Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения (1980)

Г л а в а XII

НАТУРФИЛОСОФСКИЙ СИНТЕЗ ТОММАЗО КАМПАНЕЛЛЫ

Попытку создания универсального натурфилософского синтеза, охватывающего центральные проблемы философии, конкретных естественных и гуманитарных наук и включающего программу всеобщего социально-политического преобразования на основе принципов утопического коммунизма, предпринял в конце XVI — первой трети XVII в. Томмазо Кампанелла (1568—1639). Современник Галилея и Декарта, Бэкона и Гассенди, он, однако, целиком принадлежит философской культуре Возрождения, и, несмотря на живой интерес к достижениям современного естествознания, остается чуждым науке и философии Нового времени. Человеком Ренессанса его делает не только разносторонняя одаренность и широта интересов, но и необычайная даже для его эпохи сила характера, убежденность, мощное и неодолимое стремление к деятель-

301

поста, к воплощению в жизнь своих научных, политических н нравственных идеалов. Свою собственную жизнь — многолетнее противоборство с враждебными силами политической и церковной реакции—он рассматривал как убедительнейшее доказательство присущей человеку свободы, как воплощение гуманистического принципа достоинства человека.i

ные способности привели его, как и Бруно, к вступлению (в 1582 г.) в славящийся учеными традициями Доминиканский орден; там он принял монашеское имя Томмазо. Обширные познания и стремление к самостоятельному мышлению вскоре привели его к столкновению с косным и невежественным окружением. В поисках альтернативы не удовлетворявшей его схоластической традиции, он открывает для себя натурфилософию Телезио, сыгравшую определяющую роль в его дальнейшем развитии. Первая его книга —«Философия, доказанная ощущениями» (1591)—была направлена против хулителя Телезио, защитника перипатетической ортодоксии Дж.-А. Марты, но. по существу, далеко выходила за рамки апологии телезианства п явилась первым очерком собственной философской системы молодого Кампанеллы, испытавшего воздействие рспессапсного неоплатонизма. Травля и преследования, которым подвергло его монастырское начальство, послужили толчком к бегству — сперва в Рим, затем во Флоренцию п Падую, где он был арестован по обвинению в ереси. После нескольких лет инквизиционных процессов и тюремного заключения Кампанелла возвращается в Неаполь, а затем (в июле 1598 г.) в Калабрию. Здесь молодой философ, давно задумавшийся над нестерпимыми бедствиями своей родины, становится во главе обширного заговора, объединяющего всех недовольных испанским владычеством, выступает со страстными пропове-

1 Ему принадлежат сочинения по философии п йогослошно, астрономии и астрологии, физике и матемагиье, медицине, истории, поэтике, логике, не говоря о многочисленных политических трактатах; его итальянские и латинские РГИХИ сктят его в ряд наиболее значительных поэтов XVII п , кроме того, он написал пе дошедшую до нас трагедию о Марии Стюарт.

302

дями перед народом и разрабатывает план радикальных

В августе 1599 г. в результате доноса заговор был раскрыт, а Кампанелла был брошен в тюрьму. Он был подвергнут пыткам, ему грозила смертная казнь и как политическому преступнику и как еретику, В этих об-

смертного приговора. 27-летнее заключение в неаполитанских тюрьмах было заполнено постоянной борьбой за право думать и писать, за освобождение, за возврат к деятельной жизни. Несмотря на жестокие условия заключения, в эти годы Кампанелла создает десятки сочинений— прежде всего знаменитую утопию «Город Солнца», трактаты по философии, «Метафизику», «Апологию Галилея».

В 1617—1622 гг. в Германии выходит в свет несколько его книг. В 1626 г. ему удается добиться освобождения и перевода в Рим, где он снова на несколько лет оказался узником инквизиционной тюрьмы. Покровительство папы Урбана VIII, заинтересовавшегося астрологическими занятиями Кампанеллы, обеспечивает ему освобождение, но попытки издания книг встречают противодействие церковных властей; напечатанные в 1030 г. «Побежденный атеизм» и в 1633 г. «Монархия Мессии» подверглись цензурным преследованиям. Интриги папских придворных и происки испанцев вынудили Кампансллу бежать во Францию. Там он, преодолевая сопротивление богословов Сорбонны, издает книги, пишет многочисленные политические трактаты надеясь побудить правительство Франции к освобождению Италии от испанского ига. Умер Кампанелла в Париже 21 мая 1039 г.

