12. Смешанные модусы образуются также и из

других идей. Я думаю, мне нет нужды отмечать

здесь, что хотя сила и действие составляют

огромное большинство смешанных модусов,

обозначаемых именами и хорошо знакомых

человеческому уму и речи, однако другие

простые идеи и их различные сочетания не

исключены. Еще менее кажется мне необходимым

перечислять все установившиеся смешанные

модусы вместе с именами. Это составило бы

словарь из большинства слов, употребляющихся

в богословии, этике, праве, политике и

разных других науках. Все, что требуется для

моей настоящей цели,- это показать, какого

рода идеи я называю смешанными модусами, как

приобретает их ум и что они суть сочетания,

составленные из простых идей, получаемых от

ощущения и рефлексии. Полагаю, что я это

сделал.

Глава двадцать третья О НАШИХ СЛОЖНЫХ ИДЕЯХ

СУБСТАНЦИЙ

345

2. Наша идея субстанции вообще. Так что,

если кто проверит себя насчет своего понятия

о чистой субстанции вообще, он найдет, что

его идея субстанции вообще есть не что иное,

как только предположение о неизвестном ему

носителе тех качеств, которые способны

вызывать в нас простые идеи и которые

обыкновенно называются акциденциями. На

вопрос "Что же такое тот предмет, которому

присущи цвета или вес?" нельзя дать другого

ответа, кроме следующего: "Плотные

протяженные части". Если же кого-нибудь

спросят: "А чему присуща плотность и

протяженность?", то он очутится в ненамного

лучшем положении, чем упоминавшийся выше

обитатель Индии, который утверждал, что мир

стоит на большом слоне, и на вопрос "На чем

же стоит слон?" отвечал: "На большой

черепахев; но, когда от него опять пожелали

узнать, что служит опорой для широкоспинной

черепахи, он ответил: "Чтото, не знаю что"

87. Вот так и мы здесь - как и во всех

других случаях, когда мы употребляем слова,

не имея ясных и отличных друг от друга идей,

- говорим, как дети, которые, если о чем-

нибудь таком, чего они не знают, их спросят

"Что это такое?", сейчас же дают этот

удовлетворительный ответ, что это есть что-

то. На самом деле, и у детей, и у взрослых

такой ответ означает только то, что они не

знают, что это такое, что о вещи, которую

они, по их мнению, знают и о которой

говорят, они вообще не имеют отличной от

других идеи и что, следовательно,

относительно ее они в полном неведении.

Таким образом, наша идея. которой мы даем

общее имя "субстанция", есть лишь

предполагаемый, но неизвестный носитель тех

качеств, которые мы считаем существующими. А

так как мы воображаем, что они не могут

существовать sine re substante, "без чего-

нибудь, поддерживающего их", то мы называем

этот носитель substantia, что в буквальном

смысле слова означает "стоящее под чем-

нибудь" или "поддерживающее".

3. О видах субстанций. Составив, таким

образом, неясную и относительную идею

субстанции вообще, мы получаем идеи

отдельных видов субстанций, собирая такие

сочетания простых идей, которые по опыту и

наблюдению чувств людей были восприняты

существующими вместе и которые поэтому

считаются проистекающими от особого

внутреннего строения или неизвестной

4. Нет ясной идеи субстанции вообще.

Поэтому, когда мы говорим или мыслим о каком-

нибудь отдельном виде телесных субстанций,

как лошадь, камень и т. д., то, хотя наша

идея его есть только сочетание или

соединение различных простых идей тех

чувственных качеств, которые мы обыкновенно

находили объединенными в предмете.

называемом лошадью или камнем, но, не будучи

в состоянии постигнуть, как эти качества

могут существовать однв или друг в друге, мы

предполагаем, что они существую! на

некоторой общей основе - носителе - и

поддержива ются ею. Этот носитель мы

обозначаем именем "субстан ция", хотя мы,

наверноем не имеем ясной и отличной от дру

гих идеи того, что предполагаем носителем.

5. Идея духовной субстанции столь же ясна,

кя* идея телесной субстанции. То же самое

относится i действиям души, т. е. мышлению,

рассуждению, страх;

347

6. О видах субстанций. Какова бы ни была

поэтому скрытая и отвлеченная природа

субстанции вообще, все наши идеи отдельных,

различных видов субстанций только различные

сочетания простых идей, совместно

существующих в такой, хотя и неизвестной,

причине их единства, благодаря которой целое

существует само собою. Только с помощью

таких сочетаний простых идей мы представляем

себе отдельные виды субстанций', таковы те

идеи различных видов их, которые мы имеем в

своей душе, и только такие сочетания

обозначаем мы для других видовыми их

именами, каковы, например, "человек",

"лошадь", "солнце", "вода", "железо". Слыша

эти слова, каждый понимающий язык образует в

своей душе сочетание тех различных простых

идей, которые он обыкновенно наблюдал или

воображал существующими вместе под этим

наименованием н которые все он предполагает

находящимися в неизвестном общем субъекте и,

так сказать, привязанными к нему, а сам

субъект не присущ ничему другому. А между

тем очевидно, и это признает каждый после

исследования своих собственных

348

мыслей, что идея какой угодно субстанции -

золота ли, лошади, железа, человека,

купороса или хлеба - есть лишь идея тех

чувственных качеств, которые он полагает

неотъемлемыми от субстанции, добавляя

предположение субстрата, как бы

поддерживающего эти качества, или простые

идеи, которые, по его наблюдениям,

существуют объединенными друг с другом. Так,

что такое идея солнца, как не соединение

различных простых идей - идей света,

теплоты, круглоты, постоянного правильного

движения на определенном расстоянии от нас

и, быть может, некоторых других идей, смотря

по тому, с какой точностью человек, который

мыслит и говорит о солнце, наблюдает те

чувственные качества, идеи или свойства,

которые находятся в предмете, называемом им

солнцем?