1.2. Историческая антропология

Традиционное, хотя и не во всех странах принятое деление антропологии на три раздела — морфологию, т. е. учение об общих закономерностях изменчивости человеческого организма, антропогенез.» или изучение происхождения человека, и расоведение, т. е. науку о человеческих расах,— носит структурный характер, иными словами, дифференцирует антропологическую науку по предмету исследования. Наряду с этим возможны и параллельные классификации, т. е. подразделение науки по предмету назначения, например, как это принято многими советскими специалистами выделение этнической антропологии, которая занимается изучением антропологических особенностей народов и реконструкцией этногенетических процессов. По предмету назначения исследования выделяется и историческая антропология, целью которой является извлечение исторической информации из всех форм антропологического исследования и истолкование этой информации для нужд истории. Именно это направление антропологических студий наиболее тесно связано с историей первобытного общества и дает для нее максимальное основание.

Р ис. 3. Черепа доисторических людей.

Антропология есть наука о биологических особенностях человека и его предков, палеоантропология — та часть антропологии, которая изучает скелеты ископаемых людей самых разных эпох и, используя результаты изучения биологии современного человека, производит восстановление их биологических характеристик, именно на палеоантропологию историческая антропология опирается в наибольшей мере, когда она становится историческим источником для изучения первобытного общества. Но палеоантропологический материал, как и всякий другой, в том числе и рассмотренный нами археологический и этнографический, создает свои сложности для интерпретации, не понимая которых, нельзя использовать его в полной степени. Палеоантропология, как и антропология современного населения, работает с групповыми характеристиками, т. е. описывает не отдельных людей, а группы, связанные биологическим родством и получившие наименование популяций. Человеческие расы, например, представляют собою группы популяций, каждая из которых очерчивается локально кругом брачных связей, от проницаемости которых зависит гомогенность — однородность или, напротив, гетерогенность — разнородность популяций. Морфологические и физиологические особенности отдельных людей отличаются исключительным разнообразием, которое нивелируется на групповом уровне и сводится к локально-типологическим комплексам, имеющим генетическое значение и дающим возможность перекидывать мост от современного населения к древнему, и наоборот.¹⁵

Палеоантропологический материал получается, как уже упоминалось, в процессе археологических раскопок могильников. В настоящее время разработаны методы обработки трупосожжений — небольших остающихся при сожжении трупа костных фрагментов, но извлекаемая при этом информация очень мала. К счастью, обычаи трупосожжения были распространены не очень широко, чаще археолог и палеоантрополог имеют дело с трупоположением. Правда, и в этом случае сохранность костей скелета может быть плохой, но сейчас хорошо налажена реставрационная работа, т. е. получение целой формы костей и черепов по их фрагментам. Важность скелета в организме как его механического каркаса и физиологически очень действенного компонента обеспечивает его биологическую информативность. При достаточном числе полученных при раскопках того или иного могильника скелетов биологическая характеристика ископаемой группы в некоторых отношениях оказывается полноценнее, чем изученная антропологом группа живых людей. Но, к сожалению, эта группа не соотносима с популяцией, и в этом состоит основной недостаток любого палеоантропологического исследования, а из него проистекает главная трудность любой историко-антропологической реконструкции. Недостаток этот объясняется тем, что практически любой могильник использовался длительное время и в нем похоронены люди нескольких поколений. Предпринятые попытки как-то отделить погребения людей одного поколения от остальных, найти критерий для этого в топографии могильников не увенчались заметным успехом. Поэтому любая палеоантропологическая популяция продолжена во времени, она, как правило, охватывает людей, относящихся к гораздо большему числу поколений, чем современная, поэтому же она многочисленнее современной. А вот насколько многочисленнее — это невозможно установить точно в каждом конкретном случае. Наконец, дополнительную сложность в использовании палеоантропологического материала в историко-антропологических реконструкциях, значимых для истории первобытного общества, образует факт сравнительно позднего возникновения достаточно многочисленных могильников — они возникают с неолитической эпохи. Мезолитические могильники чаще всего состоят из нескольких погребений, а погребения палеолитического времени всегда единичны.

