Неизвестный закрывает лицо руками и опускает голову на стол. Со стороны задника доносятся звуки скрипки и гитары.

(Женщине) Он болен?

Женщина. Похоже, помешался, говорит, что он мертвый.

Вдалеке играют побудку, сначала на барабане, а потом на

трубе, но очень тихо.

Неизвестный. Уже утро? Ночь миновала, встает солнце, и призраки вновь укладываются спать в свои могилы; посему я удаляюсь. Идем!

Женщина (придвигается к Врачу). Я сказала, не пойду!

Неизвестный. И ты, мой последний друг! Неужто я такой подонок, что даже проститутка не хочет составить мне компанию за деньги?

Врач. Очевидно!

Неизвестный. Я все равно этому не верю, хотя все это утверждают! Я вооб­ще ничему не верю, ибо каждый раз, когда чему-то верил, оказывался в дураках. Но ответьте мне на один вопрос — разве солнце еще не взош­ло? Я слышал, как только что прокричал петух и залаяла собака; а вот зазвонили к заутрене... Здесь совсем темно, свет погасили, да?

Врач {женщине). Он слеп...

Женщина. Не думаю, клянусь Богом!

Неизвестный. Нет, вас я вижу, а свет — нет.

Врач. Над тобой спускаются сумерки... Ты играл с грозой и слишком глубо­ко заглянул в солнце, а этого делать нельзя...

Неизвестный. Человек рождается с этим желанием, а оно под запретом; это просто зависть...

Врач. Владеешь ли ты чем-нибудь достойным зависти?

Неизвестный. Я владею тем, чего тебе никогда не понять, и только я один способен это оценить.

Врач. Ты имеешь в виду ребенка...

Неизвестный. Тебе известно, что я не его имел в виду, ибо если бы я имел в виду его, то выразился бы так: я владею тем, чего ты получить не сумел...

Врач. Ты опять за свое! В таком случае я выражусь столь же ясно: ты взял то, что я оставил.

Женщина. Фу! Ну, знаете, с такими свиньями я не хочу сидеть. {Встает и пересаживается.)

Неизвестный. Низко же мы пали! Но мне кажется, что чем ниже я падаю, тем ближе к цели: концу!

Трактирщица. Говорите потише, там умирающий.

Неизвестный. Да, мне тоже все время чудится, что здесь пахнет мертве­чиной.

Врач. Может, это мы мертвецы.

Неизвестный. А можно быть мертвецом, не зная того?

Врач. Мертвецы утверждают, что разницы нет.

Неизвестный. Ты пугаешь меня! Разве такое возможно? И все эти тени, чьи лица кажутся мне знакомыми, живут в воспоминаниях юности— со школьных лет, уроков плавания, физкультурного зала... (Берется за сердце.) О горе, горе! Он совсем близко, тот, кто высасывает сердце из груди... Он приближается, невидимый, что преследует меня уже много лет... Вот он! (Вне себя.)

Двери распахиваются; церковный служка с синими стеклян­ными чашами, отбрасывающими синеватые тени на посетите­лей, звонит в колокольчик, предвещающий последнее помазание; все издают звериный вопль; потом появляется Доминиканец с миром; трактирщица и женщина падают на колени, остальные вопят. Доминиканец поднимает кадило; присутствующие на коленях. Служка и Доминиканец уходят налево, в комнату.

Нищий (входит, направляется к Неизвестному). Уходи! Ты болен, и за тобой охотятся служители правосудия, дабы предъявить обвинения. Неизвестный. Обвинения? Чьи?

Нищий. Твоей жены!

Врач. Электрический угорь! Наносит удары на расстоянии. Однажды она обвинила меня в оскорблении чести из-за того, что я требовал, чтобы она ночевала дома.

Неизвестный. Ночевала дома?

Вра ч. Да, да! Ты не знаешь, с кем связался?

Неизвестный. Говорят, она была помолвлена до того, как вышла замуж — за тебя.

Врач. Да, так это называлось, а на самом деле она была любовницей женато­го человека, которого обвинила в изнасиловании после того, как сама проникла в его мастерскую, где позировала ему обнаженной. Неизвестный. И с этой женщиной ты сочетался законным браком?

Врач. Да, она сперва соблазнила меня, а потом подала на меня в суд за нару­шение брачного обета, и поэтому мне пришлось на ней жениться; а она наняла двух частных детективов, которые следили, чтобы я не сбежал. И с этой женщиной ты сочетался законным браком?

Неизвестный. Это потому, что я давно понял бессмысленность выбора, ибо все они одинаковы.

Нищий. Уходи отсюда! А то пожалеешь!

