Влияние логического позитивизма

Логический позитивизм распространен почти по всему Западу. Он был очень популярен на территории всей Европы. Благодаря А. Д. Айеру он стал популярен в Великобритании. Позже он распространился и среди американских университетов благодаря членам «Венского кружка» после того, как они бежали из Европы и поселились в Соединенных Штатах во время и после Второй мировой войны.

Логический позитивизм сыграл важную роль для развития ранней аналитической философии. В первой половине двадцатого века эти термины были практически взаимозаменяемыми.

Логический позитивизм оказался чрезвычайно влиятельным для философии языка и стал доминирующей философией науки в период между Первой мировой и холодной войной.

22. Прагматизм

Прагматизм – одно из влиятельных философских течений XX столетия, особенно на его родине – в Соединенных Штатах Америки. Название происходит от греческого слова, означающего дело, действие. Прагматизм нередко называют философией дела, действия, тем самым подчеркивая ее практическую нацеленность. Согласно прагматизму, единственным критерием истинности выступает успех какого-либо начинания, поступка, дела. Поэтому нередко прагматизм воспринимается как одна из форм некой житейской философии. Однако такой поверхностный взгляд не улавливает существенных признаков прагматизма. Не уяснив их, трудно понять причины столь длительного его успеха и устойчивого влияния. Именно прагматизму западноевропейская философия обязана введением и последующей детальной разработкой темы человеческой деятельности.

Истоки прагматизма лежат в немецкой философии, в частности, они присутствуют в творчестве Гегеля и Ницше. В последующем начальные идеи прагматизма отмечены в трудах А. Бергсона. Представления о прагматизме как философской форме мышления, познания формируются в рамках тенденции к пересмотру природы познания и истины. «Гносеологического субъекта» сменил «субъект заинтересованный», безразличный к истине как таковой. Для этого субъекта сознание существует лишь как средство решения непознавательных задач. Главным становится удовлетворение потребности в успешном действии. Вот эта-то тенденция получает развитие и завершение в прагматизме.

В повестку философского исследования включается вопрос о целеполагающей деятельности человека. Особо благоприятные условия (социально-экономические, политические) для формирования прагматизма сложились в США. Немало способствовал тому пресловутый американский образ жизни и его пропаганда. Как уже отмечалось, прагматизм часто отождествляют с полезностью. Но это одна сторона проблемы.

Другая, в частности, связана с включением в познавательный процесс вместо субъекта гносеологического субъекта заинтересованного. Раньше субъект только ощущал и мыслил, иными словами, его жизнь определялась одним – страстью к познанию. Теперь же предлагается совершенно иная модель. Деятельность познающего субъекта стимулируется потребностью в целенаправленном действии. Для такого субъекта познание и истина перестали быть абсолютной целью и превратились в средство. Уже Ницше, а позднее и прагматисты отмечали любопытный факт: чтобы успешно действовать, не всегда нужно обладать истинным знанием. Одна из установок прагматизма – чтобы преуспеть, надо не столько знать, сколько уметь (to know – to know how).

В обосновании подобных утверждений важную роль играет представление об относительном характере теоретического знания. Действительно, задолго до современного взгляда на природу Вселенной геоцентрическая система мира исправно в течение тысячелетий служила людям. То же можно сказать и о геометрии Евклида, механике Ньютона, а уж об общественных теориях – и говорить не стоит.

Для понимания сути прагматизма целесообразно рассмотреть его на примере творчества Ч. Пирса (1839–1914), основателя философии прагматизма. После долгих размышлений над основополагающими принципами прагматистской доктрины в 1904 г. он выпустил книгу «Что такое прагматизм». Но оказывается, что наименование своего учения он берет у Канта, который веру, необходимую для действия, которое нельзя обосновать знанием, называет прагматической верой.

Таким образом, Пирс развивает эту идею и говорит уже о действии, основанном не на знании, а на вере. Дело в том, что сознание переживает два состояния: сомнения и веры. Человек, по Пирсу, стремится во что бы то ни стало избавиться от неприятного состояния сомнения и достигнуть приятного – веры. Содержание веры исчерпывается действием, которое готов совершить верящий субъект. К примеру, живут два человека разных убеждений, но готовых действовать одинаковым образом, из чего следует, что различий в их убеждениях нет. Следовательно, вера – это готовность действовать особым образом.

Единственная достойная функция мысли – это способность достигнуть устойчивого верования. В силу чего мышление направлено на удовлетворение не познавательного интереса, а стремления к покою. Особенно важно это для общества, постоянно находящегося в условиях физических и психологических перегрузок. Современный человек тяготеет, по мнению прагматистов, к эмоциональному покою, к психологическому удовлетворению как результату преодоления сомнений.

23. Феноменология Гуссерля

Немецкий философ Эдмунд Гуссерль (1859–1938) стал основателем феноменологии – одного из главных направлений в философии ХХ в. Исходный пункт феноменологии – его книга «Логические исследования» (в 2 т., 1901). Гуссерль известен также как резкий критик скептицизма и релятивизма в философии, носителем которых он считал так называемый психологизм – убеждение в том, что всякий познавательный акт является результатом структуры эмпирического сознания (чувственный опыт), а с этим связано отсутствие истины, зависящей от познающего субъекта. Гуссерль считал, что науки о природе и истории нуждаются в определенном обосновании. Такое обоснование может дать только философия как строгая наука, в частности наука о феноменах сознания – феноменология.

Эмпирическое сознание, по Гуссерлю, всегда оказывается искаженным вследствие субъективности, а потому оно нуждается в очищении с помощью редукции, понимаемой как освобождение от естественных человеческих субъективных наслоений. Такая редукционная «поправка на ошибки» дает чистую структуру объекта познания, которую Гуссерль называет плодом интенциональности(букв. «быть направленным на что-либо»). Таким образом, Гуссерль с помощью рациональности решает главный вопрос, который его волнует: о прозрачности связи субъекта и объекта – благодаря интенциональности. Философия для Гуссерля начинается с обнаружения корреляции между способами данности человеку различных аспектов мира и сознанием о мире. Это открывает возможность особого типа исследования, направленного на изучение не самого предметного содержания человеческого отношения к миру, а его явления в сознании – феномена.

