25. Я согласен, что более вероятным является

мнение,

Но пусть люди согласно своим различным

гипотезам решают этот вопрос, как им угодно.

Каждое разумное существо, восприимчивое к

счастью или несчастью, должно признать, что

имеется нечто, что составляет его самого, о

чем оно беспокоится и что оно желало бы

видеть счастливым, а также что эта личность

существовала в непрерывной продолжительности

более одного мгновения и потому может

существовать в будущем месяцы и годы, как

существовала прежде, без всякого ограничения

в своей продолжительности, и что она может

оставаться той же личностью благодаря тому

же самому сознанию, продолжающемуся и в

будущем. И благодаря этому сознанию человек

чувствует себя той же личностью, которая

столькото лет назад совершила такоето или

такоето действие, от которого он становится

счастливым или несчастным в настоящее время.

Во всем этом исследовании о личности

признается, что одну и ту же личность

образует не одна и та же субстанция, а одно

и то же непрерывное сознание, с которым

могут соединяться и снова расставаться

различные субстанции, составлявшие часть

этой самой личности все время, пока они

оставались в жизненном единении с тем, в чем

тогда обитало это сознание. Таким образом,

всякая часть нашего тела, жизненно

соединенная с тем, что в нас сознательно,

составляет часть нас самих; но после

отделения от жизненного соединения,

благодаря которому это сознание сообщается

частям, то, что за минуту перед этим было

частью нас самих, теперь так же мало

является такой частью, как часть личности

всякого другого человека является частью

меня, и очень возможно, что в короткое время

оно станет реальной частью другой личности.

Таким образом, у нас одна и та же субстанция

становится частью двух разных личностей, и

одна и та же личность сохраняется при смене

различных субстанций. Если бы мы могли

предположить, что какой-нибудь дух

совершенно лишается всякой памяти или

сознания прошлых действий, подобно тому как

мы находим, что большая часть наших действий

всегда утрачивается памятью, а иногда и все

действия, то соединение с такой духовной

субстанцией или отделение от нее произвело

бы так же мало перемены в тождестве

личности, как и присоединение любой частицы

материи или отделение от нее. Всякая

субстанция, жизненно соединенная с

существующим в настоящее время мыслящим су-

399

26. "Личность" как. юридический термин.

"Личность", как я понимаю ее, есть название

для этого "сам". Где бы человек ни находил

то, что он называет самим собою, там, на мой

взгляд, другой может утверждать, что оно -

одна и та же личность. Это юридический

термин, касающийся действий и их ценности и

относящийся поэтому только к разумным

существам, знающим, что такое закон, счастье

и несчастье. Эта личность простирает себя за

пределы настоящего существования, к прошлому

только силой сознания; вследствие этого она

беспокоится о прошлых действиях, становится

ответственной за них, признавая за свои и

приписывая их себе совершенно на том же

самом основании и по той же причине, что и

настоящие действия. Все это основано на

стремлении к счастью, неизбежному спутнику

сознания, ибо то, что сознает удовольствие и

страдание., желает, чтобы эта сознающая

личность была счастлива. И потому, если

человек не может силой сознания присоединить

или приобщить к своей теперешней личности

какие бы то ни было прошлые действия, он

может быть заинтересован ими так же мало,

как если бы они никогда не были совершены. И

получать удовольствие или испытывать

страдание, т. е. получать награду или

наказание за такие действия, все равно что

делать когото счастливым или несчастным в

самом начале его существования совершенно

без всякой заслуги [или вины с его стороны].

Ибо если мы предположим, что человека

наказывают теперь за то, что он сделал в

другой жизни и чего он вообще не в состоянии

сознаватьм то какая будет разница -

подвергаться ли такому наказанию или же быть

Ывообще] сотворенным для несчастья? Потому-

то сообразно с этим апостол и говорит нам,

что в великий день, когда каждый "получит

соответственно тому, что он делал, тайны

сердца его обнаружатся" 11а. Справедливость

приговора будет оправдана сознанием всех

личностей - в каких бы телах ни явились они,

или с какими бы субстанциями ни было связано

это сознание,- что они сами суть те же

самые, кто совершил эти действия и

заслуживает наказания за них.

