1. В чем заключается тождество? Другим

частным поводом к сравнению является для ума

само существование вещей, когда, принимая

какую-нибудь вещь за существующую в

определенное время и в определенном месте,

мы сравниваем ее с нею же самой,

существующей в другое время, и на основании

этого образуем идеи тождества и различия.

Когда мы видим, что какая-нибудь вещь

находится в каком-нибудь месте в какой-

нибудь момент времени, мы уверены, что это

(чем бы она ни была) есть эта же самая вещь,

а не другая, которая в то же самое время

существует в другом месте, как бы ни были

похожи и неразличимы эти вещи во всех других

отношениях. И тождество состоит в том, что

идеи, которым оно приписывается, совсем не

отличаются от того, чем они были в тот

момент своего прошлого существования и с чем

мы сравниваем их теперешнее существование.

Ибо, никогда не находя и не представляя себе

возможным, чтобы две вещи одного и того же

рода могли существовать в одном и том же

месте в одно и то же время, мы делаем верное

заключение, что некая вещь, существующая где-

нибудь и когданибудь, исключает всякую

другую того же рода и только сама находится

там. Когда, стало быть, мы спрашиваем, есть

ли чтонибудь то же самое или нет, наш

вопрос относится всегда к чемуто, что

существовало в такоето время и в такомто

месте и что в данный момент несомненно было

тождественно себе и ничему другому. Отсюда

следует, что одна вещь не может иметь двух

начал существования, а две вещи - одного

начала, потому что нельзя в один и тот же

момент ни двум вещам одного и того же рода

находиться или существовать в одном и том же

месте, ни одной и той же вещи - в различных

местах. Вот почему то. что имело одно

начало, есть одна и та же вещь; а то, что

имело начало, отличное от этого по времени и

месту, есть не то же самое, а нечто другое.

Затруднения в вопросе об этом произошли от

малой заботы и слабого внимания к

установлению точных понятий тех вещей,

которым оно приписывается.

2. Тождество субстанций. Тождество модусов.

У нас есть идеи только трех видов

субстанций: 1) бог; 2) конечные духи; 3)

тела. Во-первых, бог безначален, вечен,

неизменен и вездесущ; относительно его

тождества нс может быть поэтому сомнения. Во-

вторых, так как конеч-

Хотя эти три вида субстанций, как мы их

называем, не исключают друг друга из одного

и того же места, однако мы можем

представлять себе лишь так, что каждая из

них необходимо должна исключать всякую

другую своего же вида из одного и того же

места. Иначе понятия и слова "тождество и

различие" были бы пусты и нельзя было бы

различать между собой ни субстанций, ни чего-

нибудь другого. Если бы, например, два тела

могли быть в одном и том же месте в одно и

то же время, то эти две частицы материи,

большие или маленькие - все равно, должны

были бы быть одним и тем же; более того, все

тела должны были бы быть одним и тем же. Ибо

по той же самой причине, по какой две

частицы материи могут быть в одном месте, и

все тела могут быть в одном месте; если

считают это возможным, то это снимает

разницу между тождеством и различием одного

предмета и больше одного и делает ее

смешною. Но так как есть противоречие в том,

чтобы две или больше вещей составляли одну,

тождество и различие есть отношения и

способы сравнения, хорошо обоснованные и

полезные для понимания. Так как все другие

вещи суть лишь модусы или отношения, в

конечном итоге сводящиеся к субстанции, то

тождество и различие каждого отдельного их

существования также будет определено тем же

самым путем. Не может быть сомнения в

различии только относительно вещей,

существующих во временной

последовательности, таких, как действия

конечных существ, например движение и

.мысль, которые состоят в непрерывной цепи

последовательности. В самом деле, пропадая в

тот самый момент, когда начинаются, они не

могут существовать в различные промежутки

времени или в различных местах, как это

могут предметы, устойчиво пребывающие. А

потому ни движение, ни мысль нс могут быть

одними и теми же, если рассматривать их в

разное время, так как каждая часть этих

действий имеет особое начало существования.

