§ 2. Категоризация как всеобщая процедура познавательной деятельности

Обновление и обогащение категориального аппарата современной эпистемологии и философии науки предполагает, как один из плодотворных путей, изучение арсенала по­нятий, а также специфических способов их образования в современных когнитивных нау­ках, представляющих собой, в определенном смысле, метауровень таких давно сущест­вующих наук, как психология, лингвистика, семантика и другие. Переход на столь высо­кий уровень обобщения и абстракции дает возможность увидеть новые общие проблемы эпистемологического характера. Одна из таких проблем - категоризация, - казалось бы, давно исследованная в философии, вышла не передний план в когнитивной науке и не­ожиданно вызвала к жизни новые вопросы фундаментального уровня познавательной дея­тельности. Категоризация понимается как процесс отнесения познаваемого объекта к не­которому классу, в качестве которого могут выступать не только названия материальных предметов, но сенсорные и перцептивные образцы, социальные стереотипы, эталоны по­ведения - в целом обобщения, несущие в себе совокупный общественный опыт. Особенно интересен опыт обыденного знания и гуманитарных наук, которые в отличие от естество­знания открывают иные когнитивные структуры в их соотношении с языком, психологией и телесностью субъекта, а также базовые способы упорядочивания и классификации (так­сономии) многообразных форм знания на всех уровнях проявления когнитивной способ­ности человека.

Традиции и формы существования проблемы категоризации

Для философского знания категории - это фундаментальные понятия, формы мыс­ли, высказывания, имеющие априорное значение для получения и оформления опытного знания. Они характеризуют разделение на роды и виды, классы и типы объектов - в целом различные способы осмысления бытия. Начинаясь от Аристотеля и продолжаясь в беско­нечных трудах европейских философов, учение о категориях представляет собой логико-гносеологические и онтологические концепции, раскрывающие природу, функции, струк­туру категорий, составляющих основу философии во всем многообразии ее школ и на­правлений. Первоначально категории рассматривались в связи с логико-грамматическими и семантическими структурами языка, задающего определенное расчленение мира, затем они изучались в онтологическом контексте как роды сущего и способы его бытия. Суще­ственное обогащения учения о категориях произошло в трудах И.Канта, для которого ка­тегории конституируют опыт, выступая «условиями возможности» синтеза, осуществляе-

мого в суждениях. Классическое учение о категориях, изложенное Гегелем в «Науке логи­ки», стало базовым для всех последующих поколений исследователей мышления, знания и познавательной деятельности. Таким образом, учения о категориях и категоризации раз­вивались в философии и логике многие века, разработаны логические, гносеологические и онтологические концепции категорий, предложены десятки систем и типологий, но вместе с тем только в ХХ веке началось интенсивное изучение феномена категоризации как фун­даментальной операции и условием возможности любой познавательной деятельности че­ловека.

Сегодня проблемы категоризации специально исследуются в психологии, лингвис­тике, когнитивных науках, и в качестве фундаментальной, всеобщей и необходимой, эта операция начинает входит также в «арсенал» эпистемологии. Дальнейшее развитие со­временной эпистемологии предполагает изучение опыта гуманитарных наук, которые в отличие от естествознания открывают иные когнитивные структуры в их соотношении с языком, психологией, а также базовые способы упорядочивания и классификации (таксо­номии) многообразных форм знания на всех уровнях проявления когнитивной способно­сти человека. Так, для гуманитарного знания первостепенное значение имеют различного рода познавательные приемы, позволяющие упорядочивать знания о мире, не обращаясь к предельной степени абстракциям и формализованным построениям, сохраняя тесную связь с миром, языком, культурой и познающим человеком, и категоризация здесь выпол­няет особо значимые функции.

