Литература

1. Алексеев В.П. Палеолит Земного Шара. М., 1978.           2. Алексеев В.П. Человек. Эволюция и таксономия. М., 1985.           3. Медникова М.Б. Древние скотоводы Южной Сибири: палеоэкологическая реконструкция по данным антропологии. М., 1995.           4. Медникова М.Б. Остеометрическая методика в биоархеологических реконструкциях // Историческая экология человека. Методика биологических исследований. М., 1998. с.33-86.           5. Мифология. Энциклопедический словарь. Ред. Е.М. Мелетинский. М, 1998.           6. Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В. Антропология. М., 1999.           7. Шнитников А.В. Внутренняя изменчивость компонентов общей увлажненности. Л., 1969.           8. Formicola V., Gianeссini M. Evolutionary trends of stature in Upper Paleolithic and Mesolithic Europe // Journal of Human Evolution, v.36. 1999.           9. Pearson O. Postcranial morphology and the origin of modern humans. Ph.D. thesis. State University of New York, Stony Brook, 1997.

Пищевые новации производящего хозяйства м.В. Козловская

(цитировано по: Козловская, 2002, с.26-45)

Козловская М.В. Пищевые новации производящего хозяйства // Opus. Междисциплинарные исследования в археологии. Вып. 1-2. М., 2002. с.26-45.

Примечание авторов учебника Приводим выдержки из обобщающей работы М.В. Козловской. В ней подвергается всестороннему обсуждению проблема перехода древнего населения к производящему типу хозяйства. Исследование одного из аспектов этого явления - изменения характера питания, дает возможность реконструировать не только морфофизиологические особенности человека этого периода, но и некоторые формы его поведения.           Особое внимание следует обратить на подход автора в котором, помимо собственно сведений о минерализации скелета, широко используются этнографические, лингвистические и мифологические источники.           Текст сокращен, в нем опущены ссылки на литературу, сняты некоторые таблицы.

(Введение)           Переход отдельных групп, а затем и подавляющего большинства населения к производящему хозяйству - историческое событие, значение и последствия которого до сих пор не оценены в полной мере. В статье затронуты лишь некоторые аспекты этой огромной проблемы, связанные с изменением состава и режима питания при переходе к производящему хозяйству. Могут ли эти характеристики рассматриваться не только как исторические сведения, но и как самостоятельные факторы, влиявшие на различные стороны биологических особенностей древнего населения? Всегда ли усилия, предпринимаемые людьми ради намеченной цели, приводили их именно к ней? Могли ли возникать сопряженные эффекты, возникновение которых было неожиданным и не связываемым со структурой и режимом питания? Некоторые вопросы этого круга рассматриваются в этой работе.           При изучении влияния питания на человека следует иметь в виду две стороны: состав и количество пищи, а также режим действий, связанных с ее получением, хранением, приготовлением, употреблением. Первая группа факторов оказывает влияние (в основном!) на морфофизиологические особенности человека; вторая более тесно связана с формами его поведения. Прочные связи, прослеживаемые на самых ранних стадиях антропогенеза между особенностями питания и поведения, не исчезают, а видоизменяются, проходя культурные и экономические "модификаторы" исторического развития…

(Становление производящего хозяйства: Поле и Сад)           Десятки тысячелетий люди занимались охотой, собирательством, рыбной ловлей. Каждая популяция, каждое общество было "влито" в тот ландшафт, в котором оно жило. В литературе существуют полярные взгляды на экологическую значимость присваивающего хозяйства.           Одни исследователи считают, что первобытные охотники могли представлять серьезную опасность для видов животных, которыми они питались, и видов, с которыми они конкурировали. Охота на детенышей промысловых животных, представляющая особую опасность для популяций, распространена среди самых разных обществ от верхнего палеолита до современности, так как детеныши более уязвимы и их мясо более нежное и вкусное. Такая тактика не является уникально человеческой. Сходную же тенденцию можно наблюдать и в охотничьей стратегии хищных животных.           Другие придерживаются мнения о том, что охотники заботятся о сохранении численности промысловых животных. В пользу этого мнения говорят бытующие в различных традиционных обществах обряды, связанные попыткой загладить свою вину перед убитым животным, отвести ее от себя, совершить магические действия, направленные на возрождение животного, увеличение его рода. Так или иначе, но интенсивная трансформация ландшафта, что гораздо более губительно для видов его населяющих, начинается с эпохи производящего хозяйства. С точки зрения антропологии, вероятно, ключевым остается вопрос о причинах, приведших к появлению производящего хозяйства. Дело в том, что универсальным для большинства ранненеолитических обществ является снижение показателей физического развития, увеличение частоты встречаемости самых различных заболеваний, увеличение рождаемости.           В.Г. Власов пишет: "голодовки земледельцев более тяжелы, чем временный перебой с питанием у охотников-собирателей". Очевидно на ранних этапах своего развития производящее хозяйство по сумме энергетических затрат и результирующему получению пищи значительно проигрывало присваивающему, которое таких затрат времени и сил не требует…           Опыты по собиранию зерна диких злаков дали следующие результаты: за 5 получасовых заходов собрано более 4 кг зерна. Используя кремневый серп, исследователь собирал около 2,5 кг зерна в час. "Одна семья на таких богатых естественных полях … могла вести сборы зерновых в течение трех недель, сообразуя свою работу с вызреванием их в разных зонах. Она имела возможность собрать за то время больше зерна, чем его требовалось в течение года жизни охотников-собирателей".           Реконструкции урожайности твердой пшеницы c использованием данных о содержании стабильных изотопов на примере изучения зерна с Тель-Халула (среднее течение Евфрата, 9950-8630 лет от наших дней), показало, что урожайность посевов этого времени была значительно выше природного уровня. Это мнение противоречит ранее высказанному Л. Ивансом, считавшим, что для этой эпохи и этого региона урожайность была гораздо более низкой. Таким образом, в настоящее время нет единого мнения о мотивах перехода от собирательства к земледелию.           Проблемами происхождения сельского хозяйства занимались и занимаются многие исследователи: археологи, этнологи, палеоботаники, палеозоологи, историки и пр. Было бы более чем наивным на этих немногочисленных страницах пытаться охватить все стороны этого сложного историко-экологического процесса. Обозначенная в названии работы тема - пищевые новации - указывает на конкретный ракурс исследования. То, что оно связано с кругом антропологических проблем, формулирует вопросы еще более конкретно: какие пищевые новации, возникшие в связи с переходом к производящей экономике, и каким образом повлияли (и повлияли ли) на биологические (морфологические, физиологические, генетические, поведенческие) особенности вида Homo sapiens.           В.А. Шнирельман, разрабатывая проблемы возникновения производящего хозяйства, выделяет 3 вполне ожидаемых этапа:

• вызревание предпосылок для перехода к производящему хозяйству у охотников, рыболовов и собирателей.

