Философия Достоевского

Деятельность Ф.М. Достоевского как художника была сопряжена с глубоким интересом к современным событиям, характерным явлениям, выразительным деталям окружавшей его действительности.

Главной философской проблемой для Достоевского была проблема человека, над разрешением которой он бился всю свою жизнь.

Особое место в творчестве Достоевского также заняла тема любви к родине, России и русскому народу, связанная не только с его «почвенническими» идеями и с отвержением «чуждых идей» нигилистов, но и с представлениями об общественном идеале. Писатель проводит разграничение между народным и интеллигентским пониманием идеала. Если последний предполагает, по его словам, поклонение чему-то носящемуся в воздухе и «которому даже имя придумать трудно», то народность как идеал основана на христианстве. Достоевский делал все возможное, особенно в философско-публицистическом «Дневнике писателя», для пробуждения в обществе национального чувства; он сетовал на то, что, хотя у русских есть «особый дар» восприятия идей чужих национальностей, характер своей национальности они знают порой весьма поверхностно. Достоевский верил во «всемирную отзывчивость» русского человека и считал ее символом гений Пушкина. Он настаивал именно на идее «всечеловечности» и пояснял, что в ней не заключено никакой враждебности Западу. «…Стремление наше в Европу, даже со всеми увлечениями и крайностями его, было не только законно и разумно, в основании своем, но и народно, совпадало вполне с стремлениями духа народного».

Лишь в 1859 году, после четырехлетней каторги, после солдатской службы в Семипалатинске, Достоевскому было разрешено жить в столице. Здесь вместе с братом Михаи­лом он издает журнал «Время» (1861—1863), а после его запрещения — журнал «Эпоха» (1864—1865). В напряжен­ном диалоге с современниками Достоевский вырабатывает свой собственный взгляд на задачи русского образованного сословия, получивший название «почвенничества».

Почвенничество Достоевского

Наблюдая за всеми оттенками развития «живой жизни», Достоевский с неослабным вниманием следил за отражением ее проявлений в русской и иностранной периодике. По признанию очевидцев, писатель ежедневно просматривал газеты и журналы «до последней литеры», стремясь уловить в богатом многообразии значительных и мелких фактов их внутреннее единство, социально-психологические основания, духовно-нравственную суть, философско-исторический смысл. В журнале «Время» в частности говорилось следующее: "Мы убедились, наконец, что мы тоже отдельная национальность, в высшей степени самобытная и что наша задача - создать свою новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал".

Это была программа "почвенничества". Сутью этого направления по нему было утверждение национальной самобытности и критическое отношение к западнической ориентации интеллигенции.

Почвенничество было близко к идеям славянофильства. В Сибири, по признанию Достоевского, изменились "постепенно и после очень-очень долгого времени" его "убеждения". Суть этих перемен, Достоевский в самой общей форме сформулировал как "возврат к народному корню, к узнанию русской души, к признанию духа народного".  Почвенничество было скорее попыткой очертить контуры "общей идеи", найти платформу, которая примирила бы западников и славянофилов, "цивилизацию" и народное начало. Скептически относясь к революционным путям преобразования России и Европы, Достоевский высказывал эти сомнения в художественных произведениях, статьях и объявлениях "Времени", в резкой полемике с публикациями "Современника". Суть возражений Достоевского - возможность после реформы сближения правительства и интеллигенции с народом, их мирного сотрудничества. Достоевский писал: "Я горжусь, что впервые вывел настоящего человека русского большинства и впервые разоблачил его уродливую и трагическую сторону. Трагизм состоит в сознании уродливости. Только я один вывел трагизм подполья, состоящий в страдании, в самоказни, в сознании лучшего и в невозможности достичь его и, главное, в ярком убеждении этих несчастных, что и все таковы, а стало быть, не стоит и исправляться!".

В своих журналах Достоевский, призывая к «всеобщему духов­ному примирению», пытался взять на себя роль посредника между либералами и революционными демократами. Стремясь стать выше борьбы партий, он призывал к духовному единению и братству сословий в России, к примирению дворянства и народа. Достоев­ский указывал, что, в отличие от Западной Европы, духовная связь между высшими классами и народом в России является якобы пре­имуществом ее исторического развития.

Ф. М. Достоевский исследует парадоксы свободы, поскольку свобода для человека – это всегда свобода выбора между добром и злом. Будущее России видел не в капитализме и не в социализме, а в опоре на русскую "национальную почву" — обычаи, традиции. Ключевую роль, как в судьбе государства, так и в судьбе отдельного человека, должна сыграть религия. Именно на религии держится человеческая духовность, она есть "панцирь", оберегающий человека от грехов и зла.

Особую роль в философских взглядах Достоевского занимает проблема человека. Достоевским было выделено два варианта жизненного пути, по которому может идти человек, в том числе с точки зрения почвенничества:

• путь человекобожества;

• путь богочеловека.

Путь человекобожества — путь абсолютной свободы человека. Человек отвергает всякие авторитеты, в том числе Бога, считает свои возможности безграничными, а себя - вправе делать все, он сам пытается стать Богом, вместо Бога. По Достоевскому, данный путь губителен и опасен как для окружающих, так и для самого человека. Идущий по нему потерпит крах.

Второй путь богочеловека — путь следования Богу, стремление к нему во всех своих привычках и поступках. Такой путь Достоевский считал наиболее верным, праведным и спасительным для человека. Человек - загадочен, соткан из противоречий, но он является в то же время - в лице самого даже ничтожного человека — абсолютной ценностью. Поистине - не столько Бог мучил Достоевского, сколько мучил его человек, - в его реальности и в его глубине, в его роковых, преступных и в его светлых, добрых движениях.