Феноменологическое исследование акцентирует внимание именно на явлении предметности сознания: бытие зависит от того, как на него смотреть. Следовательно, наиболее важной характеристикой и свойством сознания является, по Гуссерлю, интенциональность, т.е. направленность сознания на предмет. Для него сознание всегда «сознание о чем-то». Интенциональность означает, что любому явлению предметов в сознании соответствует собственная интенциональная структура, состоящая из множества подобных соотнесенных компонентов. Организация феноменологического метода как раз и заключается в том, чтобы исследовать структуру сознания в совокупности с ее сущностными компонентами. Анализ структуры осуществляется рефлективным способом. В этой связи феноменология различает естественную установку и собственную феноменологическую установку: в мире повседневного мышления – естественной установки – наша жизнь протекает анонимно, т.е. остается вне опыта интенциональной направленности на предметы. Восхождение к интенциональной структуре сознания, к его имманентной деятельности возможно благодаря методу феноменологической редукции. Именно посредством этого метода мы имеем дело с подлинными феноменами. Редукция позволяет освободиться от наивности естественной установки сознания, которая заключается в том, что оно ориентировано на познание внешних предметов, интересуется прежде всего предметами, воспринятыми из чувств или посредством чувств. Она позволяет переключить сознание на исследование собственной деятельности по конституированию предметов. И только феноменологическая установка, достигаемая с помощью указанной редукции, дает возможность сознанию обратиться к самому себе, поэтому феноменолог заключает в скобки весь реальный естественный мир, который обладает постоянной бытийной значимостью.

Чистота феноменологического опыта (обнаружение «чистых» феноменов) осуществляется, если не «загрязняется» предмет опыта, если предмет выделяется в чистом виде, при отсутствии искушения видеть предмет познания в простом соответствии между внешним и внутренним опытом: «Глубинный источник всех заблуждений возникает из первоначально кажущегося само собой разумеющимся уравнивания имманентной временности и объективно-реальной временности». Имманентная временность внутренне присуща сознанию человека как образ внешнего физического времени. Она фиксирует чистоту потока психических переживаний, которые актуальны или неактуальны.

Метод феноменологической редукции позволил Гуссерлю разъяснить смысл самих различных предметов – от неживых объектов до собственного «Я» и «другого». Эти взаимодополнительные аспекты интенциональности названы терминами «ноэзис» – модус интенционального сознания и «ноэма» – предметный смысл, объективный коррелят, представляющие поэтическую структуру сознания и его ноэматическую структуру, т.е. предметный смысл объекта.

Одним из разделов философии Гуссерля является рассмотрение ступени метода трансцендетальной феноменологии. Раскрывая содержание своего философского исследования, Гуссерль особо акцентирует внимание на методе исследования применительно к способам образования философского знания и его роли в постижении смысла мира в целом.

Гуссерль является также автором ряда философских трудов, среди которых выделяется «Кризис европейских наук» (первые две части вышли в свет в 1936 г.; более позднее название «Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология», 1954). Этой работе критики приписывают такие определения, как масштабность, глубина и т.п. Книга была написана в грозные для Германии годы. Приход фашизма Гуссерль связывал с кризисом европейской цивилизации. Его волновали истоки этого кризиса; он видел их в «чреве техногенной цивилизации», в неспособности науки дать вразумительный ответ на вызовы текущей ситуации на континенте. Спасти мир, по его мнению, могла только философия. В поисках «панацеи» Гуссерль обращается к творческому наследию Галилея, которого он называет «наиболее выдающимся мыслителем Нового времени». В частности, его привлекает мысль Галилея о том, что книга природы написана языком математики. Смысл этого изречения состоит в том, чтобы, рассматривая в единстве математические идеи и эмпирию, не допускать их неоправданного смешения. Заслуга Галилея состоит в придании естествознанию математического статуса; упущение Галилея в том, что он не обратился к осмыслению изначальной смысловой процедуры, которая, будучи идеализацией всей почвы теоретической и практической жизни, утверждала данную процедуру в качестве непосредственного чувственного мира, из которого и проистекает мир геометрических идеальных фигур. То, что дано непосредственно, не стало предметом размышления. В результате математические идеи потеряли свою жизненную силу.

Мир человеческого опыта Гуссерль называет «чувственным миром», который коррелятивен интенциональности субъекта. В этом мире разворачивается вся человеческая жизнь. Таким образом, начав свою философию с размышления над статусом арифметических понятий, в которых он слышит зов истины, Гуссерль доводит поиски до этических требований, в которых скрывается главная истина жизни.

 

24. фрейдизм и неофрейдизм

Личность Зигмунда Фрейда (1856 – 1939) – австрийского врача и психолога, основоположника психоанализа – стала легендой. Если в области практики современный психоанализ в различных формах модифицирует разработанную Фрейдом модель лечения, то в области теории его концепция становится сейчас предметом все большего внимания социологов, философов, лингвистов, специалистов в области философии культуры.

Фрейд считал себя ответственным за психологическую революцию, которая релятизировала образ человека (бывший ранее стабильно определенным в культурно-философской традиции) и лишала его автономии. Учениками и последователями традиций фрейдизма вводится понятие «психоаналитическая революция», которая по существу намного шире первоначальных идей Фрейда, поскольку кроме анализа и изменения частных психологических структур включает и реальные материальные изменения жизни общества и его основ психическими структурами.

Фрейд действовал методом «свободных ассоциаций». Больные должны были говорить, что пришло им первым в голову, первыми пришедшими на язык словами. И из фактов, кажущихся бессвязными и непонятными Фрейд создавал составные элементы своей теории.

Исходя из анализа сновидений, различного рода ошибочных действий (ошибки речи, письма, памяти, значительная часть несчастных случаев) Фрейд приходит к понятию бессознательного, которое в психоанализе стало глубинной реальностью и основой психики. Так зародилась теория психоанализ, изложенная в сочинении «Толкование сновидений» (1900г.). С точки зрения разработки нового понимания человека, определяющее значение теперь имело бессознательное, бывшее до Фрейда в пренебрежении.

Новым этапом в развитии учения явилась теория психосексуального развития, согласно которой за инстинктами самосохранения следуют сексуальные влечения, обладающие способностью трансформации, порождающей наиболее богатую психодинамику. В отличие от инстинкта самосохранения, сексуальные влечения не требуют непосредственного обладания объектом, который может быть замещен другим внесексуальным объектом в процессе сублимации (трансформации в позитивную форму овладения инстинктивными силами), в данной связи комментаторы Фрейда, замечают, что сублимация выступает лишь замещением влечений, иллюзией, которой в итоге является вся наша культура.

Развивая свои взгляды на строение психики, Фрейд пришел к выводу, что пространство психики включает три инстанции:

• бессознательное;

• предсознательное;

• сознание.

Фрейд доказал, что бессознательное наделено своими собственными свойствами. В нем сосредоточены унаследованные психические образования, аналогичные инстинкту животных, а также то, что обычно вытеснено в течение жизни индивида, «как недопустимое по своей природе».

Предсознательное является посредником между сознанием и бессознательным. Это еще не сознание (хотя актуализация воспоминаний может сделать их осознанными), но и не бессознательное, так как оно отделено от последнего цензурой, барьером вытеснения. Сообразуясь с реальностью внешнего мира, предсознательное сопротивляется асоциальным, сексуальным, эгоистическим желаниям и инстинктам, стремящимся проникнуть в сознание, и вытесняет их обратно в бессознательное.

