53. Управление своими страстями есть

истинный прогресс на пути свободы. Но иногда

случается, что чрезвычайное волнение всецело

завладевает нашим умом, когда, например,

мучения при пытке, сильное беспокойство,- на-

пример, любви, гнева или какой-нибудь другой

бурной страсти лишают нас самообладания, не

оставляют нам свободы мысли, и мы не в такой

степени являемся хозяевами своего

собственного ума, чтобы тщательно взвешивать

и беспристрастно обдумывать. Бог, который

знает наши недостатки, жалеет о нашей

слабости и не требует от нас больше того,

что мы в состоянии сделать, видит, что в

нашей и что не в нашей власти, и рассудит

как добрый и милосердный отец. Но так как от

того, воздерживаемся ли мы от слишком

поспешного угождения своим желаниям, умеряем

ли мы и обуздываем свои страсти так, чтобы

наш разум мог свободно исследовать и

беспристрастно обдумывать и выносить свое

суждение, зависит правильное направление

нашего пути к истинному счастью, то на это

мы должны обратить наше главное внимание и

старания. Мы должны взять на себя труд

приспособить склад своего ума к истинному

добру или злу, присущему вещам, и не

позволять возможному благу, которое признано

или предполагается большим и важным,

исчезнуть из наших мыслей, не оставив

никакой охоты к нему, никакого желания его,

пока надлежащим рассмотрением его истинной

ценности мы не создали в уме соответственной

склонности к нему, не возбудили в себе

беспокойства изза его отсутствия или боязни

потерять его. И насколько это во власти

человека, каждый легко может испробовать на

себе, если будет принимать для себя решения,

которые он в состоянии осуществить. И пусть

никто не говорит, что он не в силах

управлять своими страстями, помешать им

прорваться и толкнуть его на действия, ибо

то, что он может сделать перед государем или

великим человеком, он может сделать, если

захочет, и наедине или в присутствии бога.

54. Как получается, что люди идут различными

путями? Из сказанного выше легко объяснить,

каким образом, несмотря на стремление всех

людей к счастью, их воля ведет их в

противоположные стороны и, следовательно,

некоторых из них ко злу. Относительно этого

я утверждаю, что различия и прямая

противоположность в выборе между одним и чем-

либо другим, который люди дела-

55. Ум имеет различные склонности, так же

как и нёбо. Попытка усладить всех людей

богатством или славой (к чему некоторые люди

относят свое счастье) окажется столь же

тщетной, как и попытка удовлетворить их

голод сыром или омарами. Хотя некоторым эти

блюда кажутся приятными и восхитительными, в

других они возбуждают крайнее отвращение и

тошноту; многие не без основания предпочли

бы спазмы в голодном желудке тем блюдам,

которые для других само наслаждение. В этом

и заключалась причина, почему были тщетны

исследования древних философов, состоит ли

Summum bonum 7S в богатстве, или в телесных

наслаждениях, или в добродетели, или в

размышлении. С таким же правом они могли бы

спорить и разделяться на школы по вопросу о

том, что всего вкуснее: яблоки, сливы или

орехи. Ибо, как приятный вкус зависит не от

самих вещей, а от их привлекательности для

того или другого отдельного нёба, в чем

наблюдается большое разнообразие, так и

высшее счастье состоит в обладании вещами,

доставляющими высшее удовольствие, и в

отсутствии вещей, причиняющих какое-нибудь

беспокойство, какое-нибудь страдание. А для

различных людей они различны. Если бы

поэтому люди возлагали надежды только на эту

жизнь, если бы они могли наслаждаться только

в ней, то не было бы ничего странного и

неразумного в том, что они искали бы своего

счастья в том, чтобы избежать всего того,

что причиняет им здесь боль, и в стремлении

ко всему тому, что услаждает их, и нет

ничего удивительного, что мы находим здесь

разнообразие и различие. Если за могилой

ничего не вид-

319

56. Как получается, что люди выбирают

дурное? При надлежащем обдумывании эти

обстоятельства дадут нам, надеюсь, ясный

взгляд на природу человеческой свободы.

Ясно, что свобода состоит в способности

действовать или не действовать, действовать

или воздержаться от действия, как мы хотим.

Этого отрицать нельзя. Но так как это, по-

видимому, охватывает только действия

человека как результаты хотения, то можно

спросить дальше, свободен ли он хотеть или

нет? На это мы ответили, что в большинстве

случаев человек не свободен воздержаться от

акта воли; он должен осуществить акт своей

воли, благодаря которому предполагаемое

действие должно будет либо произойти, либо

не произойти. Но все-таки есть случай, в

котором человек свободен в отношении воли,-

это выбор отдаленного блага как цели,

которую должно преследовать. Здесь человек

может отложить акт своего выбора и

воздержаться от решения *за" или "против"

предполагаемой вещи до того времени, пока он

не рассмотрит, действительно ли она способна

по своей природе и по своим последствиям

сделать его счастливым или нет. Ибо, после

того как человек уже выбрал ее и тем самым

сделал ее частью своего счастья, она

возбуждает желание и вызывает соответственно

беспокойство, которое определяет его волю и

побуждает его добиваться избранной им цели

во всех представляющихся ему случаях. Здесь

мы можем видеть, каким образом случается,

что человек может навлечь на себя

заслуженное наказание, хотя несомненно, что

во всех отдельных действиях, которых он

желает, он хочет - и по необходимости хочет

- именно то, что в данное время считает

благом. Хотя его воля всегда определяется

тем, что признано за благо его разумом,

однако это его не оправдывает, потому что

вследствие слишком поспешного выбора он

навязал себе лож"ые

320

Сказанное может также открыть нам причину

того, почему люди в этом мире предпочитают

разные вещи и добиваются счастья

противоположными путями. Но так как люди

всегда постоянны и упорны в делах,

касающихся счастья и несчастья, то по-

прежнему остается вопрос:

каким образом они часто предпочитают худшее

лучшему и выбирают то, что, по их

собственному признанию, сделало их

несчастными?

(1). От телесных страданий. Некоторые

беспокойства происходят от причин,

находящихся не в нашей власти, какими часто

бывают телесные страдания от нужды, болезни

или внешних насилий, например пытки. Когда

эти страдания имеются налицо и значительны,

они в большинстве случаев сильно действуют

на волю и отклоняют течение человеческой

жизни от добродетели, благочестия, религии и

всего, что прежде считалось дорогой к

счастью. Никто не старается или не в

состоянии изза того, что отвык,

размышлением об отдаленном и будущем благе

возбудить в себе желание, достаточно сильное

для того, чтобы уравновесить беспокойство,

испытываемое им от этих телесных мучений, и

держать свою волю постоянно нацеленной на

выбор действий, ведущих к будущему счастью.

Одна соседняя нам страна была недавно сценой

трагедии, из которой мы могли бы

позаимствовать при-

(2). От ложных желаний, происходящих от

ложного суждения. Другие беспокойства

происходят от наших желаний отсутствующего

блага, которые всегда соответствуют нашим

суждениям и вкусам относительно всякого

отсутствующего блага и зависят от них. В

обоих случаях мы можем впадать в различные

заблуждения, и притом по своей собственной

вине.