• возникновение земледелия и скотоводства в качестве уклада в рамках присваивающего хозяйства.

• победа земледельческо-скотоводческого образа жизни и завершение становления производительного хозяйства.

Как известно, далеко не во всех областях, где было распространено собирательство, впоследствии развивались растениеводство и животноводство. Продуктивность природных ландшафтов позволяла местному населению добывать достаточное количество растительной и животной пищи…           Путешественники не раз отмечали, что те растения, которые были ядовиты для европейцев, хорошо воспринимались организмом аборигенов. "Это испытали некоторые моряки Джеймса Кука при посещении в августе 1770 года. Восточного побережья Австралии. Одновременно они наблюдали как мякоть этих фруктов аборигены поедали без всяких последствий. Проверка съедобности плодов Zamia на свиньях привела к тому, что две свиньи из числа съевших эти плоды подохли. Джеймс Кук наблюдал ряд технологических приспособлений, способствующих вымыванию или разложению ядовитых веществ. Среди съедобных растений, которые были известны центрально-австралийским племенам аранда и лоритья, 74 имели тотемное значение. Этот факт говорит о том, что эти растения не просто входили в рацион питания, но и занимали важное место в сознании этих обществ.           В нашем обыденном сознании древнейшие формы земледелия связаны с зерновыми культурами, становлением сельского хозяйства в районе "плодородного полумесяца". Однако есть основания предполагать, что собирательство подземных частей растений или плодов легло в основу самых ранних форм земледелия. В.Г.Власов в работах, посвященных происхождению земледелия, механизмам этого процесса, акцентирует внимание на том, что именно разведение культур корнеплодов, растений с крахмалистыми корневищами по своим экологическим характеристикам могли быть использованы людьми ранее всего. Эти пищевые растения не требуют такого внимательного ухода как злаковые культуры, они в меньшей степени могут пострадать от засухи, от птиц и прочих вредителей…           В.Г. Власов возводит начало этапа складывания предпосылок к земледелию к очень раннему - постпалеолитическому времени. Автор акцентирует внимание на том, что разведение растений с питательными корневищами (таро, ямс) не требует специальной обработки земли, больших энергозатрат, обеспечивает получение продукта, который питателен и может длительное время храниться. Автор обращает внимание также на библейский текст, где растению с клубневидными наростами - чистяк весенний - уделяется особое место. Появление манны спасает богоизбранный народ от голодной смерти в пустыне.           Адресуемся к библейским представлениям о появлении человека. Именно Сад, не зерновые посевы, не огород, не пастбище, согласно библейским представлениям, был тем "природным ландшафтом", в котором человек и был сотворен, а выдворен за пределы Сада с тем, чтобы заниматься тяжелым трудом земледельца, основную пищу которого составляет хлеб. Между тем, племена древнего иудейского населения занимались не садоводством, а комплексным хозяйством с некоторым преобладанием скотоводства, что диктовалось ландшафтом их обитания.           Из мировой мифологии известно, что образ дерева занимает особое место в сознании человека (древо познания, древо жизни). В.Я. Пропп, описывая сказочные сюжеты, связанные с феноменом волшебного дерева на могиле, предполагает очень глубокую древность внесения плодового дерева в этот сюжет. Называя сказку "общественной палеонтологией", В.Я. Пропп указывает на сходство древнейших обрядов охотников, выражающихся в погребении расчлененных частей тела или тела убитого животного для того, чтобы обеспечить плодородие, и сюжетной ситуации, обыгрываемой в русской народной сказке о буренушке. Выделим основную структурную линию в этой известной с детства истории. Корова-Буренушка становится волшебницей-заступницей бедной сироте. Волшебные свойства Буренушки становятся известны злой мачехе, которая решает зарезать корову. Далее важны два момента. Первый: ни главная героиня (сирота), ни сама волшебная Буренушка не стремятся избежать гибели коровы; второй: мясо коровы табуировано для сироты, кости Буренушки она должна сохранить, закопать в землю и поливать водой. Из костей коровы вырастает чудесное дерево с золотыми яблоками, которое и обеспечивает сироте встречу с добрым молодцем. Таким образом, убийство, принесение в жертву священного животного обеспечивает благополучный брачный союз. Совершенно очевидно, что "злая мачеха" такой же необходимый участник событий, как корова, сирота и добрый молодец. Эмоциональная оценка персонажей очевидно представляет более поздний пласт общественного сознания, чем тот, который формировал структуру, сюжет сказки.           Важно то, что обращение с коровой, ее останками сходно с обращением с зерном для получения нового урожая. И животное и растение убивается (корову режут, колос срезают), его останки не подлежат съеданию (мясо и кости жертвенного животного, зерно, оставленное для посадки), их зарывают в землю и поливают водой, из них вырастает нечто, обеспечивающее плодородие. Сопоставление этих структур наводит на мысль о том, что переход от охотников-собирателей к животноводам и земледельцам не предполагал резкой смены структуры мифологических образов и ритуальной практики.           В наиболее "чистом виде" "охотничий" вариант традиции бережного отношения костей изложен в скандинавском сюжете о Торе. Громовержец, как известно, ездит в колеснице, запряженной двумя козлами. Каждый вечер он режет этих козлов и варит их мясо, но очень бережно относится к костям. Наутро оба козла вновь готовы занять свое место в упряжке. Однажды кто-то из гостей Тора был неаккуратен и погрыз голень козла. На следующее утро животное хромало.           Еще в самом недавнем времени реликты подобных верований сохранились в обыденном сознании русского населения. Так, еще в 1936 году в селе Оськино Воронежской области была отмечена традиция зарывания костей домашних животных для получения удачного урожая. Считалось, что трава, проросшая через глазницы черепа, обладает чудодейственной силой.           В.Я. Пропп также отмечает, что эта мифологическая и обрядовая традиция связана не только с деревом, но и другими растениями. Так, по убеждению бушменов, клубни - дар похороненных под землей предков. Кукуруза, по мнению ацтеков, проросла из тела погребенной девушки. Ряд аналогий может быть продолжен.           Так или иначе структура древнейших сюжетов, связанных с происхождением и ролью пищевых растений, сходна со структурой древнейших обрядов охотников. Из этих охотничьих обрядов В.А. Алекшин выводит ранние формы погребальной практики человека. Мифологические исследования дают основания для отнесения основ растениеводства к глубокой древности, как это делает и В.Г. Власов.

