2.5 Аксиологическая картина мира в английских и белорусских волшебных сказках (Национальная аксиосфера…)

Обращаясь к вопросу отражения этнокультурных ценностей в сказочном дискурсе, мы считаем необходимым пояснить само понятие «ценность». Понятие ценности тесно связано с понятием значимости и относится к миру должного, т.е. к тому, что должно быть. В общем смысле под ценностями следует понимать то, что чувства людей диктуют признать стоящим над всем и то, к чему следует стремиться, относиться с уважением или наоборот (в этом случае подразумеваются антиценности) [с. 27].

Система ценностей является фундаментальной характеристикой культуры, образует ее внутренний стержень, регламентирует конструирование бытия, обеспечивает интеграцию общества и помогает индивидам осуществлять социально одобряемый выбор поведения. Система ценностей образует духовную квинтэссенцию потребностей и интересов как общества в целом, так и отдельных индивидов [там же].

Осмысление ценностей в языке может осуществляться посредством создания ценностной картины мира, которая проявляется в языке в виде оценочных суждений, соотносимых с общепринятыми нормами. Наиболее значимые смыслы, существующие в ценностной картине мира, являются ценностными доминантами данной культуры и образуют определенный ее тип [карасик].

Ценностная картина мира не является гомогенной структурой: включенные в нее ценности ранжируются на основе их обще- и частнокультурной оформленности. В связи с этим различают этнокультурные ценности, характеризующие определенную культуру как дифференцированное единство аксиологических концептов [с. 62].

Изучение отражения национально специфичных ценностных координат в языке основывается на положении о глубинном ценностном основании текста/дискурса. Пространство дискурса может моделироваться по типу аксиологической системы, содержащей разнообразные переживания аксиологических приоритетов той или иной культуры [с. 58].

В языке ценность актуализируется в рамках семантически сопряженных категорий бинарной оппозиции «хорошо – плохо». Представляется возможным выделить три направления аксиологического анализа языка. Во-первых, это анализ языковой идиоматики отдельных слов и выражений, относящихся к средствам номинации оценочного отношения. Во-вторых, это анализ текстов-источников, в которых в явной форме выражено оценочное суждение. Третье направление ориентировано на неявные оценочные тексты-источники при учете того, что любое слово, сопряженное с каким-либо стандартом, способно вводить неявную оценку при своем употреблении [семиометрия с. 45-47].

В белорусском фольклоре выделяется группа сказок, имеющих философскую направленность и раскрывающих народные представления о счастье и горе, судьбе, кривде и правде, богатстве и бедности и т.д. Абстрактные понятия при этом могут персонифицироваться и принимать облик живых существ. Примечательно, что в отдельных сказках прямо высказываются философские взгляды, хотя это не характерно для сказочного жанра, поскольку философия сказки выводится из сюжета и характера персонажей. Такие сказки приближаются к новеллистическим.

Так, в сказке «Праўда і Крыўда», раскрывающей отношение народа к данным абстрактным понятиям, действующими лицами выступают два “хлопца”. Правда в контексте данной сказки понимается как синоним честности. Кривда ассоциируется с обманом, воровством и несправедливостью. Однако именно кривда обеспечивает безбедную жизнь. Подобная оценка раскрывается через поступки героя по имени Кривда: «Так Праўда просіць хлеба, а Крыўда крадзе. У Праўды хлеба няма, а ў Крыўды поўна кайстра» [с. 312]. В поисках ответа на вопрос «Чым лепей жыць – ці крыўдаю, ці праўдаю?» герои сказки обращаются к старику и купцам, которых встречают по дороге, и получают следующие ответы: «Крыўдай жыўшы хутчэй што-небудзь украдзеш: ці ў пана лесу ўкрадзеш, ці хлеба ўкрадзеш. А праўдаю дзе што возьмеш?»; «Крыўдаю лепш жыць! І мы вось жывем крыўдаю: каго не падманеш, і няма нічога!» [с. 312].

Тем не менее, в конце сказки судьба вознаграждает Правду: благодаря волшебной помощи ему удается излечить королевскую дочку и жениться на ней, а Кривда терпит наказание. Таким образом, сказка провозглашает честность (правду) в качестве этического ориентира народа.

