§ 2 Технические и идеологические основы расцвета искусства фейерверков в России начала– 60-х годов XVIII века

Петр Великий установил порядок системно использовать материальные средства империи для каждой государственной реформы и нововведений. Россия нуждалась в военно-промышленном обеспечении Северной войны, поэтому началось форсированное строительство пороховых заводов. Петр I использовал для их наиболее качественной работы пример западноевропейских стран (в первую очередь, Англии, Германии и Голландии), в которые посылал отечественных инженеров учиться управлять предприятиями. Поставки лучшего пороха для фейерверков стали важным направлением деятельности пороховых заводов. Обеспечение иллюминированных представлений пороховым сырьем являлось первой стадией приготовления «огненного зрелища». Она наступала после инициативы по осуществлению проекта фейерверка.

На начало подготовки фейерверков в исследованиях обращалось меньшее внимание. Историки лишь обозначили основные этапы приготовления «огненных забав», не проанализировав их делопроизводственные, технические и институциональные составляющие. П.С. Цытович впервые описал этапы приготовления «фейерверочных огней». П.М. Лукьянов обратился к значительному массиву документации Канцелярии Главной артиллерии и фортификации⁴⁶, однако он не установил, как организовалась работа государственных учреждений и высших должностных лиц при приготовлении «зрелищ». Д.Д. Зелов и М.А. Алексеева отметили связи между государственными учреждениями, ведавшими приготовлением фейерверочных представлений⁴⁷. Остались неизученными важные архивные источники о расчетах документации по фейерверочным зрелищам. Таким образом, определенные проблемы, связанных с учетом, расчетами и делопроизводством при подготовке фейерверков не решены исследователями.

Отмечалось, что в конце XVII – начале XVIII в. главная инициатива при выборе наиболее качественных проектов фейерверков, изучении сырья принадлежала Петру Великому. Известно, что он подробно изучал и отбирал лучшие инженерные идеи фейерверочных представлений⁴⁸. Император в первые десять лет XVIII века создал систему связи Сената, финансовых учреждений и артиллерийского ведомств при подготовке фейерверков.

Государственные деятели высокого ранга, приближенные к царю отдавали распоряжения готовить фейерверки. Чем большее значение имело фейерверочное представление, тем выше был статус у инициатора торжества. В этом вопросе сведения документации, собранной в описи Генерального повытья, подтверждаются материалами описей приказного отделения Главной Артиллерии и фортификации и фонда штаба генерал- фельдцейхместера⁴⁹. После смерти Петра I вместо Екатерины Алексеевны указы о важнейших фейерверках, по-видимому, подписывал А.Д. Меншиков. В «регистре протоколам» Сената за 4 января 1726 г. была засвидетельствована уже ставшая традиционной процедура принятия решений об устройстве фейерверочного театра: «...по указу светлейшего князя да по доношению полковника Витвера об отпуске иллюминации припасов»⁵⁰. Очевидно, что «светлейшим князем» в то время мог быть только А. Д. Меншиков, который часто устраивал фейерверки у своего дворца на Васильевском острове. Вероятно, фейерверочное представление к тезоименитству Анны Петровны, о котором шла речь в регистре, могло проходить на Васильевском острове во дворе особняка «великого временщика».

В историографии, как было обозначено ранее, установлены связи между императором, Сенатом, канцелярии Главной Артиллерии и Академией наук. Монарх и, впоследствии в некоторых случаях, А.Д. Меншиков давали указы Сенату и Главной артиллерии готовить фейерверки. Определения, «приговоры», рапорты исходили от руководителей и служащих Главной артиллерии и фортификации: Г. Гинтера, В. Витвера, полковника Беренса. Иногда последние распоряжения о сдаче окончательной сметы на фейерверки составлялись работниками более низкого ранга («приговорщика» Емельянова и др.)

Конторы и большие ведомства, которые связывались между собой при подготовке фейерверков, не всегда напрямую относились к военному ведомству и специализировались на сырье для фейерверков. В делах о подготовке фейерверков сохранились сведения о большой роли адмиралтейских верфей⁵¹, арсенала, цейхгауза, казначейской, полицмейстерской, фортификационных⁵², счетной артиллерийской ⁵³ и штатс⁵⁴ контор в деле изготовления «огненных зрелищ». Использование возможностей всех государственных учреждений и полезных частных работников (купцов, подрядчиков-рабочих) для подготовки фейерверков являлось отличительным признаком царствования Петра Великого. Это наследие преобразований императора использовалось его преемниками в первой половине XVIII века.

Таким образом, в царствование Петра Великого установился следующий порядок подготовки фейерверков. Сначала издавался императорский указ, после подписания которого Главная артиллерия «приговаривала» решения о подготовке «театрума» к сроку или Сенат сразу же давал соответствующее постановление. Постановления Главной артиллерии посвящались всем материалам для фейерверка.

В историографии рассматривались вопросы организации артиллерийской службы и проблемы технической обработки пороха⁵⁵. Как правило, их рассматривали в ходе анализа основных этапов военного дела Отмечалось также историко-культурное значение технологической обработки пороха⁵⁶.

В переписке Петра I сохранились сведения о заводах, которые изготовляли порох во всей Российской империи⁵⁷. В первой четверти XVIII века в России действовало несколько государственных заводов по производству пороха. В 1710 – 1723 гг. были построены новые предприятия этой отрасли. Порох производили и перерабатывали Петербургский, Сестрорецкий и Охтенский заводы. Все предприятия располагались недалеко друг от друга и имели важное стратегическое значение.

Чаще всего на Петербургском, Охтенском и Сестрорецком заводах заказывался порох для фейерверков⁵⁸. Однако сохранились записи о покупке на Петербурском заводе серы⁵⁹, на Сестрорецком предприятии- чугуна⁶⁰, на Охтенском — досок⁶¹. При финансовых отношениях Главной артиллерии и промышленных предприятий применялся тот же механизм, что и при сношении этого учреждения с другими государственными организациями. Ведомство отправляло на заводы заказы, получало строительные и горючие материалы, запрашивало в Сенате сумму оплаты и выдавало заранее оговоренные деньги за «припасы».

П.М. Лукьянов отметил, что все виды пороха для «огненных представлений» производились в достаточном количестве. Однако остались малоизученными вопросы распределения сырья, изготовления пиротехнических составов, проектирования «огненных потех» в государственных учреждениях. В документах архива военной артиллерии, военно-инженерных войск и войск связи сохранилось много сведений о сырье для фейерверков. В делах фонда канцелярии Главной Артиллерии и фортификации (№ 2) изложены основные этапы разработки фейерверков.