В начале 20-х годов пространство психики стало иметь иной уровень классификации: «Я», «Сверх-Я» и «Оно». Сознательное «Я» (Ego) является полем борьбы двух сил: «Оно» (id) – исходящего из биологической сферы влечений и «Сверх-Я» (Super Ego) - установок общества. К содержанию «Оно» относится унаследованное, врожденное, «происходящее в первую очередь из телесной организации влечений». В «Сверх-Я» как бы конденсируется зависимость ребенка от родителей – их требования, запреты семьи, воспитателей, установление социума и народных традиций. Отсюда следует, что для «Я» опасны и «Сверх-Я» (механизмы подчинения индивида обществу) и импульсы «Оно».

В 30-х годах Фрейд, очевидно под влиянием внезапно пробудившегося интереса к философии, фактически сводит свое учение к вечной борьбе двух мировых сил – Эроса и Танатоса, то есть влечения к жизни и к смерти, которое у него становится тотальностью человеческой истории и культуры вообще.

В 1911 – 1913 годах разногласия в психоаналитическом движении приводят Фрейда к разрыву с ближайшими его учениками. А. Адлером и К. Г. Юнгом.

Альфред Адлер (1870 – 1937) полностью отказывается от понятия «сексуального бессознательного» Фрейда и игнорирует ряд важных «механизмов» психологической деятельности. Свою систему Адлер назвал «индивидуальной психологией», сосредоточив внимание на «стиле жизни», который, по его мнению, приобретается в первые годы жизни ребенка, оставаясь в последствии постоянным.

Подобно Адлеру, Карл Густав Юнг (1875 – 1961) освобождает себя от необходимости считаться с основными тезисами психоанализа Фрейда. Он отказывается от таких фрейдовских понятий, как «эдипов комплекс», вытеснение», «сублимация», считая их нереальными, символическими и непонятными. Сам Юнг неоднократно подчеркивал, что лейтмотивом его работ является стремление объяснить вопросы истории, рассматривая конкретные исторические темы через призму бессознательной деятельности души современного человека.

Особое место в дальнейшем развитии философии психоанализа занимают работы Эриха Фромма (1900 – 1980). Пытаясь применить психоанализ к философии, социологии и науке о религии, Фромм выходит за узкие рамки психоанализа. Великолепно ориентируясь в философии и психологии, он создает самостоятельное направление аналитической социальной психологии, призванной выяснить, в какой мере и каким образом душевный аппарат человека является причиной, определяющей формирование развития общества. Фактически это был вопрос о философских и социально психологических основах интеграции общества.

Функция «общественного характера» как основы экономической системы и общественного порядка направила внимание Фромма на исследование природы самого человека и его характера. Фромм описывает в «Психоанализе и этике» (1947г.) различные типы характеров, следуя Фрейду:

• пассивная ориентация («источник всех благ» находится во внешнем мире);

• эксплуатационная ориентация (чтобы получить «источник благ», необходимо силой, хитростью отобрать его у другого);

• накопительная ориентация (главное – «владеть, обладать», как можно больше «принести» внутрь своей «крепости» и как можно меньше вынести из нее);

• рыночная ориентация («человек озабочен только тем, чтобы не утратить способности продаваться»; основной его принцип: «Я таков, каким вы меня хотите видеть; главное иметь успех»). Это четвертый тип характера Фромм открыл и сформулировал сам.

Все эти четыре ориентации – непродуктивные для общества, но могут использоваться для оценки экономических и социальных феноменов, для восприятия жизни как полной бессмыслицы.

Фромм также говорил о существовании продуктивной ориентации – это биофилия, влечение к принципу жизни и роста во всех существующих сферах жизнедеятельности. «Мой идеал, – неоднократно повторял Фромм, – что человек должен развиваться сам до высшей зрелости или совершенства своей личности».

25. Экзистенциализм

В философии до середины XIX века господствовали идеи рационализма. Однако трудности, связанные с рациональным познанием, препятствия на путях построения жизни разумными способами ставят под сомнение эффективность рациональных принципов постижения мира. Неудовлетворенность сложившимися формами философской мысли приводит буквально к «философскому бунту», одним из последствий которого явилось возникновение философского течения, именуемого экзистенциализмом (от латинского – существование). Иногда используется термин философия существования.

Экзистенциализм – своеобразная философия, не умещающаяся в рамки традиционных представлений. Ее специфичность обусловлена особым интересом к так называемым индивидуальным смысло-жизненным вопросам, первое место среди которых занимают проблемы человеческого существования, судьбы личности в современном мире. В рамках самих же вопросов внимание экзистенциалистов направлено на осмысление вины и ответственности, решения и выбора, отношения человека к своему призванию и долгу, наконец, к смерти. Лишь в той мере, насколько эти вопросы соприкасались с проблематикой науки, морали, религии, философии истории, последние представляли интерес для экзистенциалистов.

Истоки философии экзистенциализма лежат в творчестве Б.Паскаля, С. Кьеркегора, М. де Унамуно, Ф. И. Достоевского и Ф. Ницше. Так, уже С. Кьеркегор ставил под сомнение правомерность всякой рациональной системы. Философским критерием для него выступает тесная связь с человеческим индивидом и его чувствами.

Условно экзистенциализм подразделяют на религиозный (Н. Бердяев, Л. Шестов К. Ясперс, Г. Марсель,) и атеистический (М. Хайдеггер, Ж.П. Сартр, А. Камю, М. Мерло-Понти, С. де Бовуар). Принадлежностью философа к тому или другому направлению определяется и форма его философствования. Религиозный экзистенциализм, исходя из признания реальности трансцендентного, оперирует символическими и даже мифопоэтическими образами. Ведь трансцендентное не поддается познанию и на него можно лишь намекнуть. Атеистический атеизм, напротив, ставит цель раскрыть иллюзорность трансценденции и потому ему свойственна аналитическая и критическая направленность.

В трудах экзистенциалистов отсутствует движение от простейших определений предмета к всестороннему и глубокому раскрытию его сути. Объединяющая их основа имеет сюжетно-тематический характер. В своих философских конструкциях экзистенциалисты используют причудливые категории, с трудом переводимые на устоявшийся язык традиционной философии.

Выступая против официальной, прежде всего университетской философии, экзистенциалисты упрекают ее в том, что она сосредоточила внимание на абстрактных онтологических и гносеологических проблемах, упустив конкретного человека с его повседневными заботами, печалями и горестями. Они критикуют традиционную философию за идеализм и попытки растворить реальный мир в мысли, за стремление разрешить противоречия человеческого бытия сугубо логическими приемами. Выступая с подобной критикой, экзистенциалисты вынашивают надежду порвать с абстрактностью и идеализмом.

На деле же экзистенциализм отказывается от ориентации на теоретически развитое знание, скептически относится к специализированным продуктам духовной культуры, полагаясь лишь на улавливание подвижных умонастроений и ситуационно-исторических переживаний человека современной эпохи.