(К вопросу о корнях древнейших пищевых традиций)           Вопрос о древности формирования первичных очагов производящей экономики также чрезвычайно важен, так как ориентируясь на датировки конкретных памятников мы можем предполагать, в течение какого времени, скольких поколений, люди имели дело с традициями новой кухни.           Датировки периодов становления первичных форм производящего хозяйства следующие (Шнирельман, 1989):

• Переднеазиатский очаг (IX-VII тыс. до н.э.). Территории: Малая Азия, Иран, Ирак, от Палестины до Закавказья.

• Юго-Восточный очаг (IV-III тыс. до н.э). Территория: Северо-Восточная Индия, Юго-Восточная Азия, Южный Китай.

• Восточноазиатский очаг (c IV по II тыс. до н.э.). Территория: северный Китай, Монголия, Приамурье.

• Сахаро-суданский очаг (III-II тыс. до н.э.).

• Гвинейско-камерунский (III-II тыс. до н.э.).

• Мезоамериканский горный (c IX-VII по III-II тыс. до н.э.).

• Андийский (с III по II тыс. до н.э.)

По сводке, выполненной В.А. Шнирельманом, два самых древних очага: переднеазиатский и мезоамериканский. Большинство других формируются на 3-4 тысячелетия позже. Оба древнейших очага, как следует из исследований Н.И. Вавилова, имели мощные основополагающие злаковые культуры. С переднеазиатским очагом связано появление мягких карликовых пшениц, ржи, гороха, чечевицы, льна. С мезоамериканским - кукурузы, картофеля, фасоли, подсолнечника и пр.           На территории современных Молдавии и Украины находятся археологические памятники, связанные с традициями древнейшего сельского хозяйства - могильник Сакаровка... Погребальный памятник был обнаружен на территории ранненеолитического (VI-V тыс. до н.э.) поселения. Результаты химического анализа указывают на отсутствие специализации в питании населения. В каждодневном рационе людей из Сакаровки была пища животного и растительного происхождения, следов же растительноядной, а тем более зерновой специализации не наблюдается. На основании проведенных исследований можно судить об отсутствии какой-либо пищевой специализации в обществах с традициями ранних форм сельского хозяйства. Судя по концентрациям меди, в рацион населения не входили такие типичные компоненты питания охотников-собирателей как различные виды беспозвоночных. Процент белковой пищи животного происхождения был достаточно велик. Судя по концентрациям цинка, вряд ли это население не уделяло существенное внимание рыбной ловле. Растительная пища, судя по концентрациям стронция, не занимала доминирующее положение. Таким образом, можно предполагать комплексное питание населения, оставившего памятник Сакаровка.           Как уже отмечалось, окультуривание растений и животных были связаны… можно предположить, что видовой состав растений в древних очагах сельского хозяйства может указывать на то, насколько существенное место в структуре хозяйства имело животноводство.           Каждый из перечисленных очагов характеризуется и своеобразным набором домашних животных. Древнейшие находки скелетных останков коз, которые могут быть идентифицированы как домашние, относятся к VIII-VII тыс. до н.э. (Загрос, Гандж Дерех). В Джармо (VII тыс. до н.э.) также обнаружены домашние козы, бараны, домашняя свинья (Шнирельман, 1989). В Чайоню (Юго-Восточная Турция), в слоях второй половины VIII тыс. до н.э. обнаружены останки домашней собаки и диких туров, оленей, коз, овец. В Читал Гуюке (VII-VI тыс. до н.э.) найдены скелетные останки крупного рогатого скота, коз, овец, собаки. Возможно, на территории Палестины происходила первичная доместикация тура.           В VI тыс. до н.э. в Средней Азии на подгорной равнине между хребтом Копетдаг и пустыней Каракумы, складывается неолитическая джейтунская культура. Ранние памятники джейтунской культуры в Южном Туркменистане были "...по своим основным параметрам типичным локальным проявлением раннеземледельческого пласта, который повсеместно в Передней Азии был исходным для дальнейшего развития...". Переднеазиатское происхождение этого населения подтверждается также данными палеоантропологии… Носители этих культурных традиций занимались земледелием (пшеница, ячмень) и скотоводством (мелкий рогатый скот, свиньи).           Дальнейшее развитие производящей экономики приводит к образованию протогородской цивилизации. Памятник Алтын-Депе относится к этой протогородской цивилизации. Его существование было продолжительным: начиная с энеолита и завершая развитой бронзой. Изучение краниологических материалов из слоев поселения Алтын-Депе и могильника, связанных с эпохой бронзы, показало, что население этой более позднего времени генетически преемственно по отношению к энеолитическому.           В нашем распоряжении были палеоантропологические материалы с памятника Алтын-Депе, относящиеся к эпохе бронзы. Археологические источники указывают на комплексный тип хозяйства этого населения, совмещавший поливное земледелие и скотоводство (возможно, отгонное).           Химический анализ костной ткани, происходящей из погребальных памятников Алтын-Депе, показал высокие концентрации цинка … и стронция… можно судить - об отсутствии какой-либо пищевой специализации в этом раннем обществе с комплексным хозяйственным укладом. Высокая внутригрупповая изменчивость концентраций элементов-индикаторов питания может быть свидетельством значительного разнообразия рационов питания внутри обследованной группы. Археологические источники и результаты химического анализа указывают на то, что питание населения Алтын-Депе эпохи бронзы было разнообразным, содержащим белки животного происхождения и растительные продукты. Как упоминалось, хозяйственный уклад населения Алтын-Депе "ведет свое происхождение" от переднеазиатской традиции, для которой характерно совмещение животноводства и земледелия. Этот же вариант хозяйства воспроизводится в Средней Азии и проявляется в типе питания.           Кулинарные традиции одни из наиболее стабильных… Вероятнее всего, в Восточной и Юго-Восточной Азии домашние животные появляются не раньше IV тыс. до н.э., примерно в это же время приручают диких гуанако в Андах.           Юго-Восточный Индокитай не имеет древних традиций животноводства, как ведущей отрасли сельского хозяйства, возможно, поэтому в рационе питания средневекового и современного населения этого обширного региона так мало мясных блюд. Основа питания - рис и корнеплоды (батат, маниок, таро). Мезолит и ранний неолит (хоабиньская и бакшонская культуры) характеризуются возделыванием корнеплодов и разных сортов тыквы. Поздний неолит - период формирования рисоводства. Рис распространен у всех народов Индокитая. Все сорта риса подразделяются на две группы: клейкий и твердый. Твердый предпочитают равнинные народы и варят его в воде, а клейкие сорта - горные лесные обитатели, которые варят его на пару. До сих пор очень велика роль корнеплодов. У многих горных народов корнеплоды обязательно включаются в обрядовую пищу, связанную с культом предков.           Различные сорта рыбы, раки, крабы и прочие виды водного происхождения составляют значительную часть рациона народов Юго-Восточной Азии. Следует упомянуть, что в мезолите и раннем неолите рыбная ловля и зоособирательство были основными пищевыми ресурсами населения побережий. В традиционной кухне этого региона мясо употребляют мало. В середине 50-х годов ежегодное употребление мяса кхмерским крестьянином сводилось к 6 кг, из которых 4 кг составляла свинина…           В северной китайской кухне преобладали мучные блюда, просо, пресные закуски, соленые, сушеные овощи. В южной китайской кухне основу составляли рис и острые разнообразные острые приправы. Употребляли в пищу змеи, породы собак, разводящихся "на мясо", обезьян. Таким образом, в типе питания этого региона просматриваются особенности, заложенные еще мезолитическими традициями: большое количество растительных видов, особенно корнеплодов; рыба, множество моллюсков и другой пищи водного происхождения; большое количество видов наземных животных. Производящее хозяйство внесло культуру риса, который стал основой - собственно едой, как хлеб для греков и маис для майя, но оно не отменило традиции более раннего периода присваивающего хозяйства.           Также, как и для более ранних традиционных корнеплодов, во время посадки риса совершаются ритуальные действия, призванные обеспечить не только урожай, но и всеобщее преумножение жизни. В центральных и южных районах Китая распространены верования в божество рисовых полей Самбаи. Ему возносят моления перед посадкой (сведения об отражены в письменных источниках с IХ в.). Божество имеет многоликий характер и связано с различными календарными праздниками. С возобновлением поколений риса живет душа предков. В ритуал календарных праздников, связанных с рисом, включаются традиционные жертвоприношения, танцы и песни девушек в поле перед посадкой риса, также существует обряд, выражающийся в посадке дерева, что тоже призвано увеличить плодородие. Во время посадки риса на поле появляются девушки и мужчина с магическим жезлом. Этот жезл - временный отказ от всех ограничений… В связи с аграрной календарной обрядностью важно отметить, что структуры и смысл всех этих праздников универсальны вне зависимости от локальных традиций. Будь то Греция с ее элевсинскими мистериями, Китай с праздниками рисовых посадок или новогодние и масляничные празднования у славян, мы видим единую идею: все эти праздники призваны увеличению всеобщего плодородия. С эти связаны и "потешная смерть" чучела масляницы и вседозволенность в ночь накануне Ивана Купалы.           Интересно, что есть указания на то, что использование шелковичного червя (куколки насекомого) в начале было связано также с кулинарной традицией. Известно, что китайская кухня и медицина до сих пор изобилуют кушаньями и препаратами из насекомых. Е.И. Лубо-Лесниченко в своей книге "Китай и Шелковый путь" пишет о том, что самая ранняя находка кокона шелковичного червя датируется V-IV тыс. до н.э. Особенности повреждения кокона дают основания судить о том, что сама куколка была съедена. В современной китайской мифологии шелковица - священное дерево, символ плодородия. В тутовых рощах отправлялись культы матери прародительницы. Божество шелковичного червя - женщина, спящая на коленях у дерева и выплевывающая нить. Появление шелка в Китае связывается с именем жены легендарного императора Хуан-ди Лэй-изу из рода Силин. Она научила людей шелководству и земледелию. Она первая стала разводить шелковичных червей. Хуан-ди научил людей приготовлению пищи на огне, шелководству и ношению головных уборов. Начало шелководства восходит к развитому неолиту Китая. Самый ранний фрагмент шелковой ткани, известный на сегодня, датируется началом III тыс. до н.э. и был обнаружен в слоях памятника культуры Лянчжу. Отмеченные фрагменты мифов демонстрируют явную и очень древнюю связь между шелководством и питанием.           Центральная Америка. Известно, что преимущественно южно- и мезоамериканские центры имели очень небольшое число видов одомашненных животных. Из млекопитающих это - гуанако, морская свинка; из птиц - индюшка. Охотники-собиратели голоцена этих территорий также специализировались, скорее, в фитособирательстве, а не в охоте. Белохвостый олень, морская свинка, дикий кролик - основные промысловые виды, которые никогда не составляли превалирующую долю в рационе и не стали домашними животными. Мощные земледельческие цивилизации Америки развились, прежде всего, на маисе. Это растение занимает центральное место в их хозяйстве, мифах, ритуалах.

