3. Византийские хронисты и запись на сверлижском евангелии о восстании крестьян под предводительством ивайла (1277—1280)

«История» Георгия Пахимёра (1242 — ок. 1310 г.), византийского политического и церковного деятеля, охватывает события болгарской и византийской истории с 1261 по 1308 г., написана с богословских позиций и сильно тенденциозна по отношению к болгарам, но в то же время содержит ценные сведения по истории Болгарии, так как автор являлся непосредственным свидетелем и участником многих из описываемых событий ²¹¹.

Был там в Болгарии некий крестьянин по имени Бордоква ,за плату пасший свиней. Имя же его на греческий переводится как «зелень», поэтому его называли и Лаханой ²¹². Заботясь о свиньях, он сам был непритязателен — не заботился ни о пище, ни об одежде, питался одним хлебом и дикими плодами, и вообще жил бедно и просто. Но перед своими... товарищами, с которыми он часто толковал, он выказывал себя человеком, воображающим о себе весьма многое. Они же больше смеялись над этим, чем верили ему... Он обрел рассудительность и стал... возносить к богу молитвы... Задумываясь... над многим, но отнюдь не над полезным и помышляя о захвате какой-либо власти, он рассуждал с теми крестьянами и свинопасами, рассказывая, что ему являются святые и дают повеления, чтобы он выступил и правил народом. Так как он говорил об этом часто, ему, наконец, поверили и стали относиться к нему уже иначе, чем бы должно, ибо он объявлял о близости срока выступления. Итак, в один из дней он заявил, что получил знамение к выступлению и тотчас привлек [крестьян] к [осуществлению] своих замыслов. Они последовали за ним, как люди, надеющиеся совершить что-нибудь великое. Итак, они расходятся по стране и возглашают имя свинопаса как получившего от бога знамение для управления. Дружно говоря об этом, они убеждали и присоединяли [к себе] ежедневно много людей. Лахана переоделся в более приличную верхнюю одежду, вооружился мечом, сел на коня и осмелился на дела, ему недоступные.

Так как Константин ²¹³ был слаб телом, ибо у него была сломана нога... он был недвижим, и, когда нужно было отправиться куда-либо, его везли на повозке, как простой груз... Многие пренебрегали им, в особенности живущие поблизости тахарцы ²¹⁴, совершавшие ежедневные набеги и воистину обратившие все мисийское в добычу мисян ²¹⁵. Столкнувшись с отрядом тохарцев и напав на них с теми, кто следовал за ним, Лахана одержал полную победу, а на другой день — еще одну, и так в течение немногих дней стал еще более известным. Отныне области присоединялись к нему, и люди возлагали большие надежды, что дела пойдут хорошо под его властью. Лахану славили повсюду. Действительно, не было и дня, в который бы он не достигал более прежнего и не обнаруживал мужества в нападениях. Все это в высшей степени пугало Константина. Донесшаяся молва пугает и самого императора , так как они думали, что он не возвысился бы настолько... если бы не поддерживался какими-то очень могущественными [людьми]. Впрочем, только Константин, придя в замешательство, колебался разумом перед неожиданным явлением... А император... обеспокоенный слухами, поспешил прежде всего занять и укрепить [пограничные] крепости. Выступив из Константинополя, он со всей скоростью двинулся к Орестиаде...²¹⁷ Когда он подъезжал к Адрианополю, одновременно пришла весть о гибели Константина. Так как Лахана ежедневно усиливался, многие, презирая своего царя, часть была умерщвлена из-за коварных происков Марии , а из оставшихся в живых одни подозревались в злом умысле, другие же — злоумышляли на самом деле. Оставшись один или, точнее, с немногими, Константин решился напасть на Лахану, уже с презрением относившегося к царю. Собрав войска, он сам поехал [с ними] на повозке... Лахана также выступил против него, едва появившись, напал и наголову разгромил. Царя же, в битве не совершившего ничего достойного царского сана, заколол, как жертвенное животное, а воинов его одних перебил, а прочих использовал, как своих собственных. Крепко удерживая в своей власти страну, он захватывал уже и города, а занимая их, не покидал, пока не был провозглашаем повелителем и царем. Так шли дела Лаханы, так он ежедневно возвышался все более, следуя от успеха к успеху. [Михаил VIII вначале собирался выдать за Ивайла свою дочь, чтобы усилить таким образом свое влияние в Болгарии, но затем предпочел для той же цели Ивана, сына болярина Мица, безуспешно оспаривавшего трон у Константина Тиха, а в 1263 г. перешедшего на сторону империи.] И многим понравилось это решение [императора], ибо, если сын Мица станет зятем императора, он займет и принадлежавший ему ранее [болгарский] престол с помощью самого императора... Лахана же, внезапно обманутый судьбой, конечно, ослабит свой натиск при появлении в Болгарии ромейских войск или признает себя рабом, или, обратясь в бегство, будет искать, где спрятаться, и не найдет места, где мог бы укрепиться. Марию же и ее сына жители Тырнова охотно выдадут, ибо не так мало она натворила им зла, чтобы они легко предали это забвению...

