Глава 2. Проблематика и поэтика романа м. Петросян «Дом, в котором…»

Современный литературный процесс представляет огромную литературоведческую и методологическую проблему практически для всех. Многие ученые и преподаватели истории литературы отрицают наличие качественной современной литературы, придерживаясь мнения, что она закончилась в 1970-е годы. Такой узкий взгляд порождает множество предрассудков и приостанавливает интерес к современным произведениям. Под понятием «современной» мы подразумеваем литературу постперестроечного и дальнейших периодов. Нам же знакомство с произведениями современных авторов представляется необыкновенно важным аспектом для изучения.

Избранный нами для анализа роман Мариам Петросян «Дом, в котором…» являет показательным примером качественной современной прозы. Об этом говорят и отзывы критиков, и серьезный список солидных премий:

• Русская премия — победитель в номинации «Крупная проза» (2010).

• «Большая книга» — 3 место в номинации «Приз зрительских симпатий» (2009).

• «Портал» — победитель в номинации «Открытие себя (имени В. И. Савченко)» (2010).

• «Странник» — победитель в номинации «Необычная идея» (2010).

• «Студенческий Букер» (2010), «за умелое переплетение жанров, простоту стиля и необычность художественных средств».

• Звёздный мост — Серебряный кадуцей в номинации «Дебютные книги» (2010).

• 2010 год. "Книга года по версии Фантлаба" Лучший роман (авторский сборник) отечественного автора.

• 2011 год. "РосКон" Роман. 3 место («Бронзовый РОСКОН»).

Роман сразу же признали одним из лучших произведений, выпущенных за последнее время. Такое признание в литературном мире вызывает довольно серьезный интерес не только у специалистов-филологов, но и у читателей и молодых преподавателей литературы.

Это первая причина, по которой мы выбрали именно этот роман – его художественные достоинства. Вторая причина – интересная форма изложения. Хотя с момента публикации романа прошло пять лет, проблема жанра так и не решена. Кто-то относит роман к постмодернизму²³, кто-то к неомодернизму²⁴, кто-то к магическому реализму²⁵, кто-то вообще к фентези²⁶. Нам представляется важным объяснить, отчего возникает такая сложность в определении жанра.

Образы персонажей – это третья причина выбора произведения. Что интересно отметить, Мариам Петросян не является профессиональным писателем, она – мультипликатор. Как истинный представитель своей профессии, Мариам создает целую галерею разнообразных образов: каждый герой имеет свой характер, стиль речи, неповторимый внешний вид, каждый герой – индивидуальность, а это то, что может заинтересовать молодежную аудиторию романа. Востребованность романа у молодого поколения обусловлена и его ярким, афористичным языком (в этом отношении важно, каким языком книга написана, а не насколько книга культовая и любимая). Мы можем действительно говорить о том, что книга «ушла в народ»:

• Цитатник: http://citaty.info/book/mariam-petrosyan-dom-v-kotorom-0

• Страница, созданная фанатами: http://greyhouse.diary.ru/

• Страница в вк: http://vk.com/public.php_dom_v_kotorom

Преданные читатели пошли дальше. В интернете можно встретить большое количество фанфиков (любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных литературных произведений, произведений киноискусства: http://ficbook.net/fanfiction/books/petrosjan_miriam__dom__v_kotorom); талантливые ребята рисуют собственные иллюстрации на эпизоды из романа (http://vk.com/album37887644_190612498, http://jen-and-kris.deviantart.com/)

Тему произведения можно трактовать очень широко. Можно сказать, что это произведение об отношениях между людьми. Сначала кажется, что перед читателем очередная книга на актуальную сейчас проблематику – о детях-инвалидах, ведь современных произведений, где появляется инвалид, достаточно. (Л. Улицкая «Дочь Бухары», Ермолаев Юрий «Дом отважных трусишек», Эрик-Эммануэль Шмитт «Оскар и Розовая Дама», Глейцман Моррис «Болтушка», Крапивин «Самолет по имени Сережка», Е.В.Мурашова «Класс коррекции» и т.д. М. Шишкин «Взятие Измаила», Р. Гальего «Белое на черном», З. Прилепин, «Черная обезьяна»). Но в романе Петросян всё гораздо глубже, тяжелее и сложнее. В книге фактически сталкиваются мир взрослых и подростков, и более болезненно, – мир обитателей интерната для калек и мир вне стен этого интерната, – несколько отходит на второй план. Это страшная реалистичная и в то же время полная символики и сложных метафор история о душе, выборе и боли, о детской жестокости и надежде.

Еще одной уникальной особенностью книги можно назвать многогранность восприятия событий, неоднозначность авторской позиции и читательского восприятия. Любого героя книги можно воспринимать по-разному, анализировать его поступки с нескольких точек зрения. Отдельно нужно сказать о финале романа, который оставляет множество вопросов без ответа (например, куда ушел Македонский, во-вторых, как Ральфу удалось воспользоваться конвертом Слепого? Что произошло с Табаки и почему его все забыли).