3. Principium Individiiatiouis 104. Из

сказанного легко усмотреть, в чем состоит

столь искомый principiiiin Indivi-duationis.

Этот принцип, очевидно, есть само сушествова-

4. Тождество растительных организмов. Мы

должны поэтому рассмотреть, чем отличается

дуб от какой-нибудь массы материи. Мне

кажется, вот чем. Масса материи представляет

собой лишь сцепление частиц материи, все

равно каким образом соединенных: дуб

представляет собой такое расположение частиц

материи, которое образует

382

5. Тождество животных. Случай с животными не

настолько отличается, чтобы отсюда нельзя

было видеть, что составляет и сохраняет

тождество животного. Нечто подобное

представляют нам механизмы, и [они] могут

служить иллюстрацией этого. Например, что

такое часы? Ясно, что часы не что иное, как

устройство или конструкция частей,

приспособленная для определенной цели,

которой она в состоянии достигнуть, когда к

ней прикладывается достаточная сила. Если мы

предположим, что этот механизм есть

постоянное тело, все органические части

которого восстанавливаются, развиваются или

уменьшаются благодаря постоянному

прибавлению или отделению незаметных частей,

живущих одной общей для них жизнью, то мы

получим нечто очень похожее на организм

животного, с тем различием, что в животном

приспособленность устройства и движение, в

которых и состоит жизнь, возникают вместе,

потому что движение приходит изнутри, а в

механизмах сила, приходящая извне, часто

отсутствует, когда все устройство в порядке

и вполне пригодно к принятию ее.

6. Тождество человека. Это также показывает,

в чем

7. Тождество соответствует идее. Стало быть,

не единство субстанции охватывает все виды

тождества или определяет его в каждом

случае; но для того. чтобы правильно

понимать тождество и правильно судить о нем,

мы должны рассмотреть, какую идею обозначает

слово, к которому оно применяется, ибо одно

дело - быть той же самой субстанцией, другое

- тем же самым человеком и третье - тем же

самым лицом,,если "лицо", "человек" и

"субстанция" - это три слова, обозначающие

три различные идеи. ибо какова идея,

относящаяся к данному слову, таково же

должно быть и тождество. И если бы на это

обращали чуть больше внимания, то. вероятно,

избежали бы

38/1

8. Один и тот же человек. Животное есть

живой организм. И следовательно, одно и то

же животное представляет собой, как мы

заметили, одну и ту же постоянную жизнь,

сообщаемую различным частицам материи,

последовательно соединяемым в этот организм.

И что бы ни толковали про другие

определения, старательное наблюдение не

допускает сомнения в том, что идея в нашем

уме, знаком которой в наших устах является

звук "человек", есть не что иное, как идея

животного определенного внешнего вида. Мне

кажетсям я могу быть уверен в том, что

всякий, кто увидит существо своего

собственного внешнего вида и сложения, будет

всегда называть его человеком, хотя бы у

этого существа всю жизнь было не больше

разума, чем у кошки или попугая, и что, с

другой стороны, всякий, кто услыхал бы, как

кошка или попугай рассуждают, доказывают и

философствуют, все-таки называл и считал бы

их только кошкой и попугаем и утверждал бы,

что в одном случае он встретил глупого,

неразумного человека, а в другом - очень

понятливого, разумного попугая. А для

подтверждения предположения о разумном

попугае достаточно рассказа очень известного

писателя 107. Вот его слова:

"Мне хотелось услышать из собственных уст

принца Маврикия объяснение распространенной,

но вполне достоверной истории, которую я

слышал так часто от многих других людей,-

истории о старом попугае, который был у него

в Бразилии во время его правления там и

который говорил, спрашивал и отвечал на

обыкновенные вопросы, как разумное существо,

так что люди из свиты принца вообще считали

это колдовством или бесовским наваждением, а

один из его капелланов, впоследствии долго

живший в Голландии, с того времени никак не

мог переносить попугаев и утверждал, что во

всех них сидит дьявол. Я слышал много

подробностей этой истории, притом

подтвержденных людьми, которым трудно было

не верить, и это заставило меня спросить

принца Маврикия, что там действительно было.