В отлично от большинства ренесОбповлепие наук с а н с ш х мыслителей Кампанелла выступает не только против схоластического аристотелизма (как в его томистской, так и в аверроистской традиции), но и против преклонения перед античным философским наследием. В специальном трактате «Против языческой философии» (буквально его название пе-

303

реводится: «О том, что не следует придерживаться язычества») Кампанелла призывал освободиться от авторитета классической древности, добиться полного и радикального обновления наук. Традиции — и античной и средневековой — он противопоставляет успехи христианской цивилизации XIV—XVI вв., научный и технический прогресс европейских народов. Новая рациональная философия должна исходить из достижений эпохи великих открытий: «В христианские времена христианами изобретено книгопечатание; несмотря на возражения богословов и философов, Колумбом открыт Новый Свет, неведомый древним и отрицавшийся ими, и существование жизни на экваторе.. Галилей открыл новые небесные тела.., Коперник— движение Солнца, а португальцы совершили путешествие вокруг Земли... Поэтому необходимо было преобразовать астрономию благодаря трудам Коперника и Тихо, на основании наблюдения небесных явлений, и реформировать календарь... Также были изобретены артиллерня и употребление компаса...

и иные удивительные искусства...» [117, с 5—6]. Новые открытия и изобретения требуют радикаль-

ного обновления наук и решительного отказа от следования древним авторитетам: «Следовательно, необходимо создать также и новое учение о природе...» Отрицать это стремление — значит преградить путь дальнейшим научным открытиям, остановить научный и технический прогресс человечества [там оюе, с. 6]. Чтобы освободить научное познание, необходимо отбросить не только культ Аристотеля, но и самый принцип авторитета в науке и философии. «Если бы нашелся столь блистательный ученый, что никто не стремился бы ничего сверх него прибавить пли понять, должно было бы следовать ему одному. Но так как не бывает человека, лишенного ошибок, сколь бы свят и учен он ни был... — ибо постоянно открытие новых вещей возвышает и обновляет науки, то не следует отвергать многообразного исследования— иначе, если бы оказались под запретом различные стремления в философии, не были бы открыты ни новое полушарие, ни новые звезды, не были бы изобретены ни телескоп, ни магнит, ни книгопечатание, ни артиллерия» [там же, с. 60].

Не должно «клясться именем учителя»; необходимо предоставить самую широкую свободу научному исследованию. И если о чем и следует беспокоиться, то о том,

304

чтобы «не издавались книги, до тошноты повторяющие то, чему учили предки». Поэтому «вредно для государства замыкать умы одной книгой, ибо тогда оно станет слабым и лишится изобретений и научных открытий» [там же, с. 48]. В специальном разделе своей книги «Против языческой философии», озаглавленном «О новаторе», Кампанелла отстаивает право ученого и философа на новое знание,доказывая, что «не всякое новаторство в государстве п церкви заслуживает подозрения», что если и будет сделано что-либо неверное, излишнее, оно не переживет своего создателя, «а необходимо новое останется навсегда». А потому — «никому не должно запрещать открытия» [там же, с. 59—61].

учение о «двух книгах» — своеобразную модификацию средневековой концепции «двух истин» — богословия и философии. Существуют две божественные книги, в которых мы черпаем истину, говорит Кампанелла в трактате «Против языческой философии»; это Природа и Писание. Живую книгу природы человек познает с помощью разума и ощущений; познание природы — дело философии и науки, Вторая книга — Священное писание. Она «не лучше» книги Природы [там же, с, 22], а лишь «более подходит» обыденному человеческому сознанию. Две эти «книги» созданы богом с разной целью. Если первая — Природа — открывает перед человеческим разумом безграничные возможности познания мира, то предметом второй книги — Писания— является наставление в вере. Между этими двумя книгами, по мысли Кампапсллы, нет и не может быть противоречия. Писание вообще не имеет целью излагать законы природы. «Ни устами Моисея, ни устами Давида не объяснял Господь строение мира»,— писал Кампанелла в третьей книге своего «Богословия» [128, с. 156], В Библии не следует искать ответа на вопросы об устройстве мира: «Так как Моисей рассказывал свою историю грубому народу грубым языком, он описал лишь то, что мог сделать очевидным для его ощущений» [там sice,с. 36]. Писание—«более легко» для понимания, чем книга Природы: оно передает нам сокрытое богом, как детям, «человеческим и детским образом, подобно тому, как отец невразумительно говорит с ребенком, употребляя

уменьшительные слова» [126, т. 1, с. 22]. Отвергая попытки противопоставлять тексты Библии новейшим научным открытиям, Кампанелла подчеркивает, что там речь идет «применительно к людям нашей системы», «в соответствии с нашим пониманием»— это метафорический язык, не допускающий буквального истолкования и перенесения в науку и философию (см. 128, с. 150—156].

