I. Часто изза очень большой сложности

состава таких сложных идей. Чтобы сделать

слова пригодными для цели сообщения,

необходимо (как было сказано), чтобы они

возбуждали в слушателе точно такую же идею,

какую ока, обозначают в уме говорящего. Без

этого люди, правда, наполняют друг другу

головы шумом и звуками, но не сообщают своих

мыслей и не излагают друг другу своих идей,

а ведь именно в этом состоит цель речи и

языка. Но когда слово обозначает очень

сложную идею, составными частями которой

являются другие сложные идеи, то не легко

человеку образовать эту идею и удержать ее в

памяти с такой точностью, чтобы имя [всегда]

обозначало в общем употреблении совершенно

ту же самую идею без малейшего отклонения.

Отсюда получается, что имена очень сложных

7. Во-вторых, изза отсутствия образцов для

них. 11. Так как для имен смешанных модусов

по большей части нет образцов в природе, по

которым можно было бы исправлять и сличать

их значения, то имена эти очень разнообразны

и сомнительны. Эти модусы суть совокупности

идей, соединенных вместе по воле ума,

который преследует свои собственные цели в

речи, и сообразованных с его собственными

понятиями; при этом он имеет в виду не

копировать какую-нибудь реально существующую

вещь, а наименовать вещи и распределять их

на виды по их соответствию с этими

прообразами, или формами, им самим

сделанными. Кто первый ввел в употребление

слова "стыд", "лесть", "насмешка", тот по

собственному усмотрению связал идеи, которые

он обозначил этими словами. А что происходит

с новыми именами модусов, которые теперь

введены в язык, то же происходило со старыми

словами, когда они впервые вошли в

употребление. Поэтому у имен, обозначающих

совокупности идей, которые образуются умом

по его желанию, значение обязательно должно

быть сомнительно, когда таких совокупностей

нигде в природе нельзя найти в постоянном

соединении и когда нельзя указать образцов,

по которым можно было бы сличать их.

Значения слов "убийство", "святотатство" и

т. д. никогда нельзя узнать из самих вещей.

Многие части этих сложных идей не видны в

самом действии. Сознательное намерение или

отношение к священным предметам, входящие в

соста" убийства или святотатства, не стоят в

необходимой связи с внешними и видимыми

действиями того, кто совершает то или другое

преступление. И спуск курка у ружья, которым

совершается убийство (быть может,

единственное видимое при этом действие) , не

имеет естественной связи с другими идеями,

составляющими сложную идею, именуемую

"убийство". Их связывает и сочетает только

разум, объединяющий их под одним именем. Но

так как соединение происходит без правила

или образца, значение слова, обозначающего

такие произвольные совокупности, часто не

может не быть различным в уме разных людей,

едва ли придерживающихся какого-нибудь

постоянного правила, которым руковод-

537

8. Собственное значение слова не есть

достаточное средство для уточнения. Правда,

можно подумать, что обычное употребление, т.

е. правила прямого значения слов, оказывает

некоторую помощь в установлении значе' нии в

языке, и нельзя отрицать, что в некоторой

степени это так. Обычное употребление

довольно хорошо устанав ливает значение слов

для обычного разговора; но, так ка ни у кого

нет такой власти, чтобы устанавливать точио

значение слов или определять, с какими

идеями следует И] связать, обычное

употребление недостаточно для прив

способления их к философским рассуждениям;

ибо едва ли есть имя какой-нибудь очень

сложной идеи (не говора о других), которое

не отличалось бы в обычном употреб лении

очень широким значением и в пределах своего

прямого значения не могло быть сделано

знаком весьма различных идей. Помимо того,

так как нигде не установлен ны правило и

мера для самого прямого значения, часто

спорят о том, является ли то или другое

употребление слова прямым значением в речи

или нет. Из всего этого явствует, что имена

очень сложных идей такого рода, естественно,

должны быть -несовершенны в этом отношении,

а значение их- сомнительным и неопределенным

и что даже у людей, желающих понять друг

друга, они но всегда обозначают одну и ту же

идею как для говорящего так и для

слушающего. Хотя слова "слава",

"благодарность" тождественны в устах всех

людей целой страны, однако сложная

собирательная идея, которую все представляют

себе и имеют в виду этими именами, очевидно,

весьма различна у людей, говорящих на одном

и том же языке.