Выясняется, также, что эта нестрогая, не формализованная система «упорядочива­ния» и категоризации в свою очередь тесно связана с той или иной системой ценностей, принятой на разных уровнях субъекта - в единстве духовного и телесного, «сознания во­обще» (трансцендентального субъекта), в целостности чувственности, мышления и дея­тельности, наконец, в экзистенции как бытийной характеристике субъекта. Вместо жестко определенных, полученных с помощью логического вывода строгих понятий в гумани­тарном знании, как и в повседневности, господствуют категории, концепты, гештальты и другие когнитивные и образные формы, сохраняющие в той или иной степени различия и особенности, несовпадения свойств и признаков, их изменчивость. Сегодня термин "кате­горизация" получил широкое распространение и применяется к самым различным видам деятельности и человеческому опыту в целом, фиксируя одно из самых фундаментальных его свойств - когнитивные способности, в первую очередь классифицирования, распреде­ления по группам, классам, разрядам, типам и т. п., упорядочивающие воспринимаемый и познаваемый мир и позволяющие предвидеть и предсказывать объекты и другие сущности

реального и воображаемого мира. Эта когнитивная форма является фундаментальной как для естественных наук, так и для гуманитарного знания. При всем разнообразии способов категоризации - психологической, логической, математической и других - всегда сущест­вует главная проблема: на основании каких критериев осуществляется эта операция и ка­кие категории являются главными, определяющими. Решение этой проблемы не сводится только к классификации на основе понятий и терминов языка, но варьируется и приобре­тает свою специфику в конкретных областях, разрабатывающих свои теории категориза­ции и открывающих множество особенностей этой фундаментальной проблемы. Для осу­ществления категоризации широко применяются редукция, упрощенная идентификация, частичное сходство и т. п. с целью реализации необходимых в познании обобщений и классификаций.

Наиболее основательно проблема категоризации разработана в когнитивной пси­хологии, идеи которой нашли применение в когнитивной лингвистике. Их богатый опыт позволяет решить две существенные задачи: понять природу категоризации как одной из базовых эпистемологических операций, осуществляющей выход за пределы опыта, и вы­яснить, какую роль в этом случае играют идущие от культуры, социума, индивида нормы и ценности.

Категоризация и ее формы в когнитивной психологии и лингвистике

Категоризация рассматривается в психологии главным образом в контексте теории восприятия, а особое внимание к этой процедуре возникло с появлением и развитием ког­нитивной психологии. Один из ее основателей американский психолог Дж. Брунер иссле­довал категоризацию как акт, с необходимостью предполагаемый и базовый в восприятии, тесно связанный с языком, сохраняющим социокультурный опыт и базовые ценности, по­зволяющий расширять пределы непосредственно получаемой информации. Он убежден, что категоризация как "одна из главных характеристик восприятия является свойством познания вообще" тем более потому, что "восприятия имеют родовой характер" и воспри­нимаемое как единичное обретает предметный смысл только через соотнесение с некото­рыми общими категориями, иначе оно оказалось бы "погребенным в безмолвии индиви­дуального опыта".

Но каким образом у субъекта формируются категории? С XIX в. обсуждались под­ходы, предполагающие их врожденность, в ХХ в. Ж.Пиаже предположил еще более пер­вичные, существующие до опыта способности, в отличие от которых развитие вторичных, производных приемов связано с обучением, когда выделяются признаки предметов, груп-

пирующихся в равноценные классы. Само обучение восприятию состоит из усвоения тех или иных способов кодирования среды и объектов и последующей категоризации раздра­жителей с помощью кодовых систем. Именно с "умением сопоставлять признаки объекта с эталонной системой категорий" Брунер соотносит возможность адекватного отображе­ния мира в восприятии и подтверждает это примерами сенсорной категоризации, упоря­дочения по шкалам.

Он показал, что верность сенсорной оценки зависит от предварительного усвоения категорий, обнаружения зависимости восприятия величины и уровня адаптации от катего­ризации, т.е. от того, считает ли субъект, что данный раздражитель относится к категории рассматриваемых объектов. Чем адекватнее системы категорий, построенные для кодиро­вания среды, тем больше возможностей предсказания новых свойств и объектов. Отнесе­ние некоторого сенсорного сигнала к той или иной категории носит вероятностный харак­тер, что фиксируется понятием "доступности" категорий, в свою очередь зависящей от опыта данного индивида, частоты присутствия данной категории в этом опыте. В целом пользуясь системами категорий, можно классифицировать доходящие до субъекта раз­дражители, идентифицировать их и придавать им более четкие значения.

