тем,
иэтим] в Geo., 5748). Победа и удача взаимосвязаны: sig und saelden geben [даровать победу и удачу] (Albr., Tit., 2920, 2933); an sig und saelden verderben [испортить победу
иудачу] (Albr., Tit., 2929).
[15]
О спутниках Марса говорится в Virg., Aen., XII:335, 336: circumque atrae Formidinis ora Iraeque Insidiaeque, dei comitatus, aguntur [вокруг шествуют образы мрачного Ужаса, Ярости, Засады — спутников бога]; в Ov., Met., IV:485: Luctus comitatur euntem (Tisiphonen) et Pavor et Terror trepidoque Insania vultu [ее (Тисифону) сопровождают Горе, Страх, Ужас и Безумие с перекошенным лицом]. Клавдиан называет спутниками Марса Беллону, Страх и Ужас [Bellona, Pavor, Formido] (Claudian, In Rufinum, I:342 и далее). Metus cum fratre Pavore [Ужас со своим братом Страхом] (Claudian, De
laud. Stil., II:373). Impetus horribilisque Metus [Нападение и жуткий Ужас] (Claudian, In Pr. et Olybr., 78); δείματα πανικά [панический ужас] (Procop, II, 550); panicus terror
[панический ужас] (Forcellini, статьи «pan» и «panicus»); «панический, шуршащий
> |
446 |
Глава IX |
|
|
листвой ужас» (Garg., 256b). В вендских народных песнях (Wend. Volksl., II, 266a) Třach и Strach [Дрожь и Страх] живут в жутких и опасных местах. Славянское Třach, Třas соответствует, вероятно, готскому þlahs. Финское kammo = genius horroris, horror [дух ужаса, ужас]. Древнескандинавская пословица: Ôttar er fremst î flocki þâ flŷa skal [если стадо ведет Оттар, то оно разбежится]. Связано ли Ôttar с ôtti — timor [страх, ужас]? Ср. с Оттаром в «Песни о Хюндле». В одном скандинавском источнике (?) сказано: þâ skaut þeim skelk î brîngu [их поразил ужас]; skaut skelk î brîngu ok ôtta [поразили
страх и ужас] Skelk и ôtta — это формы винительного падежа от skelkr и ôtti — timor [страх, ужас]. Готское agis disdraus ina — φόβος ἐπέπεσεν ἐπ’αὐτόν, timor irruit super
eum [страх напал на него] (Лк.1:12). Следует обратить внимание на древнеанглийские имена Brôga и Egesa [Страх и Ужас] (см. Andr. [und El.], S. XXXII) и на средневерхненемецкое слово nahtegese [ночной ужас] (Diemer, 266:23). В древневерхненемецком — gefieng thô allê forhta, invasit eos [страх охватил их всех] (T., 49:5). Персонификации страха встречаются и в современных романских языках; так, в прованском: negus [negun] neu pot ir, si nos torna espavers [никто не сможет выйти, если только не оборотится ястребом] (Albigeois, 4087). Еще одно весьма живое описание в Garg., 256b, 218a: «кошки бегают у них по спинам». Встречается еще мужской вариант имени Хильды-Беллоны (см. I, 708): Hildôlfr (Sæm., 75b); так же соотносятся имена «Берта» и «Бертольт».
[16] В «Песни о Хюмире» Тюр сопровождает Тора до жилища великана и называет
последнего своим отцом, а наложницу Хюмира — матерью; соответственно, Тюр — великанского происхождения; ср. с Uhland, Thor, 162, 163. Возможно, этот Тюр, как предполагает и Зимрок (Simrock, Edda2, 404), — не бог?
=
Глава X
> Фро
>
По могуществу и славе следующим после Тюра богом в древнескандинавской традиции был Фрей (Landn., IV, 7); у шведов, судя по всему, Фрей занимал даже третье место — сразу после Одина и Тора. Само имя этого божества свидетельствует о широком распространении его культа среди всех германских племен: это имя считалось настолько священным, что сохранилось до христианских времен и даже применялось к христианскому высшему существу. В слове «Фрей» должен был заключаться самый общий выразительный смысл, достаточный для того, чтобы использовать его и как собственное имя бога, и просто в значении обобщенного господства — как в религиозном, так и в мирском понимании. У некоторых племен соответствующий термин обозначал индивидуального бога, а у других относился к представлению о властвующем божестве как таковом — точно так же, как мы уже выяснили в связи с Цио и Зевсом, варьировалось значение терминов deus, θεός. Имена остальных языческих богов у христиан стали мерзостью — так, недозволенным считалось упоминание готских Vôdans и Thunrs; в то же время Fráus, как и базовое guþ, сочли допустимым — это имя сохранилось и стало обозначать владыку — и не-
бесного, и земного.