Неизвестный (Врачу). Эта женщина, она всегда была верующая?

Врач. Всегда!

Неизвестный. И нежная, с добрым сердцем, жертвенная...

Врач. Абсолютно!

Неизвестный. Можно ли постичь это?

Врач. Нельзя, но от этой женщины можно сойти с ума; поэтому ее воспри­нимаешь как факт: обворожительная, опьяняющая!

Неизвестный. Безусловно, но именно поэтому ты беззащитен против соб­ственного сострадания, и поэтому я не желаю этих судебных процессов, ибо не способен защищаться, не обвиняя, а обвинять я не хочу.

Врач. Ты был женат раньше, каков был тот брак?

Неизвестный. Точно такой же!

Врач. Любовь похожа на белену: видишь солнца, когда никаких солнц нет, видишь звезды, когда нет никаких звезд. Но пока это длится, тебе хо­рошо!

Неизвестный. А на следующий день? О, на следующий день!

Нищий. Идем, несчастный; он тебя отравляет, а ты не замечаешь. Идем! НЕИЗВЕСгный(,встает). Отравляет? По-твоему, он лжет?

Нищий. Каждое его слово — ложь!

Неизвестный. Не верю.

Нищий. Конечно, ты веришь только лжи! Так тебе и надо!

Неизвестный. Он солгал? Солгал?

Нищий. Естественно, разве можно верить своему врагу.

Неизвестный. Он мне друг, поскольку открыл мне горькую правду.

Нищий. Благие силы, спасите его рассудок, ведь он зло принимает за исти­ну, а добро за ложь! Идем, иначе ты погиб!

Врач. Он уже погиб, как разбитое яйцо, но сейчас его взобьют в пену, расще­пят на атомы и добавят в тесто, чтобы испечь громадный блин. Ладно — катись к черту! (К посетителям.) Жертвы! Вопли из преисподней!

Посетители издают вопль.

Врач. И больше никакого бабского сочувствия! Кричи, женщина!

Женщина протестующе машет рукой.

Неизвестный (Нищсму). Этот человек не лжет!

Ущелье.

Ущелье, в середине которого ручей: через ручей перекинуты мостики: на пе­реднем плане — развалившаяся кузня и мельница. Ручей перегорожен поваленными деревьями.

Задник — звездное небо над ельником: четко выделяется созвездие Ориона.

Входят Неизвестный и Нищий. На переднем плане — снег: на заднем — летняя зелень.

Неизвестный. Мне страшно! Как низко сегодня звезды, мне кажется, они сей­час начнут падать на меня, словно капли расплавленного серебра. Где мы?

Нищий. В ущелье, у ручья; тебе они должны быть хорошо знакомы!

Неизвестный. О, еще бы не знакомы; еще бы не знакомы! Я помню свое свадебное путешествие! Но куда делась кузня? И мельница?

Нищий. Руины! Руины! Восемь дней назад спустили озеро Слез: ручей под­нялся, река поднялась, и всему пришел конец — лугам, полям и саду.

Неизвестный. А мирный дом?

Нищий. Отмыт от старого греха, зато крепостные стены остались.

Неизвестный. А обитатели?

Нищий. Уехали за границу; так что теперь и эта сага окончена!

Неизвестный. Стало быть, моей саге пришел конец, конец неумолимый, не оставивший ни единого светлого воспоминания. Последнее было испо­ганено отравителем...

Нищий. Для которого ты сварил яд! Объявляй себя банкротом!

Неизвестный. Да! Я сдаюсь!

Нищий. Значит, наступает время сведения счетов.

Неизвестный. Думаю, это возможно; ибо я провинился и я наказан.

Нищий. Но другие, быть может, так не считают!

Неизвестный. С тех пор как я понял, что силы, управляющие человечески­ми судьбами, не терпят вмешательства посторонних помощников, мне нет дела до других. Самое страшное преступление в моей жизни — то, что я хотел освободить...

Нищий. ...освободить людей от их обязанностей, а преступников от чувства ви­ны, чтобы они совсем потеряли совесть. Ты не первый и не последний, кто плутует в профессии дьявола. Lucifer a non lucendof Но бес на старости лет становится монахом, так уж мудро все устроено, и тогда пусть распинает себя на себе самом и изгоняет Вельзевула с помощью собственного Ваала.

Неизвестный. Вот куда меня поведут!