(Биологические предпосылки и последствия перехода к производящему хозяйству)           Как показывают исследования конкретных памятников, переход к производящему хозяйству - процесс чрезвычайно сложный, его невозможно сводить к технологии и селекции. Итак, мы подошли к коренному вопросу: что в питании обществ производящего хозяйства могло оказать влияние на биологию человека? Исследования в области эволюционной биологии человека показывают, что динамика таких морфологических показателей как общие размеры тела, объем мозга, таких поведенческих особенностей как размер площади пищевого поиска, уровень агрессивности, гендерные различия в деятельности - все это так или иначе непосредственно связано с типом питания. В обществах охотников-рыболовов-собирателей соотношение пищи добытой на охоте и полученной при зоо- и фитособирательстве всегда связано со степенью подвижности населения, с особенностями демографической структуры.           Характеризовать особенности в питании людей ранней производящей экономики в целом сложно, так как культурная пестрота накладывается на ландшафтную и зональную; феноменальность пищевых традиций начинает преобладать над закономерностями.           Для того, чтобы производящая экономика вошла в жизнь общества, должны были произойти серьезные социальные события. В связи с этим очень важны этнографические наблюдения, описывающие взаимоотношения племен охотников-собирателей, скотоводов и земледельцев.           Исследование В.А. Шнирельмана посвящено контактам и переходу к производящему хозяйству по этнографических материалам Африки и Азии. Отмечается, что отношения охотников с земледельцами и скотоводами повсюду приминают форму обмена продуктами труда. Пигмеи-мбути (р. Заир) постоянно снабжали своих соседей-земледельцев (банту) мясом и другими продуктами леса, а иногда помогали им в обработке полей. За это они получали приют и земледельческую продукцию. Земледельцы копировали у охотников-собирателей образцы украшений, обработку тела. У земледельцев же копировался погребальный обряд. "Пигмеи и земледельцы относились друг к другу с некоторым презрением, считая противоположную сторону людьми второго сорта или даже животными". Банту иногда брали в жены женщин из лесного племени пигмеев, обратных же браков никогда не заключалось.           Скотоводы были более агрессивными по отношению к соседним бушменам, так как им было необходимо расширять свои пастбища. Бушмены же, испытывая давление, также занимали агрессивную позицию, все чаще угоняя скот. У них не возникало желания принять этот образ жизни, они говорили: "Лучше одна корова в желудке, чем десять в загоне".           На Филиппинах соседствуют охотники-собиратели (аэта) и земледельцы. Из-за сокращения свободных земель охотники-собиратели утрачивают столь им необходимую маневренность ресурсами. В результате они начинают специализироваться на рыбной ловле, а не на земледелии. Они с удовольствием берут собак, других домашних животных, но не выражают заинтересованности в самостоятельном их разведении. Таким образом, они готовы воспринимать результаты культурной деятельности скотоводов и земледельцев, а не воспроизводить элементы этой культуры.           Охотники-собиратели не приспособлены к монотонному изнурительному труду людей производящего хозяйства. Это является непреодолимым препятствием для них. Земледельцы перенимают у охотников-собирателей лишь духовные проявления, приобщаются к их некоторым культам. Таким образом, очевидно, что далеко не всякое общество охотников-рыболовов-собирателей несет в себе потенциальную возможность развития в производящее общество.           Возникновение земледельческой оседлости неизменно связывается с изменением демографической структуры, с увеличением рождаемости. Рассматривать увеличение рождаемости в популяции как показатель улучшения жизни далеко не всегда правомерно. Чаще всего, в человеческих обществах высокая рождаемость сопутствует низкому уровню экономического и социального развития. В связи с этим хотелось бы акцентировать внимание на работе С. Грей, исследовавшей связи между режимом грудного кормления, участием матерей в хозяйственных работах и фертильностью среди кочевых скотоводов близ озера Туркана, расположенного в Кении. Этнографическими исследованиями племени нгисониока был отмечен феномен сезонной выраженности рождаемости. Автором показано, что большая занятость женщины на хозяйственных работах ведет к более редкому, режимному кормлению грудью, что, в свою очередь, приводит к более быстрым гормональным перестройкам в организме и более высокой фертильности. В популяциях большинства собирателей-охотников кормление грудью младенца происходит "по требованию". Такие кормления значительно менее продолжительны и, в конечном счете, в течение суток ребенок получает меньше пищи. Частые "капельные" кормления более влияют на гормональную активность, и вероятность зачатия в период кормления снижается.           Таким образом, намечается связь между интенсивностью хозяйственной деятельности и увеличением рождаемости. Возможно, резкое увеличение рождаемости в обществах оседлых земледельцев связано со значительным участием женщины в сельскохозяйственных работах. В таком случае, мы имеем дело с механизмом, который связывает способность к определенному виду деятельности и к определенному образу жизни с ростом численности популяции. В самом общем виде можно сказать, что изменение в поведении влечет за собой демографические трансформации.           Интересные предположения о влиянии маисового рациона питания на социальную жизнь общества высказали Ла Гвардия и Эрнандес. Они пишут о том, что зерна маиса чрезвычайно богаты триптофаном, что может приводить к дефициту серотонина - важнейшего нейромедиатора. Дефицит серотонина проявляется в повышенной агрессивности и склонности к религиозному фанатизму. По мнению исследователей, чрезвычайная кровожадность ацтеков, бытование традиций каннибализма могут быть объяснены тягой к употреблению продукта с максимально высоким содержанием серотонина. Приходят на память данные Тима Вайта, убедительно доказавшего бытование традиций каннибализма среди племен земледельцев анасази на территории некоторых южных штатов США.           При всей фантастичности представленной гипотезы, важным представляется идея о том, что специфика питания (состав рациона, режим) может оказывать действие на особенности физиологии и психики человека без его сознательного в этом участия.           В целом, можно сказать, что земледелие увеличивает долю углеводов в пище и снижает количество и разнообразие белков. В.П. Алексеев писал о том, что малые размеры тела аборигенного населения Юго-Восточной Азии связаны с традицией питания преимущественно углеводной, а не белковой пищей. В полной мере это может быть отнесено к населению, ассоциированному с древними очагами американского сельского хозяйства: "...Центральная и Южная Америка, где очень велик процент низкорослых групп среди индейцев Мексики, Гватемалы, Венесуэлы, Гвианы, Перу, Боливии, Аргентины". Как правило, территории, где аборигенное население характеризуется пониженной длиной тела, отмечены и пониженными значениями массы тела.           Мы не имеем оснований относить понижение этих характеристик только за счет нутригенного фактора. Экологические факторы (влажность, температура) оказывают сходное по биологическим результатам воздействие. Вероятно, нет необходимости противопоставлять климатические факторы алиментарным, так как выбор пищевой стратегии - один из вариантов адаптации общества к местным, в том числе климатическим, характеристикам.           Уменьшение общих размеров тела (роста, широтных размеров, веса) выгодно, а зачастую и жизненно необходимо, при ограниченных пищевых ресурсах. Параметрами, определяющими минимально необходимое количество энергии и пластических веществ, следует считать: потребность в физической силе и необходимость согревать тело (для территорий с холодным климатом). Определенные группы населения могут пойти по пути уменьшения размеров тела для более гарантированного обеспечения организма энергией и необходимыми питательными веществами.           Увеличение доли термически обработанной пищи, пищи вываренной в воде, пищи более быстрого усвоения значительно повышает ее энергетическую ценность и снижает питательные свойства. Здесь можно также привести классические примеры С-авитаминоза, болезни бери-бери (В-авитаминоза). Нагревание и кипячение воды приводит к выпадению многих растворимых в воде солей в виде осадка. Поэтому поступление некоторых форм минеральных веществ в организм уменьшается. Пресный вкус вареной и печеной пищи является, вероятно, отправным моментом для того, чтобы в кулинарных традициях повсеместно развивались традиции приправления пищи некоторыми веществами, которые усиливают вкус блюда. Прежде всего - это поваренная соль.           