27. Я склонен думать, что при обсуждении

этого вопроса я сделал несколько

предположений, которые покажутся странными

иным читателям, и, быть может, они

28. Трудность происходит из неправильного

употребления названий. Итак, всякая

субстанция, которая начинает существовать,

во время своего существования необходимо

должна быть одной и той же; какие бы

сочетания субстанций ни возникали, во время

соединения субстанций эти сочетания должны

оставаться одними и теми же. Всякий модус,

который начинает существовать, во время

своего существования остается одним и тем

же; то же самое правило имеет силу и в том

случае, если данное сочетание содержит в

себе отличные друг от друга субстанции и

различные модусы. Отсюда ясно, что трудность

или неясность, имевшаяся в этом вопросе,

.происходит скорее от неправильного

употребления наименований, чем от неясности

в самих вещах. Ибо независимо от того, какой

была данная конкретная идея, которой мы даем

имя, если этой идеи постоянно

придерживаться, то будет легко постигнуть

тождество и различие вещей, и в отношении

этого не может возникать никаких сомнении.

29. Непрерывное существование создает

тождество. В самом деле, если предположить,

что разумный дух представляет собой идею

человека, то легко узнать, что

Глава двадцать восьмая О ДРУГИХ ОТНОШЕНИЯХ

1. Соразмерные отношения. Кроме

вышеупомянутых случаев сравнения вещей или

отношения их друг к другу по времени, месту

( причинности имеется, как я уже говорил,

еще множество других, и некоторые из них я

упомяну.

2. Естественные отношения. Во-вторых, иную

возможность для сравнения вещей друг с

другом или для такого рассмотрения одной

вещи, которое включало бы в себя

Ю2

3. Установленные отношения. В-третьих,

иногда ос-

403

4. Нравственные отношения. В-четвертых, еще

один род отношении состоит в согласии или

несогласии сознательных действий людей с

правилами, к которым эти действия относятся

и по которым судят о них. Я думаю, их можно

назвать нрав ственньши отношениями, потому

что они дают наименование нашим нравственным

действиям и заслуживают внимательного

изучения, ибо нет области знания, в которой

бы мы должны были прилагать больше стараний,

чтобы приобрести определенные идеи и

избежать, насколько возможно, неясности и

путаницы. Когда мы составляем различные

сложные идеи человеческих действий с их

разнообразными целями, объектами, способами

и обстоятельствами, то, как было показано

\\ъ, они представляют собой смешанные

модусы, большая

404

недостаточно иметь определенные идеи

действий и знать, какие названия относятся к

тем или иным сочетаниям идей. Они имеют для

нас более глубокое значение, состоящее в

том, чтобы знать, являются ли данные

действия нравственно хорошими или дурными.

5. Нравственные добро и зло. Добро и зло,

как было показано выше (кн. II, гл. 20, 2;

гл. 21, 42), есть не что иное, как

удовольствие или страдание, или то, что

причиняет или доставляет нам удовольствие

или страдание. Нравственное добро и зло есть

поэтому лишь согласие или несогласие наших

сознательных действий с некоторым законом,

по которому, согласно воле и власти

законодателя, нам делают добро или причиняют

зло, причем эти добро и зло, удовольствие

или страдание, которые по велению

законодателя ожидают нас за соблюдение или

нарушение закона, мы называем наградой и

наказанием.

405

3) законы общественного мнения, или доброго

имени, если можно их так назвать. Обращаясь

к первому роду законов, люди судят о том,

являются ли их действия грехом или

исполнением долга; обращаясь ко второму роду

законов - преступны они или безвредны;

обращаясь к третьему роду законов - являются

ли они добродетелями или пороками.