Если Брунер исследовал умение сопоставлять признаки объекта с эталонной сис­темой категорий, то отечественные психологи, в частности К.А.Абульханова-Славская, стремилась понять природу восприятия как чувственный способ категоризации действи­тельности, осуществляемый индивидом - общественным субъектом, причем не только на уровне общих категорий теоретической деятельности, но в процессе "чувственной катего­ризации" - своеобразной интерпретации действительности, осуществляемой "обществен­но-историческим способом". Расчленение действительности на настоящее, прошлое и бу­дущее предстает как отделение их от субъекта, и тем самым как "категоризация жизни на события, ситуации" посредством чувственных обобщений при решении чувственно-практических проблем. Одновременно проявляется чувственная способность "перемеще­ния" предметов в пространстве, обозначения одного предмета через другой при отвлече­нии от их материальных свойств, отрыве формы от предмета, а также установление сход­ства форм, их трансформация, или категоризация по сходству, превращение чувственно воспринимаемых свойств одного предмета в заместитель, знак другого, осуществление оценки, выбора и т. п.

В этом процессе происходит концептуализация действительности - создание кон­цептуальных, категориальных схем с сохранением первичных оценок, тесно связанных с субъектом. Они имеют силу только в рамках данного контекста, события, ситуации и со-

ответственно не являются рациональными теоретическими абстракциями. Соответственно эта особенность находит отражение в индивидуальной речевой деятельности, где проис­ходит не столько применение общих языковых значений к конкретным условиям, сколько осуществляется категоризация индивидом непосредственно происходящих чувственно воспринимаемых событий и предметов.

Таким образом, представлены два возможных подхода в понимании природы кате­горизации, осуществляемой в восприятии: 1 - соотнесение свойств объекта с уже сущест­вующей системой категорий, в частности в языке, (Брунер) и 2 - "чувственные обобще­ния", складывающиеся в ходе деятельности и подвергающиеся первичной интерпретации (оценке) свойств объекта в непосредственно данной ситуации, что находит выражение в индивидуальной речевой деятельности (Абульханова-Славская). Представляется, что "чувственные обобщения" индивида - это начальный этап категоризации, завершение ко­торой как оформление восприятия с необходимостью предполагает выход в общеприня­тую, существующую в культуре и социуме систему категорий, в свою очередь фикси­рующую различные системы норм и ценностных установок и предпочтений. Несомнен­ное достоинство обеих концепций - рассмотрение проблемы в контексте культурно-исторического и социального опыта, понимание категоризации как фундаментальной со­ставляющей восприятия, а также выражения общественной природы человека, в полной мере определяющей его познание, осуществляемое в определенной системе ценностей, смыслополагающей и коммуникативной деятельности.

Собственно проблемы категоризации, культуры и ценностей Брунер рассматривал в связи с языком, через который культура оказывает влияние на развитие познания. Ссы­лаясь на концепцию лингвистической относительности Сепира - Уорфа, он напоминает, что язык может рассматриваться как система взаимосвязанных категорий, которая отра­жает и фиксирует определенный взгляд на мир. Соответственно известны работы, в кото­рых исследовалось как грамматические правила языка навязывают определенные класси­фикационные схемы носителям данного языка. Отсюда возникла гипотеза о том, что грамматические нормы более доступны для использования категоризации, классификации и т. п. носителям данного языка, а не носителям иных языков, в которых нет такого обяза­тельного различения.

Брунер, как и другие психологи, исследовал также роль словесного богатства языка, его грамматической структуры, выявляя связь способов классификации с определенной понятийной структурой, влияние обучения на способ классификации и категоризации, переход от коллективист­ской к индивидуалистической ориентации мышления.