Первоочередной интерес экзистенциалистов сконцентрирован на познании состояния человека, выражающегося в его переживаниях. В соответствии с их представлениями, люди переживают чувство постоянного беспокойства, заброшенности, одиночества, в силу чего они вынуждены философствовать и лишь поэтому остаются человеческими существами. Способность к философствованию сохраняет «бытийственность», позволяет противостоять натиску внешних сил. В содействии этому противостоянию проявляется функция философии. Именно философии доступно постижение внутреннего переживания человеческого существования, поскольку оно ускользает от прагматически настроенной науки.

Для экзистенциализма, как отмечалось, весьма характерны своеобразные термины и понятия, в числе которых ключевыми являются категории – человеческое бытие, экзистенция, страх, ничто.

Бытие, по представлениям экзистенциалистов, – это ни эмпирическая реальность, данная во внешнем восприятии, ни система связей, конструируемая научным мышлением, ни мир умопостигаемых сущностей. Бытие может быть постигнуто как некая изначальная, непосредственная, нерасчлененная целостность субъекта и объекта, оно может быть воспринято только через самое себя. Бытие дается непосредственно, в виде собственного бытия – существования, или экзистенции. В немецком экзистенциализме для обозначения существования употребляется слово «Dasein», которое буквально переводится как «тут-бытие», что предполагает сиюминутное нахождение человека «здесь и теперь». Отсюда задача философии состоит в анализе бытия человека, застигнутого «здесь и теперь» в спонтанном проявлении его переживаний.

Экзистенция – это средоточие человеческой личности, это судьба-призвание, которой человек вынужден беспрекословно подчиняться. Он – существо, приносящее жизнь в жертву своему предназначению. И на самоотречение человек идет совсем не потому, что существует идеал, оправдывающий жертву. Нет, просто он не в силах существовать, не посвящая жизнь какому-либо идеалу. Осознавая свою бренность и обреченность, человек устремляется к вечному, но не к бессмертию души и человеческого рода, а к надвременной значимости безусловного принципа. Человек тоскует по безусловному.

Он испытывает постоянный страх, боясь потерять жизнь или какие-никакие жизненные блага. Страх – это боязнь не исполнить предназначения, ради которого человек готов жертвовать не только благами, но и жизнью. В былые времена отсутствие конкретно воспринимаемого безусловного компенсировалось верой и религиозными идеалами. Однако по мере секуляризации общества символы откровения утратили свою притягательную силу для многих людей.

В результате человек оказался перед лицом мира без Бога, толкуемого как «ничто». А с точки зрения экзистенциализма Бог – это трансцендентное, в свою очередь трансценденция есть «ничто», выступающее как глубочайшая тайна экзистенции. «Ничто» нельзя сделать объектом мысли, его прямо и непосредственно обнаруживает особое человеческое состояние – страх. «Ничто» принадлежит самому человеческому бытию и раскрыть его природу – задача истинной философии.

Таковы общие принципы экзистенциализма, главные познавательные усилия которого направлены на изучение неповторимой жизненной ситуации отдельного человека, на постижение ценности и уникальности его внутреннего мира. Лейтмотив экзистенциальной философии – протест против порабощения человека внешними общественными силами.

26. Философская антропология развивалась с 1920 по 1950 года в основном в немецкой философии в Германии, а затем распространилась ряд других стран, прежде всего в Австрию и Швейцарию. Классиками этого направления являются Шелер, Плеснер, Гелен с их финдаментальными работами: «Положение человека в космосе» Шелера (1928), «Ступени органического и человек» Плеснера (1928) и два трактата Гелена «Человек. Его природа и положение в мире» (1940) и «Первобытный человек и поздняя культура).

Шелер выделяет следующие ступени развития психического: чувственное стремление; инстинкт; ассоциативная память; практический интеллект; дух – принцип, противоположный жизни, ибо дух зависит от органической природы. Дух дает возможность познать бытие как сущность. Сущность человека Шелер видит в мышлении и волении.

Плеснер задумывает свою философскую антропологию как строгую науку, которая должна быть в основе философии «живого бытия» и его «естественных компонентов». В этом плане философская антропология должна снять расщепление познания на естественные и гуманитарные науки и исходить из того, что понятие «жизнь» охватывает не только социально-культурные, но и природно-органические формы. Только вместе с философской биологией может быть построена философская антропология. Обращая внимание на особенности человеческой психики, Плеснер замечает, что человек отличается от животного своей эксцентричностью, которая проявляется, например, в смехе или в плаче.

Гелен при построении философии человека предлагает в качестве основы исходить из философии природы. Человек, с его точки зрения, существо неприспособленное к природе и не находится с ней в гармонии, что побуждает человека к деятельности. Позже Гелен обращается к анализу социального существования человека, социальным институтам, позволяющим человеку преобразовывать мир, рационализировать свое существование, определять личностные мотивы, освобождать человека от необходимости постоянного принятия решений, поскольку основные рецепты действий уже заложены в институтах.

На рубеже XIX–XX веков Фрейдом был основан психоанализ в его классической формулировке, когда начиналась ломка традиционных представлений о физической жизни человека, выявилась неудовлетворенность в механическом и натуралистическом толковании. В связи с этим начинает формироваться антирациональное восприятие мира и человека. Фрейд создал модель личности представленную как комбинацию из трех элементов: «Оно» – бессознательные влечения; «Я» – сфера сознательного; «Сверх-Я» – внутриличностная совесть. «Я» должно находить баланс, находиться в дружеском согласии с «Оно» и «Сверх-Я». Деятельность человека обусловлена наличием как биологических, так и социальных влечений, где доминирующую роль играют так называемый «инстинкт жизни» и «инстинкт смерти».

Потрясенный жестокостью людей в период кризиса культуры, Фрейд вводит понятие агрессивности человека и с точки зрения обуздания агрессии рассматривает теперь развитие культуры. Поскольку культура является достоянием не одного человека, а массы людей, то возникает проблема коллективных неврозов. В этой связи Фрейд ставит вопрос о том, не являются ли многие культуры или даже культурные эпохи «невротическими».

В числе критиков Фрейда выступил одним из первых К. Юнг (1875–1961). Существо расхождений Юнга с Фрейдом в понимании природы бессознательного. Юнг считал, что инстинкты человека имеют не биологическую, а символическую природу. Он предположил, что бессознательное вырабатывает определенные формы или идеи, носящие схематический характер и составляют основу всех представлений человека. Эти формы имеют конкретное представление только тогда, когда проникают на сознательный уровень психики. Выделенным формальным элементам психики он дает название – архетипы, которые как бы имманентно присущи всему человеческому роду.

Юнг проводит четкое разделение между индивидуальным (личный опыт отдельного человека) и коллективным (общечеловеческий опыт) бессознательным. Наряду с этим он выделяет такие образы как «Персона», «Анима», «Анимус», «Тень», «Самость».

Фромм рассматривает человека как личность со своим изначально заложенным характером, попавшую в определенное место и время. Он рассматривает способности человека на обретение единства с миром.

