1.3 Условия эффективной социальной реабилитации людей с ограниченными возможностями

В последнее время все активнее и активнее проводится модификация технологий реабилитации различных категорий людей с ограниченными возможностями. Особое внимание уделяется методикам и подходам, направленным на максимальную активизацию самого человека с ограничениями жизнедеятельности и членов его микросоциального окружения.

Наиболее эффективной средой реабилитации людей с ограниченными возможностями является семья, поэтому важным направлением социальной работы является работа с семьями, в которых живут люди с ограниченными возможностями здоровья.

Специалист по социальной работе в рамках своей профессиональной деятельности должен содействовать решению многих задач, реализация которых осуществляется не только в реабилитационных центрах для людей с ограниченными возможностями, но и в других учреждениях социальной сферы. Таким образом, участие специалистов по социальной работе в реабилитации инвалидов носит многоаспектный характер, который предполагает не только разностороннее образование, осведомлённость в законодательстве, но и наличие соответствующих личностных особенностей [69].

Социальная работа выступает важным фактором позитивных изменений в отношении инвалидов, она осуществляется через различные методы и технологии. Необходимо находить ресурсы в работе с обществом, поддерживать активную жизненную позицию инвалидов и членов их семей, способствуя их самореализации. Помочь инвалидам преодолеть трудности, адаптироваться в обществе – одна из проблем, которая призвана решаться в рамках социальной реабилитации.

В современных условиях очень важным является необходимость учёта проблем инвалидов при организации социальной реабилитации. Эффективность этого процесса во многом зависит от уровня сформированности установок самих инвалидов на преодоление социальной изоляции и на стремление к адаптации в общество.

В теории социальной работы понятие «социальное сопровождение» применяется сравнительно недавно. По мнению Е. И. Холостовой, социальное сопровождение – «особый вид деятельности социальных служб и особый тип деятельных взаимоотношений со специалистами социальной сферы» [66].

Социальное сопровождение включает в себя элементы обучения и развития способностей человека к дальнейшему повышению своего социального статуса, умению самостоятельно владеть подходами и практиками, предлагаемыми специалистами социальной сферы. При социальном сопровождении решаются следующие задачи:

– адаптация клиента к реальным условиям его жизнедеятельности;

– реабилитация и выведение клиента из кризисных и стрессовых ситуаций;

– повышение социального статуса клиента;

– нормализация отношений и утверждение себя в социуме;

– восстановление здоровья, излечение от вредных привычек;

– создание условий для самореализации клиента в семье и обществе [66].

Организационно службы сопровождения людей с ограниченными возможностями, на закреплённых территориях представлены командой специалистов в составе участкового специалиста по социальной работе, педагога-психолога, социального педагога, медицинского работника, юриста. Непосредственным координатором службы является участковый специалист по социальной работе, основные функции которого – организация деятельности по сопровождению, установление внутриотраслевого, межведомственного и межсекторного взаимодействия, ведение электронной базы данных по инвалидам в автоматизированной системе «Адресная социальная помощь», оформление программ сопровождения инвалидов (на основе рекомендаций медико-психолого-педагогического консилиума (МППК)), осуществление мониторинга по сопровождению инвалидов на закреплённой территории, подготовка и сдача отчётов о результатах реализации программ сопровождения.

Программы сопровождения разрабатываются на каждого клиента или семью, изъявивших желание написать заявление о постановке на сопровождение, и включают комплекс мероприятий, описание форм и видов, объёмов, сроков оказания услуг, а также действий по оказанию помощи клиентам на основе межведомственного взаимодействия, в том числе учитывающих индивидуальную программу реабилитации инвалида.

Внедрение новых подходов в практику социальной работы с инвалидами основано на идее оказания помощи инвалиду, создания для него благоприятных и безопасных условий жизнедеятельности, а также поддерживающей среды для самой семьи с инвалидом.

Общество с помощью общественной психологии, морали, права и других рычагов традиционной социализации формирует традиционные социально - психологические устои и соответствующую практическую идеологию, ориентированную на обычаи соседского сотрудничества и своеобразного социального обслуживания. Это проявляется в создании инициатив само - и взаимопомощи. Объединяясь в группы, люди чувствуют себя сильнее и увереннее в решении различных проблем. Принадлежность к определенной группе, например к профессиональной ассоциации, может обеспечивать ее члену престижное положение в обществе, в коллективе, среди родственников и зна­комых, а также одновременно будет удовлетворяться и потребность в самоуважении. Объединение людей в группы может также увеличивать власть ее членов: то, чего нередко трудно добиться одному, вместе, оказывается, добиться намного проще. Люди удовлетворяют не одну, а сразу несколько насущных потребностей. Они стремятся удовлетворить свои потребности в защите прав и социальных гарантий, общении, самоуважении, усилении своей власти для достижения конкретных целей [64].