Рис. 4. Реконструкция облика древних людей по черепу.

Что позволяет все же реконструировать историческая антропология в истории первобытного общества? Громадные успехи сделало в последние два десятилетия приматоведение, причем для нас очень важно не изучение морфологии обезьян, а понимание их поведения открытие в нем каких-то черт, которые являются значимыми в объяснении поведения ранних предков человека и характерных для него общественных отношений. Два факта представляются крайне важными применительно к истории первобытного общества: первый из них состоит в отмеченном практически у всех форм обезьян отсутствии полового общения между кровнородственными животными разных поколений — отца с дочерью, сына с матерью. Это наблюдение является существенным аргументом в пользу представления об иллюзорности существования в ранней истории человечества стадии беспорядочных половых общений. Второе, чем история первобытного общества обогатилась, опираясь на приматологию,— наблюдение, также подтвержденное исследованием поведения разных видов и заключающееся в избегании половых общений внутри стада и предпочтении их с особями соседних стад. Не есть ли это исток экзогамии (о ней будет сказано позже), которая состоит в вынесении половых связей за пределы коллектива и типична для многих первобытных групп? Столь прямолинейная аналогия вряд ли оправдана, но приведенный пример показывает границы возможностей, которые содержатся в этологическом изучении приматов.

Многочисленные находки ранних предков человека исследуются в первую очередь морфологически, сопоставляются на основе наиболее характерных вариаций их строения, сходство вариаций позволило построить целый ряд правдоподобных гипотез об их генетическом родстве. Здесь не место обсуждать все эти гипотезы, но каждая из них дает нам возможность внести дополнительные аспекты в понимание культурных и генетических связей локальных групп предков современного человека. Однако морфология дала возможность высветить еще один аспект проникновения в прошлое — получение информации о самых ранних этапах развития ассоциативных связей, элементарных мыслительных структур, наконец, речевой деятельности. Описание и изучение эндокранов — слепков внутренней полости черепной коробки — создает базу для оценки динамики макроморфологии мозга в ходе времени, а ее функциональное истолкование снабжает нас информацией о перечисленных выше палеопсихологических явлениях и самом раннем этапе формирования речи.

Морфологические особенности популяций древних людей исключительно информативны для оценки их взаимного родства, потому что они генетически обусловлены и допускают количественную оценку степени сходства и различий. Морфологический прогресс предков человека не тождествен их социологическому развитию, но и не безразличен для него; только с помощью историкоантропологических реконструкций мы можем судить о его общей интенсивности и темпах в разных районах ойкумены. На более поздних стадиях развития первобытного общества, когда усложняется общественная структура и локальная дифференциация первобытных коллективов, когда начинается формирование замкнутого самосознания, которое затем переходит в этническое, историко-антропологическая информация незаменима при реконструкции ранних этногенетических процессов. При возможности передачи любых культурных и даже языковых особенностей путем диффузии палеоантропологические данные являются применительно к ситуации первобытного общества, пожалуй, единственным источником сведений о реальных переселениях людей.

Важна также палеодемографическая сторона дела. Человек на всех этапах своей истории представлял собою мощную производительную силу; от количества людей и их половозрастных соотношений, от детской смертности, уровня рождаемости, темпов прироста населения, продолжительности жизни, удельного веса находящихся вне рамок рабочего цикла людей старшего поколения зависели многие производственные процессы. В обществах с развитой письменностью надгробные надписи дают кое-какие сведения в этом отношении, вернее говоря, их анализ позволяет делать палеодемографические выводы. Письменные свидетельства Я бесписьменных обществах крайне скудны, если иметь в виду палеодемографическую информацию. Палеоантропологический материал и его историко-антропологическое истолкование являются единственным источником в этом отношении, незаменимость которого еще больше подчеркивает его историческую важность. Таким образом, историческая антропология наряду с археологией и этнографией предлагает нам путь в историю первобытного общества: археология и этнография — в историю культуры, историческая антропология — в историю самого человека.