На примере судьбы соли в человеческом обществе становится очевидным, что фундаментальные элементы культуры в своем генезисе обязательно связаны с особенностями биологии человека. Универсальное, если угодно, повсеместное, а не зависящее от какой-то локальной традиции вхождение некоего объекта окружающей среды в культуру людей невозможно без соблюдения этого правила.           В рационе питания людей во все времена присутствовали компоненты, призванные вызывать специальные психоэмоциональные состояния. У охотников-рыболовов-собирателей это, прежде всего, наркотические вещества различного происхождения. Исследование антропологических материалов различной древности из погребений берегового населения Перу показало широкое распространение традиции жевания листьев коки. Употребление коки маркируется специфическими формами стертости эмали, парадонтозными проявлениями. Самые ранние следы жевания листьев коки ассоциируются с поздним этапом предкерамической культуры побережья Перу, датирующимся 2500-1800 гг. до н.э. Листья коки обнаружены во рту мумий, относящихся к чилийской культуре Кабуза (середина первого тысячелетия н.э.). Жевание листьев коки вызывает увеличение кровяного давления, эйфорию, повышение температуры тела. По мнению исследователей, повседневное употребление листьев коки могло сохранять силы при тяжелой многочасовой работе. Абсолютные датировки этих материалов не оставляют сомнений в том, что население, имевшее традицию жевания листьев коки было связано с тяжелым земледельческим трудом.           То, что кока была известна обитателям Старого Света еще в доколумбову эпоху, стало известно из исследований погребений на территории Египетской Нубии. Исследователи анализировали образцы 71-го естественно мумифицированных тела и обнаружили во многих из них (волосах и костной ткани) достаточно высокие концентрации кокаина. Погребения датируются периодом 600-1000 гг. н.э. Исследователи предполагают, что вещество могло быть использовано с лечебными целями.           О том, что в Старом Свете использовались никотинсодержащие растения в доколумбово время также можно с уверенностью судить по результатам биохимического анализа скелетных останков позднеримского времени. Один из могильников, по мнению археологов, был организован при военном госпитале. Другой - при земледельческом поселении. 34% индивидов из могильника военного госпиталя маркированы употреблением никотина. Всего один случай отмечен для соседнего могильника. Исследователи предполагают, что, хотя лечебные обезболивающие свойства никотина уже были известны, никотинсодержащие растения могли употребляться в более широких целях, скорее всего эти растения были "домашним лекарством" общего действия, так как их давали даже детям.           В Старом Свете широчайшее распространение получили такие алкалоидсодержащие растения как мак и конопля. Алкалоиды, получаемые из этих растений широко использовались в обыденной жизни как тонизирующее, обезболивающее, снотворно и прочие средства.           Исследование, проведенное Н.И. Вавиловым, помогло воссоздать процесс вхождения конопли в круг культурных растений…"Обычно дикая и сорная конопля является спутником жилья кочевья. В силу своих биологических особенностей дикая конопля, таким образом, шла за человеком, помимо его воли сопровождала жилище, селясь на отбросах, унавоженных местах... Во время голода, обращаясь к сбору семян и плодов растений, человек, естественно, отбирал расы конопли с неосыпающимися, крупными плодами...использование конопли для гашиша также не требовало особых творческих усилий от человека. Сжигая на кострах лисья и стебли растений, первобытный человек не мог не подметить одуряющего действия конопли. Количество в ней наркотических веществ увеличивается к югу, где и сосредоточено использование ее под гашиш". Способность вызывать зрительные галлюцинации свойственна многим грибным отварам. Наиболее ярким галлюциногенным действием обладают южноамериканские грибы. Широко используются грибы в шаманской практике (Сибирь), у многих северных народов Европы.           До сих пор отношение к грибам в различных культурах неодинаково. По мнению К. Эйждитц, многие народы Севера (от якутов на востоке до шведов на западе) испытывали традиционную антипатию к грибам, которая начала изживаться сравнительно недавно. Такого же мнения придерживается финский исследователь И. Маниннен: "Финны до сих пор пренебрежительно относятся к грибам. В крайнем случае едят только пластинчатые, а уж губчатые не будут". То же самое, по его мнению, наблюдается у башкир и некоторых народов Сибири. По литературным материалам можно проследить ряд аналогичных фактов. Интересно, что для многих народов северо-востока Евразии неприятие грибов в качестве пищи сочеталось с использованием красного мухомора в качестве наркотического средства.           Алкогольсодержащие напитки, как известно, приготавливаются из крахмалистых и сахаристых растений (о молоке - отдельно). Так как те или иные формы сбраживания напитков известны практически повсеместно, то, вероятно, следует считать, что возраст этой традиции не обязательно ограничивается возрастом производящего хозяйства. Возможно, он гораздо более солидный. Виноградное вино - не самый ранний из алкогольных напитков. Виноград, наряду с яблоней, не имеет точной "очаговой" привязки… Виноградная лоза и яблоневое дерево были распространены широко в теплых регионах Европы, Африки, Азии.           Самыми поздними в ряду напитков, использующихся для бодрости, повышения тонуса тканей, получения специфических психоэмоциональных состояний, можно назвать чай и кофе. Наши традиции приятных бесед за чашкой кофе или чая по своей биологической сути связаны с: 1) разделением общей трапезы, что само по себе является выражением близости и взаимного расположения; 2) совместным получением тонизирующих веществ, положительно и быстро действующих на состояние нервной системы.           Усилия селекционеров по выведению сортов кофе и чая направлены на повышение концентрации кофеина и тонина в тканях этих культурных растений. Кофе, который ведет свое происхождение из Северо-Восточной Африки первоначально (в эпоху неолита) употреблялся как пищевой продукт для приготовления кашеобразного кушанья. Лишь впоследствии стал употребляться экстракт высушенных плодов этого растения. В Америке известным аналогом кофе было какао, которое ценилось чрезвычайно и было мало доступным продуктом для простолюдинов.           Обсуждая проблему места нейроактивных веществ в рационе человека, необходимо остановиться, пусть очень кратко, на проблемах пищевых ограничений - постах. В данном случае имеется в виду не ограничение в каком-то виде пищи, а сознательное ограничение себя во всякой пище. Известно, что в голодном состоянии при определенных биохимических изменениях в организме наступают специфические паранормальные состояния психики. Ограничение снабжения кислородом клеток головного мозга вызывает метаболические изменения на клеточном уровне, которые дают четко выраженные эмоциональные состояния и зрительные впечатления. Так, знаменитый эффект "коридора" со светящимся выходом в конце физиологи склонны объяснять динамикой изменения работы зрительного нерва при резком снижении количества кислорода. Идея о том, что зависимость от мира материального осуществляется через еду, универсальна во всех культурах. Мертвый не испытывает чувства голода. Поэтому большинство культов, так или иначе связанных с общением с миром предков, с миром мертвых, с миром нематериальным, связаны с подготовкой себя к этому общению при помощи голода… Итак, подытоживая наши предположения о основных факторах биологической изменчивости, появляющихся в обществах с производящей экономикой, можно выделить два аспекта: состав пищи и режим жизни.           Вероятно, правильно будет заключить, что рацион питания, в большинстве случаев, в первичных очагах сельского хозяйства не столько изменяется, сколько дополняется культурами с высоким содержанием крахмала. Появляются новые возможности для расширения необходимой и специфической части рациона человека - вещества и напитки с тонизирующим, обезболивающим и успокаивающим действием. При этом сохраняются пищевые традиции более раннего времени.           Более существенные изменения претерпевает режим жизни человека. Количество труда, ежедневно затрачиваемого на сельскохозяйственных работах, становится сильнейшим стрессом, имеет множество биологических и социальных последствий.           Особо важно отметить, что представления охотников-рыболовов-собирателей о связи жизнь-смерть-рождение-плодородие остаются по структуре своей неизменными. Только центральное место в этих культах отводится не дикому животному, а культурному растению.