Сказка «Агонь у сэрцы, а розум у галаве» утверждает знания, ум как ценность только в сочетании с душевными качествами. Главный герой сказки, желающий все знать, за ответом на свои вопросы отправился к солнцу и услышал следующее: «Памрэш ты, чалавеча, калі не сагрэеш сэрца, бо без сэрца галава згарыць» [с. 311]. Источник тепла для сердца народная философия видит в любви: «Дагадаўся ён, як нагрэць сэрца, дый пайшоў шукаць тую паненку». Сердце в данной сказке понимается как духовный центр человека, голова – как способность к рассудительности, правильному выбору. Гармоничное сочетание рациональности и богатого внутреннего мира делает возможным благополучно организовать жизнь: «Затым мы добра жывём, што ў нас агонь у сэрцы, а розум у галаве».

Через речь персонажей сказки «Агонь у сэрцы, а розум у галаве» выражены и другие принципы народной морали: «Усё добра ў меру»; «... хутчэй выпіць усю ваду, чым усё знаць»; «... ты ў смецці шукаеш згубленыя грошы ды дарма траціш час. Ідзі ты працуй, то хутчэй заробіш больш тых грошай»; «Не падпірай у жыцці гнілое, бо яно ўсё роўна ўпадзе»; «... у жыцці кожны займае сваё месца». Таким образом, в качестве блага данная сказка провозглашает умеренность и труд. Вместе с тем здесь же раскрываются фаталистические взгляды народа на жизнь.

Философскую направленность также имеет сказка «Асілак». В образе асилка народный сказочник рисует челоека идеальной природы, сочетающего физическую силу и высокоморальные качества. Главный герой сказки применяет свою силу в созидательных целях, посвящает ее служению идеалам свободы, терпимости и миролюбия, что имеет явные параллели с христианской моралью. Такой образ несет оттенок мессианства: «Не за тым я прыйшоў, каб светам панаваць, а за тым, каб аслабаніць свет ад паноў, бо ўсякі чалавек сам сабе пан»; «І пачаў асілак навучаць, каб людзі жылі ў згодзе ды ў ласцы»; «Еш хлеб і людзям дай»; «Жыві, спажывай, ды людзей не ўжывай» [с. 308].

Сказка наделена ярко выраженной социальной остротой и антикрепостнической направленностью, что проявляется в следующем призыве главного героя: «Браткі, калі б паноў чорт узяў, то б свет бяды не меў, а без гарапашнікаў мужыкоў не было б ні хлеба, ні асьмакоў. А каб гэтае ліха зламаць, трэба ўсім як адзін чалавек стаць, не грызціся паміж сабою ды ад ворагаў бараніцца гурбою» [с. 309].

Особое значение как ценностям сказка «Асілак» придает счастью и надежде: «Вядома, чалавек ніколі не кідае надзеі на шчасце, бо без надзеі нельга жыць на свеце» [с. 307].

Из вышесказанного следует, что сказка «Асілак» отражает различные аспекты ценностной картины мира белорусов, в которой доминирующими ценностями выступают свобода, человеколюбие, толерантность, коллективизм, счастье и надежда.

В белорусских сказках богато отражены взгляды народа на ценности семейной жизни.

Женитьба главного героя представлена практически во всех белорусских волшебных сказках, многие из них содержат мотив добывания невесты, а потому сказочный дискурс не может не отражать этические принципы семейных отношений. Народная проза не мыслит семейную жизнь без любви: «Жылі яны ў згодзе: любіліся-кахаліся ўсё жыццё, разам гаравалі, разам працавалі» [с. 307].