Стоит, впрочем, признать, что древнее имя не вполне идентично позднему термину. Древнескандинавское Freyr с родительным падежом Freys у Саксона Грамматика вполне точно передано датским Frö с родительным падежом Frös (отсюда — Frösö [остров Фрё]); в шведском — также Frö; в готском это имя должно было иметь форму Fráus, Fravis1; однако у Ульфилы на каждой странице встречается fráuja с родительным падежом fráujins (перевод греческого κύριος [господь, господин]). С другой стороны, в древнескандинавском отсутствует слабая форма слова (Freyi с родительным падежом Freyja), а самому термину Freyr не придается обобщенное значение «господин». Во всех других германских языках в этом смысле наблюдается сходство с готским. В древневерхненемецком полная форма frouwo уже оказалась утрачена (в значении «господь, господин» использовалось слово truhtîn), однако корень, обозначающий божественного или земного правителя, сохранялся в обращении frô min! [господин мой!] (O., I, 5:35; II, 14:27; V, 7:35; см. также «Песнь о Людвиге»); точно так же древнейшие sihora и sire (см. I, 164) уцелели именно в формулах обращений. Сокращенная
1 По аналогии с hey = havi, mey = mavi, ey = avi.
> |
448 |
Глава X |
|
|
звательная форма многократно встречается и в «Гелианде»: frô mîn! [господин мой!] (Hel., 123:13; 140:23); frô mîn the gôdo! [господь мой бог] (Hel., 131:6; 134:15; 138:1, 7); waldand frô mîn! [мой могущественный господин!] (Hel., 153:8); drohtîn frô mîn! [господь мой и господин!] (Hel., 15:3); однако в той же древнесаксонской поэме можно найти и полную форму frôho с родительным падежом frôhon (Hel., 3:24); также frâho (Hel., 119:14) с родительным падежом frâhon (Hel., 122:9), frâon (Hel., 3:24; 5:23); frôio (Hel., 93:1; 107:21); и всё же древнесаксонский поэт использует названные формы существенно реже, чем синонимичные варианты drohtîn и hêrro; кроме того, с frôho (и его вариантами) употребляются только притяжательные местоимения — но не прилагательные (ср. с mâri drohtîn, rîki drohtîn, craftag drohtîn, liob hêrro [могучий, богатый, властный, возлюбленный господь]); крайне редко в «Гелианде» встречаются составные слова с корнем frôho (ср. с sigidrohtîn [победительный господь]): всё это указывает на постепенный выход термина из употребления. Слово freá с родительным падежом freán (от freáan или freávan) в древнеанглийском языке было достаточно распространено: с ним используются прилагательные (freá älmihtig [господь всемогущий] (Cædm., 1:9; 10:1), с ним образуются составные слова (âgendfreá [господь вседержитель] (Cædm., 135:4); aldorfreá [высший господь] (Cædm., 218:29); folcfreá [народный господь] (Cædm., 111:7)), оно даже сочетается с dryhten: freádryhten [господь; усилительное] (Cædm., 54:29; Beov., 1585 (freahdrihtnes — родительный падеж), 5150 (freodryhtne — дательный падеж)). В древневерхненемецком, помимо frô, встречается еще несклоняемое frôno, которое сообщает существительным значение господнего, высшего, святого; frôno может стоять как перед существительным, так и после него; от frôno постепенно произошло более подвижное прилагательное frôn с тем же значением, позже возникло еще одно аналогичное прилагательное — frônisc (pulcher, mundus, inclytus, arcanus [красивый, чистый, славный, сокрытый]); ср. с древнесаксонским frônisk, frânisk. В средневерхненемецком и даже в нововерхненемецком встречается множество составных слов с корнем vrôn, выполняющим функцию прилагательного в том же, вышеописанном, смысле; глагол frohnen, fröhnen означает «служить господину», «посвящать». Во фризском диалекте встречаются понятия frân (dominicus [господень]) и frâna (minister publicus [гражданский служитель]). Возникновение соединительной -n- во всех этих производных формах объясняется влиянием готского fráujinôn (dominari [господствовать]), хотя вряд ли существовало такое готское слово, как fráujinisks, — так, прилагательное frônisc возникло только после сокращения исходной формы до frô и frôno.
Даже готское fráuja — это не первоначальный корень; я полагаю, что таковой следует искать в утраченном прилагательном fravis (ср. navis — νεκρός [мертвый] в Рим.7:2), подобном древневерхненемецкому frô (frouwes в родительном), древнесаксонскому fra (frahes в родительном), средневерхненемецкому vrô, нововерхненемецкому froh — mitis, laetus, blandus [мягкий, счастливый, славный]; от этих форм в тех же диалектах произведены слова frouwî (gaudium [радость]),
Фро |
449 |
> |
|
frouwan (laetum reddere [радоваться]), frouwida (laetitia [удовольствие, радость]) и так далее [1].