Влияние культуры на познавательную деятельность — восприятие, понятийные процессы, соотношение культуры и языка - исследовали также известные американские ученые М.Коул и С.Скрибнер. Так, они показали, что операции классификации и категоризации изменяются под влиянием образа жизни, таксономический класс играет большую роль в качестве основы классифи­кации, когда люди меняют образ жизни, обучение позволяет осознать, что существуют определен­ные правила классификации и дает возможность овладеть ими (Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление. М., 1977).

Результаты, полученные когнитивной психологией, стали основанием для исследо­вания категоризации во многих других областях. Обращение к этой проблематике стиму­лировалось двумя фундаментальными процессами: «лингвистическим поворотом» в фи­лософии и других гуманитарных формах знания, а также переосмыслением самого языка как объекта изучения, существующего в единстве познания (когниции) и коммуникации. Он исследуется сегодня как в своих прямых функциях, языковой компетенции говоряще­го, так и как проявление других когнитивных и ментальных процессов восприятия, памя­ти, мышления, воображения, рассматриваемых не только в психологии, но и в новой об­ласти знания - когнитивной науке, междисциплинарной по своей природе. Как полагает Е.С.Кубрякова - один из ведущих отечественных исследователей этой проблематики, «вопросы концептуализации и категоризации мира - это ключевые проблемы когнитив­ной науки». Сегодня они являются базовыми и для когнитивной лингвистики, в частно­сти, когнитивной семантики, признаваемой как наука о теории категоризации.

Одна из проблем, способ решения которой безусловно значим и для эпистемоло­гии, - это соотношение различий, существующих в реальном мире, и различий, фиксируе­мых средствами языка. Как бесконечное разнообразие действительности охватывается ко­нечным числом языковых форм? Этот вопрос стал одним из центральных в когнитивной лингвистике, в частности во вновь складывающейся прототипической семантике, где по­иск ответа опирается на два допущения: (1) в основе категорий лежат не особенности кон­кретного языка, но определенная модель знания; и (2) категории обладают прототипиче­ской структурой - определенной внутренней организацией, включающей ядро и перифе­рию. Наличие такого ядра позволяет образовываться категориям не только по полному совпадению свойств, но и по той или иной степени их сходства или подобия. Между чле­нами категорий нет равенства, но есть мотивированная связь друг с другом и от ядерных смыслов можно перейти к периферийным путем умозаключений (Дж.Остин). Категория возникает, существует и развивается, ориентируясь на лучший образец (прототип) и уста­навливая определенную иерархию признаков. Возможна и ситуация, когда от одного про-

тотипа развитие категории идет в нескольких направлениях, что порождает определенную ее многозначность и многофункциональность. Во всех этих случаях, близких обыденному сознанию, господствуют отношения по типу «семейного сходства», идея которого при­надлежит Л.Витгенштейну и использована лингвистами при изучении процесса категори­зации.

В отличие от логически определенных понятий, созданных в системе отношения «род - вид» по правилам формальной аристотелевской логики, обобщающих существен­ные свойства и отношения, при создании «естественных» категорий образуются катего­рии-концепты. Концептом обозначают некоторую отдельную от других сущность, цело­стную содержательную, оперативную единицу, своего рода образ, гештальт (Дж.Лакофф), «квант структурированного знания» (Е.С.Кубрякова), элементы которого - слои, признаки - вычленяются в зависимости от разных задач. Концепт может быть репрезентирован раз­ными типами: представлением, схемой, понятием, фреймом, сценарием и др. В обыден­ном мышлении и языке такой концепт-гештальт привязан к слову или сочетанию слов в отличие от логически оформленного понятия в научном языке и мышлении. Эта проблема изучалась, в частности, на маленьких детях, которые, не зная общих терминов (понятий) для называния категорий, например, «фрукты» или «овощи», сортируют эти предметы правильно. По-видимому, этому способствует формирование гештальтов, предшествую­щее усвоению понятий.