Как правило, процесс распределения пороха из заводов в артиллерийские ведомства обобщенно может описываться следующим образом. Главный инженер, который являлся одновременно фейерверкером, составлял смету расходов сырья для иллюминаций. На завод посылался запрос о наличии пороха. Присылали ответ о возможности обеспечения мероприятия порохом, и сырье доставлялось по адресу запроса.

Государственные заводы не всегда успевали перерабатывать необходимое количество пороха для военных действий, салютов и фейерверков. Поэтому с царствования Петра Великого фейерверки начали обеспечиваться горючим сырьем с помощью частных промышленных предприятий.

Документация артиллерийского ведомства содержит сведения о деловых отношениях между органами государственной власти, и частными заводами и «пороховыми уговорщиками» — непосредственными торговцами порохом.⁶². В России в начале XVIII в. действовали следующие частные пороховые производства: 1) «Верхняя мельница» (Мейера – Избранта); 2) «Нижняя мельница» (с 1704 г. принадлежала Аникееву); 3)пороховой завод Д. Рыца; 4)завод А. Стельса (П. М. Лукьянов отмечает, что он «возможно» эксплуатировался для указанных целей); 5)завод Избранта на Воре. Предположительно, еще работал завод В. Сильвестрова, а также предприятия Марыкаева, Иванова, Лукьянова и других частных владельцев заводов⁶³. Как правило, документы сохранили сведения о том, что частные промышленные предприятия рассматривались как дополнительные источники сырья для фейерверков⁶⁴. В подготовке фейерверков использовались государственные промышленные возможности наряду с частным капиталом. «Огненные зрелища» являлись своеобразным общественно-культурным центром, объединявшим заводских подрядчиков, финансировавшихся государством, вольнонаемный труд и частных «уговорщиков». Эта практика распространялась на сбор всего сырья для фейерверочных зрелищ.

Мобилизовались природные ресурсы для производства красителей иллюминационных декораций. П.М. Лукьянов установил, что в России с начала XVIII в. существовали специальные краски для фейерверков⁶⁵. Он отметил, что пигменты в Российском государстве добывались в достаточном количестве и в первую половину XVIII в. их производство менялось мало⁶⁶. Однако исследователь не до конца установил, какие импортные и отечественные красители для фейерверков использовались. Их расчеты детально записаны в реестрах, ведомостях и описях Генерального повытья. В документах рассчитаны дорогостоящие пигменты: черлень, ярь-медянка, венецианская ярь, немецкие белила, берлинская лазурь. Отмечены также: светлая вохра, умра, русские белила, сурик, белая киноварь⁶⁷. Рассчитывалось точное количество красок. Очевидно, большинство из перечисленных пигментов использовались не как часть форсового состава, а в качестве красок для холстов и деревянных полотен, которые иллюминировались. Поэтому практически всегда в этих документах указывались материалы для щитов⁶⁸.

Краски для фейерверков изготовлялись всех цветов, которые требовались для фейерверочных представлений. В петровское время большой популярностью стал пользоваться так называемый белый «марсов огонь», который мастера получали в лабораториях путем наполнения швермеров и бураков хорошо взрывающимися чугунными опилками и смеси белил с воспламеняющимися составами химических солей. В документах, связанных с подготовкой «огненных потех», перечислено минимальное необходимое количество пороха, селитры, угля, сурьмы, яри, черлени, голубца, сурика, необходимых для каждой «огненной забавы». В 1730–40-годы иллюминации украшались позолотой и серебром. Этими красками могли раскрашиваться не только холсты, но преимущественно и статуи. В частности, позолота записывалась в документах отдельно от красок⁶⁹. Она придавала фейерверкам особый блеск и роскошь. Ее активное использование свидетельствовало об усложнении композиции «иллюминаций». В начале 1750-х годов М. В. Данилов изобрел новый краситель для фейерверков - зеленый огонь из венецианской яри. Таким образом, в России изготавливались все необходимые пигменты для фейерверков и по цветовой палитре композиционных картин они не уступали западноевропейским. Красители поставлялись в артиллерийское ведомство способом, схожим с пороховым обеспечением, то есть напрямую от производителя с заводов.

Для фейерверков использовались значительные хозяйственные возможности государственных учреждений. В делах о подготовке фейерверков сохранились сведения о большой роли адмиралтейских верфей⁷⁰, арсенала, цейхгауза, казначейской, полицмейстерской, фортификационных⁷¹, счетной артиллерийской ⁷² и штатс контор⁷³ в деле изготовления «огненных зрелищ». Они выполняли функции финансирования, контроля и снабжения строительства театров фейерверков.

Пиротехнические и строительные материалы, а также конструкции для театров фейерверков назывались в документации государственных контор и ведомств «припасами». Они расписывались подробно в ведомостях, аншталтах и описях, обобщенно записывались при большом заказе. Почти в каждом ежегодном архивном собрании определений Сената, приходившем в Главную артиллерию, они упоминались много раз.

В царствования Екатерины I и Петра II в документах Генерального повытья редко фиксировались сведения о руководителях и исполнителях в деле подготовки фейерверков. Как отмечалось ранее, упоминались только главные артиллерийские начальники ─ В. Витвер и Г. Гинтер. Отмечена роль главного «купецкого» подрядчика Емельянова, который иногда руководил подготовкой фейерверков⁷⁴. Отрывочные краткие записи о подготовке «огненных показов» в ведомостях и промемориях Генерального повытья ─ отличительная черта этого периода.

Возможности служащих артиллерийского ведомства и государственных подразделений всесторонне использовались при расчетах и изготовлении материалов для фейерверков. Из-за небольшого кадрового разделения (хозяйственные и финансовые отделы создавались постепенно, и число работников увеличивалось по мере их открытия) главные фейерверкеры и военные инженеры выполняли обязанности перекупщиков и основных заказчиков сырья для иллюминаций. Для более быстрого строительства «театрумов» использовалась эффективная практика делопроизводственного оформления заказов партий военных припасов. Таким образом, мобилизовались все главные институциональные связи артиллерийского ведомства.

В частности, в одной из самых ранних из обнаруженных записей при подготовке новогоднего фейерверка 1725 г. говорилось: «14 декабря 1724 года. По указу Его императорского величества в главной артиллерии приговору. По доношению поручика Елагина (…) посланные к нему из главной артиллерии указов разных припасов на артиллерийских делах по разным требованиям, а особливо по требованиям полковника Витвера к сочинению фейерверка к будущему 1725 году генваря к нему обозначено должности сто рублев. (…) Ныне припасов на дело фейерверка по посланному к нему Елагину указ»⁷⁵. В этой части документа определялась процедура выдачи денег и материальных ресурсов на приготовление фейерверочного представления служащим Елагину и М. Витверу на основании их «доношений»⁷⁶. Из документа следовало, что на дела артиллерийского управления выделялось столько «припасов», сколько запрашивали изготовители фейерверков. Эти показатели также определялись Сенатом. По их «доношениям» выплачивались «оклады»⁷⁷ на строительство театров.