Нищий. Да! Туда, куда ты идти не хотел! Будешь проповедовать на коньках крыш и дымоходах против самого себя; будешь нитка за ниткой распус­кать свою одежду; будешь на каждом углу живьем сдирать с себя кожу, обнажая то, что у тебя внутри! Но для этого нужна отвага, а тот, кто иг­рал с молнией, не боится! Правда, порой, когда опускается ночь и во мраке видны лишь невидимые, пляшущие на грудной клетке, он начи­нает бояться даже звезд, но больше всего мельничных жерновов, что мелют, мелют и мелют прошлое, прошлое, прошлое. Но один из ста мудрых говорит, что величайшая победа — победа над собой, а нера-

Несущий свет, который не светит! (лат.)

зумные ему не верят, потому-то и бывают обмануты, ибо верят только тому, что девяносто девять неразумных повторяли тысячу раз! Неизвестный. Довольно! Скажи, это снег на земле?

Нищий. Да! Здесь зима!

Неизвестный. А там все зеленеет?

Нищий. Там лето!

Неизвестный. И там светает!

Над мостками занимается яркий свет.

Нищий. Да, там светло, а здесь темно.

Неизвестный. А кто там идет?

Трое детей, одетые по-летнему, — две девочки и мальчик— вступают на мостки справа.

Эй! Детки мои!

Дети, встрепенувшись, смотрят на Неизвестного, не узнавая. Герда! Эрик! Тира! Это я!

Дети, похоже, узнали его; отворачиваются направо.

Они меня больше не узнают! Они не хотят меня знать!

Справа появляются Господин и Госпожа,- Дети, пританцо­вывая, идут налево и исчезают.

Неизвестный падает плашмя на землю.

Нищий. Вот чего можно ожидать; вот как случается! Вставай!

Неизвестный {поднимается). Где я? Где я был? Весна ли сейчас, лето или зима? В каком тысячелетии я живу, в каком из миров? Ребенок я или старик, мужчина или женщина, бог или дьявол? Кто ты? Ты — это ты, или ты — это я? Это мои внутренности я вижу вокруг, это звезды или зрительные нервы в моем глазу, это вода или мои слезы? Молчи! Сейчас я промчался на тысячу лет вперед во времени и начинаю съеживаться, уплотняться, превращаться в кристалл! Подожди немного, скоро меня сотворят вновь, из черных вод Хаоса вынырнет цветок лотоса и, подняв головку к солнцу, скажет: это я! Я, верно, проспал пару тысяч лет; и мне снилось, будто я взорвался и стал эфиром, я больше ничего не чувство­вал, больше не страдал и не радовался, я обрел покой и равновесие! Но сейчас — о, сейчас! — я страдаю так, словно я — весь род человече­ский. Страдаю и не имею права жаловаться...

Нищий. Страдай, чем раньше боль выйдет наружу...

Неизвестный. Нет, это вечные муки...

Нищий. А прошла всего минута...

Неизвестный. У меня нет сил их нести!

Нищий. В таком случае попроси помощи... в таком случае!

Неизвестный. Кто там теперь? Еще не конец!

Над мостками светлеет; Цезарь бросается вниз с мостков; после чего справа появляется Врач, простоволосый, одичавший. Жестикулирует, словно хочет броситься в ручей.

Он отомстил столь основательно, что не вызывает ни малейших угры­зений совести!

Врач выходит налево; справа входит Сестра, идет.

Кто это?

Нищий. Его незамужняя, не имеющая средств к существованию сестра, те­перь вдобавок оставшаяся без крова и пребывающая в полном отчая­нии, после того как брат помешался и опустился с горя.

Неизвестный. Это похуже! Бедняжка, что для нее сделать? Помогу ли я ей, если буду страдать ее страданиями?

Нищий. Нет, не поможешь.

Неизвестный. Муки совести, почему вы начались потом, а не прежде! Ты в силах помочь мне выпутаться из этого?

Нищий. Нет, этого никто сделать не в силах! Продолжим путь! Неизвестный. Куда?

Нищий. Идем!

Красная комната.

Дама в белом сидит рядом с колыбелью и вяжет крючком.

У правой двери висит зеленое платье.

Входит Неизвестный, в растерянности осматривается.

Дама (безыскусно, мягко, без тени удивления). Ступай потише, подой­ди, увидишь что-то прекрасное!

Неизвестный. Где я?

Дама. Тихо! Посмотри на эту крошечную незнакомку, которая появилась, пока тебя не было.

Неизвестный. Мне сказали, что река вышла из берегов и поглотила все. Дама. Почему ты веришь всему, что тебе внушают! Река вышла из берегов, но у этой крошки есть кто-то, кто защищает ее и ее близких. Ты не хо­чешь взглянуть на свою дочь?

Неизвестный приближается к колыбели.

(Откидывает полог) Смотри, какая красавица! Правда?

Неизвестный мрачнеет.