(Молоко и кочевой мир)           Одомашнивание травоядных млекопитающих, развитие отношений между этими животными и человеком привели к формированию абсолютно новой для человека модели питания, основанной на молочной пище. Эта пищевая специализация возникала как одна из основополагающих характеристик кочевого скотоводческого общества…           Не будет преувеличением сказать, что скотоводство связано с самой яркой и необычной во всей эволюции и истории пищевой специализацией - специализацией к детскому питанию. Появление специализации к питанию молочными продуктами могло сложиться только на позднем этапе одомашнивания животных. Первоначально приручение зверей и птиц возникает как попытка создать резерв мяса. Для того, чтобы скотоводство стало молочным, взаимодействие человека и животного должно было быть более близким. Первые упоминания об использовании молока относятся к достаточно позднему времени. По эпиграфике памятников Южной Месопотамии можно утверждать, что молоко регулярно употреблялось в пищу, так как была должность "старшего молочника". Возраст этого письменного свидетельства - IV-III тыс. до н.э. На древнеегипетских сосудах, датирующихся IV тыс. до н.э., на внутренней поверхности были обнаружены следы молока. Таким образом, свидетельств присутствия молочных продуктов раньше IV тыс. до н.э. к настоящему времени нет.           В Европе следы молочных продуктов появляются несколько позже…           С точки зрения физиологии человека, восприятие взрослым организмом молока - новая физиологическая задача. Среди групп современного населения выражены существенные популяционные различия в частоте неприятия цельного молока. Территориальное распределение популяций с повышенной частотой восприимчивости цельного молока позволяет связать эту изменчивость с давней исторической традицией пить свежее неферментированное молоко.           В нашем обыденном сознании рацион питания скотовода состоит, в основном, из мяса. Между тем этнографические данные показывают несколько иную картину. Н.Л. Жуковская, описывая годовой цикл питания монголов с традиционным хозяйством указывает на то, что четко выделяется два периода: лето (с апреля по октябрь), когда в пищу идут, в основном, молочные продукты, и зима, когда приготавливают мясо. Мясо, как правило, варят без соли, солят блюдо впоследствии, что значительно сокращает количество соли. В пищу идут самые разные части тела животного. Монголы также употребляют в пищу кровь.           Широкое использования молочных продуктов - основа системы питания традиционных тувинских обществ…           Акцентируя внимание на первостепенной важности молочных продуктов, необходимо заметить, что молоко - исходный материал для изготовления тонизирующих напитков. Продуктом молочнокислого сбраживания также является спирт. Тонизирующие компоненты питания, как было показано, приобретают особое значение в обществах производящего хозяйства, требующих от человека больших психических и физических нагрузок. Этнографические описание традиционной тувинской технологии изготовления знаменитого твердого сыра - курута - показывает, что этот процесс связан с получением араки - молочной водки. Как известно, излюбленный напиток скифов - кумыс - также является слабоалкогольным. Употребляемый в большом количестве, оказывает тонизирующее, возбуждающее действие. На то, что в жизни скифов именно эта пища занимала первостепенную роль, указывают сообщения Геродота о том, что рабы им были необходимы, в первую очередь, для доения кобылиц и долгого приготовления кумыса.           Сходная структура питания (с преобладанием молочных продуктов) и у южных бурят… И.Е. Туртугов указывает на то, что основу питания бурят составляют молочные продукты и мясо самых разных животных (конина, говядина, баранина) употребляется зимой. Ритуальное убийство животного сопровождается разрыванием аорты, так как кровь имеет особое ритуальное значение.           Это отношение к крови домашних животных является, вероятно, краеугольным различием двух древних скотоводческих традиций: центральноевразийской (собственно кочевой) и передневосточной (номадно-яйлажной).           Запрет на кровь так обоснован в Библии: "Если кто из дома Израилева или из пришельцев, которые живут между вами, будут есть какую-нибудь кровь, то обращу лице Мое на душу того, кто будет есть кровь, и истреблю ее из народа ее. Потому что душа тела в крови, и Я назначил ее вам для жертвенника, чтобы очищать души ваши, ибо кровь сия душу очищает" (Левит, 10, 11). Среди других библейских пищевых запретов: тушканчик, заяц, свинья, многие морские и хищные птицы, рептилии, земноводные. Интересно, что исключение составляет саранча и ее ближайшие родственники. Иоанн Креститель, удалившись в пустыню, питался акридами (разновидность саранчи) и диким медом. С точки зрения диетологии, его рацион состоял из наиболее питательных белков и легко ассимилируемых углеводов.           Итак, центральноевразийская пищевая традиция использования крови ближе к охотничьим ритуалам. Сохранение практики использования насекомых в пищу в переднеазиатской традиции - скорее связано с традицией зоособирательства.           Процесс формирования подвижных скотоводов из обществ с многоукладной экономикой, в которой имели место охота, собирательство, рыбная ловля, животноводство и земледелие, мог развиваться лишь в конкретных экологических условиях. Многоукладность экономики предполагает сложный годовой цикл, который наполнен сезонными занятиями, от своевременности выполнения которых зависит выживание общества. Именно потому, что многоукладная экономика - система сбалансированная, и достаточно сложно представить механизм перехода от многоукладности к специализированному кочевому скотоводству.

