24. Идеи пространства и тела отличны друг от

друга. Но так как речь идет о том,

тождественна ли идея пространства, или

протяженности, идее тела, необходимо

доказывать существование не реальной

пустоты, а ее идеи."' Но уже из самих

исследовании и споров о том, существует' ли

пустота или нет, очевидно, что люди имеют

эту идею. Не будь у них идеи пространства

без тела, они не могли бы спрашивать о его

существовании. И не включай в себе их идея

тела ничего, кроме простой идеи

пространства, они не могли бы сомневаться в

заполненности мира, и вопрос о существовании

пространства без тела был бы такой же

нелепостью, какой является вопрос о

существовании пространства без пространства

или тела без тела, ибо это были бы только

различные названия одной и той же идеи.

25. Неотделимость протяженности от тела не

доказывает их тождественности. Правда, идея

протяженности так тесно соединена со всеми

видимыми качествами и большей частью

осязаемых качеств, что она не позволяет нам

видеть никакие внешние объекты и позволяет

осязать очень немного внешних объектов, не

воспринимая вместе с тем впечатления

протяженности. Эта способность протяженности

заставлять постоянно замечать себя вместе с

другими идеями, на мой взгляд, и была

причиной того, что некоторые полагали, что

вся сущность тела состоит в протяженности.

Не нужно много удивляться этому, потому что

некоторые через зрение и осязание (самые

деятельные наши чувства) так заполнили свой

ум идеей протяженности и были настолько

целиком захвачены ею, что отрицали

существование всего, что не имеет

протяженности 37. Не буду теперь спорить с

теми, кто понимает меру и возможность всего

сущего, исходя лишь из своих узких и грубых

представлений; но, имея здесь дело только с

теми, кто делает вывод о том, что сущность

тела - в протяженности, на том основании,

что не могут, как они говорят, представить

себе ни одного чувственного качества какого-

нибудь тела без протяженности, я предлагаю

им подумать, размышляли ли они о своих идеях

вкусов и запахов столько же, сколько об

идеях зрения и осязания. Более того, если бы

они рассмотрели свои' идеи голода, жажды и

некоторых других страданий, они нашли бы,

что они вовсе не включают в них идеи

протяженности: последняя есть только

свойство тела, как и все

26. Если из того, что некоторые идеи

постоянно соединяются со всеми остальными,

должен быть сделан вывод, что эти идеи

составляют сущность тех вещей, с которыми

они постоянно соединяются и от которых они

неотделимым то единство, без сомнения, есть

сущность всего, ибо нет объекта ощущения или

рефлексии, который бы не носил в себе идеи

единого. Но слабость подобных доводов мы

показали уже в достаточной степени.

27. Идеи пространства и плотности отличны

друг от друга. Итак, что бы ни думали люди о

существовании пустоты, для меня очевидно,

что мы имеем столь же ясную идею

пространства, отличную от идеи плотности,

как и идею плотности, отличную от движения,

или идею движения, отличную от пространства.

У нас нет двух более отличных друг от друга

идей, чем эти, и мы можем так же легко

представить себе пространство без плотности,

как тело или пространство без движения, хотя

ни тело, ни движение не могут, конечно,

существовать без пространства. Пусть каждый

сам подумает о том, признавать ли

пространство простым отношением, вытекающим

из существования разных вещей, находящихся

на расстоянии друг от друга, или же надо

понимать буквально слова мудрого царя

Соломона: "Небо и небо небес не вмещают

тебя" - или более выразительные слова

вдохновенного философа св. Павла: "Мы им

живем и движемся и существуем" 38. Только я

думаю, что наша идея пространства такова,

как я упоминал выше, и отлична от идеи тела.

В самом деле, будем ли мы рассматривать в

самой материи расстояние, [образованное] ее

сомкнутыми плотными частицами, и в отношении

этих плотных частиц называть это

Ырасстояние] протяженностью; будем ли мы

рассматривать пространство как находящееся

между внешними границами любого тела в

разных измерениях последнего, называя его

длиной, шириной и толщиной;

229

28. У людей мало разногласий относительно

ясных простых идей. Точное знание того, что

обозначают наше слова, по моему мнению,

быстро положило бы конец спору в этом, как и

во многих других случаях. Ибо я склонен

думать, что, когда люди начинают изучать

свои простые идеи, они обнаруживают, что все

их простые идеи в общем совпадают, хотя в

разговоре между собой они, быть может, и

сбивают друг друга с толку различными

названиями. Мне думается, что люди, которые

абстрагируют свои мысли и тщательно

исследуют идеи, находящиеся в их уме, не

могут сильно расходиться в своем мышлении;

однако они могут запутать друг друга

словами, которые зависят от способа

выражения различных школ или сект, в которых

они были воспитаны. Правда, между людьми

немыслящими, которые внимательно и тщательно

не исследуют свои идеи и, не отделяя их от

употребляемых для них знаков, путают их со

словами, должны происходить бесконечные

споры, препирательства и недоразумения,

особенно если это люди ученые, книжники,

преданные сторонники каких-либо сект,

привыкшие к употребительному в них языку и

умеющие говорить только со слов других. Но

если бы случилось, что два мыслящих человека

действительно имели различные идеи, я,

право, не знаю, как бы они могли рассуждать

230

Глава четырнадцатая О ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТИ И ЕЕ

ПРОСТЫХ МОДУСАХ

1. Продолжительность есть текучая

протяженность. Есть другой вид расстояния,

или длины, идею которого мы приобретаем не

от постоянных частей пространства, а от

текучих и беспрерывно гибнущих частей

последовательности. Мы называем его

продолжительностью. Простыми модусами

продолжительности являются различные длины

ее, отчетливые идеи которых мы име.ем в уме,

как, например, часы, дни, годы и т. д.,

время и вечность.

231

очевидно, что в нем имеется цепь идей,

которые постоянно следуют друг за другом,

пока он бодрствует. Рефлексия о появлении в

нашем уме друг за другом различных идей и

доставляет нам идею последовательности; а

расстояние между какими бы то ни было

частями этой последовательности, или между

появлением каких бы то ни было двух идей в

нашем уме, есть то, что мы называем

продолжительностью. В самом деле, пока мы

мыслим или воспринимаем последовательно

различные идеи в уме своем, мы знаем, что мы

существуем, и, таким образом, существование

или продолжение нашего существования или

чегото другого соответственно с

последовательностью каких бы то ни было идей

" нашем уме мы называем или

продолжительностью нас самих, или

продолжительностью того другого, что

существует одновременно с нашим мышлением.