Смотри же!

Неизвестный. Все отравлено, все!

Дама. Может быть!

Неизвестный. Известно ли тебе, что он потерял рассудок и бродит по ок­рестностям, а по пятам идет его сестра... и ищет его. К тому же он нищ и

пьет...

Дама. О Боже, мой Боже!

Неизвестный. Осуди меня!

Дама. Ты сам достаточно осуждаешь себя; я предпочла бы скорее дать тебе совет: отправляйся в монастырь -Добрая помощь», там есть человек, ко­торый может избавить тебя от того единственного, чего ты боишься. Неизвестный. В монастырь, где проклинают и опутывают.,.

Дама. Но и избавляют от пут!

Неизвестный. Честно говоря, мне кажется, ты меня дурачишь; я тебе боль­ше не верю.

Дама. А я тебе! Поэтому считай это прощальным визитом...

Неизвестный. Так, в общем-то, и предполагалось, но сперва я хотел узнать, едины ли мы...

Дама. Сам видишь, что нам не удалось построить счастья на страданиях дру­гих; поэтому мы должны разойтись: только это утишит его мучения. Мою жизнь заполняет мое дитя, а у тебя есть твои великие честолюби­вые замыслы...

Неизвестный. Все еще издеваешься?

Дама. Нет, почему? Ты ведь решил великую задачу...

Неизвестный. Молчи! Ни слова больше об этом, даже если ты в это веришь! Дама. Но если все другие верят...

Неизвестный. Больше никто не верит...

Дама. В сегодняшней газете написано, что в Англии получено золото, и это доказано!

Неизвестный. Тебя обвели вокруг пальца!

Дама. Нет! Господи, он не верит в собственное счастье!

Неизвестный. Я больше ни во что не верю!

Дама. Возьми газету, она в кармане платья!

Неизвестный. Зеленое ведьминское платье, которое одним воскресным вечером своими колдовскими чарами завело меня сперва в трактир, а потом в церковь — от него добра не жди!

Дама {идет, вынимает газету и большой конверт). Смотри сам!

Неизвестный {рвет газету). Незачем!

Дама. Он не верит! Не верит! Но химики ведь устраивают банкет в твою честь в следующую субботу...

Неизвестный. Вот как, значит, там и об этом написано! О банкете!

Дама {передает ему конверт). А вот почетный диплом! Прочитай же!

Неизвестный {рвет конверт). Может, и правительственный орден!

Дама. Да, если боги хотят покарать человека, они лишают его зрения! У тебя не было добрых намерений, когда ты работал над своим открыти­ем, поэтому-то и сделал его не один!

Неизвестный. Я ухожу, не желаю выставлять на всеобщее обозрение свое бесчестие! Я стал посмешищем, посему хочу спрятаться, похоронить себя заживо, ибо умереть у меня не хватает решимости.

Дама. Иди, друг мой! Мы через несколько дней уезжаем за границу!

Неизвестный. Хоть это правда! Значит, решение близко.

Дама. Решение загадки: почему нам было суждено встретиться.

Неизвестный. Почему же?

Дама. Чтобы мучить друг друга!

Неизвестный. И это все?

Дама. Ты должен был освободить меня от оборотня, хотя не было никакого оборотня, и им стал ты сам; а я должна была освободить тебя от зла, обна­жив все твои пороки, и, пожалуй, мне это удалось, только в результате ты сделала! еще более злобным. Бедный мой освободитель, теперь ты связан по рукам и ногам, и ни один волшебник не в силах избавить тебя от пут!

Неизвестный. Прощай, и спасибо за все!

Дама. Прощай, и спасибо за это! {Она указывает на колыбель.)

Неизвестный {идет к заднику). Сперва, пожалуй, попрощаюсь с теми, кто там.

Дама. Попрощайся, друг мой!

Неизвестный выходит в дверь задника

Дама идет направо и впускает Доминиканца (Нищего).

Исповедник. Он готов?

Дама. Этому несчастному ничего не остается, как покинуть мир и похоро­нить себя в монастыре.

Исповедник. Стало быть, он не верит, что он действительно великий пер­вооткрыватель?

Дама. Нет; он не способен ни о ком думать хорошо, даже о себе самом...

Исповедник. Это Божья кара: чтобы он верил лжи, потому что не хочет знать правды.Дама. Но если можете, облегчите ему немного бремя вины.

Исповедник. Нет, ибо тогда его сразу обуяет гордыня и он начнет обви­нять Бога в зле и несправедливости. Этот человек — демон, которого следует держать в заточении; в силу чудовищной бунтовщической при­роды он бы употребил свой талант, чтобы творить зло, а силы зла в че­ловеке неистощимы.