Послав за Иваном [император]... переодел его и нарек зятем и царем болгар. Торжественно перед всей свитой было возвещено и новое имя его — Асень²¹⁹, в честь деда... Готовых присоединиться к Асеню болгар император призывал, намереваясь немедленна облагодетельствовать... [других] заманивал посулами даров и укреплял надеждами, что они выгадают, приняв Ивана в качестве царя и отказавшись от Марии... Брак Ирины с Асенем, уже провозглашенным царем болгар, совершился с торжественностью... и были составлены договоры, что, если Иван с войском императора благополучно вступит в Тырново... и станет царствовать над болгарами, он будет во всем союзником ромеев; если же нет, то в силу клятвы верности будет почитаться в качестве деспота ²²¹ ромейской державы... Иван клялся быть во всем союзником ромеев...

Император хотел прежде всего захватить Марию, чтобы она не успела привести все у себя в порядок и не сделала беспредметными планы императора. Он поторопился отправить к ней много послов... для того, чтобы они исподволь убедили [болгар] выдать Марию и принять детей императора ²²². Впрочем и Мария сознавала, что оказалась в безвыходном положении, подвергаясь угрозе с двух сторон: с одной — недавнее зло, Лахана, опустошающий страну и завладевший путем своих нападений всей округой, а с другой — большое войско императора, которое продвигалось все ближе, грозя ущербом простому населению вне города [Тырнова], а находящихся внутри знатных лиц всячески тайком переманивая. Поэтому она трепетала за себя и за сына, и ужасные заботы волновали ее душу. [Сначала она хотела искать защиты у императора, но поняла, что тот мечтает лишь о ее низвержении и о передаче трона Болгарии своим ставленникам — зятю и дочери.] [Обдумав] она решила передать себя всецело свинопасу, открыть ему ворота царства и города, быть с ним и сожительствовать, как царица с царем. Поразмыслив над всем этим, она немедленно посылает (а медлить было нельзя из-за послов императора) людей, которые должны были известить варвара о ее решении и планах. Услышав об этом, тот сначала возгордился и важничал перед посланцами... Впрочем, он принял условия брака с трудом и неохотой, чтобы кто-нибудь не сказал, что он женолюбив и охоч до женских покоев. Ибо он остерегался, что его изнежат нравы тех, которые примут его и будут тотчас сильно презирать его, но все-таки согласился ради мира и для того, чтобы не проливать кровь в междоусобных войнах... Итак, когда взаимные клятвы были принесены, она открыла ему ворота и... вступила с ним в брак, и они вместе приняли регалии царства. [Так] она подготавливает, как она думала, достаточную защиту против императора. [Император, узнав об этом, решил продолжать борьбу.] ...Отныне Лахана воздерживался от нежностей с женой и пожелал жить по-варварски, всячески привлекая окружавших его людей. Понимая, что стоящие перед ним дела не терпят отлагательства, он сам привлекал болгарских вельмож и готовился к борьбе против двух врагов. Ведь из-за происшедшего нельзя было ни договориться с тохарцами, ни склонить [к себе] как-либо людей императора. Поэтому, сколько было сил, он готовился к борьбе... Получив власть, на которую он и не надеялся, он старался не только ее удержать, но и упрочить. А так как извне ежедневно нападали [враги], он поневоле был вынужден сражаться... Поэтому-то его отважные схватки оканчивались успешно, его враги не могли противостоять его нестройному натиску, и даже добрые войска опасались столкновений [с ним], так как с уцелевшими он обращался дурно. Попасть в руки Лаханы было равносильно смерти из-за его крайней кровожадности...

Дела, таким образом, шли медленно, и нельзя было надеяться на другое избавление от бед, кроме как на избавление от варвара. [Разнесся слух, что Ивайло разбит татарами, тырновские боляре решили выдать Марию с сыном императору, в город вступил Иван, сын Мица, в качестве царя Болгарии . Но вскоре в столице созрел заговор боляр в пользу Георгия Тертера , и Асень с женой бежали, захватив самое ценное из казны государства, в Константинополь. Трон занял Тертер.] В этом же году Лахана, лишенный Тырнова и жены, не пребывал в покое. Собрав достаточно войска, он окружил Тырново, когда Асень еще был в нем, имея с собой протостратора Касимбека... и нанес большой ущерб войскам ромеев. Во-первых, когда на помощь [осажденным] шли 10 тысяч... во главе с протовестиарием Мурином ²²⁶, стоящий лагерем у Диавены Лахана напал с небольшим войском на многочисленное и... завязав сражение, полностью разгромил их и учинил большое избиение — одних погубил в битве, а других, захватив, перебил впоследствии. Вскоре снова... он напал... на воинов протовестиария Априна, который вел 5 тысяч, наголову разгромил, а самого [Априна] убил мечом. И много он тогда, яростно сражаясь, одержал [побед]. [Когда же Асень бежал и воцарился Тертер, Ивайло ушел в ставку темника Золотой Орды Ногая за помощью. С той же целью и с дарами императора к Ногаю прибыл и Иван Асень. Был здесь и Касимбек, перешедший еще ранее на сторону Ивайла. Ногай вначале медлил с ответом, а потом на пиру приказал убить Ивайла и вместе с ним Касимбека.]