(Образ жизни и особенностей питания населения бронзового века Прикубанья)           Возникновение курганных памятников в степях Восточной Европы в III тыс. до н.э. маркирует появление кочевых и полукочевых обществ. Подробно изучены погребальные памятники, имеющие захоронения, относимые к новотиторовской культуре раннего бронзового века.           Периодизация новотиторовской культуры основана, в первую очередь, на ориентировке тел и позах погребенных, а также на особенностях форм погребальных сооружений. Автор выделяет три этапа: ранний (2700-2500 гг. до н.э.), развитый (2500-2300 гг. до н.э.) и поздний (2300-2100 гг. до н.э.). Курганные могильники рассматриваются как родовые и семейные кладбища длительного использования, а также межевые знаки, отмечавшие пастбищные угодья и маршруты сезонных перекочевок.           Могильник Олений I расположен на территории распространения ангелино-понурского локального варианта, а Пластуновский I - кирпильско-кочетковского (см. рис. 1). Для первого локального варианта характерно преобладание тел в погребениях, уложенных в скорченном виде на боку с отклонением на спину и с приподнятой верхней частью. Для второго локального варианта наиболее характерной позой следует считать тело, вытянутое на спине. Традиция придания этой позы погребенному восходит к мариупольской общности позднего неолита - раннего энеолита.           Могильник Олений I … состоит из трех курганов, вмещающих 53 погребения эпох энеолита - средней бронзы. Самая многочисленная группа - новотиторовские погребения (15 человек).           Могильник Пластуновский I … представлен двумя курганами, в которых погребены останки 43 индивидов, живших в различные периоды эпохи бронзы. Самая многочисленная группа - новотиторовские погребения (16 индивидов).           В трех курганах могильника Олений I количество погребенных неодинаково. Каждый из трех курганов содержит погребения энеолита - раннего бронзового века, средней бронзы (катакомбные погребения) и поздней бронзы (срубные погребения). Можно заметить, что половозрастная структура каждого из курганов своеобразна. Так, если в первом кургане очевидно численное преобладание мужского пола, то во втором и третьем - мужчины и женщины. Также нестабилен процент детских погребений. Сравнивая половозрастные показатели двух курганов Пластуновского могильника, также замечаем значительное разнообразие в процентах детских погребений, хотя и сохранение тенденций соотношения численностей мужского и женского полов…           Важно отметить, что во время бытования новотиторовской культуры наблюдается сближение показателей детской смертности, средней продолжительности жизни. Эти наблюдения позволяют нам делать предположения о том, что появление новотиторовской культуры консолидировало население Прикубанья, однако также очевидно, что локальные варианты новотиторовской культуры накладывались "поверх" прежних традиций образа жизни, которые имели явно различный генезис.           Следует отметить, что демографические особенности населения новотиторовской культуры позволяют предположить ее пришлый характер. Отсутствие четких демографических отличительных черт населения новотиторовской культуры говорит о том, что, скорее всего, это общество еще не имело жесткой хозяйственной специализации. Хозяйственный уклад номадов лишь складывался, а ведущим в их единстве являлись общие верования, выражаемые в особенностях погребального обряда.           Сложение номадизма, других видов кочевого образа жизни связано с формированием специфических хозяйственных укладов и пищевых специализаций… В курганах могильника Малаи I были обнаружены погребения новотиторовской, катакомбной и срубной культурной принадлежности. Микроэлементный анализ скелетных материалов из погребений новотиторовской культуры и локального варианта катакомбной позволили обратиться к вопросам выявления различий в типе питания представителей этих различных культурных традиций (см. табл. 1).