Прежде чем приступить к анализу художественных особенностей романа, обобщим результаты его критической рецепции (научное изучение романа только начинается). Нами были изучены статьи Ксении Рождественской, Дмитрия Быкова, Андрея Немзера, Егора Молданова и Ольги Лебедушкиной. Этих авторов в первую очередь волнует феномен писательницы Мариам Петросян и её романа «Дом, в котором…». Они пытаются провести анализ произведения, найти в нём причины популярности, включить этот роман в парадигму русской и мировой литературы.

Егор Молданов в своей статье "Парадоксы "Дома, в котором"²⁷ Мариам Петросян" пытается объяснить, по каким причинам роман никому не известной армянской художницы попал в финал "Большой книги", и почему издательство «Livebook» называет эту книгу особенной. Автор статьи указывает, что куратор премии "Большая книга" Михаил Бутов считает, что исключительно за необычность текста и его художественные достоинства, что уже само по себе - признание литературного качества. В связи с этим Молданов проводит небольшой анализ произведения, через который довольно трогательно просвечивает нежное отношение автора к роману. И именно в этом ключе рассматривается феномен романа: хорошая книга с прекрасно прописанными персонажами, сложной композицией и удивительными аллюзиями. Молданов даже считает, что "философию книги можно сравнить с мудростью «Маленького принца» Антуана Экзепюри"²⁸, с чем сложно не согласиться. Ведь если мир "Маленького принца" метафоричен и символичен, это своеобразная сказочная притча, то произведение Мариам Петросян создано по тем же правилам. Также роман имеет целый пласт общемировых символов: дом, окно, дорога, смерть, любовь. В свете этого Молданов резюмирует: "Мариам в своем «Доме» удалось не только подняться над материалом, ей удалось осмыслить и обобщить в книге общечеловеческие, бытийные проблемы."

Дмитрий Быков в своей статье «Порог, за которым»²⁹ рассматривает роман Мариам Петросян как явление современной литературы, и с первых же строк говорит, что это «замечательное произведение и, очень может быть, дверь в ту новую литературу, которой все ждали». По словам Быкова, Петросян в своём романе ищет нового сверхчеловека, что необыкновенно важно в контексте нашего времени. Мариам подробно исследует обстоятельства, в которых из человека получается сверхчеловек. «Герои Петросян заняты делами более конструктивными: они оптимизируют среду, выясняют отношения, а главное пытаются опытным путем, методом проб и ошибок, набивая сверхчеловеческие, убийственные для обычной особи синяки и шишки, сформулировать новую этику,» - в этом Быков видит спасение и литературы, и вообще человечества. Сверхчеловек, в понимании автора статьи, – это не оценка умственных или душевных качеств, а просто другой тип человека, живущего по новым правилам этой самой формулирующейся новой этики. А главная ценность – человечность, или «сверхчеловечность, то есть очень высокая степень деликатности и сострадания». А именно сострадание окажется главной чертой в характере героев, помогающей им держаться стаей.

Помимо всего перечисленного, Быков в финале статьи предлагает такую характеристику жанра романа: «Страшный сон, увиденный книжной девочкой, которая прочитала много фэнтези и ознакомилась с книгой Гальего». Тем самым, очевидно, давая нам понять, что он догадался, что жизнеутверждающая позиция романа «Белое на черном» повлияла на Мариам, и её герои-инвалиды тоже получились жизнеутверждающими. Сама писательница в одном своём интервью рассказала³⁰, что уже начала собирать коллекцию непрочитанных книг, повлиявших на написание романа, поскольку очень многие критики считают важным показать свою литературную эрудицию и приписать «Дому, в котором…» какой-нибудь классический или современный исток. Так вот Гальего тоже входит в эту коллекцию, а значит, не имеет никакого отношения к роману созвучности тем.

Звучное название «Не такие уж мы убогие»³¹ носит статья Андрея Немзера, в которой он подводит литературные итоги 2009 года. Немзер делает обзор призёров премий «Большая книга» и «Русский Буккер», среди которых и «Дом, в котором…». Автор открыто заявляет, что буквально всё в романе его раздражает, но, что удивительно, при этом прочитал он «эту громадину» очень быстро, не отрываясь.

В первом же предложении своей небольшой статьи³², предшествующей интервью с писательницей, Ольга Лебедушкина называет Мариам Петросян «автором романа о подростках, который, возможно, станет культовым». Лебедушки рассказывает, как долго книга шла до нас, как полюбилась людям еще до своей печати, и о том, что даже объем в 1000 страниц в данном случае не оттолкнул читателей. Как и многие другие, Ольга Лебедушкина объединяет роман Петросян в одну компанию с «Властелином колец» и «Гарри Поттером»: «Здесь есть уникальный мир, есть его уникальные обитатели, и главное, есть ясное видение того, что такое добро и что такое зло, без малейшего намека на назидательность». Специнтернат – это целый мир, герои вызывают сострадание и непреодолимую симпатию, но самое важное, по словам автора статьи, это то, что к героям просто привязываешься, и начинаешь их любить. «Думается, - продолжает Лебедушкина, - это намного нужнее всем нам, чем бесконечные общественные призывы к гуманности и милосердию».