Итак, эта глубоко укорененная в германских языках основа имеет значения «веселый», «счастливый», «обрадованный», «красивый», «великолепный», «священный»; соответственно, таково и исконное значение слова fráuja, равно как имени Freyr: веселый, возвеселившийся, восторженный, прекрасный, святой господин; понятие, как уже отмечалось, могло применяться по отношению
ик божеству, и к земным правителям.
Яне утверждаю, что готы, алеманны, франки и саксы, по аналогии с почитавшими Фрея в гораздо более поздние времена скандинавами, в первые века нашей эры непременно почитали богов с такими именами, как Fráuja, Frouwo, Fraho; возможно даже, что к тому времени форма fráuja уже обособилась от имени Фрависа, приобрела абстрактный смысл и именно потому считалась приемлемой среди христиан. Однако несомненно то, что оба слова каким-то образом связаны с высшим существом; еще в Средние века составные слова с корнем vrôn обозначали нечто зловещее и связанное с древними святынями; такими коннотациями я объясняю редкость и раннее исчезновение древневерхненемецкого frô и даже грамматическую неподвижность формы frôno; в этих словах словно был различим отзвук язычества.
Ксоответствующему культу отсылают даже некоторые собственные имена и поэтические эпитеты — особенно это выражено у англосаксов. У готов до позднейших времен Fráuja использовалось в качестве мужского имени —
ивряд ли имелось в виду просто значение «господин»; посланца от короля Гадафа [Hadafus] к Карлу Великому звали Froia (Pertz, I, 184; II, 223) — возможно, Froila (Fráujila); в одном из источников (Neugart, № 162) встречается древневерхненемецкое имя Frewilo. В англосаксонских родословных упомянут Vûscfreá; эта же форма нередко встречается и в других источниках (Beda, 138:19; 153:5); судя по всему, это имя посвящено Водену — богу (или господину) желания (см. I, 344). Стоит вспомнить и поэтический термин freávine [друг бога] (freávine folca [друг бога и народа]) из Beov., 4708, 4853, 4871 — так в «Беовульфе» называются божественные, возлюбленные богами герои и короли. В ряду уэссекских правителей тоже был один по имени Freávine, Саксон Грамматик называет его Frowinus (правильнее — Fröwinus); в древневерхненемецких источниках встречается имя Frôwin (Trad. Juvav., 302; Cod. Lauresh., 712; в Cod. Lauresh., 722 — Friowini); во многих благородных семействах (например, у фон Гуттенов) детей до сих пор называют именем Фровин; интересно, что в «Эдде» одного из героев называют Freys vinr [другом Фрея] (Sæm., 219b) — а это точно та же форма, что и древнеанглийское freávine, только не соединенная в одном слове: Сигурд назван другом и подзащитным Фрея (или его последователем
ислужителем), см. I, 275. Здесь, опять же, freá, frô, freyr не может значить просто «господин». Шведские герои битвы при Бровалле в Saxo, 144 названы Frö
dei necessarii [друзьями, соратниками бога Фрё], то есть вновь Freys vinar. В том
> |
450 |
Глава X |
|
|
же смысле в древнеанглийской и древнескандинавской поэзии (аналогичные представления присутствовали и в мифах этих народов) встречаются такие обороты, как freá Ingvina (родительный падеж, множественное число; Beov., 2638), Ingvinar (родительный падеж, единственное число) freyr, Ingunnar freyr (Sæm., 65b), Ingifreyr (Thorlac., Obs. bor. spec., VI, 43) — понимать здесь следует героя или бога (не «junior dominus» [молодого господина], как предполагается в Thorlacius, [VI], 68). Yngvifreyr зовется сыном Одина (Sn., 211a). К этому странному сочетанию двух мифических имен я еще вернусь, когда речь зайдет о герое Инго. Древнескандинавские скальды соединяли корень freyr с другими именами и с существительными: например, в Kormakssaga, 104, 122 — fiörnis freyr, myrđifreyr, что означает героя или человека в общем смысле, но с усилением; точно так же функционируют приставки irmin, tîr и tŷr. Женский вариант слова, freyja, означает «госпожа» (Kormakss., 317).
Всё, что до сих пор было сказано об имени и природе бога Фрея, получит подтверждение и приобретет новые оттенки смысла тогда, когда мы обратимся к образу его божественной сестры Фрейи. Характеристики брата и сестры во многом схожи, иногда Фрей и Фрейя даже взаимозаменяемы.
