Ш. «Ну и слух у меня!»

1. Музыка за стеной прекратилась, но какое-то время слышался писк. Как вела себя в это время соседка?

2. Что представляет собой рассказ героини о смерти стариков? Окрашен ли он какими-нибудь эмоциями? Чье это мнение и по поводу чего: «… быстрый исход»? Что больше всего взволновало героиню в этой истории? Какое чувство соседки выражено во фразе: «Ну и слух у меня»? Обычно говорят о хорошем или плохом музыкальном слухе человека. Какой слух имеет в виду героиня рассказа?

3. С какой целью фраза «Ну и слух у меня» трижды повторяется в рассказе? Обратите внимание на то, как меняется эмоциональный фон фразы («сказала на работе», «жаловалась», «с тревогой думала»). С чем это связано? У соседки хороший физический слух, но обладает ли она слухом внутренним, душевным? Как вы думаете, в чем может проявляться такой «слух»? Можно ли в связи с этим говорить о мотиве глухоты в рассказе? С кем в рассказе связан этот мотив?

4. Почему изменилось мнение соседки о стариках после их смерти («вот это были люди, образованные, тихие»)? Она поняла их, приблизилась к их миру, к Шопену и Мендельсону? Почему вдруг соседка, которая была к старикам равнодушна или груба при их жизни, теперь думает о них в идиллическом плане («как в сказке, жили долго и умерли с разницей в день»)? Она чувствует запоздалое сочувствие, сожаление о происшедшем? Почему теперь она оглушена тишиной?

5. Обычно в альтернативной литературе изображается конкретное, ограниченное, очень реальное пространство и условное, алогичное время. Каково художественное пространство рассказа, и в чем проявляется алогизм изображенного в рассказе времени?

6. О чем рассказ Л.Петрушевской? Какие мифы он разоблачает? Как в нем решается тема судьбы человека в мире тотального абсурда? Какую позицию занимает автор? Почему рассказ назван «Шопен и Мендельсон»?

К лючи

I. «Одна женщина».

1. Повествователь – это некто, описывающий ситуацию со слов героини, «молодой соседки», и часто передающий ее речь дословно. Рассказчик занимает нейтральную позицию, не дает оценок и только передает оценки и эмоциональные реакции героини. Но вместе с тем дистанции между героиней и рассказчиком практически нет. Героиню раздражает игра на пианино старушки соседки. Для нее это просто шум («шурум-бурум, татати-татата»). И хотя ей самой «не до смеха», она с насмешкой рассказывает знакомым, как старики соседи каждый вечер после ужина «как по расписанию, как поезд, прибывают к пианино» и жена начинает играть.

2. Грубость соседки заключается в том, что в ее речи не соблюдаются элементарные нормы речевого этикета, тем более в ситуации общения с немолодыми людьми: приветствие затерялось где-то в середине высказывания, речь небрежно оформлена (вместо «почему» или «что» – просторечное слово «чё»). Соседка демонстрирует низкий уровень как своей культуры, так и уровня развития, она довольно примитивна, если даже не может адекватно сформулировать простую мысль (хотела спросить, «зачем вы все играете мешаете», а получилось – что, кого вы играете).

3. Соседка – одинокая женщина, оставленная мужчиной (брошенная – отсюда просторечье брошка). Однако то, что ее связывало с жившим с ней мужчиной, трудно назвать семейной жизнью, поскольку жизнь эта была совершенно пуста, в ней не было привязанности, чувств двоих людей, их отношения ненормальны, патологичны. Их объединял только быт («приколачивал полку на кухне, даже кое-что купил для снаряжения уборной»), причем описание общего быта не лишено иронии автора: «снаряжение уборной» - пример нарушенной сочетаемости слов, в результате чего возникает иронический подтекст. Номинация кто-то весьма красноречиво говорит о случайности этого человека в жизни героини, на его месте мог оказаться кто угодно другой, и ничего не изменилось бы. Поэтому имя его не имеет значения.

4. Музыка стала мешать соседке именно тогда, когда он «вернулся обратно к себе к матери» и она осталась одна. Раздражение от звуков из-за стены, скорее всего, объясняется ее общим психологическим состоянием, осознанием полного жизненного краха. Иначе, почему именно теперь выясняется, что стена оказалась довольно тонкой, т.е. слышимость высокая. И это не «ошибочка» в одном и том же месте при исполнении старушкой Шопена вызывает у нее взрыв эмоций («можно убиться»), а ее собственные неудовлетворенность, одиночество, отчаяние: жизнь бессмысленна. Кого-то нужно обвинить в своей жизненной неудаче: подходящим объектом оказались «проклятые Мендельсон и Шопен». Именно собственные жизненные неудачи обострили слух героини, тем более что старички живут вдвоем, поддерживают друг друга, а Шопен и Мендельсон – это то, что их объединяет и, возможно, спасает в этом мире жестокости и обыденности.

II. Старики соседи.

1. Старик и старушка описаны, как маленькие дети, что достигается с помощью использования слов с уменьшительно-ласкательными суффиксами (кепочка, глазики, ручки, зубки). Они безобидны и очень трогательны: всегда вместе, одеты во все светлое и выглаженное, «чинно и благородно семенили в магазинчик».

2. Старики выходят «раненько утром», чтобы избежать встречи с теми, кто их может обидеть: взрослыми (подчеркивается детская беззащитность стариков), сильными (старики слабые, не могут себя защитить) и пьяными. Ситуация совершенно абсурдная, но рассказчик (а за ним голос героини) повествует об этом, как о совершенно обычном явлении, то есть эти дикие отношения между людьми – норма. Торжествует тотальный абсурд, который принимается всеми. Жизнь в произведениях Л.Петрушевской – это всегда борьба за выживание, в которой, с одной стороны, взрослые и сильные, а с другой – жертвы (обычно дети, а в этом рассказе – старики).

3. Старики воспринимают мир, как дети, открыто, радостно, они полны оптимистического ожидания и охотно откликаются на любой зов этого мира, как и случилось во время их встречи с соседкой. Они достойно противостоят жестокости мира своей искренностью и доброжелательностью, их наивысшая ценность состоит в том, что они (а с ними Шопен и Мендельсон) существуют, живут вопреки законам этого абсурдного бытия.

4. Смерть стариков в таком бесчеловечном окружении, где никто не придет на помощь, не случайна. Жизнь стариков закончилась трагически, но в смерти они бросили вызов миру взрослых и сильных, продемонстрировав пример самоотверженной любви, самопожертвования во имя другого человека. Они ушли, но в мире остался знак их духовности, их системы ценностей – Шопен и Мендельсон, которых станет не хватать их молодой соседке.