Понимание языковой категории как концепта, гештальта, оперативной единицы мышления, сохраняющей элементы образности, позволяет понять ее фундаментальное значение в выполнении таких функции, как редуцирование поступающей в мозг инфор­мации, упрощение процесса идентификации, осмысление объектов, преодоление чрезмер­ной детализации, отнесение к более высокой категории, принятие решений относительно последующих действий с объектами и установление отношений между ними. Очевидно, что все эти операции не исчерпываются приемами логической абстракции, гораздо богаче метода отвлечения и обобщения и не сводятся к ним. Одновременно исследователи отме­чают, что категории языка как носители человеческих знаний неравноценны и не рядопо-ложены, поскольку различны по природе, структуре и назначению. Так, по В.С.Кубряковой, они могут быть «отражательно-ориентированными», когда организуют знания о мире, например, как части речи или грамматические категории, имеющие онто­логические основания и «сортирующие» фрагменты внешнего мира, или «вербально-ориентированными», если характеризуют язык науки, например лингвистики, и имеют дело с реальностью самого языка. Первые имеют в качестве референтов реальные предме-

ты, свойства, отношения, могут быть истинными или ложными, а вторые имеют дело с представлениями о референтах и способах их знакового замещения. Изучение языка с по­зиций особенностей его категоризации позволило ученым переосмыслить природу языка и его функций, понять, что он выполняет две главные функции - когнитивно-репрезентативную и коммуникативную (дискурсивную), что они в равной мере определя­ют специфику языка, его структуру и правила и функции языка следует рассматривать не как изолированные друг от друга, но как согласованные и взаимозависимые.

Такое понимание языка как единства когниции и коммуникации, выражаемое, в ча­стности, через фундаментальный процесс категоризации, может стать предпосылкой и ос­нованием для становления и развития методологии наук о духе и наук о культуре. Одно­временно опыт когнитивной лингвистики, исследующей фундаментальную операцию ка­тегоризации как универсальную во всех видах познания дает новые возможности для бо­лее глубокого понимания, в том числе в философии, природы категорий, универсалий во­обще, а также обогащения эпистемологии как учения о познании и дальнейшего ее разви­тия с опорой на гуманитарные науки.

Когнитивная лингвистика, обращенная к таким проблемам языка, как категориза­ция, классификация, неявно содержит различные ценностные предпосылки, укорененные в самом языке, его природе и функциях. Кроме того, могут быть выделены феномены, где проблема ценностных предпосылок становится явной и требует специального исследова­ния, даже если она считается «второстепенной». Это отмечается, в частности, и Е.С.Кубряковой, которая подчеркивает социокультурную значимость различных прототи­пов в обществе, а также необходимость преодоления «узкого когнитивизма», невозмож­ность абстрагироваться от «экстралингвистических факторов, т. е. прежде всего от соци­ально-исторической и прагматической составляющей в когнитивных процессах», сущест­вующих на пересечении когниции и коммуникации.

Литература

Основная

Абульханова-Славская К.А. Диалектика человеческой жизни. М., 1977.

Бенвенист Э. Категории мысли и категории языка // Он же. Общая лингвистика. М., 1974.

БрунерДж. Психология познания. За пределами непосредственной информации. М., 1977.

КоулМ., Скрибнер С. Культура и мышление. М., 1977.

Кубрякова Е.С. Язык и знание. М., 2004.

Огурцов А.П. Категории //Новая философская энциклопедия. Т. II. М., 2001.

Структуры представления знаний в языке. М., 1994.

Язык и структуры представления знаний. М., 1992.

Дополнительная

Гегель. Наука логики. Т. 1 - 3. М., 1970 - 1972.

Виноградов В.А. Категориальная типология и языковой тип. М., 1993.

Тишнер Ю. Избранное. Т.1. Мышление в категориях ценности. М., 2005.

Фрумкина Р.М. и др. Семантика и категоризация. М., 1991.

Вопросы для самоконтроля

Какова особенность философских категорий?

Какую роль выполняют категории в философском знании?

Что дает для философии науки изучение категоризации?

Почему категоризацию определяют как фундаментальную операцию познания?

Каковы результаты исследования категоризации в психологии?

Как связаны восприятие и категоризация?

Значение понятия категоризации для когнитивных наук.

Какую роль категоризация играет в процессах представления знания?

Какова связь категоризации со структурами языка?

Формы категоризации в обыденном знании и языке.