25. Когда идеи бывают ложны? Заключение.

Человек, обладающий понятием о чем-либо вне

его только по идеям, имеющимся в его уме

(которые он властен обозначать каким угодно

названием), может, конечно, образовать идею,

не отвечающую реальности вещей и не

соответствующую идеям, которые обыкновенно

обозначаются словами другими людьми; но он

не может образовать неверной или ложной идеи

вещи, известной ему только по его идее.

Когда, например, я составляю идею

человеческих рук, нот и туловища и

присоединяю к этому лошадиную голову и шею,

то я не образую ложной идеи чегонибудь,

потому что моя идея не представляет ничего

вне меня. Но когда я называю ее человеком

или татарином и воображаю, будто она

представляет какое-нибудь реальное существо

вне меня или является той же самой идеей,

которую другие обозначают тем же названием,

то я могу ошибаться и в том и в другом

случае. И на этом основании идею называют

ложной идеей, хотя на деле ложность

находится не в идее, а в том подразумеваемом

мысленном положении, в котором сообразность

и сходство приписываются тому, что их не

имеет. И все-таки, если я составляю в уме

своем такую идею, не думая о том, относится

ли к ней [реально] существующая [вещь] или

имя "человек" или "татарин", и хочу этой

идее дать имя "человек" или "татарин", то

можно, конечно, считать фантастическими

данные мной имена, но никоим образом нельзя

признавать ошибочным мое суждение

(judgement) или ложной мою идею.

26. [Идеи] более правильно будет называть

верными или неверными. Во всяком случае, я

думаю, что наши идеи, поскольку они

рассматриваются умом по отношению к

собственному значению своих имен или по

отношению к реальности вещей, очень

подходяще могут быть названы ".ецн/ыми. или

неверными идеями, смотря по тому,

соответствуют или не соответствуют они тем

образцам, к которым их относят. Но если кто-

нибудь предпочитает называть идеи истинными

или ложными, то пусть он пользуется

принадлежащей каждому свободой обозначать

вещи темя названиями, которые он считает

лучшими, хотя, собственно говоря, истинность

или ложность приложимы, как я полагаю, к

идеям лишь постольку, поскольку они так или

ияаче действительно заключают в себе

некоторое мыетоаное положение.

Рассматриваемые сами по себе идеи

Глава тридцать третья ОБ АССОЦИАЦИИ ИДЕЙ 12Э

1. В большинстве людей есть нечто

неразумное. Едва ли найдется хоть один

человек, который не замечал бы чегото, что

кажется ему странным и само по себе

действительно является нелепым во мнениях,

рассуждениях и действиях других людей.

Каждый достаточно проницателен для того,

чтобы обнаружить в другом малейшие

недостатки такого рода, если только они

отличаются от его собственных недостатков, и

склонен осуждать их, опираясь на разум, хотя

бы сам он в своих собственных взглядах и

поведении был повинен в гораздо большей

неразумности, которой он никогда не замечает

и в которой его очень трудно или вообще

невозможно убедить.

3. И не от воспитания. Такого рода

неразумность приписывают обыкновенно

воспитанию и предрассудкам, и по большей

части довольно справедливо, хотя такое

объяснение не проникает в суть этого недуга

и не показывает достаточно определенно,

откуда недуг происходит и в чем заключается.

Воспитание часто правильно признается его

причиной, а предрассудок есть хорошее общее

название для самого недуга. Но все же,

думается мне, этот вопрос должен немного

глубже рассмотреть тот, кто захотел бы

проследить этот вид сумасшествия до самых

его корней и объяснить его настолько, чтобы

показать, как такой недостаток зарождается в

очень трезвых и разумных умах и в чем он

состоит.

450

5. Он происходит от неверного соединения

идей. Некоторые наши идеи имеют естественное

соотношение и связь между собой. Назначение

и преимущество нашего разума заключаются в

том, чтобы прослеживать и поддерживать их

вместе в том сочетании и соотношении,

которое основано в свойственном им бытии.