Группа самопомощи – добровольное объединение непрофессионалов, имеющих общие потребности проблемы, встречающихся время от времени с целью оказания поддержки и обмена информацией о действиях и ресурсах, которые могут быть полезны для решения проблем. В свою очередь к группам взаимопомощи относят «формальные или неформальные объединения людей, имеющих общие проблемы и встречающихся регулярно для оказания друг другу помощи, эмоциональной поддержки и т.д.». То есть отличие групп самопомощи от групп взаимопомощи в том, что, во - вторых, могут быть профессиональные лидеры. Таким образом, группу взаимной помощи можно определить как небольшую привязанную к определенному месту группу, члены которой имеют общие проблемы и решают их сообща, помогая друг другу, с помощью профессионала (социального работника, психолога, педагога и др.) [56, с. 4].

Переход клиентов из разряда объектов воздействия социальных служб в разряд субъектов, самостоятельно решающих свои проблемы, равноправно и добровольно взаимодействующих друг с другом, является наглядным примером функционирования в современных условиях института взаимопомощи. Однако группы самопомощи нуждаются в специальной поддержке социальных работников, работающих в органах самоуправления.

В отечественной практике большое распространение получают группы, возникающие на базе комплексных территориальных центров социального обслуживания населения, других социальных служб во взаимодействии с ними, с активным вхождением профессионалов в эти группы.

Данные неформальные объединения могут сосредотачивать свою деятельность в разных областях жизнь:

– пробуждение общественного интереса к проблемам их членов, попытки добиться изменения отношения к ним в обществе;

– обеспечение своим членам необходимых социальных услуг;

– обеспечение общения с людьми, имеющими сходные проблемы и совместный поиск путей их решения;

– психолого - педагогическая поддержка;

– помощь в организации и проведении досуга и другие [31, с. 212].

Включение инвалидов в группы самопомощи является логичным завершением предыдущих этапов реабилитации, в некоторых случаях хорошим дополнением к стандартным индивидуальным программам реабилитации, позволившим социализировать результаты медицинской, психологической и др. реабилитационной помощи.

Основными этапами становления группы являются:

«Становление» – начальная стадия, на которой люди знакомятся друг с другом, определяют свои цели, формулируют основные принципы своей работы, начинают доверять друг другу.

«Смятение» – конфликтная стадия, на которой группа вырабатывает модели взаимоотношений и определяет направления деятельности. Это трудная фаза, в случае неудачи группа может распасться.

«Сплочение» – на этом этапе группа становится более сплоченной, что характеризуется одобрением людей друг друга, распределением ролей, групповой гармонией.

«Собственно работа» – на этой стадии своего существования группа, как правило, хорошо работает, что проявляется в эффективном решении проблем, подвижности ролей, благополучном разрешении конфликтов.

«Роспуск» – на данной стадии группа завершает свою работу, члены группы осознают достижение поставленных целей и признают необходимость завершения групповой работы. Люди оценивают свои успехи и неудачи, получают обратную связь по поводу значения группы для других людей, обсуждают возможность возобновления работы группы в будущем, выражают свое отношение к роспуску группы, отмечают завершение работы и прощаются [4, с. 86].

К сожалению, специалисты социальных служб сегодня действуют несогласованно или даже препятствуют организации помощи родственников и друзей вместо ее стимуляции. Роль профессионала в обеспечении помощи состоит в том, чтобы присоединится к естественным ресурсам, если они не достаточны, усилить их, когда есть сложности с мобилизацией поддержки. Функции естественной сети социальной поддержки во многом аналогичны функциям официальной системы, которая создана для того, чтобы оказывать помощь в тех случаях, когда система неформальных отношений уже бессильна, неэффективна.