Сказка требует от женщины верности и преданности мужу. В этом отношении примечательно, что в сказках «Іскарка-парубак Дзявочы сын» и «Іван Сучкін сын Залатыя гузікі» жены змеев, побежденных главным героем считают своим долгом отомстить за смерть мужей: «Юда мой, беззаконны мой. Аслязіў мяне Іскарка-парубак Дзявочы сын, асляжу і я яго. Будзе ехаць к свайму дому, захоча піць. Я стану крыніцаю каля дарогі і напушчу рознай атруты, ядаў. Як глыне, то трох мінут не выбудзе» [с. 229]. Предательство жены осуждается и жестоко карается в сказке «Пра Оха и залатую табакерку»: «От табе і жаночая прысяга!»; «... у глухую поўнач быў замак абложаны смалою, ламотаю і спалены разам з каралеўнаю» [с. 190-191].

Некоторые белорусские и английские сказки отражают аспекты взаимоотношений отцов и детей. При этом народные сказочники рисуют ситуации, когда отец, изначально недооценивший любовь и преданность своего ребенка, раскаивается в конце повествования: сказки «Cap o’Rushes» и «Мікіта-дурань».

Среди английских сказок нам не удалось выявить группу, где бы сюжет непосредственно отражал различные аспекты народной этики, представления о счастье и горе, добре и зле и т.п. Вероятно, исключение составляет сказка «The Fish and the Ring», отображающая представления английского народа о предопределенности судьбы. Так, барон-волшебник не желает мириться с тем, что его сыну предопределено взять в жены крестьянскую девушку, однако в результате ряда коллизий он примиряется с неизбежностью: «Then at last the Baron saw that no one could fight against Fate…».

Тем не менее, английские сказки представляют собой богатый материал для исследования ценностных приоритетов народа.

Основной ценностью сферы практической пользы, представленной в английских сказках, является труд. Сказочное повествование пересечено описанием крестьянского труда, главным образом женского. В сказке высокую оценку получает мастерское выполнение работы. Так, в сказке «Tom Tit Tot» король решает жениться на девушке, узнав, что она способна спрясть пять мотков пряжи за день: «I want a wife, and I'll marry your daughter. But … the last month of the year she'll have to spin five skeins every day». В сказке «The Fish and the Ring» поводом для благополучной развязки становиться вкусно приготовленная девушкой рыба: «Then she cooked the fish as nicely as she could, and served it up. Well, when the fish came on the table, the guests liked it so well that they asked the noble who cooked it».

Эстетические представления обоих народов отражены через ценностое понимание женской красоты. В некоторых о необычайности красоты героини позволяет судить не прямое описание, а тот эффект, который она производит на окружающих: «Хлопчык ішоў і заглядзеўся на жонку Няшчаснага Егара і спыніўся: глядзеў, глядзеў, што яна дужа прыгожая. І пазабыў, куды яго пасылалі» [с. 178]; «The master's son had been reckoning on seeing her, and he danced with no one else, and never took his eyes off her».

Параллели относительно этических норм поведения, имеющих характер ритуала и основанных на христианских заповедях, можно заметить в сказках «Jack and His Golden Snuff-Box» и «Няшчасны Егар»: «…and away he went to his bed, and said his prayers quietly, and slept till it was near eight o'clock»; «By this time Jack dressed himself, and said his prayers, and came down laughing»; «Ён усхваціўся, хутка ўстаў, памыўся, богу памаліўся і павёў мядзведзя». То есть, ритуал молитвы выступает в качестве духовной ценности в обеи культурах, что отражено в текстах сказок.

Как и в английском, так и в белорусском фольклоре представлены сказки, где герой вступает в борьбу с антагонистом, несущим беды всему народу. Однако мотивы такого противостояния не совсем одинаковы. В английских сказках протагонист ожидает за свои подвиги материального поощрения:

One day Jack happened to be at the town-hall when the magistrates were sitting in council about the Giant. He asked: «What reward will be given to the man who kills Cormoran? » «The giant's treasure», they said, «will be the reward». Quoth Jack: «Then let me undertake it».

В белорусских же сказках герой отправляется на встречу опасности из благородных побуждений, считая своим долгом помочь беде. Например, в сказке «Іскарка-парубак Дзявочы сын» герой обращается к отцу со следующими словами: «Бацюхна наш, міласцівейшы гасудар, спраў нам тры мячы па пятнаццаці пудоў. Ёсць у такім-та царстве, у такім-та гасударстве змей тры галавы, другі – шэсць галоў, трэці – дванаццаць. Канчаюць народ!» [с. 226].