Среди богов дней недели Фро не встречается — для него просто не оставалось места; если задуматься о соответствующем божестве из римского пантеона, то на ум приходит не кто иной, как Либер, связь которого с Либерой весьма напоминает таковую между Фро и Фровой [Frôwa] (Фреем и Фрейей). Либер и Либера соотносятся с культом Деметры, в то время как Фро и Фрова явно увязаны с Нертой. Божественная природа Фро занимает промежуточное место между представлениями о высшем божестве и о дарителе любви и плодородия. Фро обладает той же созидательной силой, что и Вотан, однако не участвует в войнах; Фрей, как рассказывается в одной из лучших песен «Эдды», по собственной воле отказывается от коня и меча, чтобы добиться желанной красавицы Герд. Снорри говорит, что дождь и солнечный свет — это дары Фрея (они же связываются и с Вотаном, и с Донаром, см. I, 358, 397); ко Фрею взывали с просьбами об урожайности земель и о мире: til ârs oc friđar (Sn., 28; ср. с Yngl. saga, XII). Шведы почитали Фрея как верховного бога; Адам Бременский упоминает, что в Уппсале статуя Фрея стояла вместе с изображениями Тора и Водана [2]. В Sæm., 85b Фрей также упоминается третьим, сразу после Одина и Тора (âsabragr [лучшего из асов]). Адам Бременский называет этого бога Fricco2, что, очевидно, связано с традиционной путаницей между богинями Фрейей и Фригг, о чем будет сказано в дальнейшем. Фриккон описан как бог мира и любви: tertius est Fricco, pacem voluptatemque largiens mortalibus, cujus etiam simulachrum fingunt ingenti priapo3; si nuptiae
2Та же форма встречается в качестве мужского имени: например, Friccheo в Schannat,
Trad. Fuld., 386.
3С priapus, πρίαπος я бы связал древнескандинавские friof — semen [семя], friofr —
foecundus [плодородный]; ср. с готским fráiv [семя]. Свидетельство Адама Бременского
Фро |
451 |
> |
|
celebrandae sunt, (sacrificia offerunt) Fricconi [третий — Фриккон, дарующий смертным мир и удовольствия: этого бога изображали с огромным приапом; отмечая свадьбы, (приносят жертвы) Фриккону]. С рассказом Адама Бременского сочетается другая история, хотя в ней повествование ведется с христианской точки зрения и преследуется цель унизить языческого бога — я имею в виду рассказ о шведской статуе Фрея, которую возили по стране в повозке вместе с прекрасными юными жрицами (Fornm. sög., II, 73—78). Это путешествие предпринимали, «þâ er hann skal gera mönnum ârbôt» [когда он (Фрей) должен был помочь людям с урожаем]; народ толпился, встречая повозку; приносили дары, а после, когда погода прояснялась, все ждали начала урожайного года. Дары Фрею Саксон Грамматик называет словом Fröblôt [жертва для Фрё] (Saxo, 16); жертвовали живой скот, чаще всего быков (Vigagl. saga, 56; Islend. sög., II, 348), чем, вероятно, и объясняется то, почему Freyr — это одно из поэтических названий быка (Sn., 221a); кроме того, Фрею посвящали коней — в Vatnsd., 140 упомянут священный конь по имени Freyfaxi; в Швеции практиковали и человеческие жертвы Фрею (Saxo Gramm., 42). У Фрея был кабан по имени Гуллинбурсти [Gullinbursti], золотой щетиной которого ярко освещалась ночь, — он скакал быстрее лошади и возил повозку божества (Sn., 66, 132). Фрею приносили кабана в качестве очистительной жертвы (см. I, 204)4; в канун Йоля в Швеции пекут пироги в форме кабана. В этом смысле сохранилось достаточно много пережитков культа Фрея, даже за пределами Скандинавии. Из народных поверий Веттерау и Тюрингии (см. I, 205) известен образ кабана из чистого золота. В средненидерландской поэме «Lantslôt ende Sandrîn» (строка 374) рыцарь говорит девушке: «ic heb u liever dan ên everswîn, al waert van finen goude ghewracht» [ты мне дороже свина-кабана, будь он даже из чистого золота]; делали ли еще в те времена золотые ювелирные украшения в форме кабанов? Во всяком случае, память о таких изделиях еще не угасла. Воспоминание о Фро и его кабане можно проследить в таком гелдерландском суеверии (вместо бога речь здесь идет о знаменитом герое): считается, что в ночь перед Рождеством возле домов ходит Derk met den beer (Дитрих с кабаном); все земледельческие орудия убирают при этом в дома, так как кабан может потоптать
о том, что «cujus etiam simulachrum fingunt ingenti priapo» [этого бога изображали с огромным приапом] выглядит еще убедительнее, если принять во внимание данные из Wolf, Wodana, S. XXI, XXII, XXIII, где речь идет о позднем празднике и об изображениях Приапа, или Терса, в Нидерландах. Это ters связано, вероятно, с древнеанглийским teors, древневерхненемецким zers [фаллос]; в Herbort, 4054 соответствующим образом искажено имя «Ксеркс», которое автор не хотел называть прямо. Фаллические культы были весьма распространены у древних народов, что объясняется невинным почитанием произрождающего начала; в поздние времена поняли порочность такого культа и стали благочестиво сторониться его. Здесь, пожалуй, есть какая-то связь с богом Фолем (см. главу XI) и нежеланием авторов называть его имя — хотя я не думаю, что слово Phol непосредственно связано с φαλλός [3].