Теория «двух книг» в истолковании Кампанеллы означала принципиальный отказ от согласования научных теорий и гипотез с буквальным истолкованием библейских текстов и тем самым освобождала научное исследование от необходимости согласования его результатов с теологической доктриной. При такой постановке вопроса оказывалось, что любая научная теория может быть признана не противоречащей Библии, коль скоро за последней не признавалось значения авторитета в науке и философии.

Таким образом достигалась полная независимость науки и философии от религии и богословия при формальном провозглашении их согласия. Коль скоро научное познание мира не может быть подчинено однозначному и буквальному истолкованию Библии, любая система мира, основанная па наблюдении и опыте, должна быть принята как не противоречащая вере. Если что и подвергалось при этом перетолкованию, то не данные науки, а само Писание. Если верны наблюдения Коперника и Галилея, писал Кампанелла, то «Священное писание должно быть истолковано иначе» [128, с. 136]. Именно в этом смысл позиции Кампанеллы в «деле Галилея», его выступления в защиту флорентийского ученого.

венного опыта. «Я считаю, что философствовать следует, руководствуясь ощущением»,—такими словами открывал молодой Кампанелла свой «Краткий свод философии природы» [114, с. 27]. Обращение к природе как к главному и единственному источнику познания он понимал как властное требование эпохи великих открытии.

Новые факты не укладывались в старую картину мира. Новые открытия требовали нового метода позна-

306

1шя. А учителя, писал Кампанелла, «вместо того, чтобы исследовать природу, изучали высказывания, и даже не самих философов, а только их истолкователей... Поэтому я никогда не видел, чтобы кто-нибудь из них занялся наблюдением, отправился в поле, на море, в горы, чтобы изучать природу; они не делают этого и у себя дома, а заботятся только о книгах Аристотеля, над которыми проводят целые дни» [113, с. 3].

Провозглашая, вслед за Телезио, ощущение главным орудием познания природы, Кампанелла выдвигал требование замены старой картины мира. «Поэтому я пришел к заключению, что в исследовании природы следует доверять ощущению, которому она открывается такой, какова она в действительности и какой ее создал бог» [там oice, с. 1]. Сенсуализм как метод познания сопровождался в философии Кампанеллы требованием объяснения природы из ее собственных начал.

не есть ничто, а является Сущим,— писал он в «Вопросах» к «Реальной философии». — Следовательно, она находится в мире, а не в одном лишь разуме перипатетиков. Ибо существа образуются из той материи, которая находится в мире, а не из той, что присутствует в пашем сознании». Не форма, а материя является основой бытия: «Формы умирают, а материя пребывает такой же. Следовательно, она едина и бессмертна, а формы многочисленны, изменчивы, тленны, подвержены возникновению и гибели. Следовательно, материя в большей мере, нежели формы, обладает действительным бытием» [119, с. 25—27], Материя «дает формам материальное существование, сама же воспринимает от них лишь формальное бытие, но не бытие как таковое. Ибо она сама воспринимает, а воспринимать может лишь потому, что по природе предшествует формам» [118, с. 4].

Но для того чтобы, вопреки мнению Аристотеля, обладать реальной определенностью, действительным существованием, для того чтобы из «чистой возможности» превратиться в «субстанцию и основание мира форм» [там о/се], материя в философии Кампанеллы должна была быть признана физическим телом. «Материя и субстанциальное тело тождественны,—писал он в «Главном Итоге»,— поскольку тело по природе пассивно, а

не активно... Я говорю при этом,— подчеркивал Кампа- нелла,—о материи, находящейся в бытии, из которой образуются вещи, а не о воображаемой материи, положенной Аристотелем, которая не есть ни «что», ни «какая», ни «сколь великая» [124, с. 193]. Поэтому Кампанелла определяет «всеобщую материю» как «телесную массу» [122, с. 137].

Но эта лежащая в основе вещей реальная и телесная масса сама по себе еще недостаточна для их возникновения. В отличие от Бруно Кампанелла не принимает «божественности», активности материи. Материя у него не просто тело, а тело пассивное, или, как говорит он в «Кратком своде философии природы», «неустроенное» тело [114, с. 31]. Это приводит к принятию, вслед за Телезио, бестелесных активных начал тепла и холода. Как и Телезио, он считает материю земли и неба единой, объясняя конкретную форму, которую принимает телесная масса,, степенью ее разогревания или охлаждения. При этом Кампанелла высказывает мысль о связи различных состояний вещества с теплом: элементы «земли», «воздуха», «воды» и «огня» возникают в результате воздействия тепла на единую материю, а не существуют изначально и неизменно в качестве раз навсегда данных.