Как видно в доношении от 14 декабря распоряжения о подготовке фейерверков отдавали военнообязанные служащие артиллерийского ведомства. В документах записывались приказы и напоминания разного назначения. Так, в этой записке решались одновременно вопросы получения сырья для пиротехнического представления и оплаты М. Витверу за приготовление фейерверочных представлений. Унификация в принципах администрирования и подготовки строительства «театрумов» распространялась на весь процесс приготовления иллюминации.

Таким образом, связи главных фейерверкеров с поставщиками и распределителями сырья для фейерверков, являлись определяющим фактором организации всех работ. Для исполнения всех задач устройства «театрумов» приглашались десятки подрядчиков. В этом процессе так же отражалась связь государственных учреждений и частных, в основном, вольнонаемных лиц.

Впервые Д. Д. Зелов обозначил имена простолюдинов — участников процесса подготовки иллюминированных представлений: строителей, плотников. Однако он не назвал имена простых перекупщиков материалов для фейерверков. В частности, в 1734 г. крестьяне Ростовского уезда Григорий Панибратьев и Яков Боярин продали несколько десятков пудов говяжьего сала напрямую представителям Главной артиллерии⁷⁸. Нередко «купчина» Емельянов перекупал этот важный «материал» иллюминации.

Исследование труда простых работных людей, отношений между купцами, перекупщиками и представителями государственных ведомств, подрядных работ военнослужащих невысоких чинов при изготовлении «театрумов» может стать предметом отдельного исследования. Как отмечалось ранее, Д.Д. Зелов впервые в историографии установил несколько десятков этих участников подготовки пиротехнических представлений. В настоящем исследовании выявлены еще более пятидесяти этих работников. Впоследствии в документах нередко записывались сведения об отношениях с купцами и подрядчиками, принимавшими участие в процессе подготовке театров фейерверков. Особенно большое внимание уделялось покупкам больших партий товара у отдельных продавцов строительных материалов для помостов, свай и так далее. На протяжении десяти лет с 1732 по 1742 годы, можно заключить, что самыми востребованными подрядчиками- купцами являлись Я. Сигов и Д. Томилин. Видимо, они получили наиболее значительные привилегии, так как упоминания о сделках с ними при подготовке фейерверков встречаются часто⁷⁹. У этих купцов обычно заказывались самые крупные партии «припасов». Они приглашались на работы на «театрумах».

Упоминалось о приобретении партий «припасов» разной степени величины также со следующими «купецкими людьми»: Емельяновым⁸⁰, Зверевым⁸¹, Минихом⁸², Г. Овчинниковым⁸³, Яковлевым⁸⁴, Я. Крашенниниковым, А. Поляковым, Вязьминовым⁸⁵, Ломоносовым, Корниловым⁸⁶, С. Бунерхом⁸⁷, М. Андреевым⁸⁸. Отношения с этими купцами разделяются на три группы. Во- первых у них напрямую покупались небольшие партии разных материалов для фейерверков. Деньги за нашатырь выплачивались Миниху, Зверев продал Главной артиллерии фонари для иллюминации. 31 марта 1735 года отмечена «выдача иноземному человеку Семену Бунерху за принятые у него к фейерверку в лаборатории разных брусков (…) денег 589 рублей»⁸⁹. В 1738 году у купца Андреева купили ножи, вероятно, для изготовления щитов фейерверков⁹⁰. Нередко встречались обобщенные формулировки о работах самих купцов на строительстве театров фейерверков. В частности, отмечалось, что «купчина Сигов работал на строительстве крепости»⁹¹. Вероятно, доставка сырья, а, возможно, и помощь в строительстве обозначались в документах как «работы». Последнюю группу документов составляют свидетельства того, что артиллерийское ведомство само отпускало купцам материалы для строительства. Скорее всего, купцы потом доставляли эти «припасы» на стройку и получали за них оплату. В частности, 13 марта 1735 года была выписывалась промемория «о точении купецкому человеку Корнилову труб к сочинению фейерверка»⁹². 10 мая 1739 года проданы «купчине Ломоносову канаты для плотов к фейерверку»⁹³. Трубы и канаты ─ это «припасы», которые нелегко было изготовить самим купцам, поэтому, они вероятно, его перевозили и перепродавали. Маловероятно, что они покупали эти конструкции для своих, несвязанных с иллюминациями, нужд, так как не встречаются сведения о том, что использованные материалы закупались после проведенных фейерверков. Таким образом, купцы постоянно обеспечивали строительство петербургских театров фейерверков и помогали в их создании. Оплата их услуг производилась почти всегда сразу и зависела от договоренности «купецких людей» с Главной артиллерией. Для купцов фейерверки являлись важной возможностью частным способом заработать денег на использовании промыслов, а также зарекомендовать себя с лучшей стороны перед государством, послужив ему в идеологически значимых делах.

Судя по документации Генерального повытья⁹⁴, обыденной практикой являлся подряд на работы отдельных военнослужащих невысоких рангов. Они занимались, как правило, заказом и привозом с заводов материалов для фейерверков, договаривались с купцами и участвовали в строительстве «театрумов». Иллюминированные представления готовили служащие артиллерийского ведомства М. Остафьев и А. Братилов⁹⁵. Подсобные работы выполняли сержанты Дробышев и И. Дозоров⁹⁶. Комиссар Унковский, поручик Кафтырев и подпоручик Т. Кутаев руководили закупкой сырья⁹⁷. При записи о выполнении небольших заданий и сделок в деле материального обеспечения фейерверков содержат имена военных более крупных чинов. Так, в 1730- е годы небольшие задания по подготовке отдельных фейерверков выполняли полковник Плимин и подполковник де Марин. 9 ноября 1734 года была выписана промемория «об учинении майору Витверу полковнику де Марину ведомости, сколько при бывших фейерверках иллюминации употреблено было вещей и от того оставшихся и о протчем и о сказании Его сиятельству в Канцелярию» ⁹⁸. Очевидно, полковник де Марин занимал второй после майора Витвера пост в Главной артиллерии и участвовал в отчете за приготовление и показ фейерверка. 14 марта 1739 года была зарегистрирована промемория «о требовании полковника Плимина солдат к театру фейерверков» ⁹⁹. Подряды солдат для наиболее тяжелых строительных дел и сложных инженерных работ являлась частым явлением.