Фромм по-своему трактует понятие сознательного и бессознательного, рассматривая их как субъективные состояния психики индивида. Всякая социальная система создает совокупность фильтров, не пропускающих в сознание те или иные содержания, что формирует характер данного общества.

Оздоровление общества возможно лишь на пути изменения человеческого характера, переориентации его на гуманистические ценности, раскрытие подлинной индивидуальности, ее созидательной активности и способности к любви.

27.

Герменевтика - это искусство толкования текста (Бог Гермес - вестник богов). Герменевтика как подсобная философская наука известна с античности и существует до сих пор в религиозном знании. Основатель философской герменевтики считается Ф. Шлейкмахер (иногда относится к немецкой классической философии). Этот философ истолковывает реальность как определенного рода текст, который может быть интерпретирован. Эта теория была развита и получила свое развитие в философии жизни (Шопенгауэр, Ницше). Герменевтика превращается в методологию научного познания в учении Дельтея (основоположника академической философии жизни).Дельтей рассматривал Герменевтику как методологическую основу гуманитарных наук. Он противопоставлял науку о духе наукам о природе, т.е. если науки о природе объясняют окружающую действительность, но науки о духе ее истолковывают.

Философия познания Дельтея стала основой для герменевтики М. Хайдегерра. Учеником Хайдегерра является основатель современной герменевтики Ганс Георг Гадамер (1900-2002) философ долгожитель.

Ганс Георг Гадамер предполагал что в основе человеческого познания лежит пред-рассудок. Основное произведение Гаддамера - “Истина и метод”. В этой книге Гадамер утверждает, что понимание обусловлено исторически определенным контекстом. Этот исторический контекст представляет собой систему сложившихся стереотипов и предрассудков. Исследователь может уточнять, корректировать это пред-понимание, но не может полностью освободится от него.

“В действительности не история принадлежит нам, а мы принадлежим истрии.. Самосознание индивида есть только вспышка в замкнутой цепи исторической жизни, поэтому пред-рассудки влияют на человека в гараздо большей степени, чем его суждения составляя действительность его бытия”.

Гаддамер утверждал, что в современной философии центральное место получили проблемы языка. “Язык является хранящей и оберегающей силой”. Интерпретация связи с определенными языковыми конструкциями. Кроме Гадамера современной герменевтику развивал Поль Риккер (французский философ 20 века) - интерпретация субъекта и проблема идентичности.

Герменевтика (греч. Hermeneutikos - разъясняющий, толкующий) - искусство и теори истолкования текстов, одно из основных направлений современной философии. Истоки герменевтики как философской теории понимания и истолкования прослеживаются в древнегреческой филологической герменевтики и библейской экзегетике.

Формирование герменевтики как философско-методологической теории понимания и истолкования (интерпретации) начато немецким теологом протестантом и филологом-классиком Ф. Шлейермахером, поставившим вопрос об общих чертах филологической, теологической и юридической герменевтик и задачу создания универсальной герменевтики, принципы которой не зависят от правил и приемов истолкования, цель которого - понять автора и его труд лучше, чем он сам понимал себя и свое творение. Вслед за Шлейермахером наиболее существенное влияние на развитие герменевтики как философского учения о методе истолкования и понимания оказал В. Дильтей, обратившийся к задаче обоснования гуманитарных наук. Разделив все науки на два класса - "науки о природе" и "науки о духе", Дильтей выделил в качестве особой области последних духовные сущности, являющиеся "проявлениями жизни".

В настоящее время герменевтика - одно из основных направлений современной, в первую очередь западноевропейской философии. Герменевтика является методологией гуманитарных наук, онтологией и универсальным способом философствования. Являясь методологией гуманитарных наук, герменевтика выходит за их пределы. Понимание и истолкование становятся способом освоения всей совокупности человеческого опыта - традиций философии, искусства и самой истории.

Одним из ведущих представителей современной герменевтики является Гадамер.

28.

Постмодернизм представляет собой относительно недавнее явление: его возраст составляет около четверти века. Он является прежде всего культурой постиндустриального, информационного общества. В целом постмодернизм предстает сегодня как особое духовное состояние и умонастроение, как образ жизни и культура и даже как некая эпоха, которая пока еще только начинается и которая, видимо, станет переходной.

Постмодернистская философия противопоставляет себя прежде всего Гегелю, видя в нем высшую точку западного рационализма и логоцентризма. В этом смысле ее можно определить как антигегельянство. Гегелевская философия, как известно, покоится на таких категориях, как бытие, единое, целое, универсальное, абсолютное, истина, разум и т.д. Постмодернистская философия подвергает все это резкой критике, выступая с позиций релятивизма.

Непосредственными предшественниками постмодернистской философии являются Ф. Ницше и М. Хайдеггер. Первый из них отверг системный способ мышления Гегеля, противопоставив ему мышление в форме небольших фрагментов, афоризмов, максим и сентенций. Он выступил с идеей радикальной переоценки ценностей и отказа от фундаментальных понятий классической философии, сделав это с позиций крайнего нигилизма, с утратой веры в разум, человека и гуманизм. В частности, он выразил сомнение в наличии некоего «последнего фундамента», именуемого обычно бытием, добравшись до которого мысль будто бы приобретает прочную опору и достоверность. По мнению Ницше, такого бытия нет, а есть только его интерпретации и толкования. Он также отверг существование истин, назвав их «неопровержимыми заблуждениями». Ницше нарисовал конкретный образ постмодернистской философии, назвав ее «утренней» или «дополуденной». Хайдеггер продолжил линию Ницше, сосредоточив свое внимание на критике разума. Разум, по его мнению, став инструментальным и прагматическим, выродился в рассудок, «исчисляющее мышление», высшей формой и воплощением которого стала техника. Последняя не оставляет места для гуманизма. На горизонте гуманизма, как полагает Хайдеггер, неизменно появляется варварство, в котором «множатся вызванные техникой пустыни».

Эти и другие идеи Ницше и Хайдеггера находят дальнейшее развитие у философов-постмодернистов. Наиболее известными среди них являются французские философы Ж. Деррида, Ж. Ф. Лиотар и М. Фуко, а также итальянский философ Дж. Ваттимо.

Постмодернизм в философии находится в русле тенденции, возникшей в результате «лингвистического поворота» (Дж. Р. Сёрль), осуществленного западной философией в первой половине XX столетия. Этот поворот с наибольшей силой проявился сначала в неопозитивизме, а затем в герменевтике и структурализме. Поэтому постмодернистская философия существует в двух основных своих вариантах - постструктуралистском и герменевтическом. Наибольшее влияние она испытывает со стороны Ф. Ницше, М. Хайдеггера и Л. Витгенштейна.

В методологическом плане постмодернистская философия опирается на принципы плюрализма и релятивизма, согласно которым в реальной действительности постулируется «множественность порядков», между которыми невозможно установление какой-либо иерархии. Данный подход распространяется на теории, парадигмы, концепции или интерпретации того или иного «порядка». Каждая из них является одной из возможных и допустимых, их познавательные достоинства в равной мере являются относительными.