В трактовке пространства и времени Кампанелла также следует установившейся натурфилософской традиции, восходящей к Телезио и Патрицн. Пространством он называет «первую бестелесную субстанцию, неподвижную и способную к восприятию всякого тела» [114, с. 28]. Оно есть вместилище материи. Понятие пустоты, пространства, места, подчеркивает Кампанелла, необходимы для того, чтобы подчеркнуть объективность пространства-вместилища, его отличие от самой материи. Пространство субстанциально предшествует материи в качестве «основы существования мира» [118, с. 3].

Как и другие натурфилософы, Кампанелла подчеркивает объективное существование времени в самих вещах, в самом процессе движения мира. Неотделимое от вещей время «есть переменчивый поток бытия, производящий изменения в вещах,— писал Кампанелла.— Время есть последовательная длительность, или сама последовательность, пли смена вещей, в соответствии с которой вещь наследует вещи или себе самой в различном состоянии... Ведь именно эта последовательность

308

собственно производит инакость или изменение вещи: ибо всегда вещь временная отличается от самой себя и все вместе они составляют всеобщность вещей, которая также всегда иная, как вода потока... Время же есть такая последовательность, которая существует в процессе изменения... Поэтому время состоит из сменяющих

ставляя ему принцип самодвижения в природе: «Все, что движется естественно,— получает движение от себя, а не от особого двигателя»,— говорит он в «Философии, доказанной ощущениями» [113, с. 515]. Внутренним источником движения он провозглашает тепло. Тепло оказывается причиной не только механического движения земных тел и небесных светил, но и всякого вообще движения и изменения в природе: оно есть «истинная причина возникновения, изменения и гибели вещей»

[тамже, с. 224].

Природе в целом, ее пассивному и активным началам, всем вещам, по учению Кампанеллы, присуще стремление к самосохранению. Но для того чтобы стремление это осуществить, для того чтобы бороться с противоположным, враждебным началом, одна противоположность должна знать о существовании другой; всей природе должна быть свойственна всеобщая способность к ощущению: «Все вещи чувствуют» [122, с, 12]. Положение о всеобщей одушевленности природы служило объяснению из свойств материального мира всех форм движения в их органическом и неразрывном единстве, вело к созданию концепции живого космоса, из которой можно было бы вывести и движение небесных тел, и возникновение вещей в недрах материи, и существование растительного и животного мира, и человеческое сознание.

Пронизывая собою космос, ощущение присуще «основе бытия»—пространству, которому свойственна «любовь к самосохранению», в силу которой оно, страшась пустоты, вовлекает в себя материю; оно заложено в ма- терии—ведь она стремится к формам, а «следовательно, ошущает, ибо всякое стремление рождается от

?09

сознания»; сво свойственно и активным началам, ведущим борьбу за обладание матерней; оно присутствует во всех вещах, которые «испытывают наслаждение от самосохранения н неудовольствие от собственной гибели», Не будь способность к ощущению разлита в мире, он «превратился бы в хаос». Достовернейшнм доводом способности вещей к ощущению, утверждает Кампанелла, служит мировой порядок [см, там же, с. 11—38], Итак, весь мир «есть чувствующее животное, п все его части наслаждаются общей жизнью» [там же, с, 26], Это не значит, что способность к ощущению в равной мере свойственна всем материальным телам: «Все вещи обладают способностью к ощущению в такой мере, в какой это необходимо для их самосохранения, а потому одни — в большей, другие — в меньшей степени» [там оке, с. 17]. Говоря об ощущении, свойственном материи, Кампанелла подчеркивает, что это — не собственно «животное», а «естественное», т. е. присущее всей природе, ощущение [38, с. 167].

Поскольку ощущение в той пли иной мере свойственно всей материи, возникновение органической жизни, существование растений и животных объясняется в философии Кампанеллы естественными причинами, «Душа» животных возникает под воздействием света и тепла, идущих от Солнца. Душа при этом определяется как нечто вполне материальное: она есть «теплый телесный дух, топкий, подвижный, способный быстро испытывать возбуждение п чувствовать» [38, с, 165], Она возникает в результате воздействия активного начала — тепла—на материю. Порождаемый воздействием природных начал жизненный дух существует в организме и поддерживается благодаря процессам, происходящим в живом теле. Действием и свойствами этого природного, материального жизненного дула объясняет Кампанелла не только проявление высших форм ощущений в

есть и память, и способность к образованию представлений» [38, с. 165].

570