Кроме этой связи есть еще другая связь идей,

целиком обязанная случаю или обычаю: идеи,

сами по себе вовсе не родственные, в умах

некоторых людей соединяются так, что очень

трудно разделить их. Они всегда сопровождают

друг друга, и, как только одна такая идея

проникает в разум, вместе с нею сейчас же

появляется соединенная с нею идея; а если

таким образом соединено более двух идей, то

вместе показывается все неразлучное всегда

скопище.

6. Как создается такая связь? Такие прочные

сочетания идей, не соединенных от природы,

ум образует в себе или произвольно, или

случайно. Вот почему в различных людях они

бывают очень различны сообразно различным их

склонностям, воспитанию, интересам и т. п.

Обычай

7. Результатом такого соединения бывают

некоторые антипатии. Что такие ассоциации

идей образуются в уме большинства людей в

силу привычки, этого, я думаю, не будет

оспаривать ни один человек, внимательно

изучавший себя или других. И таким

ассоциациям, вероятно, можно справедливо

приписать большую часть замечаемых в людях

симпатий и антипатий, которые действуют так

сильно и дают такие постоянные результаты,

как если бы они были естественными, и потому

называются -так, хотя первоначально они

произошли лишь от случайной связи двух идей,

которые или силой первого воздействия, или в

результате последующего удовлетворения

человеческих побуждений были соединены так,

что они потом всегда находятся в уме данного

человека вместе, как если бы они были одной

идеей. Я говорю: "большая часть антипатий",

а не говорю: "все", ибо некоторые антипатии

действительно естественны, зависят от нашего

первоначального строения и родились вместе с

нами. Но

452

8. Я говорю об этом не потому, что в

настоящем рассуждении крайне необходимо было

бы точно различать естественные антипатии от

приобретенных. Я _ обращаю на это внимание с

другой целью, а именно чтобы люди, имеющие

детей, или те, кому поручено их воспитание,

сочли стоящим труда тщательное наблюдение за

неправильной связью идей в умах юного

поколения и заботливое предупреждение ее.

Этот возраст всего более восприимчив к

сильным (lasting) впечатлениям. И хотя

впечатления, имеющие отношение к здоровью

тела, [если они неприятны,] настораживают

благоразумных людей и вызывают меры защиты

против себя, однако я склонен думать, что

впечатления, которые относятся более к уму и

ограничиваются пределами разума или

страстей, обращают на себя гораздо меньше

внимания, чем заслуживают, а впечатления,

относящиеся только к разуму, большинством

людей, кажется мне, оставляются совершенно

без внимания.

9. Важная причина заблуждений. Подобное

неверное соединение в нашем уме идей,

которые сами по себе не связаны и независимы

друг от друга, имеет такое влияние и

обладает такой силой вводить нас в

заблуждение в наших нравственных и

естественных действиях, страстях,

рассуждениях и самих понятиях, что, быть

может, не найдется ничего, что заслуживало

бы большего внимания.

453

11. Человек терпит от другого чувствительную

обиду, снова и снова думает об обидчике и

его действии и вследствие напряженного или

частого размышления об этом в своем уме так

крепко связывает эти две идеи, что образует

из них почти одну: когда он начинает думать

об обидчике, в ум его сейчас же привходит

вместе с тем Испытанное страдание и

неудовольствие, так что он с трудом

различает эти две идеи, испытывая к обеим

одинаковое отвращение. Так часто рождается

по незначительным и почти невинным поводам

ненависть, распространяются и продолжаются в

нашем мире ссоры.

12. Человек испытал в каком-нибудь месте

страдание или боль, видел, как его друг

умирал в такойто комнате. Эти две идеи по

своей природе не имеют между собой ничего

общего; но, когда в уме возникает идея этого

места, она приносит с собой (раз впечатление

было когдато произведено) идею страдания и

неудовольствия; человек путает в своем уме

эти идеи и одинаково не может выносить их

обе.