Замечательна и с точки зрения эмоциональной трезвости, и с точки зрения литературной объективности, статья Ксении Рождественской «Большая книга: Мариам Петросян «Дом, в котором…»»³³. Автор очень четко определяет, что сам роман вызывает такое чувство, как будто ты пришел в новую школу и пытаешься понять, что к чему, кто есть кто, и как здесь жить. То есть, когда в первой части мы читаем про Курильщика, который только недавно попал в Дом, а дальше на наших глазах попадает в 4 комнату, где узнаёт об истинной жизни в Доме, мы очень хорошо его понимаем, потому что пытаемся во всём разобраться вместе с ним.

Инвалидность детей – это не беда или недостаток, а просто положение, в которое поставлен человек. В свете этого, Рождественская даже говорит: «После этой книги политкорректное «инвалиды — такие же люди, как все остальные» выглядит полным идиотизмом. Во-первых, попробуйте сказать: «Люди — такие же люди, как все остальные». Во-вторых, одинаковых людей не бывает».

Ксения Рождественская замечает, что профессия художника-мультипликатора наложила определённый отпечаток на почерк Мариам, и «в нём соблюдается не литературная стройность, а театральная». Это действительно так, мы перепрыгиваем от одной яркой сцены со своими декорациями, персонажами, музыкой, к другой такой же яркой сцене. Главная задача классического театра – создать ощущение присутствия, так вот после прочтения книги у нас остаётся впечатление, что мы провели огромную часть жизни в Доме с этими ребятами, пережили с ними всё.

Автор отмечает сложную композицию романа, разнообразие эпиграфов и незаурядность интеллектуального развития героев, которые часто цитируют сложный писателей и философов. Также Рождественская определяет целый пласт очевидных литературных аллюзий: «Маугли», «Повелитель мух», произведения Стивена Кинга, Стругацких и Крапивина.

Несколько другие акценты расставлены в статье Елизаветы Биргер "Эпос младшего возраста"³⁴, представляющей собой "параболу справедливости" (термин придуман нами специально для характеристики статьи Биргер). Дело в том, что в статья написана для газеты "Коммерсантъ" – для обзора в книг, вошедших в шорт-лист "Русского Букера", и Биргер, пытаясь прокомментировать огромную популярность романа Петросян, заявляет, что история вокруг книги повлияла на признание романа гораздо больше, чем его качество, и "не успев стать фактом литературным, роман стал явлением общественным, и уже не так важно, как оно написано, хотя именно по литературной части Петросян можно предъявить множество претензий". Далее автор начинает комментировать собственное заявление, говоря об отсутствии сюжета, линейного повествования, последовательности и о том, что при множестве героев это книга без героя, чем демонстрирует либо непонимание романа и незнание его финала, либо полную некомпетентность в литературном процессе. Причем Биргер воспринимает "Дом, в котором..." только как сетевой текст и рассматривает его именно с этой позиции. Но после этого статья медленно, но верно, начинает двигаться вверх к максимальной точке своей параболы. Автор встраивает роман в литературную традицию "Властелина колец" и "Гарри Поттера", наконец-то начинает говорить о мифологичности и определяет роман как эпос. Данный термин, заявленный еще в названии статьи, кажется нам необыкновенно удачным, потому что он наиболее полно отображает всю систему романа, с его символичностью, метафоричностью и творением новых мифов. Также Биргер четко выстраивает систему оппозиций внутри романа: "Обитатели Дома противопоставляются воспитателям [...] Сам Дом — враждебной "наружности" [...] Внешний мир — зло, а Дом настолько замкнут в себе, что в двухсотстраничном финале и вовсе избавляется от законов пространства и времени". И вот после этих замечательных рассуждений, говорящих нам, что Биргер всё-таки довольно много знает о литературе, в финале статьи она снова говорит о популярности романа в Интернете, "жителям которого ближе всего желание притвориться кем-то другим в качестве рецепта от одиночества", ставя крест вообще на всех своих рассуждениях.

Как видим, каждый из критиков вносит свою лепту в понимание романа и его адаптацию для читателей. В частности, из статьи Дмитрия Быкова нам показалась интересной теория о сверхчеловеке, формирующемся в романе. У Елизаветы Биргер мы позаимствовали мысли о внутрироманных антитезах. Статьи Аркадия Немзера и Ольги Лебедушкиной мы бы хотели использовать как источник информации о создании романа и его месте в современном литературном мире. Егор Молданов провел интересную параллель между романом и «Маленьким принцем». Разнообразие мнений критиков свидетельствует о неоднозначности романа, о необходимости его научной рецепции.