В соответствии с принципом плюрализма сторонники постмодернистской философии не рассматривают окружающий мир как единое целое, наделенное каким-либо объединяющим центром. Мир у них распадается на множество фрагментов, между которыми отсутствуют устойчивые связи.

Постмодернистская философия отказывается от категории бытия, которое в прежней философии означало некий «последний фундамент», добравшись до которого мысль приобретает бесспорную достоверность. Прежнее бытие уступает место языку, объявляемому единственным бытием, которое может быть познано.

Постмодернизм весьма скептически относится к понятию истины, пересматривает прежнее понимание знания и познания. Он решительно отвергает сциентизм (это система убеждений, утверждающая основополагающую роль науки как источника знаний и суждений о мире) и перекликается с агностицизмом (направление в философии, отрицающее возможность объективного познания субъектом окружающей действительности посредством собственного опыта).

Не менее скептически смотрит он на человека как субъекта деятельности и познания, отрицает прежний антропоцентризм (философское учение, согласно которому человек есть центр Вселенной и цель всех совершающихся в мире событий) и гуманизм.

Постмодернистская философия выражает разочарование в рационализме, а также в разработанных на его основе идеалах и ценностях.

Постмодернизм в философии сближает ее с наукой и литературой, усиливает тенденцию к эстетизации философской мысли.

В целом постмодернистская философия выглядит весьма противоречивой, неопределенной и парадоксальной.

Постмодернизм представляет собой переходное состояние и переходную эпоху. Он неплохо справился с разрушением многих отживших сторон и элементов предшествующей эпохи. Что же касается положительного вклада, то в этом плане он выглядит довольно скромно. Тем не менее, некоторые его черты и особенности, видимо, сохранятся в культуре нового столетия.

29.

Философия славянофилов

«Учение славянофилов -- закономерный этап в развитии того философского умонастроения, которое проявилось в России уже в XVIII в., а в следующем столетии стало альтернативой широкому распространению в обществе рационалистических теорий, прежде всего идей французского Просвещения. Это умонастроение было направлено на вытеснение влияния философии французских просветителей и переориентацию русской мысли на новейшую немецкую философию, особенно на Шеллинга и Гегеля.

Во время царствования Николая I, известного усилением абсолютистского давления на интеллектуальную жизнь, российское общество вступило тем не менее в эпоху подъема своего национального самосознания. Взлет национального духа, породивший Пушкина, Лермонтова и Гоголя, происходил не только в области литературы, но и в философии. Чем шире распространялось на Россию влияние новейших европейских учений, в том числе немецкой метафизики, тем яснее вырисовывалась для образованного общества неадекватность подхода решению собственных национальных проблем и задач только на основе теорий Запада.

В этих условиях в 30--40-е гг. XIX в. формируется новое религиозно-философское направление -- славянофильство. Его центром стала Москва, а приверженцами -- выпускники Московского университета, молодые образованные дворяне. А.С. Хомяков и И.В. Киреевский явились родоначальниками этого нового движения философской и общественно-политической мысли, к которому присоединились Ю.Ф. Самарин, К.С. и И.С. Аксаковы, А.И. Кошелев и др. Представители этого идейного течения, называвшие себя «московским направлением» (в противоположность «петербургскому»), получили литературно-публицистическое название славянофилы, закрепившееся в ходе журнальных дискуссий 40-х гг. и с той поры вошедшее в общее употребление.

Как независимые мыслители славянофилы не были «школьными» философами, связанными с какой-либо определенной традицией. Отсюда возникла проблема точной интерпретации философских аспектов этого движения, тем более что среди славянофилов существовало «разделение труда»: И.В. Киреевский занимался собственно философской проблематикой, А.С. Хомяков -- богословием и философией истории, Ю.Ф. Самарин -- крестьянским вопросом, К.С. Аксаков -- проблемами социально-философского характера и т. д. Ставя своей главной целью пробуждение национального сознания в обществе, славянофилы встретили отпор со стороны западников, понимавших патриотизм как европеизацию России, начавшуюся в петербургский период ее истории. Вместе с тем были услышаны и вызвали сочувствие русского общества призывы славянофилов к освоению духовного наследия Московской и Киевской Руси, славянского мира. Славянофильство в этом смысле становится, по выражению Ю.Ф. Самарина, «образом мысли» и пользуется поддержкой философов, литераторов, фольклористов, историков, славистов -- Н.М. Языкова, П.А. Вяземского, А.Ф. Гильфердинга, Н.П. Гилярова-Платонова, Д.А. Валуева, Ю. Венелина и др. Особая роль в становлении славянофильского мировоззрения принадлежит поэту, дипломату и политическому мыслителю Ф.И. Тютчеву.

Славянофильство представляет собой своеобразный синтез философских, исторических, богословских, экономических, эстетических, филологических, этнологических, географических знаний. Теоретическим ядром этого синтеза стала специфически истолкованная «христианская философия», которую по праву считают крупным направлением оригинального русского философствования, оказавшим заметное влияние на концепции Н.Я. Данилевского и К.Н. Леонтьева, систему В.С. Соловьева, философские построения С.Н. Булгакова, С.Л. Франка, Н.А. Бердяева и др.

Славянофилы исходили из того, что вера есть «крайний предел» человеческого знания, определяющий собой все стороны мысли. Религия -- не только исходный момент, формирующий воззрение отдельной личности, но и духовное ядро, влияющее на жизнь общества в целом, на ход истории. Философия трактовалась ими как «переходное движение разума человеческого из области веры в область многообразного приложения мысли бытовой». «Практическая жизнь» является, по их мнению, тем процессом, в ходе которого постепенно реализуются начала, включающие в себя «отвлеченное содержание», доступное философскому познанию. Задача философии заключается в том, чтобы осмыслить их и на этой основе правильно решать поставленные самой жизнью вопросы.

Ключевым для теории познания славянофилов стало понятие «цельность духа». Постижение истины невозможно с помощью только интеллектуальных способностей человека. Она становится доступной, как считал А.С. Хомяков, лишь живому (или цельному) знанию как органическому синтезу чувственного опыта, разумного постижения и мистической интуиции. Особый акцент в теории познания славянофилы делали на такие понятия, как воля и любовь. Истина, с их точки зрения, не может быть достоянием отдельного человека. Она открывает свои тайны «соборному сознанию» людей, объединенных в своем единстве на принципах свободы и любви.