Из вышесказанного следует, что английский и белорусский сказочный дискурс является средой, фиксирующей различные аспекты ценностной картины мира. Прежде всего, это универсальные ценности, присущие каждой культуре, – любовь, семья, труд, красота, религиозно-конфессиональные ценности. Вместе с тем, в белорусской сказке представлено более глубокое понимание ценности патриотизма. Также среди белорусских сказок выделяется группа произведений, содержание которых непосредственно посвящено осмыслению таких понятий, как счастье, справедливость, истина.

Выводы по Главе 2

Глава 2 посвящена исследованию лингвокультурной специфики английских и белорусских волшебных сказок по ряду аспектов: анализ функций действующих лиц, использование традиционных формул в сказочном дискурсе, специфика сказочного пространства и времени, отображение национальных гендерных стереотипов в языке сказки, проявление ценностной картины мира.

Разбор сказок по функциям действующих лиц показал, что английским и белорусским сказкам свойственна общность основный функций: развитие действия от недостачи или хищения к ликвидации начальной беды и свадьбе. Однако национальной спецификой, указывающих на особенности мировосприятия двух народов, обладают формы реализации данных функций.

Анализ традиционных фольклорных формул показал конкретность мышления англичан, склонных более точно указывать место сказочного действия, ссылаясь на реальные топосы. Для белорусских же сказок характерна пространственно-временная неопределенность. В целом, белорусским сказкам в большей мере свойственна традиционность языка, что проявляется в частом употреблении формульных эпитетов, сравнений, метафор.

Анализ отображения пространства и времени в волшебных сказках показал, для белорусской сказки характерно «двоемирие», деление сказочного пространства на «тот» и «этот» свет, что в меньшей мере свойственно английскому фольклору. Кроме того, тексты белорусских сказок являются своеобразным кодом древних мифологических представлений.

Анализ проявления гендерных стереотипов в сказочном дискурсе показал, что в английских и белорусских сказках по-разному реализуется концепт женственности. Характеристиками героинь белорусских сказок являются рассудительность, преданность, «невмешательство» в развитие сказочного действия, обладание волшебными силами. Героиням английских сказок свойственна активность и самостоятельность.

Различным образом в сказочном дискурсе реализуются и национальные представления о мужественности. Идеализированным образам героев белорусских сказок свойственно сочетание физической силы с высокими моральными качествами, стремление одержать победу в бою. В английских сказках образы протагонистов не проявляют физической силы, а предпосылкой их успеха является смекалка и хитрость.

Анализ проявления ценностной картины мира в волшебных сказках двух народов показал равномерное отображение универсальных, общечеловеческих ценностных ориентиров - любовь, семья, труд, красота.

Таким образом, разностороннее исследование сказочного дискурса, позволило выявить его яркую этнокультурную специфику, а также показало его способность отображать различные аспекты траиционной культуры двух народов.

ЛИТЕРАТУРА

1. Адоньева, С. Б. Сказочный текст и традиционная культура / С.Б.Адоньева. – Спб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. – 181 с.

2. Акименко, Н. А. Лингвокультурные характеристики англоязычного сказочного дискурса: дис. … канд. филол наук: 10.02.04 / Н.А.Акименко. – Волгоград, 2005. – 193 с.

3. Алефиренко Н.Ф. Лингвокультурология: Ценностно-смысловое пространство языка: учеб. пособие / Н.Ф. Алефиренко. - М.: Флинта, Наука, 2010. – 224 с.

4. Алещенко, Е. И. Этноязыковая картина мира в текстах русского фольклора (на материале народной сказки) : автореф. … дисс. д-ра филол. Наук : 10.02.01 / Е.И. Алещенко ; Волгоградский гос. пед. ун-т. – Волгоргад, 2008. – 45 с.

5. Алимжанова, Г. М. Сопоставительная лингвокультурология: сущность, принципы, единицы: автореф. … дис. д-ра филол. наук: 10.02.20 / Г.М.Алимжанова; Казахский ун-т междунар. отнош. и мировых языков им. Абылай хана. – Алматы, 2010. – 50 с.