Таблица 1 Средние значения концентраций микроэлементов в костной ткани индивидов из могильника Малаи I эпохи бронзы Прикубанья

Культура	N	Cu (ppm)	Zn (ppm)	Sr (ppm)
Новотиторовская	8	6,60	82,10	255,87
Катакомбная	9	4,98	97,06	496,06
Срубная	1	2,23	74,04	280,00

Значительно более высокие концентрации стронция в скелетных тканях представителей катакомбной культуры позволяет предполагать, что растительная (в первую очередь зерновая) пища занимала в их рационе более существенное место, чем в рационе населения новотиторовской культуры. Возможно и другое объяснение - климатические условия времени жизни носителей традиций катакомбной культуры были гораздо более аридными, что сказалось в изменении геохимической активности стронция. Вполне возможно, что эти два фактора действовали вместе.           Итак, население новотиторовской культуры могло быть более специализированным кочевым, чем племена носителей катакомбной культуры Прикубанья. О большей консолидации населения новотиторовской культуры, по сравнению с локальными группами населения из катакомбных погребений, свидетельствуют также данные, полученные при палеодемографическом обследовании погребальных памятников эпохи бронзы Прикубанья.           Фрагментарные сведения об особенностях типа питания населения Кавказа раннего бронзового века получены при исследовании скелетных материалов с территории памятника Великент (Дагестан)... Полученные результаты указывают на большое сходство в структуре питания людей из Великента и населения новотиторовской культуры.

(Некоторые аспекты реконструкции питания и образа жизни населения эпохи бронзы Среднего Дона)           Степные и лесостепные ландшафты Среднего Подонья в эпоху средней и поздней бронзы были заселены носителями традиций различных археологических культур. Население среднедонской катакомбной и донская и лесостепной срубной культур… занималось комплексным скотоводческим хозяйством.           Реконструкции хозяйственной деятельности, проделанные с использованием археологических, археозоологических и археоботанических методов, указывают на значительную пестроту укладов. В настоящее время работы по использованию палеоантропологических материалов для реконструкции особенностей питания лишь начинаются. В нашем распоряжении были материалы из курганных могильников Терновый I и Репная Балка, расположенных в Острогожском и Репьевском районах Воронежской области. Могильник Терновый I образован, в основном, курганами с погребениями раннего железного века, однако один курган содержал погребения среднего бронзового века и срубной культуры (Гей, 2001) . В курганах из группы Репная Балка были обнаружены погребения катакомбной и срубной культурной принадлежности. Проведенные анализы химического состава костной ткани указывают на то, что эти две группы существенно различаются по количеству растительной пищи в рационе питания. Для индивидов из могильника Репная Балка растительная пища была более значительным компонентом питания, чем для тех, кто погребен в кургане могильника Терновый I. Для обеих групп следует отметить, что животные белки занимали существенное, если не главенствующее место в каждодневном рационе населения…           Исследование различных групп населения с территории Среднего Дона эпохи бронзы (могильники Терновый-1, Репная Балка, Власовский I) (раскопки В.И. Гуляева, А.Н. Гея, Е.И. Савченко, А.Т. Синюка), среднего течения Урала (Комиссарово I, Першин I, Горный) (раскопки Е.Н. Черныха, С.В. Богданова) указывают на высокую локальную изменчивость традиций питания в пределах указанных культурных областей. На основании полученных данных о химическом составе костной ткани, некоторые группы могут быть рассмотрены как специализированные скотоводы, а некоторые - как представители комплексного хозяйственного уклада.

(Заключение)           Итак, наиболее ранние переходы к производящему хозяйству связаны с развитием уклада земледельцев-животноводов. Этот тип хозяйства не привносил новых компонентов в ежедневный рацион. Наиболее значимы были структурные изменения рациона. Значительное увеличение удельной доли растительной пищи и уменьшение животной. Образ жизни людей производящего хозяйства принципиально отличается от такового охотников-собирателей. Иные суточные и сезонные ритмы приема пищи оказывали свое влияние на морфологию, физиологию, поведение и психику человека.           Для подавляющего большинства населения земледельческих территорий наблюдается уменьшение тотальных размеров тела - как результат сокращения поступления животных белков.           Несколько более поздняя специализация к высокобелковой диете возникает в некоторых обществах в среде подвижных скотоводов с комплексным укладом скотоводов-охотников-рыболовов-собирателей. Наиболее важной и стабильной частью рациона становится молоко домашних животных. Возможно, распространение традиций широкого употребления молока и молочных продуктов значительно улучшило питание степного подвижного населения эпохи бронзы, что могло сказаться на общих показателях физического развития, ростовых процессах. В настоящее время мы не имеем прямых доказательств влияния специфической белковой диеты на биологию степного населения эпохи бронзы, и только последующие исследования смогут дать ответ на то, насколько верна гипотеза о влиянии нутригенного фактора на биологию степного населения бронзового века.