Оригинально мыслившие философы славянофильства, обладавшие значительными материальными средствами и, по сути дела, максимально возможной по тем временам духовной независимостью, отнюдь не стремились выработать какую-либо общую «платформу» или согласованную идеологию. Общего согласия не удавалось достичь даже по таким важным вопросам, как социальный идеал и пути его достижения. Киреевский утверждал, что христианское учение воплотилось во всей своей чистоте в русской истории в XVI в., когда общественный и частный быт полностью соответствовал основам православия. Однако с этим не соглашался Хомяков. «Как ни дорога мне родная Русь, -- писал он, -- в ее славе современной и прошедшей, сказать это об ней я не могу и не смею. Не было ни одного народа, ни единой земли, ни одного государства в мире, которому такую похвалу можно было бы приписать хотя бы приблизительно»

Алексей Степанович Хомяков (1804--1860) отстаивал «органический взгляд» на развитие общества, в основе которого лежит идея саморазвития. «Общество, которое вне себя ищет сил для самосохранения, -- писал он, -- уже находится в состоянии болезненности». Русская история вовсе не идеальна и бескризисна: напротив, она сложна и драматична. Однако ее развитие, преодоление болезненных состояний не может быть осуществлено внешними, лежащими за ее пределами силами. Главным условием сохранения жизнеспособности России, по Хомякову, является православие. Вместе с тем существующую православную церковь мыслитель нередко подвергал критике. Свои богословские сочинения он не мог печатать в России, поскольку они не пропускались духовной цензурой. Хомяков стал первым в России светским религиозным мыслителем, по-новому, с философской точки зрения трактовавшим основы православного вероучения.

«Он был одним из первых, кто за словопрениями славянофилов об исконных корнях и самобытности русской истории увидел позитивный смысл их идеала народности и пришел к весьма смелой для того времени бурных полемических боев и взаимной нетерпимости мысли о том, что западники должны овладеть темами славянофилов и рационализировать их» (Панарин А. Философия истории)

Иван Васильевич Киреевский (1806--1856). Формирование славянофильских воззрений Киреевского датируется 1839 г., когда была написана его речь «В ответ А.С. Хомякову». Прежняя мысль о необходимости освоения наследия античности трактуется здесь по-другому. Классический мир представляется «торжеством формального разума человека над всем, что внутри и вне его находится». Вот почему, считает Киреевский, католическая церковь, унаследовав эту традицию, впала в односторонность и в отличие от православия стала характеризоваться «торжеством рационализма над преданием, внешней разумности над внутренним духовным разумом». Православие же, в отличие от католичества не связанное с античным наследием, обратилось непосредственно к христианским источникам в их незамутненном последующими схоластическими наслоениями виде, т. е. к учению отцов восточной церкви, где знание и вера были слиты воедино и не противоречили друг другу. С этим связано обращение самого Киреевского к святоотеческому наследию, в котором он ищет пути к обретению цельности духа, «истинному видению духовному».

Юрий Федорович Самарин (1819--1876). В 40-е гг. Самарин становится убежденным сторонником религиозной философии: у него сформировалось убеждение, что вера составляет «норму» и «закон» человеческого существования и помогает человеку осмыслить свое назначение. Христианство нельзя понять с помощью одного только разума, оно осознается всем существом человека во всей его полноте. Следование строгим правилам логики не ведет человека к пониманию истинной сущности веры, так как для этого необходимы сострадание и любовь. В конце 50-х гг. Самарин все силы отдает работе по подготовке крестьянской реформы в России, обосновывает требования, в соответствии с которыми крестьяне должны быть освобождены при сохранении общинного землевладения». В. В. Миронов, Философия: учебник для вузов,

Историческое значение славянофильства в том, что оно стало выражением идеологии русского либерализма, игравшего активную роль в подготовке крестьянской реформы 1861 г. Отстаивая реформы “сверху”, славянофилы объективно были. выразителями перехода России от феодально-крепостнического строя к буржуазной монархии.

Философия западников

«Постоянным оппонентом славянофильства выступало западничество. Это имя движения выросло из прозвища, данного ему славянофилами за его, якобы, низкопоклонство перед Западной Европой. Как позже отмечал принадлежавший к западникам П.В. Анненков, “не очень точны были прозвища, взаимно даваемые обеими партиями друг другу... славянофильской и западной, - но мы сохраняем эти прозвища потому, что они сделались общеупотребительными, и потому, что лучших отыскать не можем: неточности такого рода неизбежны везде, где спор стоит не на настоящей своей почве и ведется не тем способом и не теми словами и аргументами, каких требует. Западники, чтобы о них ни говорили, никогда не отвергали исторических условий, дающих особенный характер цивилизации каждого народа, а славянофилы терпели совершенную напраслину, когда их упрекали в наклонности к установлению неподвижных форм для ума, науки и искусства”.

Западники, как и славянофилы, верили в высокую историческую миссию России, но прийти к ее осуществлению она сможет, считали они, лишь освоив и преодолев исторический опыт Европы. Быть европейскими русскими и русскими европейцами - вот тезис, с которым выступили западники, отстаивая необходимость исторического движения России в общем направлении западной цивилизации Важнейшим достоянием последней они считали "уважение к лицу" Для них человеческая личность была "выше истории, выше общества, выше человечества" (В.Г. Белинский) Развивая этот тезис, западники поднялись до его высшего обобщения не может быть свободной личности в несвободном обществе

В наиболее развернутом виде эта идея была обоснована К.Д Кавелиным (1818-1885), сыгравшим роль своего рода связующего звена между поколениями сороковых и шестидесятых годов и сумевшим корректно ввести историософскую мысль России в контекст мировой общественной мысли Движущей пружиной исторического процесса, согласно Кавелину, является человек Историю творят люди; результаты их деятельности слагаются в условия исторической жизни, определяющие ее ход и вариативность развития. Поэтому-то разумность исторического процесса, его нравственное совершенство определяется положением человека в обществе, признанием его безусловного достоинства. Достоинство человека, обеспечение условий для всестороннего развития личности и ее самореализации является важнейшим критерием исторического прогресса. Народы, приносящие личность в жертву каким бы то ни было внешним целям, выпадают, по крайней мере на время, из исторического процесса, что обрекает их на отставание в развитии всех форм общежития». Панарин А., Философия истории

«В русле полемики западников и славянофилов Александр Иванович Герцен (1812 - 1870) занимает особое место. Он не только принадлежал к партии западников, но и в определенном смысле возглавлял ее, был ее идейным вождем, переняв эту миссию от П.Я. Чаадаева, который оставался как бы над схваткой.

В состав западнической партии входили, каждый со своими индивидуальными пристрастиями и колебаниями, Н.П. Огарев, В.Г. Белинский, Т.Н. Грановский, В.П. Боткин, И.С. Тургенев, К.Д. Кавелин, Б.Н. Чичерин, М.А. Бакунин, И.П. Галахов, П.В. Анненков и др. Западникам приходилось вести идейную борьбу на два фронта: против идеологии “официальной народности”, которую со страниц журнала “Москвитянин” проповедовали М.П. Погодин и С.П. Шевырев, и против собственно славянофилов.