4 У греков кабана приносили в жертву не только Деметре, но и Зевсу (Il., XIX:197, 251).
> |
452 |
Глава X |
|
|
и испортить их5. В рождественское время еще выходила в мир фрау Хольда, или Берта, ищущая плуги и веретена, — богиня-мать вместо бога, Фрува [Frouwa] вместо Фро. С этим же связано ношение formae aprorum [изображений вепрей] у далеких эстиев — впрочем, и обычаи, и ритуалы у них были тождественны свевским. Тацит (Tac., Germ., XLV) связывает эту традицию с почитанием mater deûm [матери богов], женского воплощения Фро, — то есть Фрейи. Что особенно важно, в «Эдде» (Sæm., 114a) кабан Гуллинбурсти, обычно сопровождающий Фрея, упоминается также и в связи с Фрейей [4]. Символы вепрей и золотые свиньи упоминаются и в англосаксонской поэзии. Константин, когда ему во сне является видение, был eoforcumble beþeaht (apri signo tectus [накрыт символом вепря]; El. 76), — вероятно, этот добрый знак закреплялся на кроватях, над головой. В той же поэме, в описании торжественного шествия Елены на восток: þær väs on eorle êđgesŷne grîmhelm manig, ænlîc eoforcumbul (tunc in duce apparuit horrida cassis, excellens apri forma [на эрле был устрашающий шлем с опущенным забралом,
спрекрасным гребнем в форме вепря]; El., 260). Поэт описывает языческие украшения; cumbul — это гребень шлема: соответственно, описываемый королевский шлем был украшен изображением вепря; множество аналогичных примеров можно найти в «Беовульфе»: eoforlîc scionon ofer hleor beran gehroden golde, fâh and fŷrheard ferhvearde heold (apri formam videbantur supra genas gerere auro comptam, quae varia igneque durata vitam tuebatur [над лицами виднелись фигуры вепрей, украшенные золотом, закаленные огнем, охранительные]; Beov., 605); hêt þa inberan eofor heáfodsegn, heađosteápne helm (jussit afferri aprum, capitis signum, galeam in pugna prominentem [приказал внести вепря, головной символ, шлем,
вбоях побывавший]; Beov., 4300); svîn ofer helme (sus super galea [свинья над шлемом]; Beov., 2574); svîn ealgylden, eofor irenheard (sus aureus, aper instar ferri durus [золотая свинья, кабан, крепкий, как железо]; Beov., 2216), то есть шлем, возложенный на погребальный костер в качестве ценного украшения; helm befongen Freávrâsnum (= древневерхненемецкое Frôreisanum), svâ hine fyrndagum vorhte væpna smiđ, besette svînlîcum, þät hine siđþan no brond ne beadomêcas bîtan ne meahton (galea ornata Frohonis signis, sicut eam olim fabricaverat armorum faber, circumdederat eam apri formis, ne gladius ensesve laedere eam possent [шлем, украшенный знаком Фро; кузнец так выковал его, окаймив символом вепря, чтобы ни один меч не был ему страшен]; Beov., 2905); вепрь как священный, божественный символ должен был защищать в боях, устрашать врагов. В связи с этим проясняется смысл древневерхненемецкого собственного имени Epurhelm, Eparhelm [«кабаний шлем»], встречающегося в Trad. Patav., № 20 и MB, XXVIIIb, 18 вместе
сFrôhelm [«шлем Фро»]. Украшать шлемы символом вепря могли и христианские герои: память о связи этого символа с богом Фро уже стерлась, и долгое время
вформе кабана выковывали простые, неритуальные ювелирные украшения [5].
5 См. статью Старинга в Mnemosyne (Leiden, 1829), I, 323; цит. в Westendorp, Noordsche mythologie (Dordrecht, 1830), 495.