8. Божественный закон есть мера греха и

исполнения долга. Во-первых, под

божественным законом я разумею закон,

который установлен для человеческих действий

богом и который бывает обнародован людям или

светом природы, или голосом откровения. Я

думаю, никто не безрассуден настолько, чтобы

отрицать, что бог дал правило, которым люди

должны руководствоваться. Он имеет право

делать это: мы - его создания. Он имеет

доброту и мудрость направлять наши действия

к тому, что лучше всего. Он имеет также

власть придать силу этому закону наградами и

наказаниями бесконечной значимости и

продолжительности в иной жизни, ибо никто не

может вырвать нас из его рук. Этот закон

есть единственный подлинный пробный камень

строгой нравственности. Сравнивая свои

действия с этим законом, люди судят о

наиболее важном нравственном добре или зле

их, т. е. о том, могут ли они как исполнение

долга или как грехи доставить им счастье или

несчастье из'рук всемогущего.

придающие ему силу награды и наказания

всегда под рукой и соответствуют

устанавливающей его власти, которая есть

сила государства, обязанного охранять жизнь.

свободу и имущество людей, живущих по его

законам, и имеющего власть отнимать жизнь,

свободу и имущество у неповинующегося в виде

наказания за нарушение этого закона.

10. Философский закон есть мерило

добродетели и порока. В-третьих, закон

общественного мнения, или доброго имени.

Повсюду предполагают и утверждают, что

"добро-

11. Что обычное мерило добродетели и порока

именно таково, станет ясно для всякого, кто

обратит внимание на следующее: хотя в одной

стране признается пороком то, что в другой

считается добродетелью или по крайней мере

не пороком, однако повсюду добродетель и

восхваление, порок и порицание стоят рядом.