Водораздел между этими двумя группами передовой интеллигенции своего времени проходил по линии понимания исторического процесса и места в нем России. В отличие от славянофилов, исходивших из того, что Европа, отжившая свой век, загнивает, и настаивавших на исключительном своеобразии исторического развития России, западники утверждали принцип всеобщности исторического развития человечества, получивший в силу ряда обстоятельств наиболее адекватное и полное выражение в Западной Европе, в силу чего ее исторический опыт приобрел универсальное значение.

Для западников, Герцена в первую очередь, современная николаевская Россия, утвердившаяся на крови декабристов и выступающая в роли жандарма Европы, представлялась кошмаром. Первые годы, следовавшие за 1825 годом, были, по его свидетельству, ужасающими. Только лет через десять общество очнулось в атмосфере порабощения и преследований. И им овладела глубокая безнадежность и общий упадок сил. Среди части дворянской интеллигенции получил распространение национальный нигилизм, пессимистически отчужденное отношение ко всему русскому, некоторые увидели спасение в сближении с Западом на почве католицизма (С.П. Печерин, И.С. Гагарин, отчасти П.Я. Чаадаев)». Новикова Л., Сиземская И., Русская философия истории

Главной ошибкой западничества, по мнению Данилевского, было принятие европейского культурно-исторического типа с его ценностями за общечеловеческий с ценностями общечеловечески-ми и соотнесение этих ценностей с несоответствующими им специфическими национально-русскими.

«Пафос Герцена в другом: не отрицая закономерности исторического процесса, он решительно отвергал идею его предопределенности, равно как и все претензии на выстраивание истории по заранее предписанному ей разумному плану.

В соответствии с исходной посылкой "собственной эмбриогении истории" Герцен утверждал в качестве общей закономерности как природы, так и истории многообразие путей и форм развития, многообразие вариаций на одну и ту же тему, наряду с созданием совершенно новых форм. История, равно как и природа, способна "одействорять все возможности", "она бросается во все стороны, толкается во все ворота, творя бесчисленные вариации на одну и ту же тему". Но отстаивая тезис об импровизационном начале истории, о "растрепанной импровизации истории", Герцен вместе с тем подчеркивает свойственную ей тенденцию к стабильности. Старые формы не стираются новыми, но изживаются рядом с новыми, хотя, конечно, никто не гарантирует от катастроф. История, как и природа, экономна в своем развитии, она не бросает на произвол одажды найденные жизнеспособные формы, предоставляя им шанс Развиться вполне, когда для этого сложатся благоприятные условия. Правда, может случиться так, что новые исторические образования, представляющиеся на первых порах слабыми и нежизнеспособными, тихо вызреют под покровом мощных систем и придут им на смену. Из этого утверждения Герцен делал важный вывод, что и принадлежность России к европейской цивилизации отнюдь не обрекает ее, как это утверждали в своем полемическом запале славянофилы, идти тем же путем, что и романо-германские народы, и повторять ими же пережитые социальные формы. У России могут быть свои, быть может, более перспективные, вариации на тему "европейской цивилизации"». Панарин А., Философия истории

В. Соловьев (1828-1990) Он критиковал существующую до него философию за отвлеченность и не принимал таких крайних ее проявлений как эмпиризм и рационализм. Выдвигал идею положительного всеединства, в главе которого стоит Бог. Учение о всеединстве. Все мироздание стремится к чему-то единому, завершенному. Человек и общество должны пройти ступени для объединения.  1-ая ступень. Человечество в своем развитии преодолеет путь от зверочеловечества к богучеловеству. Главная работа: «Чтение о богочеловечности».  2-ой шаг. Это объединение самого человека. Должен быть преодолен разрыв между церквями. Теократия – власть церкви, бога.  3-ий шаг. Объединение и человека.  Благо он видел как проявление воли, истину как проявление разума, красоту как проявление чувства. Человек же в его философии выступал связующим звеном между Богом и природой, Им созданной, но не совершенной. До совершенства (вплоть до одухотворения) должен довести ее человек, в этом смысл его жизни. Поскольку человек занимает промежуточное положение между Богом и природой, его нравственная активность проявляется в любви к другому человеку, к природе и к Богу. 

30.

Начало XX в. в России названо временем культурного и религиозного возрождения. Подъем художественного творчества получил свое выражение в литературе, поэзии, музыке, театре, балете, живописи. Развитие отечественной культуры в этот период, по определению видного американского исследователя России Дж. Биллингтона, было настоящим "культурным взрывом" и "изысканным пиршеством". Наряду с традиционными исканиями правды-справедливости интеллигенция проявляет в эти годы повышенный интерес к религиозно-окрашенному философскому творчеству, богоискательству, "новому идеализму".

Появляются различного рода неохристианские течения, среди которых выделяется "новое религиозное сознание", инициированное Д. С. Мережковским и З. Н. Гиппиус. К ним примкнули философ Н. А. Бердяев, писатель и философ В. В. Розанов, публицист Н. М. Минский и др. При поддержке обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева в Петербурге в 1901-1903 гг. было организовано проведение Религиозно-философских собраний, на которых обсуждались темы духовной свободы, вопросы пола и брака, церковные догматы, проекты модернизации исторического христианства и т. п.

Русская религиозная философия XX в, представляет обширную и насыщенную многообразием философских концепций часть истории русской философии. Понятен научный и общественный интерес к этому феномену, весьма близкому к современности.

В XX столетии Россия пережила огромные исторические потрясения, оказавшись ареной двух мировых войн и трех революций. Беспрецедентные переломы российского бытия не могли не отразиться и на состоянии философского сознания.

Эсхатологические предчувствия "конца света" проявились уже в конце XIX столетия в знаменитом произведении B. С. Соловьева "Три разговора" (1900). После первой русской революции 1905-1907 гг. пессимистические настроения религиозных философов получили широкое отражение в печати. В 1909 г. вышла в свет книга "Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции", авторами которой являлись Н. А. Бердяев, C. Н. Булгаков, М. О. Гершензон, А. С. Изгоев, Б. А. Кистяковский, П. Б. Струве, С. Л. Франк. "Вехи" призывали образованное общество обратить особое внимание на сохранение и развитие духовной культуры, преодолеть партийную непримиримость и идеологический фанатизм, характерные для интеллигенции. При этом были отмечены негативные черты интеллигентского образа мышления - стремление к крайностям, нетерпимость, пристрастие к уравнительности и т. п. Авторы сборника открыто заявили об ужасных последствиях тотальной идейно-политической борьбы, которые неизбежно должны наступить в результате разделения интеллигенции на непримеримые части.

В 1922 г. многие известные философы и деятели культуры (Н. А. Бердяев, И. А. Ильин, Н. О. Лосский, С. Н. Булгаков, С. Л. Франк и др.) были высланы из Советской России. За рубежом они продолжали выступать как представители русской религиозной культуры, которую невозможно было развивать в условиях гонений против религиозных деятелей, пролеткультовских тенденций в области культурной политики и неуклонно усиливавшегося идеологического диктата, не признававшего права на разномыслие даже внутри марксизма.