Фро |
453 |
> |
|
Некоторые следы былого священного статуса кабана можно обнаружить и в поздние времена, чаще всего — в Англии; традицию клясться на кабане я разъяснил
вRA, 900, 901. До сих пор на праздничные столы иногда ставят голову дикой свиньи в качестве символического блюда — в Средние века такую голову подавали на званых обедах с лавровым листом и розмарином; ее носили вокруг стола и поразному с ней играли; «where stood a boars head garnished with bayes and rosemarye» [где стояла кабанья голова, украшенная лавровым листом и розмарином], — сказано в балладе о столе короля Артура; свиную голову трижды ударяли палкой, а ножом ее касаться мог только добродетельный человек. Иногда в обеденный зал даже приводили живого кабана, чтобы какой-нибудь отважный герой прямо там отрубил ему голову. В Оксфорде на Рождество выносят кабанью голову, торжественно шествуют с ней и поют: caput apri defero reddens laudes domino [несу голову вепря, воздавая хвалы господу] [6]. Культура тацитовских эстиев может свидетельствовать об общности традиций германцев, финнов и некоторых азиатских народов; стоит отметить, что черкесы почитают Мезитха, бога лесов и охоты, ездящего на диком вепре с золотой щетиной6. Священными животными большинства богов считались представители домашнего скота, но зверь Фро (как
иподобает богу охоты) — дерзкий и отважный вепрь. В славянской легенде из вспененного озера поднимается огромный кабан c белыми клыками (Dietmar, 812)7 — этот образ может быть также связан с соответствующим богом из славянского пантеона.
В«Эдде» у Фрея есть великолепный меч, который сам собой поднимается против великанов (Sæm., 82). В беде Фрей отдает этот меч, что и становится
витоге его погибелью: во время Рагнарёка безоружного Фрея убивает великан Сурт (Sn., 73). Об этом мече были, вероятно, и другие сказания8; на основании представлений о мече Фрея можно предположить, что к эддическому триединству Одина, Асабрага и Фрея9, а также к союзу Водана, Тора и Фриккона у Адама Бременского вполне можно присовокупить и уже упоминавшуюся группу: Тунар, Водан, Сакснот; Фрей, или Фриккон (= Фро), как обладатель меча тоже
6Erman, Archiv für wissenschaftl. Kunde Rußlands (1842, Heft 1), 118.
7Λευκὸν οδόντα [с белыми клыками] (Il., XI:416); σῦς λευκῷ ὀδόντι [кабан с белыми
клыками] (Od., XIX:465).
8В старофранцузской поэзии обнаруживаются упоминания о мече, выкованном самим Галантом (Вилантом), — этот меч назывался Froberge или Floberge (Garin, I, 263; II, 30, 38); второй вариант названия представляется бессмысленным, хотя позднее Flamberge, вероятно, произошло именно от него. Название Froberge может значить оружие, «защищающее господина» (frô bergende); не исключено, что оно отсылает к мечу бога Фро (ср. со слово формами, приведенными в Gramm., II, 486). В древневерхненемецком встречаются такие названия городов, как Helidberga, Marahaberga («конюшня»). В древнескандинавском языке название Freybiörg [гора Фрея] мне не встречалось; в источниках упоминаются Thôrbiörg (женского рода) и Thôrbergr (мужского).
9А в Sn., 131 Один, Тор и Фрей названы предвозвестителями судеб.
> |
454 |
Глава X |
|
|
может быть тем самым Сакснотом. Добавим, что о мече Тюра в «Эдде» ничего не упоминается. И всё же более вероятно, что Сахсноз [Sahsnôz] = Цио: например, он называется сыном Вотана, в то время как Фрей — сын Ньёрда, хотя
внекоторых родословных (см. I, 456) он всё-таки связывается родственными узами с Вотаном.
Для светлого Фрея, доброго сына Ньёрда, дверги выстроили чудесный корабль Скидбладнир [Skîđblađnir], который можно было сворачивать, как парусину (Sæm., 45b; Sn., 48; Yngl. saga, VII) [7]10.
Не только шведы, но и норвежские трёнды почитали Фрея превыше всех богов (Fornm. sög., X, 312). В источниках упоминаются жрецы Фрея: Thorđr Freys gođi [Торд, жрец Фрея] (X век; Landn., IV, 10; Nialss., XCVI); сын Торда Флоси [Flosi] унаследовал жреческий пост. В Landn., IV, 13 перечислены и другие Freysgyđlîngar [Фрейсгюдлинги, «посвященные Фрею»]. В Vigaglumssaga, XIX упоминается Freys hof [храм Фрея] в Уппсале, а в Vigaglumssaga, XXVI — статуя этого бога на реке Тверау в Исландии (правда, герой видит эту статую во сне): бог восседает на троне и отвечает просителям коротко и сердито (stutt ok reiđuliga); Глум приносит старого быка в жертву Фрею (Vigaglumssaga, IX), но затем, воспрянув ото сна, забрасывает свое служение этому богу. В Landn., III, 2 и в Vatnsd., 44, 50 речь идет о Freyr giörr af silfri [Фрее, сделанном из серебра], с помощью которого бросали жребий (ср. c примечанием Верлауфа в Vatnsd., 362). В Landn., IV, 7 приводится традиционная формула клятвы: hiâlpi mer svâ Freyr ok Niörđr ok hinn almâttki âs [да помогут мне Фрей и Ньёрд и этот всемогущий ас], — под «всемогущим асом» здесь следует понимать Тора, а не Одина, так как в Egilssaga, 365 Фрей, Ньёрд и landâs (Тор) тоже упоминаются вместе
втакой же последовательности. В Egilssaga, 672 вместе названы Фрей и Ньёрд. В сказании об ожерелье Брисингов (приложение к Sn., 354) говорится, что это Один установил правило приносить жертвы Фрею и Ньёрду. В песне Хальфреда (Fornm. sög., II, 53; ср. с XII, 49) есть такие слова:
mer skyli Freyr oc Freyja, |
[пусть сердятся Фрей и Фрейя, |
fiarđ læt ek ađul Niarđar, |
я отказался от глупостей Ньёрда, |
|
(= от языческой веры) |
liknist gröm viđ Grimni |
несчастные поклоняются Гримниру, |
gramr ok Thôrr enn rammi! |
пусть Тор на меня гневится!] |
Фрей упоминается здесь в естественном окружении Фрейи и Ньёрда [8]. Тацит, к нашей удаче, упомянул о богине Нерте, которая совершенно явно
находится с богом Ньёрдом в той же связи, что и Фрува — с Фро; без этого свидетельства пришлось бы заключить, что в германской мифологии Ньёрд не играл никакой роли; у Саксона Грамматика, во всяком случае, такой бог
10 Плиний (Plinius, N. H., V, 9) упоминает эфиопские naves plicatiles humeris translatas [сгибаемые корабли, которые переносили на плечах].