Сохранились записи об оплате труда кузнецов И. Трофимова «со товарищами»¹⁰⁰, Я. Крашенниникова, А. Полякова.¹⁰¹ Им платили за изготовление ракетных спусков и других пиротехнических приспособлений. Вероятно, Я. Крашенинников и А. Поляков продавали кованные ими самими ракетные спуски для фейерверочных швермеров. То есть кузнецы сами заключали договорные сделки напрямую с артиллерийским ведомством. Обычной практикой являлся наём «вольных» слесарей и плотников, не служивших в Артиллерийском ведомстве¹⁰² или работников Адмиралтейства¹⁰³.

Как правило, на Петербургском и Васильевском островах выделялись небольшие дома для бригад строителей и мастеров¹⁰⁴. На василеостровском «театруме» в Петербурге устанавливались «амбары» для строителей, участвовавших в возведении фейерверков¹⁰⁵. Не до конца установлено, являлись ли эти строения домами для жилья строителей или складами для «припасов». Вероятнее всего, условия пребывания в жилых постройках представляли собой самые примитивные строения, так как дома относились к самому низкому разряду архитектурных строений города — небольшим мазанковым или грубым каменным хибаркам. Однако сведения о жалобах на поломки или запросы из Главной артиллерии о выделении денег на их ремонт не были обнаружены в описи Генерального повытья. Вероятнее всего, тяготы, связанные с бедными квартирами, авариями при строительстве, недостаточным социальным обеспечением от государства при подготовке фейерверков считались обыденными и не рассматривались в качестве приоритетных вопросов при изготовлении фейерверочных зрелищ.

Неизвестно, как осуществлялось медицинское обеспечение фейерверкеров и солдат на опасной для жизни работе. Несчастные случаи встречались часто, но, по-видимому, система врачевания не была налажена или являлась недостаточной. О своеобразной здравоохранительной помощи свидетельствует документ АВАМАИВИВС, согласно которому предусматривалась чарка вина строителям театра фейерверков «от тяжелого воздуха» влажной северной столицы.

Строители-подрядчики сооружали конструкции для фейерверков. Благодаря этим приспособлениям «театрумы» действовали все необходимые сроки. Мобилизованы были возможности инженеров для изготовления конструкций. Из бумаг следует, что военно- хозяйственным учреждениям, а чаще командам подрядчиков заказывали изготовление плотов для фейерверочных представлений¹⁰⁶. Они стояли на воде на больших якорях¹⁰⁷. В источниках показано огромное значение плотов для «театрумов» на реках¹⁰⁸. Историки не уделили достаточного внимания еще одной немаловажной конструкции театров фейерверков ─ «мостам», которые несколько раз упоминались в документации Генерального повытья. У мостов могло быть несколько назначений: соединять берег и само «позорищное место», где показывался фейерверк. Они могли скреплять сложные построения внутри театра. Мосты готовились с особой тщательностью¹⁰⁹. «Помосты» и мосты (эти названия обозначали одно и то же — несущие конструкции) устанавливались на длинные сваи¹¹⁰ и огромные по высоте (несколько десятков метров) «бабы»¹¹¹. Деревянные столбы и перекладины изготовлялись из самых лучших и крепких материалов ─ соснового, елового, дубового и березового леса¹¹². Помосты и деревянные конструкции, окружающие их, занимали большое пространство периметром в несколько десятков метров. Их сохраняли на более длительное время чем все остальные постройки. Именно эти несущие конструкции составляли «театрум». Если «огненное зрелище» показывалось с непостоянного места и без сооружения помостов с крышей, переправами, то оно являлось фейерверком театральных декораций. Таким образом использовались все возможные ресурсы в государстве для устройства «позорищных» мест иллюминаций.

Большое внимание уделялось пиротехническим приспособлениям. Для пуска верховых ракет кузнецы, как уже отмечалось, ковали, ракетные спуски из железа¹¹³. Вероятно, таким образом, действовали специальные форсовые механизмы. Заказывалось также изготовление «иллюминационных машин»¹¹⁴ ─ распространенных в Западной Европе и России приспособлений для устройства «театрумов» фейерверков. Для этих механизмов, как и, возможно, для мостов и плотов за границей закупались медные трубы, столбы и балки¹¹⁵, на которые также иногда устанавливались деревянные и холщовые «планы»¹¹⁶ иллюминаций.

В документах сохранились сведения не только о подготовке конструкций для театров фейерверков, но и дополнительных декораций с развлечениями вокруг них. Декорациями для «огненного зрелища» и дополнительным увеселением служили фонтаны, из которых било красное и белое вино¹¹⁷. При подготовке фейерверков эти напитки записывались в общей расчетной ведомости или заказывались отдельно у подрядчиков в большом количестве. Более традиционными декорациями к большим «показам» являлись большие статуи. Фонтаны служили важными символами изобилия. С петровских ассамблей они являлись одним из самых любимых общедоступных развлечений народа. Статуи напоминали об античных символах и придавали зрелищу монументальность. Их изготовляли в артиллерийской лаборатории или получали из арсенала¹¹⁸. Эти роскошные декорации олицетворяли торжество человеческой инженерной мысли в деле украшения праздников.

Приготовление фейерверков являлось важной статьей расходов Главной артиллерии. Иногда записи о подготовке фейерверков занимали 5– 10 % всех расчетных справок ежегодных реестров определений Сената. Это составляло 20-30 промеморий, записок, ведомостей из 300-500 документов одного определения за год¹¹⁹. Таким образом, расходы на пиротехнические представления «расписывались», в основном, подробно, а огненные зрелища» изготавливались тщательно и регламентированно.

Фейерверкеры, как правило, подготавливали «театры фейерверков» в специальных лабораториях. Одна лаборатория в Москве специализировалась на приготовлении фейерверков с конца XVII века. Очевидно, эта лаборатория являлась одной из старейших и лучших по оснащению в Российском государстве, т. к. на Царицыном лугу в первой половине XVIII в. действовал масштабный «театр фейерверков». Она работала в Москве по крайне мере до 1740-х годов¹²⁰. В 1738 г. лаборатория продолжала работать, а за 1743 г. в промемориях имеется запись: «...на Царицыном лугу (…) строение, которое бывших фейерверков числится»¹²¹. Д.Д. Зелов исследовал расположение мастерских, в которых изготовлялись пиротехнические составы и готовилась материальная основа для «театров фейерверков»¹²². В начале XVIII в. лаборатории находились в важных социально- культурных районах столиц: на Царицыном (Красном) лугу напротив Кремля, в Преображенском на Потешном поле (с 1718 г. это была одна из основных столичных фейерверочных лабораторий). В Петербурге мастерские работали рядом с домом вице - адмирала К.И. Крюйса и на Кронверке¹²³.