Повсюду добродетель есть то, что считается

похвальным, и только то, что пользуется

общественным уважением, называется

добродетелью 11Ь. Добродетель и восхваление

так тесно связаны между собой, что часто

обозначаются одним и тем же словом. "Sunt

sua praemia Laudi",- говорит Вер-

407

12. Сила этого закона есть восхваление и

посрамление. Если ктонибудь представляет

себе, будто я забыл свое собственное понятие

о законе ' '*, оттого что я законом, по

которому люди судят о добродетели и пороке,

признаю не что иное, как согласие частных

лиц, не имеющих

408

13. Эти три закона являются нормами

нравственного добра и зла. Итак, с этими

тремя законами - во-первых, законом

божественным, во-вторых, законом

политических обществ, в-третьих, законом

обычая, или частного порицания,-люди

различным образом соотносят свои действия и,

исходя из одного из этих законов,

устанавливают

409

14. Нравственность есть отношение действий к

этим нормам. Принимаем ли мы за то правило,

к которому, как к пробному камню, мы

прилагаем свои сознательные действия для

изучения их, определения их достоинства и

соответственного наименования, которое

является, так сказать, устанавливаемой нами

отметкой их ценности,- принимаем ли мы,

говорю я, за правило обычай страны или волю

законодателя, ум все равно легко может

заметить отношение к нему всякого действия и

рассудить, согласуется ли оно с правилом Или

нет. Таким образом, получается понятие

нравственного добра или зла, которое есть

сообразность или несообразность какого-

нибудь действия с правилом или нормой и

потому называется часто нравственной

справедливостью. А так как эта норма есть не

что иное, как совокупность различных простых

идей, то сообразность с ней есть лишь

направление действия таким образом, чтобы

относящиеся к нему простые идеи

соответствовали идеям, которых требует

закон. Таким образом, мы видим, что

нравственные сущности (beings) и понятия

основываются на простых идеях, которые мы

получаем от ощущения или рефлексии, и

ограничиваются ими. Рассмотрим для примера

сложную идею, которую мы обозначаем словом

"убийство". Когда мы разложим ее на части и

изучим во всех подробностях, то увидим, что

она сводится к совокупности простых идей,

полученных от рефлексии или ощущения. Во-

первых, от рефлексии о деятельности своего

ума мы получаем идеи хотения, соображения,

заранее обдуманного злого умысла или желания

зла другому, а также идеи жизни, восприятия

и самодвижения. Во-вторых, от ощущения мы

получаем совокупность тех простых

чувственных идей, которые можно найти в

человеке, и идею какогото действия, от

которого у человека прекращаются и

восприятие и движение; все эти простые идеи

обнимает собой слово "убийство". Находя, что

эта совокупность простых идей соответствует

или не соответствует мнению страны, в

которой я вырос, и признается достойным

похвалы или порицания большинством

населяющих ее людей, я называю действие

добродетельным или порочным. Если я принимаю

за норму волю верховного невидимого

законодателя, то я считаю свое действие

приказом или запрещением бога и

соответственно этому называю его добром или

злом,

410

15. Чтобы верно судить о нравственных

действиях, мы должны рассмотреть их с двух

сторон, с двух точек зрения. Во-первых,

поскольку они сами по себе состоят каждое из

некоей совокупности простых идей. Так,

"опьянение" или "ложь" обозначают ту или

иную совокупность простых идей, которую я

называю смешанными модусами, и в этом смысле

это такие же положительные и

безотносительные идеи, как водопой лошадей

или разговор попугая. Во-вторых, наши

действия рассматриваются как хорошие, дурные

или нейтральные, и в этом смысле они

относительны, потому что правильными или

неправильными, хорошими или дурными делает

их согласие или несогласие их с некоторой

нормой; поскольку они таким образом

сравниваются с нормой и соответственно

называются, они подходят под идею

"отношения". Например, вызов и поединок с

кемнибудь, являясь определенным

положительным модусом или особого рода

действием, отличающимся от всех остальных

особыми идеями, называется дуэлью; если

рассматривать ее в отношении к божественному

закону, она заслуживает названия греха, в

отношении к закону обычая в некоторых

странах она заслуживает названия мужества и

доблести, а в отношении к гражданским

законам некоторых государств - названия

уголовного преступления. В этом случае,

когда положительный модус имеет одно

название, а другое название дается для

обозначения его отношения к закону, разницу

заметить так же легко, как и в субстанциях,

где одно название, например "человек",

употребляется для обозначения вещи, а

другое, например "отец",- для обозначения

отношения.

16. Наименования действий часто вводят нас в

заблуждение. Но так как очень часто одно имя

обнимает собой и положительную идею

действия, и ее нравственное от-

17. Отношений - бесчисленное множество. Об

отношениях человеческих действий к закону,

которые я поэтому называю моральными

отношениями119 [здесь сказано] довольно.

Потребовался бы целый том для рассмотрения

всех видов отношений. Поэтому нельзя

ожидать, чтобы я здесь упомянул их все. Для

нашей настоящей цели достаточно показать на

приведенных примерах, каковы наши идеи

широкого понятия, называемого отношением.

Оно так разнообразно, и случаев его так

много (столько же, сколько может быть

случаев сравнения вещей друг с другом), что

нелегко свести его к правилам или точным

рубрикам. Те, которые я упомянул, думается

мне, одни из наиболее значительных и могут

служить нам для выяснения того, откуда мы

получаем свои идеи отношений и на чем они

основаны. Но прежде чем покончить с этим

вопросом, я прошу позволения на основании

сказанного заметить следующее.

412

19. Наше понятие об отношении бывает

обыкновенно так же ясно (или яснее), как и

понятие о его основании. Во-вторых, наше

понятие об отношении в огромном большинстве

случаев, если не всегда, бывает так же ясно,

413

414

19П

"

называю нравственными , при сравнении

действия с нормой я получаю верное понятие

об отношении, все равно, истинна ли норма

или ложна. Ибо если я измеряю чтонибудь

ярдом, то я узнаю, длиннее или короче этого

предполагаемого ярда измеряемая вещь, хотя,

быть может, ярд, которым я меряю, не вполне

точное мерило, что будет совсем другим

вопросом. Хотя бы мерило было ошибочно и я

заблуждался относительно него, однако

соответствие или несоответствие, наблюдаемое

в том, что я сравниваю с ним, дает мне

заметить отношение. Хотя измерение ложной

нормой приведет меня к ошибочному суждению о

нравственной справедливости действия, потому

что я проверял его тем, что де есть истинная

норма, однако я не ошибаюсь в отношении

этого действия к той норме, с которой я его

сравниваю,- в отношении, состоящем в

соответствии или несоответствии.