Фро |
455 |
> |
|
не упоминается. Готская форма Naírþus может быть и мужским, и женским именем; возможно, Fráuja считался сыном Naírþus так же, как Фрей — сыном Ньёрда. Описанный у Тацита выезд богини, дарующей смертным мир и процветание, можно сравнить с аналогичным выездом Фрея или его отца Ньёрда. В Yngl. saga, XI сказано, что эти же блага — мир и процветание — связывали в народе с Ньёрдом, а о состоятельном человеке говорили, что он «auđigr sem Niörđr» (богат, как Ньёрд; Vatnsd., 202). Снорри в Formâli, X сравнивает Ньёрда
сСатурном, потому что оба этих бога (равно как и богиня земли) обучали людей виноградарству и земледелию; однако, пожалуй, Ньёрд и Фрей больше сходны всё же с Дионисом и Либером; если придавать значение слову Nôatûn — названию жилища Ньёрда, — то отсюда можно вывести некое сходство этого бога
сбиблейским Ноем. Как мы уже видели (см. I, 449, 450), корень freyr присоединялся к именам героев; а в Sæm., 266b слово geirniörđr означает героя в целом; ср. с geirmîmir, geirniflûngr и т. д. Происхождение самого имени Niörđr неясно: возможно, оно связано с nord (septentrio [север]), древнеанглийским norđ, древнескандинавским norđr, готским naúrþs? Niarđlâs в Sæm., 109b означает sera firma [закрепленный] или pensilis [свисающий]? Таких древневерхненемецких имен, как Nirdu, Nerd, Nird, я обнаружить не смог, имя Neorđ в древнеанглийских источниках тоже отсутствует. В «Полиптике Ирминона» (Irminon, Polyptych, 222a) упоминается имя Narthildis [9].
Ньёрда почитали весьма высоко: hofum oc hörgum hann ræđr hundmörgum [сотнями возводят ему храмы и капища] (Sæm., 36a); особенно этот бог был популярен у людей, живших на морском берегу. Согласно «Эдде», Ньёрд царствует над ветром, морем и огнем, он любит воду и водоемы (Sn., 27) — а Нерту, по Тациту, купали в озере; с гор, удаленных от моря, Ньёрд стремится на прохладные морские берега, к песням лебедей; водяное растение spongia marina [морская губка], называлось Niarđar vöttr (перчаткой Ньёрда) — ср. с аналогичными названиями, связанными с Фрейей или Марией: например, некоторые виды орхидей называют (из-за их корня, по форме схожего с человеческой рукой) «рукой Марии», «рукой богоматери», «рукой бога» (gudshaand по-датски).