При строительстве больших помостов для «огненных потех» локальные производственные цеха создавались рядом с театрами фейерверков. В частности, при фейерверочном «театруме» в 1730 – е гг., по сведениям Е.В. Анисимова, работала мастерская для изготовления фейерверков. Театр располагался на Васильевском острове и, вероятнее всего, лаборатория находилась там же. Можно выдвинуть предположение о том, что в лаборатории на Васильевском острове существовал отдел для подготовки пышных столичных фейерверков на воде (плоты для водных фейерверков строились именно там). В 1740 – 1750- е гг. в Петербурге действовала также мастерская при артиллерийском ведомстве.

В фейерверочных лабораториях проходили все этапы подготовки «огненных потех». В них работал постоянный штат фейерверкеров и авторов проектов фейерверков, нанимались временные рабочие. В Российском государстве модель устройства фейерверочных лабораторий являлась похожей на прусскую систему организации разработки «огненных потех»¹²⁴. В России начала XVIII в. опытами и производством заведовали главные фейерверкеры – В. Витвер и В.Д. Кормчин, с 1727 г. – генерал барон Б.Х. фон Миних, с 1734 г. – генерал- майор И.Я. Гюнтер, после него - майор фон Денндорф¹²⁵. За границей, в частности, в Пруссии, к работе в фейерверкских лабораториях запрещалось допускать посторонних (не являющихся специалистами в настоящем деле или целевыми рабочими). В России мастерские по производству фейерверков являлись также закрытыми производствами.

Фейерверки готовились для императорской семьи и государственных деятелей. Не обнаружены сведения о наличии каких- либо иных частных заказов, помимо официальных государственных, хотя, по - видимому, они должны были поступать в лаборатории, т. к. они являлись единственными учреждениями, в которых можно было создать фейерверки для придворных праздников у богатых и знатных особ.

В лабораториях разрабатывали проекты фейерверочных представлений, изготовляли пиротехнические составы для «огненных забав», конструировали сооружения для «театрумов». Действия фейерверкеров должны были быть взаимосвязанными и направленными на создание очередного фейерверка по всем правилам артиллерийской науки и технологии изготовления фейерверков.

В России в начале XVIII в. не существовало специального учреждения, занимавшегося изобретением декораций и композиционных картин для фейерверков. Петр Великий нанимал создателей внешнего оформления «огненных представлений» за границей. Первым гравером фейерверков являлся Адриан Шхонебек. Возможно, он составлял картины к пиротехническим представлениям. По гипотезе М.А. Алексеевой, художник мог находиться в России в 1696 – 1697 годы, так как гравюра, изображающая фейерверк в честь победы над турками в Азовском походе, передавала «непосредственность живого наблюдения: центр сдвинут, фигуры заслоняют друг друга»¹²⁶. В случае, если гравер присутствовал при показе «огненного представления», он, скорее всего, составлял композиционную картину к нему. А. Шхонебек сам называл себя мастером по «сочинению огнестрельной потехи»¹²⁷. Художник гравюр специализировался также на составлении эмблем с античной символикой и профессионально переводил значение аллегорий в фейерверках. В петровское царствование началась традиция составления композиционных картин для фейерверочных представлений инвенторами, специалистами в артиллерийском деле и эмблематике.

Композиционные картины фейерверков при Петре I по качеству исполнения и разнообразию сюжетов не уступали аналогичным западноевропейским композициям. Об этом свидетельствовали многочисленные гравюры итальянских, французских, английских фейерверков, на которых изображены аллегории с тем же философским и этическим смыслом, что и на отечественных декоративных устройствах¹²⁸.

Артиллерийские военные ведомства проектировали эмблематические картины для фейерверков и пиротехнические проекты «огненных представлений». Генерал- фельдцейхмейстер Я.В. Брюс, который руководил артиллерией с 1704 года, разрабатывал аллегорические планы фейерверочных представлений¹²⁹. Приготовление инвенций к фейерверкам способствовало развитию изобразительного искусства фейерверочных представлений в России. Это подтверждает высокую ценность изображений эмблем и символов в декорациях к фейерверками, которые изображались на гравюрах.

В России художники, создававшие композиционные картины фейерверков, в большинстве случаев не являлись известными специалистами. В первой четверти XVIII в. они имели статус декораторов, мастеров, выполняющих заказы. Сочинение элоквенций для пиротехнических представлений не являлось особой привилегией. Авторы должны были обладать чувством стиля и хорошо знать античную мифологию и панегирическую риторику.

Изобретение Петром Великим инвенций и декораций к фейерверкам отмечалось в одном из первых научно оформленных трудов по истории фейерверков. Его автором являлся Якоб Штелин ─ активный участник подготовки фейерверков в первой половине XVIII века. В «Краткой истории» упоминается об участии царя в составлении картин фейерверков. По свидетельствам Я. Штелина, книга «Символы и эмблемата» «долго оставалась источником инвенций для огненных представлений при российском императорском дворе»¹³⁰. Академик не сомневался в том, что принципы и идеи, которые вводились первым российским императором при подготовке картин фейерверков, были использованы и развиты в последующие царствования.

При сохранении правил устройства фейерверков основной темой являлось восхваление деятельности императора и величия власти Петра Великого и, впоследствии, его преемников. Я. Штелин дал содержательную характеристику петровского периода: «Петр Великий любил эмблематические представления в фейерверках и иллюминациях. Во время трех правлений сохранилась эта привычка, которая явилась причиной больших издержек, а также частых и больших фейерверков. И не таким легким делом было подавать для этого новые проекты, которые сменяли друг друга с небольшими изменениями. Их создавали в Академии, каждый член охотно привносил свое»¹³¹. Для автора, писавшего воспоминания во второй половине XVIII века, эти процессы оставались «привычкой», записки были закончены уже в 1760 - е годы, Я. Я. Штелин хотел дать характеристику тем культурным тенденциям, которые постепенно «сходили на нет» при Екатерине II. Порядок прославления власти с помощью фейерверков после Петра сохранялся довольно долго. Создавалась система связи академических учреждений с производственными лабораториями. Сформировалась модель государственной службы деятелей культуры. Возникла отечественная художественная школа проектов фейерверков, и обучались специалисты, способные применять результаты своего творчества в разных областях.

После смерти Петра I все крупные проекты фейерверков создавались в Академии наук и Приказе артиллерии. В композиционных декорациях фейерверков использовались фигуры разной степени сложности. Важной частью композиционного оформления фейерверка являлись низовые декорации. С помощью форсов и шлагов, а также несложных деревянных и металлических приспособлений выстраивались «капризы» ─ статичные конструкции с вертящимися колесами, которые разбрасывали вокруг себя огни. Они могли быть одноуровневыми и многоуровневыми (в частности, инженерные конструкции, которые носили название шестерной бегунный каприз на шесть шестериков.^. Эти «капризы» являлись в большинстве случаев декоративным убранством композиционных картин фейерверков. Они были уникальными по экономичности — несложные конструкции выстраивались быстро, а эффект от горения швермеров на «капризах» или показах всех фигур полностью, с помощью пиротехнических шнуров, по которым проводили огонь по контурам был значительным. Эти устройства позволяли показывать яркие зрелища во время фейерверочных представлений.