211 Бордоква — вид съедобной зелени.

212 Лахана— греческий перевод названия «бордоква».

213 Болгарский царь Константин Тих (1257—1277).

214 Тохарцы—татарская орда Ногая в левобережье Нижнего Дуная.

²¹⁵ Мисяне — древнее племя, населявшее болгарские земли и совершавшее опустошительные набеги на соседей. Его именем византийские авторы называли болгар. Существовала поговорка «сделать добычей мисян», которую обыгрывает Пахимер.

²¹⁶ Т. е. Михаила VIII Палеолога (1259—1282).

²¹⁷ Орестиада — Адрианополь.

²¹⁸ Мария — жена Константина переходили к нему... Из тех же, кто окружал

Константина, Тиха, племянница Михаила VIII.

²¹⁹ Асень— родовое имя царей Второго Болгарского царства.

²²⁰ Ирина — дочь Михаила VIII.

221 Деспот — один из высших византийских титулов, дававшийся только родственникам императора.

²²² Т. е. Ирину и Ивана Асеня.

Гръцки извори за българската история. 1980. Т. 10. С. 171—182.

София, пер Г. Г. Литаврина.

Интересные сведения о восстании Ивайла содержатся в «Ромейской истории» Никифора Григоры — византийского богослова, писателя и политического деятеля (ок. 1294—1359 гг.). С 1328 г. находился в опале, с 1351 г. был принужден уйти в монастырь, где и погиб. Изложение Грйгоры, как и рассказ Пахимера, тенденциозно по отношению к событиям болгарской истории.

В то время [1277 г.] среди болгар выдвинулся один человек, пастух по происхождению, хитрый разумом и способный на совершение переворота, по имени Лахана. Собрав много людей из простонародья и из необузданных, он принялся вести жизнь разбойника. Благодаря этому он вскоре составил богатство, а вместе с ним и достаточное войско. Константин, не вынеся его частых нападений и грабежей, решил собрать свои войска, чтобы выйти на сражение с ним и рискнуть в этой опасности всеми делами [разом], так как он считал позором, чтобы ничего не стоящий человек, в краткое время собрав большое войско, не только часто причиняет великие беды болгарам, но уже угрожает великой опасностью всему царству... Но напав на того, он был побежден и лишился не только царства, но и самой жизни. И, вопреки надеждам, Лахана оказался не только обладателем царства, но и вторым супругом жены Константина. Он задумал, впрочем... напасть из засад на соседние ромейские деревни и городки, чтобы, когда ромеи окажутся слабее, он бы казался более сильным. Услышавшему об этом императору [Михаилу VIII] происходящее казалось невыносимым, не достойным ни умолчания, ни пренебрежения... [Император говорил, что]... постепенно продвигаясь, тот превратится в великую силу, так что впоследствии окажется и для ромеев трудно одолимым. [Далее — о действиях императора, связанных с планами посадить на престол Болгарии своего ставленника. Войска императора были посланы в Болгарию с Иваном Асенем, который хотел] освободить Болгарское царство от тирании Лаханы, а вместе с тем завладеть царством самому, ибо оно уже было утверждено за ним как законное наследие. А Лахана, поскольку он оказался тогда в походе, двигаясь против скифов [т. е. татар] ради укрепления своей тирании, в силу таких действий императора кровью воздал за свое преступление...

²²³ В феврале 1279 г.

²²⁴ Георгий Тертр— крупный болгарский феодал, царь (1280—1292).

Касимбек — принявший христианство татарин на византийской службе, удостоенный императором высокого воинского ранга протостратора.

²²⁶ Протовестиарий — хранитель личного имущества императора во дворце, часто — евнух.

²²⁷ Диавена - болгарская крепость в Северо-Восточной Болгарии, современная Девня.

Гръцки извори за българската история. София, 1983. Т. 11. С. 136—137, пер. Г. Г. Литаврина.

Летописная заметка (глосса) на листе из евангелия, переписанного в г. Сверлиге в 1279 г.,— единственный болгарский источник по истории восстания Ивайла и единственный памятник, донесший до нас настоящее имя крестьянского вожака.

...Я, раб божий Костандин четец [т. е. чтец священного писания], мирским именем Войсил Грамматик, написал книгу сию пресвитеру Георгию, в миру попу Радославу в городе Сверлиге , в дни царя Ивайла и при епископе нишавском ²²⁹ Никодиме в лето 6787 ²³⁰, индикт 7-й ²³¹, когда стояли греки под городом Тырновом. И прошу вас, отцы и братья, к кому попадет эта книга, читайте и исправляйте, а меня, грешного, не кляните, но лучше благословите, чтобы и вас бог простил и пресвятая его мать...

Дуйчев И. Из старата българска книжнина. София, 1944. Т. 2. С. 65, пер. Д. И. Полывянного.

²²⁸ Сверлиг - город в Западной Болгарии.

²²⁹ Ниш - город и епископский центр в Восточной Сербии.

²³⁰ Т. е. 1279 г.

²³1 Индикт - порядковое место города в пятнадцатилетнем цикле налогообложения.