6. Арнольд, Стилистика

7. Базарова, Л.В. К вопросу о соотношении языка и культуры / Л.В. Базарова // Сб. науч. статей / Новосиб. гос. ун-т. - Новосибирск, 2007. - Образование и культура России в изменяющемся мире. - С. 72-76.

8. Бараг, Л. Г. Беларуская казка / Л.Г.Бараг. – Мінск: Вышэйшая школа, 1969. – 256 с.

9. Беларуская міфалогія : Энцыклапедычны слоўнік / С.Санько, Т.Валодзіна, У.Васілевічі інш. - Мн. : Беларусь, 2004. - 592с.

10. Введение в культурологию: курс лекций / Ю.Н.Солонин [и др.]; под ред. Ю.Н. Солонина, Е.Г. Соколова. – СПб.: «Амофея», 2003. – 428 с.

11. Викторова, Н. А. Английская литературная сказка эпохи постмодернизма: автореф. … дис. канд. филол. наук: 10.01.03 / А.Н.Викторова; Казанский (Приволжский) федеральный ун-т. – Казань, 2011. – 21 с.

12. Гришучкова И. Б. Лингвостилистическая специфика речевого поведения анималистического персонажа (на материале английских сказок) : автореф. … дис. канд. филол. наук: 10.02.19 / И. Б. Гришучкова; Ставропольский гос. ун-т. – Ставрополь, 2011. – 27 с.

13. Егорова, О. А. Традиционные формулы как явление народной культуры: (на материале русской и английской фольклорной сказки): дис. … канд. культурол. наук: 24.00.01 / О.А.Егорова. – Москва, 2002. – 259 с.

14. Беларускія народныя казкі. Зборнік / Склад. Г.А. Барташэвіч, К.П. Кабашнікаў. – Мн.: Навука і тэхніка, 1981. – 480 с.

15. Кабашнікаў, К. П. Народная проза / К.П.Кабашнікаў, А.С.Фядосік, А.С.Цітавец; навук. рэд. А.С.Ліс. – Мн.: Беларуская навука, 2002. – 517 с. – (Беларускі фальклор: жанры, віды,паэтыка; Кн. 4)

16. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. - Волгоград: Перемена, 2002. - С.166-205.

17. Кирилина, А. В. Гендер. Лингвистический аспект (монография) Москва 1999

18. Красных, В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций / В.В.Красных – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. – 284 с.

19. Крук, Я. Сімволіка беларускай народнай культуры / Я. Крук. – Мінск: Беларусь, 2003. – 350 с.

20. Лингвистические гендерные исследования / А. В. Кирилина, М. В. Томская // Журнальный зал [Электронный ресурс]. - Русский журнал, 2001. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/oz/2005/2/2005_2_7.html. – Дата доступа: 24.02.2013.

21. Лингвистический портал «Английские «братья Гримм»» http://www.langinfo.ru/index.php?sect_id=3038

22. Майкова, А. Н. Интерпретация литературных произведений в свете теории архетипов Карла Юнга: дис. … каннд. филол. наук: 10.01.08 / А.Н.Майкова. – Москва, 2000. – 168 с.

23. Лингвистика и аксиология: этносемиометрия ценностных смыслов: коллективная монография. – М.: ТЕЗАУРУС, 2011. – 352 с.

24. Маслов Ведение в языкознание

25. Маслова, В. А. Лингвокультурология: Учеб. пособие / В.А.Маслова. – М.: Издательский центр «Академия», 2004. – 208 с.

26. Матвеичева, Т. В. Специфика языковой экспликации пространственно-временных координат в сказочной модели мира : автореф. … дисс. канд. филол. Наук : 10.02.19 / Т.В. Матвеичева ; Ставропольский гос. ун-т. – Ставрополь, 2011. – 29 с.

27. Мауткина, И. Ю. Историческая поэтика британской сказки и литературные сказки О. Уайльда: автореф. дис. … канд. филол. наук: 10.01.03 / И.Ю.Мауткина; Новгородский Гос. Ун-т им. Ярослава Мудрого. – Великий Новгород, 2006. – 225 с.