454

14. Дальнейшие примеры действия ассоциации

идей. Один из моих друзей знал одного

человека, совершенно излечившегося от

сумасшествия благодаря очень тяжелой и

мучительной операции. Выздоровевший таким

образом джентльмен после этого всю свою

жизнь с большим чувством благодарности и

признательности считал свое излечение самым

великим благодеянием, какое только он мог

получить. Но как сильно ни говорили в нем

благодарность и разум, он никогда не мог

выносить вида того, кто его оперировал: его

образ снова приносил с собой идею

перенесенных от его рук мучений, и эта идея

была слишком сильна и невыносима, для того

чтобы он мог ее терпеть.

15. Многие дети, приписывая испытываемые ими

в школе страдания книгам, за которые их

наказали, так тесно соединяют эти идеи, что

книга делается для них предметом отвращения

и они потом всю свою жизнь не примиряются с

учением и употреблением книг; и для них

становится мукою чтение, от которого при

других условиях они, быть может, получили бы

великое наслаждение в жизни. Есть достаточно

удобные помещения, в которых некоторые люди

не могут заниматься, и такой формы сосуды,

из которых они не могут пить, как бы ни были

те чисты и удобны, и это все изза каких-

нибудь случайных идей, которые связываются с

этими предметами и делают их неприятными.

Кто не наблюдал людей, принимающих смиренный

вид при появлении в обществе известного

лица, превосходящего их только тем, что

однажды случайно оно приобрело на них

влияние: идея авторитета и разделяющего их

расстояния сопутствует идее этого лица, и

человек, попавший таким образом в

подчиненное положение, не в состоянии

обособить эти идеи друг от друга.

455

17. Влияние ассоциации идей на умственные

привычки. Приобретаемые таким путем

умственные привычки и недостатки не менее

часты и сильны, хотя привлекают меньше

внимания. Предположим, что благодаря

воспитанию или частому размышлению идеи

сущего и материи тесно связаны между собой;

пока они соединены друг с другом в ум-е,

какие могут быть в нем понятия и рассуждения

об обособленных духах! Предположим, что

привычка с самого детства соединяла с идеей

бога такойто облик и образ; какие нелепые

идеи будет склонен иметь такой ум о

божестве!

Предположим, что идея непогрешимости

нераздельно соединена с каким-нибудь лицом и

эти две идеи владеют умом всегда вместе, и

тогда без исследования, из одной слепой веры

за достоверную истину будет принято

(swallowed) утверждение, что одно тело в

одно и то же время находится в двух местах,

едва только то лицо, которое считается

непогрешимымм прикажет и потребует

согласиться с ним без рассуждений.

456

19. Заключение. Я дал, таким образом,

объяснение первоначальных видов и границ

распространения наших идей вместе с

некоторыми другими размышлениями об этих (не

знаю, можно ли так выразиться) орудиях, или

материалах нашего знания. Метод, выбранный

мною в самом начале, требует, чтобы я теперь

перешел непосредственно к выяснению того,

как использует разум свои идеи и какое мы с

их помощью получаемзнание. Это и было

457

Но при более близком рассмотрении я нахожу

что существует такая тесная связь между

идеями и словами и что наши отвлеченные идеи

и общие слова находятся в таком постоянном

отношении друг к другу, что невозможно

говорить ясно и определенно о нашем знании

состоящем всецело из суждений, не рассмотрев

предварительно природы, употребления и

значения языка

Именно это и будет поэтому нашей задачей в

следующей книге.

Гл ава первая О СЛОВАХ, ИЛИ О ЯЗЫКЕ ВООБЩЕ

1. Люди способны производить членораздельные

звуки. Задумав человека как существо

общественное, бог не только создал его со

склонностью к общению с другими подобными

ему существами и сделал это общение

необходимым для него, но и даровал ему язык,

который должен был стать великим орудием и

общей связью общества. Поэтому органы у

человека по природе устроены так, что

способны издавать членораздельные звуки,

которые мы называем словами. Но этого было

недостаточно для возникновения языка, ибо

довольно ясному произведению членораздельных

звуков можно научить попугаев и разных

других птиц, которые, однако, совершенно не

обладают даром речи '.