Дионис не входил в круг двенадцати олимпийских богов — Ньёрд, Фрей и Фрейя тоже не считались асами (хотя в Sn., 27, 28 они перечислены среди асов). Эти божества были ванами — представителями другого рода богов, отличного, по «Старшей Эдде», от асов; асы обитали в Асгарде, ваны — в Ванахейме, альвы — в Альвхейме, а ётуны — в Ётунхейме. Фрей зовется Vanîngi [представителем рода ванов] (Sæm., 86b). Ваны считались смышлеными и мудрыми (Sæm., 36a), они вступили в близкий союз с асами, в то время как альвы и ётуны всегда этим богам противостояли. Некоторые исследователи усматривают в альвах и ётунах мифическое отображение кельтских племен, а в ванах — славян; такие взгляды основаны, главным образом, на Yngl. saga, I, где название реки Танаис [Дон] увязывается со словом Tanaqvîsl [донской рукав] (или Vanaqvîsl [ру-
кав ванов]!) — эту реку считают естественной границей между асами и ванами
> |
456 |
Глава X |
|
|
(= германцами и славянами) на тех землях, которые раньше были заняты этими племенами [10]. Русские по-фински до сих пор зовутся Wenäläinen, а поэстонски — Wennelane; с ванами можно связать даже название племени вендов, хотя тацитовским Vandili такая связь не подтверждается. Отчасти эти представления могут быть справедливы, однако, на мой взгляд, эддические образы асов, ванов и альвов отличаются характером весьма мистическим, и из них довольно тяжело извлечь какое бы то ни было историческое значение; что касается разграничения между асами и ванами, то выделить сколько-нибудь существенные различия между их культами я не могу; имена Фрувы и Фрейи явно соответствуют имени славянской богини Прии [Prije], однако Фро, Фрува и Нерта, безо всяких сомнений, были полноценно германскими божествами. Тацит умалчивает о германском Юпитере (равно как и о Либере) — тем не менее, культ Донара был распространен повсеместно (хотя готскому faírguni больше соответствует имя Перкунас, или Перун); насколько мы можем судить даже по отрывочным сведениям о нашей древности, культ Фро и Фрея среди германцев был столь глубоко укоренен, что отрицать его существование совершенно невозможно, — одни племена могли почитать этого бога больше, чем другие, но и это, когда речь идет не о Скандинавии, установить нелегко11.
Стоит отметить, что в англосаксонских и древнескандинавских генеалогиях Freá связывается с Воденом: Финн — отец Фреалафа (Фридлейфа [Finn, Freálâf, Friđleifr]), отца Водена; в некоторых вариантах добавлены еще два звена, так что полная родовая цепочка выглядит так: Finn — Friđuvulf — Freálâf — Friđuvald — Vôden (вместо Фреалафа иногда упоминается Фреавин [Freávine]). Очевидно, что Фридувульф, Фреалаф и Фридувальд здесь — одно лицо, поскольку эти имена представляют собой расширение обычного Freá. Это следует даже из совершенно иной древнескандинавской родословной (Fornald. sög., II, 12), в которой Бур [Burr] (= Финн, см. Rask, Afh., I, 107, 108) назван прямым прародителем Одина, который, в свою очередь, рождает Фрея, Ньёрда и второго Фрея. Генеалогическое удвоение Фрея здесь соответствует древнеанглийскому двуединству Фридувульфа и Фридувальда: эти имена имеют единообразное значение «радостный», «свободный», «прекрасный». В нескольких англосаксонских родословных отцом Финна назван Годвульф [Godvulf] или Фольквальд [Folcvald], причем последнее подтверждается оборотом Fin Folcvalding [Финн,
11 Вильгельм Мюллер (Wh. Müller, Nibelungensage, 136—148) пытается связать богов-ванов со свевами и готами, противопоставляя их западным германцам и одновременно проводя границу между культами Фрея и Вотана, — на мой взгляд, всё это весьма спорно. Могу допустить лишь, что Ньёрд и Нерта были братом и сестрой, родившими Фрея и Фрейю; это подтверждается не только поздним описанием из Yngl. saga, IV (правда, о женском воплощении Ньёрда там ничего не сказано — Тацит, с другой стороны, говорит только о богине Нерте и не упоминает аналогичного бога), но и словами «viđ systor thinni gaztu slîkan mög» [этот род вы с сестрой произвели] из Sæm., 65a; сестра здесь, впрочем, оставлена безымянной.
Фро |
457 |
> |
|
сын Фольквальда] в Сod. Exon., 320:10 и Beov., 2172. Имя «Фольквальд», вероятнее всего, тоже связано с Фреа и его родом: в «Эдде» (Sæm., 87а; ср. с 10a) Фрей называется folcvaldi (или folcvaldr) gođa [владычествующий бог]. Слово folkvaldi значит dominator, princeps [правитель, глава] — совершенно то же самое, что и freá, frô; похоже, что этот эпитет, синонимичный имени, сам стал использоваться в качестве имени. К связи Фрея и Ньёрда с Одином мы еще вернемся в главе XV [11]. Если считать обоснованным встречающееся у Снорри сравне-
ние Ньёрда с Кроносом (Сатурном), то и Посейдон, как сын Кроноса, становится несколько ближе к германскому морскому богу; имя Ποσειδῶν можно
связать с корнем πόσις (муж, господин, ср. с литовским pats, санскритским patis, готским faþs) — греческим синонимом слова Frô. Впрочем, если до конца руководствоваться этой гипотезой, то Фро и Нирду оказываются древнейшими, старшими из богов.