Дама. Ради той... преданности, которую вы испытываете ко мне, прошу вас, облегчите немного бремя его вины, там, где оно давит больше всего и где вина наименьшая.

Исповедник. Не я, вы должны это сделать, так, чтобы он ушел от вас в уве­ренности, что в вас есть что-то хорошее, что вы не такая, какой вас об­рисовал ваш бывший супруг. Если он вам поверит, я потом освобожу его от пут, так же, как однажды поймал в сети, когда он во время болез­ни исповедался мне в монастыре -Добрая помощь».

Дама (идет к заднику, открывает дверь). Хорошо!

Неизвестный (входит). Тот самый ужасный человек; как он сюда попал? Да это же нищий!

Исповедник. Да твой ужасный друг, который явился за тобой.

Неизвестный. Разве я...

Исповедник. Да, ты отдал мне свою душу, однажды... когда, болея, почув­ствовал приближение безумия. Тогда ты обещал служить силам добра, но, выздоровев, нарушил обещание и потому впал в маету, потерял по­кой, мучимый угрызениями совести.

Неизвестный. Кто ты, собственно, такой, что осмеливаешься вмешиваться в мою жизнь?

Исповедник. Спроси ее.

Дама. Этот человек был моим первым женихом, а когда я его бросила, он посвятил себя служению Господу...

Неизвестный. И если это так?..

Дама. Тебе незачем столь сурово осуждать собственный поступок, ибо ты покарал меня за неверность, а другого за бесчестность.

Неизвестный. Его преступление не оправдывает моего! Впрочем, все это— тоже ложь, как и остальное, и вы говорите так, просто чтобы утешить меня!

Исповедник. Мятущийся дух...

Неизвестный. И проклятый!

Исповедник. Нет! (Даме) Замолви за него доброе слово!

Дама. Он не поверит доброму слову, он верит только злу!

Исповедник. В таком случае я замолвлю доброе слово. Однажды пришел к Нему нищий и попросил глоток воды, а Он вместо воды дал ему вина и усадил за Свой стол. Помните?

9 - 7086

Неизвестный. Нет, такой чепухи я не запоминаю!

Исповедник. Гордыня, гордыня!

Неизвестный. Гордыня, говоришь! А ведь это последний след нашего боже­ственного происхождения! Идем!

Исповедник. -Весь мир купался в свете и был свободен в делах своих; толь­ко над этими царила глубокая ночь —знамение той тьмы, что должна была опуститься на них; но они сами по себе были хуже тьмы·.

Дама. Не причиняй ему зла!

Неизвестный (страстно). Подумать только, как красиво она может гово­рить и какое зло в ней скрывается! Посмотрите на эти глаза, плакать они не способны, зато способны ласкать, колоть, лгать! И все же: -Не причиняй ему зла!· Глядите, теперь она боится, что я разбужу ребенка, этого бесенка, который отнял ее у меня! Идем, священник, прежде чем я не передумал!ЧАСТЬ III

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Неизвестный Дама Исповедник Приор Искуситель Перваяжена Ее теперешний муж Эрик Тира Герда

Второстепенные персонаж

иНа переднем плане — берег большой реки; справа выдается мыс с растущей на нем старой ивой; средний план — спокойно текущая река; задний план — другой берег реки, представляющий собой заросшую лесом гору; над кронами лиственных деревьев возвышается монастырь: колоссальное четырехугольное здание, совершен­но белое (блестящее), с двумя рядами окошек: фасад разделен монастырской церко­вью с двумя башнями в стиле иезуитов; церковные врата распахнуты так, что в опре­деленный момент становится видна освещенная солнцем чаша со Святыми Дарами на алтаре.

На низком песчаном берегу переднего плана растут дербенник и плакун-трава; там же лежит лодка-плоскодонка.

Слева домик паромщика.

Вечер в начале лета, солнце стоит низко; передний план, река и нижняя часть заднего плана в тени; от легкого ветерка чуть шевелятся кроны деревьев на другом берегу; солнце освещает только монастырь.

Неизвестный и Исповедник входят справа; Неизвестный в альпинистском костюме, коричневом пальто с пелериной и ка­пюшоном, в руках— палка и саквояж, он немного прихрамывает. Исповедник в черно-белом облачении доминиканцев. Они оста­навливаются так, что ива закрывает вид на монастырь.

Неизвестный. Почему ты водишь меня по этим извилистым, крутым тро­пинкам, не имеющим конца?

Исповедник. Таков путь сюда, мой друг! Но мы уже почти пришли. (Подводит Неизвестного к авансцене.)