С первой четверти XVIII в. в России использовались все самые изящные и сложные статические фигуры композиционных картин фейерверков, которые разрабатывались в западноевропейских странах. В России большое значение имели низовые или наземные композиции и их элементы. Однако технологии изготовления декораций и картин фейерверков с помощью щитов, форсов а, иногда и, специальных фонтанных приспособлений использовались также и для верховых и «срединных» фейерверочных представлений. Устраивались различные декоративные конструкции — от простых щитов для декоративных «звездок», «мальтийских крестов», средних по усложненности изображений до сложных механизмов — сооружений с растениями или торжествующими героями внутри, двадцатиаршинных двуглавых орлов. Подразумевалось, что авторы знают пиротехнические и территориальные возможности организаторов «триумфов», поэтому картины фейерверков использовались вместе с пиротехническими и артиллерийскими расчетами, а также с церемониальными и территориальными планами.

Как наиболее яркие модели могут быть рассмотрены иллюминации царствования Елизаветы Петровны. При строительстве большого театра фейерверков 1742 г. к его описанию прилагались эскизы территорий, на которых изображалось декоративные картины. Вероятно, служащие артиллерийского ведомства или инвенторы составляли эти рисунки. Как правило, они не подписывались. Важность подготовки к фейерверочному представлению на день рождения Петра Федоровича подчеркивалась тем, что планировалось соорудить огромную «машину» — театр, которая окружалась со всех сторон «регулярными крепостными строениями в белом огне, на котором также и со всех сторон около онаго употреблены всякие роды простых и сложенных огней»¹³². Этот театр стал, исходя из чертежей к будущему фейерверку, кульминационной составляющей общего церемониальной «действа». Тщательная организация больших официальных фейерверков, таких, как «огненное представление» 1742 года, свидетельствовало о том, что в России продолжалась западноевропейская традиция устройства масштабных представлений с использованием огромных (иногда они достигали 20 аршин) сооружений-«театрумов», к украшению которых подключались самые опытные и умелые мастера (инженеры, художники, пиротехники).

Документы отечественных архивов располагают подробной информацией о планировании картин, а также декоративного и территориального убранства к этим фейерверкам. Под «планами» иногда подразумевались полотна с изображением главной художественной декорации фейерверка. В промемории № 320 от 31 мая 1732 года записано: «По доношению Санкт- Петербургской акцизной каморы сего майа 4 дня которым требует о посылке в моё (…) имеющееся по малой Неве близ Мыльного Двора которые залиты были в артиллерии во время сочиняющегося к оной тезоименитства Ея Императорского Величества (…) для сушения фейерверочных планов и протчих вещей: число денег (…) семь рублев тридцать копеек (…) для сушения планов»¹³³. То есть готовые «планы» из металла с натянутыми на них картинами или без них посылались в «театрумы» или на склады после показов фейерверков. Детально «расписывались» планы пиротехнических представлений, которые изображались на чертежах. Описывались все их виды. В частности, в декабре 1741 года к фейерверку 10 февраля 1742 года очень подробно расчитывались верхний, нижний и средний план, традиция составлять которые появилась в начале XVIII века. В этом документе планы фейерверков на редкость подробно описывались и к ним прилагались рисунки, на которых изображалось расположение «огненных зрелищ»¹³⁴. Иногда планы инвенций фейерверков в делопроизводственных документах или переписке назывались «экземплярами»¹³⁵ или «иллюминациями»¹³⁶.

Декорации и пиротехнические композиционные картины фейерверков различаются по видам. Декорациями для представлений служили статуи, которые украшали общие композиционные сюжеты «зрелищ», огненные узоры, изображения без глубокого символического значения (летающие змейки, звездочки и т. д.), гербы. Композиционными картинами являлись иконографические эмблемы, показ мифологических сцен с участием античных богов и героев, а также реально действующих персонажей. Эти сцены дополнялись сентенциями с просветительским смыслом. Фейерверочные представления являлись сложными театрализованными «действами», композиционные сюжеты которых имели самое важное смысловое и символическое содержание, были важной составной частью торжественных церемоний.

В царствование Екатерины I и Петра II аллегорические городские фейерверки по случаю больших торжеств по традиции продолжали изобретать. Несмотря на то, что Екатерина покровительствовала созданию Академии наук в России, вопрос о создании школы академических художников, которые могли бы рисовать изображения для иллюминированных представлений, а также создавать для них планы и инвенции, не был решен. При Анне Иоанновне и Елизавете Петровне происходило становление системы профессиональной подготовки фейерверочных представлений. Развитие связей Гравировальной палаты Академии наук и артиллерийского ведомства началось при Анне Иоанновне.

Как отмечалось, в России в царствование Петра Великого создавались идейные и кадровые основы для функционирования академической школы авторов фейерверков. Специального заведения, готовившего художников, тогда ещё не было, поэтому значительная часть вопросов, связанных с сочинением инвенций и картин фейерверков, решалась в департаментах Академии наук, в основном, в Гравировальной палате. Там были созданы благоприятные условия для творческого развития начальной специализированной подготовки и карьеры авторов картин фейерверков.

С царствования Анны Иоанновны к изготовлению фейерверков привлекались самые успешные деятели культуры, что свидетельствовало о социальном и политическом престиже участия в проектировании «огненных зрелищ». В 1730 – х подготовка иллюминаций являлась одной из самых важных обязанностей придворного художника Л. Каравака¹³⁷. При анализе делопроизводственных документов АВАМАИВИВС отмечалось, что известные архитекторы Петербурга также проектировали «театрумы».

Основные заказы, связанные с подготовкой фейерверков, выполнялись также в Гравировальной палате при Академии наук. Очевидно, художники для создания картин фейерверков могли обучаться в Рисовальной палате. Для их обучения из стран Западной Европы приглашались опытные педагоги.

В Россию приезжали деятели культуры и искусств, у которых были широкие знания и умение их применить для обоснования политики самодержавия. В 1730 – 1750-е гг. продолжал действовать преждний порядок создания рабочих условий для художников, инвенторов, авторов элоквенций.

Самым ярким из них являлся Я.Я. Штелин, работа которого являлась наиболее плодотворной. Он – создатель проектов фейерверочных картин и автор первого в России XVIII в. полного и содержательного труда по истории фейерверков. Умение образно выражать идеологические и эстетические идеи, анализировать самые важные исторические события, а также составлять красноречивые высказывания способствовали созданию Я.Я. Штелином уникальных иллюминаций.

