[Попытки венгерских властей упрочить свои позиции в далматинских городах]

Гл. XVIII. Когда же умер доброй памяти архиепископ Кресцен-ций, по настоянию мирян был избран некий клирик со двора короля Коломана по имени Манасес⁵⁸, бывший у короля в милости. Он, посвященный папой, остался в городе и, часто бывая в Венгрии, посещал при этом королевский двор.

Спличане же дали королю Коломану башню на восточном углу. Король же расположил там некоего вождя с немалым отрядом воинов, который был в Хорватии сборщиком королевских даней⁵⁹ Случилось же в это время, что этот вождь пожелал захватить город и полностью его разграбить. После того, как он посоветовался со своими сообщниками, они сошлись на том, что лучше всего было бы это сделать, если бы архиепископ пожелал к ним присоединиться.

Призванный же архиепископ пришел, дал согласие, назначил день, в который, когда весь народ по обычаю сойдется на праздник освящения некоей часовни, венгры, находившиеся в башне, заберутся на городские стены, другие же, находившиеся вне города, увидев знак, сбегутся; и сулил так, что город, лишенный поддержки своих горожан, легко может быть захвачен. И совет понравился вождю и всем его помощникам. И все было приготовлено по воле архиепископа.

В это время некий муж выдающейся отваги по имени Адриан, латинянин родом, из Тревизо был вернейшим князем и правителем города. Он, больше заботясь о благе и свободе своих горожан, чем о собственном достоинстве, открыл горожанам низость коварства и немного спустя бежал и вернулся на родину. Спличане же, снесясь с трогиранами и другими далматинцами, поставив повсюду стражу, тайно приняли меры предосторожности. Когда же было объявлено празднество освящения некоей часовни, находившейся в ущелье горы, называемой «Господи, помилуй», все сделали вид, что покинули город, желая проверить, верен ли тот секрет, что им открыл вышеназванный князь Адриан. Сразу же около третьего часа те, что были в башне, начали трубить в трубы, поднимать знамена, рассеявшись по городским стенам. Спличане же, выйдя из укрытий, быстрым шагом бегут к башне, поджигают ее, сбрасывают со стен забравшихся... Архиепископ же, видя свое коварное дело раскрытым, покрытый позором, в смятении уехал из города, чтобы никогда в него больше не вернуться.

Thomas Archidiaconus. Historia salonitana. P. 60—62, пер. А. В. Чернышева.

[Предпосылки административной реформы в Сплите]

Гл. XXXII. ...Весь же город пришел в наихудшее состояние, ибо был такой раздор, что, как это обычно бывает, не осталось почти никого, не боровшегося на той или иной стороне⁶¹. Тогда родители начали бояться за детей, за имущество и даже за свою жизнь. Ведь все до такой степени были склонны к преступлению, что, казалось, горожанам грозит всеобщая гибель.

Эта опасность дала нашим повод поразмыслить о латинском правлении Тогда благочестивые мужи братья-минориты ⁶³ начали в своих проповедях убеждать горожан призвать подесту ⁶⁴, родом латинянина. А особенно Фома архидиакон, когда был созван клир, многократно убеждал народ, выставляя много соображений, что не иначе как через латинское правление город сможет вернуться к доброму состоянию. И наконец, все согласились, чтобы был избран подеста латинского рода. Когда же был созван всеобщий совет, было спрошено: из какого города Италии должен быть призван подеста? И тогда желание всех обнаружилось в том, чтобы за подестой отправиться в город Анкону...

60. Латинянин здесь и далее — итальянец.

⁶¹ Фома подразумевает длительную вражду нескольких сплитских патрицианских родов, разгоревшуюся на протяжении 1230-х гг.

⁶² Т. е. об управлении по типу итальянских коммун.

⁶³ Минориты — францисканцы.

64. Подеста — наемный градоначальник иногороднего происхождения. В Далмации чаще всего итальянец.

Thomas Archidiaconus. Historia salonitana. P. 117—118, пер. А. В. Чернышева.