28. Морозов, А. В. Фольклор в духовной культуре восточных славян: ментальные предпосылки функционирования / А.В.Морозов. – Вильнюс, Изд. ЗАО «Ксения», 2005. – 196 с.

29. Морозова, М. Н. Антрпонимия русских народных сказок / М.Н.Морозова // Фольклор. Поэтическая система: сборник статей; отв. редакторы А.И.Баландин, В.М.Гоцак. М.: Наука, 1977. – С.231-241.

30. Народные сказки Британских островов. Сборник / Сост. Джеймс Риордан. - М.: Радуга, 1987. - На англ. яз. - 368 с.

31. Немченко В. Н. Введение в языкознание: учебник для вузов / В.Н.Немченко. – М.: Дрофа, 2008. – 701 с.

32. Першай А. Ю. Репрезентация гендерных отношений во фразеологии 10.02.19 Автореф дисс кандидата филол наук Белорусский гос ун-т Минск 2002 21с.

33. Пинюта, И.В. Learning communicate crossculturally (Учимся межкультурной коммуникации): Пособие / И.В.Пинюта. – Минск: Бестпринт, 2004. – 200 с.

34. Плахова, О. А. Английские сказки в этнолингвистическом аспекте : автореф. … дис. канд. филол. наук: 10.02.04 / О.А.Плахова; Нижегородский гос. лингв. ун-т им. Н.А.Добролюбова. – Нижний Новгород, 2007. – ? с.

35. Пристли, Д. Б. Заметки на полях – М., Прогресс, 1988

36. Пропп, В. Я. Поэтика фольклора (Собрание трудов В. Я. Проппа). – М.: Лабиринт, 1998. – 352 с.

37. Пропп, В. Я. Русская сказка (Собрание трудов В. Я. Проппа). – М.: Лабиринт, 2000. – 416 с.

38. Рошияну, Н. Традиционные формулы сказки / Н.Рошияну. – М.: Наука, 1974. – 216 с.

39. Светоносова Т. А. Когнитивная лингвистика и лингвокультурология : черты и различия // Филологическиенауки в МГИМО : сборник науч. трудов. № 27 (42) / МГИМО(У) МИДРоссии ; отв. ред. Г.И. Гладков. – М. : МГИМО- Университет, 2007. – 203 с. – С.39-46.

40. Синельникова, А. В. Лингвокультурные особенности фольклорной стереотипии: сопоставительный аспект: (на материале французских и итальянских народных сказок): дис. … канд. филол. наук: 10.02.04 / А.В.Синельникова. – Челябинск, 2007. – 160 с.

41. Сусов, И. П. История языкознания.

42. Хроленко, А. Т. Основы лингвокультурологии: учеб. пособие / А.Т.Хроленко; под ред. Б.Д.Бондалетова. – 3-е изд., испр. – М.: Флинта: Наука, 2006. – 184 с.

43. Цветкова, А. Н. Контраст в образном строе английской народной сказки: автореф. … дис. канд. филол. наук: 10.02.04 / А.Н.Цветкова; Московский гос. пед. ун-т. – Москва, 2012. – ? с.

44. Шамякіна, С. В. Асаблівасціжанру чарадзейнай казкі: вобразы магічных рэчаў / С.В.Шамякіна // Роднае слова. – 2008. - № 7. – С. 81-84.

45. Шамякіна, С. В. Фальклорна-мастацкая адметнасць чарадзейнай казкі / С.В.Шамякіна // Роднае слова. – 2009. - № 5. – С. 91-95.

46. Шинкаренко Смысловая структура социокультурного пространства: Миф и сказка. М.: КомКнига, 2005. — 208 с.

47. Янкоўскі, М. А. Паэтыка беларускай народнай прозы / М.А.Янкоўскі. – Мінск: Вышэйшая школа, 1983. – 271 с.

48. А Dictionary of English Folklore http://www.oxfordreference.com/view/10.1093/acref/9780198607663.001.0001/acref-9780198607663

49. http://www.answers.com/topic/katharine-mary-briggs#ixzz2bxMDSFUF

76