С своей обычной прямотой и сухостью принц

ответил, что в том, что об этом

рассказывают, есть доля правды, но и много

лжи. Я пожелал узнать от него, сколько здесь

было правды. Кратко и холодно он сообщил

мне, что когда он прибыл в Бразилию, то

услышал

"De Marinnan". Принц: "A qui etes vous?"

Попугай: "A un Portugais". Принц: "Que fais

tu la?" Попугай: "Je garde les poulles".

Принц засмеялся и сказал: "Vous gardez les

poulles?" Попугай ответил: "Oui, moi, et je

sais bien faire" 108; и четыре или пять раз

крикнул "цыпцып", как люди, скликающие

цыплят. Я изложил слова этого замечательного

диалога пофранцузски, точь-в-точь как мне

сообщил их принц Маврикий. Я спросил его, на

каком языке говорил попугай. Он ответил, что

на бразильском. Я спросил его, понимает ли

он бразильский язык. Принц ответил, что нет,

но что он позаботился иметь при себе двух

переводчиков, одного голландца, говорившего

побразильски, и одного бразильца,

говорившего поголландски; он спрашивал их

поодиночке и наедине, и оба передали ему

одни и те же слова попугая. Я не мог не

рассказать этой странной истории, потому что

она весьма необычна и получена из первых рук

и может считаться замечательной, ибо я беру

на себя смелость сказать, что этот принц, по

крайней мере сам, верил всему, что говорил

мне, и всегда слыл за человека очень

честного и добропорядочного. Я предоставляю

естествоиспытателям рассуждать об этом, а

прочим людям верить этому так, как им

угодно. Как бы то ни было, быть может, не

плохо время от времени облегчать или

оживлять серьезное дело такого рода

отступлениями, не важно, кстати они или не

кстати, относятся к делу или нет" *.

Я постарался, чтобы читатель подробно

ознакомился с этой историей в дословном

изложении автора, потому что последний,

кажется мне, не считал ее невероятной; иначе

нельзя представить себе, чтобы такой

способный человек, как он, достаточно

рассудительный, чтобы отвечать за все свои

свидетельства, взял на сеоя столько труда (в

таком

386

9. Тождество личности. Для определения того,

в чем состоит тождество личности, мы после

вышеизложенного должны рассмотреть, что

означает "личность". Я думаю, личность есть

разумное мыслящее существо, которое имеет

разум и рефлексию и может рассматривать себя

как себя, как то же самое мыслящее существо,

в разное время и в различных местах только

благодаря тому сознанию, которое неотделимо

от мышления и, на мой взгляд, существенно

для мышления, ибо невозможно, чтобы кто-

нибудь воспринимал, не воспринимая, что он

воспринимает.- Когда мы видим, слышим,

обоняем, пробуем, осязаем, обдумываем или

хотим чтонибудь, мы знаем, что мы это

делаем. Так бывает всегда с нашими

настоящими ощущениями и восприятиями;

благодаря этому каждый бывает для себя

"самим собой", тем, что он называет Я,

причем в этом случае не принимается во

внимание, продолжается ли то же самое Я в

той же самой или в различных субстанциях.

Ибо поскольку сознание всегда сопутствует

мышлению и именно оно определяет в каждом

его Я и этим отличает его от всех других

мыслящих существ, то именно в [сознании] и

состоит тозкдество личности, т. е.

тождество разумного существа. И насколько

это сознание может быть направлено назад, к

какомунибудь прошлому действию или мысли,

настолько