60-70-е гг. были самыми плодотворными в творчестве великого писателя. После реформы 1861 г. Россия встала на путь развития буржуазных отношений при сохранении порядков старого политического строя с многочисленными пережитками крепостничества. Как и Европа, Россия вступала в эпоху, когда человечество, по определению Достоевского, переросло исторические рамки старой цивилизации, "закрывшей путь к богатству и культуре для девяти десятых человечества". Это было время становления буржуазно-либеральной идеологии, неприемлемой для Достоевского, принесения личности в жертву капитала и денег. 

Чтобы перестроить общество на новых, более гуманных основаниях и не допустить полного распространения западноевропейских порядков, несущих социальную вражду, кризисы, физическое и моральное обнищание, революции, войны, он призывает русскую интеллигенцию обратиться к народному началу русской нации.

"Наша новая Русь поняла, - пишет Достоевский в своем "Дневнике", - что один есть цемент, одна связь, одна почва, на которой все сойдется и примирится - это высокое духовное примирение, начало которому лежит в образовании"

(Ф. М. Достоевский. “Зубоскал. Ряд статей о русской литературе”, 2010 г., глава 2)

Поэтому главной альтернативой западному либерализму, консерватизму, атеистическому, революционному социализму может противостоять, по мысли Достоевского, идея "почвенничества", идея "социализма народа русского" и русская идея. 

Религиозный национализм связывал Ф.М. Достоевского в такой степени, что писатель был не в состоянии иначе интерпретировать действительность, как только через призму мессианизма, - провозглашая русское (народное) православие спасителем человечества при помощи "идеи" и штыков. Мессианизм Ф.М. Достоевского ужасает:

"Всякий великий народ верит и должен верить, если только хочет быть долго жив, что в нем-то, и только в нем одном, и заключается спасение мира, что живет он на то, чтоб стоять во главе народов, приобщить их всех к себе воедино и вести их, в согласном хоре, к окончательной цели, всем им предназначенной"

(“Дневник писателя”, 1877, т.14. Глава 2.I. “Примирительная мечта вне науки”, с. 19)

*МЕССИАНИЗМ, мессианство (др.-евр. mashiah — помазанник, араб, «масих» — помазанник), — религиозное учение о грядущем пришествии в мир божьего посланника — мессии, призванного установить справедливость, мир и покой на Земле.

Достоевский верил, что русский народ — «исключительное явление»: единственный народ-богоносец, воплощение Бога и спаситель мира. Русскую уникальность Достоевский проецировал в социополитическую сферу: он выступал против попыток копирования Европы, ратовал за выработку форм и институтов, воплощающих национальную традицию.

Обращаясь к вопросу о призвании России в мировой истории, Достоевский видел свою задачу “в упразднении распри между славянофилами и западниками”. Правда, в решении этого вопроса, писатель нередко впадал в националистическое мессианство (Христа может проповедовать одна лишь Россия, богоносный народ – один только русский). И вместе с тем Достоевский подчеркивал универсальную восприимчивость и отзывчивость русского человека (“У нас, русских, две родины – Европа и наша Русь”), писал о необходимости всечеловеческого взгляда на мировые вопросы:

“Стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите”

"Пушкин. Очерк", в кн. Ф. М. Достоевский об искусстве, М., Искусство, 1973

Достоевский разделяет историческое развитие человече­ства на три стадии, соответствующие прошлому, настоящему и будущему. В первобытных, патриархальных об­щинах, о которых остались предания как о золотом веке человечества, люди жили массами, коллективно, подчиня­ясь общему авторитарному закону. Затем наступило время переходное, которое Достоевский называет «цивилизаци­ей». В процессе общегенетического роста в человеке прос­нулось личное сознание, а с его развитием — отрицание ав­торитарного закона. Человек, обожествляя - себя, стал терять веру в Бога. «В Европе, например, где развитие ци­вилизации дошло до крайних пределов развития лица, — вера в Бога в личностях пала».

Но Достоевский считает, что состояние «цивилиза­ции» — состояние переходное, равно как и сам человек — существо недоконченное, находящееся в стадии «общегене­тического роста». И «если б не указано было человеку в этом его состоянии цели» — «он бы с ума сошел всем че­ловечеством». Цель указана, идеал есть — Христос. В чем закон этого идеала? «Достигнуть полного могущества со­знания и развития, вполне сознать свое я — и отдать это все самовольно для всех... В этой идее есть нечто неотраимо-прекрасное, сладостное, неизбежное и даже необъяс­нимое» — «все отдавая, ничего себе не требовать».

С этих позиций писатель подвергает критике современ­ных социалистов. Социалисты взяли у христианства идею братства, но решили прийти к нему слишком легким пу­тем. Они поставили нравственное совершенствование обще­ства в прямую зависимость от экономического строя и тем самым низшую, экономическую область превратили в выс­шую. Изъян их учений в том, что в сфере духовной они требуют от человека слишком мало. В их теориях не учи­тывается противоречивая, «недовоплощенная» натура чело­века и снимается бремя тяжелого, повседневного труда внутреннего совершенствования. Как Раскольников, они «хотят с одной логикой натуру перескочить», не замечая, что «зло» в человеке лежит глубже, а добро — выше тех границ, которые их учениями определяются.

Только христианство стремится к братству через духов­ное очищение каждого человека независимо от условий его жизни вопреки влиянию среды. Для братства требуются не разумные доводы, а чисто эмоциональные побуждения: