5. Две силы: воля и разум. Я считаю

очевидным ш крайней мере то, что мы находим

в себе силу начат! различного рода действия

нашего ума и движения нашего тела или

воздержаться от них, продолжить или кончит!

их - [и все это] с помощью одной лишь мысли

ИЛР предрасположения ума, приказывающего

или, так сказать повелевающего совершить или

не совершить такоето отдельное действие.

Эта сила ума, способная распоряжаться

рассмотрением или воздержанием от

рассмотрения какой нибудь идеи либо

способная предпочесть движение какой-нибудь

части тела ее покою, и наоборот, эта сила в

каж дом отдельном случае есть то, что мы

называем волей Действительное применение

этой силы, состоящее в управ лении каким-

нибудь отдельным действием или в воздер

жании от него, есть то, что мы называем

хотением (voli-

2) восприятие значения знаков; 3) восприятие

связи или противоречия, согласия или

несогласия, существующих между какими-либо

нашими идеями. Все эти идеи приписываются

разумению, или силе восприятия, хотя

практика (use) позволяет сказать, что мы

понимаем только последние два [вида].

6. Способности (faculties). Эти силы ума, а

именно сила восприятия и сила предпочтения,

называются обыкновенно другим словом; по

обычному способу выражения, разумение и воля

суть две способности ума - слово, которое

было бы довольно точным, если бы только его,

как и все другие слова, употребляли так,

чтобы не порождать в человеческой мысли

путаницу, предполагая (а это, подозреваю,

делалось), что оно обозначает некоторые

реальные существа в душе, которые совершают

эти действия разумения и хотения. В самом

деле, когда мы говорим, что воля есть

повелевающая и высшая способность души, что

она свободна или несвободна, что она

определяет низшие способности, что она

следует велениям разума и т. д., то хотя

такие и подобные им выражения могут быть

поняты в ясном и определенном смысле теми,

кто внимательно следит за своими идеями и в

своем мышлении руководствуется более

очевидностью вещей, нежели звуками слов,

однако, повторяю я, на мой взгляд, такой

способ выражения относительно способностей

привел многих к путаному понятию о стольких-

то различных действующих в нас силах,

которые имеют свои особые области действий и

полномочия, которые повелевают, повинуются и

совершают различные действия как особые

существа, что в значительной степени было

причиной споров, неясностей и неуверенности

в вопросах относительно их.

288

9. Свобода предполагает разум и волю. Никто

не считает свободно действующей силой

теннисный мяч, все равно, приведен ли он в

движение ударом ракетки или находится все

время в покое. Если мы исследуем причину

Ытакого убеждения], то найдем ее в том, что

Ыневозможно] представить себе, чтобы

теннисный мяч мыслил и, следовательно, имел

какое-либо хотение или предпочтение движения

покою или наоборот; стало быть, у него нет

свободы, он не свободно действующая сила, и

всякое его движение и покой подводятся под

нашу идею необходимости, и именно так о них

и говорят. Подобным же образом человек,

падающий в воду (когда под ним обрушивается

мост), не имеет в этом случае свободы, не

есть свободно действующее лицо. Хотя у него

есть хотение, хотя он предпочитает не

падать, чем падать, но воздержаться от этого

движения не в его власти, остановка или

прекращение этого движения не могут

подчиняться его хотению, и, стало быть, в

этом он не свободен. Никто не считает также

свободным в своих действиях человека,

ударившего себя или своего друга судорожным

движением руки, остановить которое или

воздержаться

10 Джон Локк 289

10. Свобода не относится к хотению. Далее

допустим, что кого-нибудь во время глубокого

сна внесли в комнату, где находится человек,

с которым спящий жаждет повидаться и

поговорить, и что его крепко заперли здесь,

так что не в его власти уйти; он

просыпается, рад видеть себя в таком

желанном обществе и охотно остается, т. е.

предпочитает оставаться, а не уходить. Я

спрашиваю, разве не остается он здесь по

доброй воле? Мне кажется, никто не усомнится

в этом; и тем не менее очевидно, что, так

как человек крепко заперт, он не волен не

остаться, у него нет свободы уйти. Так что

свобода есть идея, относящаяся не к хотению

или предпочтению, но к лицу, обладающему

силой действовать или воздерживаться от

действия согласно выбору или распоряжению

ума. Наша идея свободы простирается так же

далеко, как и эта сила, но не дальше. Ибо,

где сдерживание ограничивает эту силу либо

где принуждение устраняет эту нейтральность

способности той или другой стороны

действовать или воздерживаться от действия,

там свобода, а также наше понятие о ней

сейчас же прекращается.