Во время подготовки многочисленных фейерверочных картин и инвенций использовались таланты Я. Штелина как незаурядного художника, о чем свидетельствуют цветные эскизы его работ в Петербургском филиале Российской академии наук¹³⁸. Все виды деятельности одного из самых знаменитых авторов фейерверков 1730 – 1750- х гг. являлись взаимосвязанными. Создавая картины фейерверков, он изучал стили и направления в искусстве, находить наиболее эффективные для выражения важных идей изобразительные приемы и методы. С конца 1730-х гг. Штелин начал заниматься искусствоведением, составлял многочисленные каталоги и описания художественных коллекций¹³⁹. Его знания эмблематики, смыслового содержания аллегорий, умение исследовать произведения искусств широко применялись для создания фейерверочных композиций. Впоследствии именно он придумывал иллюминации и медали к различным праздникам, в картинах которых изображались исторические подвиги страны под руководством императоров и цариц. Как правило, исторические сюжеты он представлял в виде небольших героических историй¹⁴⁰, которые ему хорошо удавались, так как он обладал богатым красноречием.

Сложно установить прямую связь между умением Я.Я. Штелина описывать деятельность государей в кратких историях и разработкой им образных эмблем, посвященных монархам, но знание всех наиболее героических событий каждого царствования помогало Я.Я. Штелину изобретать триумфальные сюжеты¹⁴¹ в композиционных картинах фейерверков. Его краткие жизнеописания императоров, в соответствии с некоторыми подходами современной историографии, могут быть считаться продолжением летописной традиции. В ней историческое исследование концентрировалось на описании героических поступков монархов. М. Б. Плюханова, применив этот подход, определила П. Н. Крекшина как летописца Петра I¹⁴².

Я.Я. Штелин являлся самым влиятельным инвентором в государстве. У него имелось свое видение, как следует проектировать иллюминации, сочинять эмблемы и элоквенции, рисовать «огненные зрелища». К этим взглядам он, порой достаточно авторитарно приобщал служащих Гравировальной палаты. В Академии наук на слушаниях Конференции он имел большие возможности для продвижения своих проектов фейерверков и практически всегда побеждал в конкурентной борьбе с Х. Гольдбахом, Г.Ф. Юнкером¹⁴³. Известно, что на Я. Штелина писали жалобы российские деятели культуры, возмущавшиеся его засильем в академической жизни. В частности, В.К. Тредиаковский в доношении в Сенат от 1744 года после неудачного вступительного экзамена на должность профессора ораторского искусства настаивал на том, что «элоквенция российская в здешней Академии еще больше имеет права чем немецкая»¹⁴⁴. Реалии времени позволяли надеяться, что жалобу патриотичного поэта поймут. Похожая конкурентная борьба происходила за право создавать фейерверки.

Академики принимали активное участие в подготовке фейерверочных представлений. Отмечалось, что кроме Я.Я. Штелина, их изобретали Х. Гольдбах, Г.Ф. Юнкер. Впоследствии инвенции для фейерверков проектировал М.В. Ломоносов. В его химической лаборатории изготовлялись одни из самых сложных по пиротехническому устройству и эмблематическому содержанию фейерверки в 1740 – 50-х гг. В этой мастерской И.П. Кулибин разработал специальные «огненные составы» для «зрелищ». В академическом сообществе создавались все определяющие материальные условия для проектирования и изготовления одних из самых красивых фейерверков в мире.

В 1730-х годах положено начало традиции академических описаний прошедших иллюминаций. С конца 1730 – х - начала 1740 - х гг. в публикацию описания фейерверков включали обзоры событий, связанных с иллюминациями, и анализ аллегорических символов власти, исполненных в фейерверках. Они выходили в академических примечаниях к «Санкт- Петербургским ведомостям». Преемники Петра Великого продолжили издавать печатные комментарии к фейерверкам.

Важным событием в деле сочинения фейерверочных картин в царствования Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны являлось обучение в Гравировальной Палате Академии наук, и постепенное формирование школы ведущих русских граверов и появление отечественных авторов фейерверочных картин, которых впоследствии специалисты приглашали для проектирования архитектурных планов. Большое значение имели параллельные пути развития Гравировальной палаты при Академии наук и школы художников-фейерверкеров в артиллерийском ведомстве и их взаимосвязи. Эти процессы способствовали развитию художественных стилей и направлений в фейерверочном деле, которые были тесно связаны с развитием изобразительного искусства того времени.

В 1740 – 50 - е гг. артиллерийское ведомство также занималось созданием картин для фейерверков и иллюминаций. Вопросы, связанные с подготовкой художественных декораций и технологической стороной изготовления иллюминаций решала специальная лаборатория при Главной канцелярии артиллерии и фортификации. Сочинением картин фейерверков в ней занимались И. Сарти, М. Немов, П. И. Мелиссино. Постепенно русские служащие ведомства учились сочинять картины к фейерверкам. Особенно прославились изготовлением фейерверков Ф. Л. Задубский и Ф. Яковлев.

Декоративные картины фейерверков готовились множеством специалистов: пиротехниками, художниками, панегиристами. Их издания в гравюрах и описаниях являются отдельными источниками по фейерверочному искусству первой половины XVIII века.

Важным направлением в мобилизации хозяйственных ресурсов России для строительства «театрумов» являлось использование важнейших городских территорий для фейерверков. Д. Д. Зелов обоснованно выделил в отдельную группу заграничные фейерверки, так как устройство площадей для них происходило по принципам, схожим с российскими. Д. Д. Зелов изучил многие заграничные фейерверочные представления первой половины восемнадцатого столетия и описал их. Представляется убедительным его вывод о том, что «будучи частью официальной праздничной культуры, заграничные фейерверки Петровского времени, непосредственно связанные с Россией, в ряду других фейерверков занимали особое место»¹⁴⁵. Важным вкладом Д. Д. Зелова в историографию вопроса явилось то, что он исследовал провинциальные фейерверочные представления¹⁴⁶. Однако, они не являются предметом данного исследования, так как не удалось установить, существовали ли театры фейерверков в малых городах России и насколько тщательно подготавливались эти «зрелища».

Главными местами проведения фейерверков в Москве являлись: Красная площадь (1 января 1700, 1702, 1703 гг.), Царицын (Красный) луг (1 января 1704- 1710, 1723 гг.; 28 января, 4 февраля 1722 г., 8 февраля 1722 г., 19 февраля 1722, 1723 гг., 10 мая 1724 г.). Примечательно, что фейерверки показывали на пруду в Красном Селе, на реке Пресня в селе Преображенском, в усадьбе Старо- Преображенское и усадьбе Ново- Преображенское¹⁴⁷.

Представляется важным сравнительный анализ территорий для фейерверков, проведенный Д. Д. Зеловым. По его заключению, «в Петербурге, как и в Москве, в петровское время формируются праздничные места города. В основном это были социально- значимые места города, центры его политико-культурной жизни, ибо Петербург, в отличие от Москвы, в силу своего географического расположения и связанного с ним исторического развития не имел исторического центра. Огромную роль в жизни города играла река: она была связующим звеном всех центров Петербурга. Начавшись в одной части города, празднество нередко продолжалось в другой; многие из фейерверков устраивались на Неве, напротив таких социально значимых объектов, как Летний сад, дворцы Петра I и А. Д. Меншикова»¹⁴⁸. Таким образом, показывать «огненные зрелища» в определенных фейерверочных местах обеих столиц стало праздничной традицией. В северной Венеции этих мест находилось больше, чем в Москве, и сами огненные зрелища устраивались чаще. Исследователь отметил важную особенность фейерверков в Петербурге ─ они иногда не локализовались в определённых местах города надолго, а показывались публике, очевидно, с речных плотов в разных общественно важных районах столицы в течение одного праздничного дня.

Основные территории для фейерверков в Санкт- Петербурге находились в следующих важнейших пунктах столицы: Троицкая площадь (1 января 1711, 1714 – 1716, 1719 – 1721, 1724, 1725 гг.; 27 июня 1710, 1713 гг., 20 сентября 1720 г., 22 октября 1721 г.), Дворец А. Д. Меншикова (23 ноября 1706, 1707, 1709, 1713 – 1717, 1720, 1721, 1723 гг.; 31 октября 1710 г., 26 мая 1716, 30 ноября 1709; 1 января 1712 г.) ¹⁴⁹. После смерти Петра I топография фейерверочных представлений в Москве и Петербурге немного расширилась. Фейерверки демонстрировали во многих частных резиденциях (в Москве — в императорских Яузских имениях, в Петербурге (особенно с 1740- х гг.) — у частных дворцов вельмож).

В 1730-е гг. на Васильевском острове в городе Санкт- Петербурге появился самый большой театр фейерверков в России. Он занимал огромное пространство стрелки Васильевского острова и представлял собой помост на суше со сменяемыми декорациями. Территорию театра на Васильевском острове, судя по делопроизводственным документам, регулярно реорганизовывали, а «театрум» расширялся и ремонтировался¹⁵⁰. В архивных документах и литературе отсутствует детальное описание этого театра. Видимо, он реконструировался в зависимости от того, фейерверка, который в нем показывался. Судя по заключению В.Н. Васильева, он являлся важным культурным центром в столице¹⁵¹. О размерах этого сооружения свидетельствуют подсчеты Н.И. Павленко о том, что фейерверки, которые устраивались в «театруме» имели иногда высоту 135 футов, а ширину- 462 фута¹⁵². Иллюминационный театр был вынесен на тысячах сваях в Неву. Это был первый «театрум» в России, по техническому уровню, вероятно, не уступавший западноевропейским «машинам» фейерверочных представлений.

Как отмечалось ранее, во второй половине XVIII в. в северной столице сформировалась традиция устраивать театры фейерверков не только на открытых площадях, но и во дворах важных зданий города: в Академии наук, в особняках государственных деятелей. Действовали частные театры фейерверков на помосте во дворе главного научного заведения Петербурга.

Д. Д. Зелов сделал вывод о том, что одной из особенностей принципов подбора мест для фейерверков являлось то, что многие из них «по своей функции отнюдь не предназначены для любых увеселений, тем более столь ярких и пышных». Площади рядом с церковными зданиями (имеются ввиду коронации и главные места проведения фейерверков в провинциальных городах) и территории около Академии наук не подходили для пиротехнических развлечений, но они являлись важными центрами повседневной жизни горожан. Городские власти намеренно использовали их при подготовке шествий и торжеств.

Непосредственной подготовке фейерверочного места предшествовало составление плана территории, на которых отмечался фейерверк и обозначали все крупные архитектурные сооружения, а также особенности ландшафта (реку, парки и т. д.). Документы свидетельствуют о том, что фейерверочные «театрумы» или «светлицы» располагались на Царицыином лугу или Аннингофе в Москве 1730 – 1740- х годы¹⁵³. Планы — самые точные источники сведений о расположении «театрумов» фейерверков на городских площадях.

Организаторы фейерверочных праздников тщательно готовили места для фейерверков. Рассчитывались размеры площади для представлений, очищалась поверхность для сцены и т. д. При малейшей оплошности могла быть нарушена безопасность жизни и здоровья рабочих-строителей или участников иллюминированных праздников, возникали угрозы травм из- за неверно рассчитанного расположения строительных лесов.

Работников для подготовки территории набирали из жителей города, желавших заработать небольшие деньги. В царствование Петра Великого на эти работы нанимали солдат Преображенского полка. В 1720 – 1750 - е гг. для ремонта фейерверочных мест рекрутировали солдат из Военной коллегии или артиллерийского ведомства¹⁵⁴.

Фейерверочные театры занимали большое пространство. На нем находились зрители и выступающие. Поскольку театр представлял собой открытую конструкцию, он формировал новую перспективу для той местности, в которой его стоили. На большом (или ограниченном, если готовились фейерверки в частных пространствах – дворах дворцов и других зданий) пространстве города должно была проходить игровое представление со своими особыми иллюминационными эффектами. Это представление предстояло созерцать зрителям, и от того, насколько тщательно будет подготовлено место в центре столицы, зачастую зависели впечатления от просмотренных «огненных представлений».

Подготовка площадей для иллюминаций, так же как и основные этапы подготовки фейерверка, происходила под непосредственным государственным контролем верховных органов власти. На устройство мест для иллюминаций серьёзное влияние оказывали архитектурные ансамбли, на фоне которых городские власти организовывали фейерверки. Расчеты по размерам места велись исходя из того, на каком этапе и в каком месте праздника устраивались фейерверки. Выбор места для фейерверка зависел от того, какая ассамблея и где происходила, а также от того, сколько людей будет участвовать в празднике. Появление постоянного театра для иллюминированных представлений имело большое значение, так как появилось стационарное место и ремонт, подготовка и организация площадей для иллюминации проводился в одном месте и становится частью повседневной жизни города.

Территории, на которых устраивались фейерверочные представления, имели большое значение для светской жизни Петербурга. Это были не просто большие пространства для «театрумов», но и праздничные места для горожан, на которых они могли наблюдать красивые картины фейерверочных представлений.

Государственная власть устраивала фейерверки с использованием новейших достижений в области пиротехники. Благодаря уникальным конструкциям представления производили большой эмоциональный эффект. Символы фейерверков играли значимую роль в формирование культурного пространства городов.