Очевидно, в связи с этим специалисты по социальной работе могут:

– выступать инициатором создания подобных групп само - и взаимопомощи;

– оказывать содействие в выявлении лиц, нуждающихся в помощи;

– представлять консультации группам, которые обращаются за помощью в связи с конкретными проблемами;

– содействовать в том, чтобы группа взяла на себя принятие решений и ответственность за них;

– осуществлять контроль за результатами деятельности группы;

– работать в консультативных советах [4, с. 87].

Активное использование в современной социальной работе различных форм института взаимопомощи позволит существенно активизировать процессы общественной самоорганизации, превратить население из пассивного объекта социальной работы (прежде всего социальной помощи и благотворительности) в активный субъект социальной работы (само - и взаимопомощи), ускорить формирование в современной России гражданского общества.

Подходя системно к реабилитации всей семьи инвалида приоритетной задачей должно быть выявление «самого гибкого звена», которое в свою очередь, скорее всего, находится среди родственников пациентов. В связи с этим для достижения наилучшей результативности восстановительного обучения важную роль приобретает необходимость социально - психолого - педагогического сопровождения родственников, направленное на создание позитивной внутрисемейной ситуации. Зачастую, родственники больных бывают растеряны, подавлены случившимся, и не всегда осознают, что от их эмоциональной реакции на произошедшее с близким человеком, зависит очень многое в его комплексной реабилитации [1, с. 48].

Сотрудничество, включение, участие, обучение, партнерство – эти понятия обычно используются для определения характера взаимодействий. Специалисту по социальной работе желательно консультироваться у родственников так же часто, как они консультируются у него. Это важно т.к. родственникам предоставляется возможность высказаться, скажем, не только о недостатках и проблемах, но об успехах и достижениях инвалида. Такая информация помогает разрабатывать и отслеживать индивидуальные реабилитационные планы.

Следует поощрять родственников обмениваться знаниями, признавать успехи ребенка, понимать важности тех или иных занятий, проявлять инициативу. Специалист по социальной работе должен демонстрировать открытость, тогда и семья не будет испытывать стесненность в его присутствии.

Специалист по социальной работе может непосредственно работать с конкретной семьей, нанося визит семье и наблюдать за ней. Также может проводиться опосредованная работа с конкретной семьей, т.е. представление в отчетах (например, раз в полгода) результатов реабилитации; письменные извещения, информация для семьи, организованные специалистом по социальной работе встречи с участием других специалистов и т.д. Некоторые аспекты работы с семьей людей с ограниченными возможностями требуют особого внимания. Например, обычно считается, что взаимодействовать следует с одним из родственником, так как в основном он всегда и приходит на консультацию и оказывается в курсе всех проблем и событий в жизни семьи. Однако это ошибочный взгляд. Начиная работу с семьей, нужно познакомиться с разными членами семьи [47, с. 88].

Целенаправленное воздействие на инвалида и его близкое окружение с использованием современных социальных технологий позволит обеспечить качественно новый уровень реабилитации инвалидов, добиться стройности и четкости функционирования системы социальной реабилитации.

В заключение можно выделить условия эффективной социальной реабилитации людей с ограниченными возможностями: организация групп поддержки, в которых обсуждаются результаты и проблемы, регулярная социально-психологическая поддержка семьи.

Ими становились и некоторые места в бассейне Дона.Но массового заселения районов, откуда совсем недавно ушли славяне, спасаясь от кочевников, не произошло. Новые пришельцы обос-новались главным образом на реке Воронеж. В более южных районах их почти не было. В XI — первой половине XIII веков здесь проживали лишь незначительные группы древнерусского населения — на Дону и его притоках, к юго-востоку от реки Воронежа. Это так называемые бродники, о которых неоднократно упоминают русские летописи.Среди бродников были не только русские, но и выходцы из других народов, обитавших в разное время в степи и лесосте-пи (аланы, болгары, печенеги, половцы) и в силу каких-то обстоятельств порвавших со своими племенами и ордами. Правда, русское население среди бродников явно преобладало, хотя в их материальной культуре заметно влияние и кочевнических традиций (например, отопительные сооружения в жилищах в виде очагов).Поселения бродников обнаружены на Дону, в низовьях Воронежа (на левом низком берегу), на Битюге. Количество их невелико. Но будущие археоло-гические исследования донской территории, возможно, и увеличат их число. Поселения не-большие по площади, расположены в поймах рек, на дюнных возвышенностях или на невысо-ких террасах, без каких-либо укреплений. Одно из них — на южной окраине города Воронежа на низком левом берегу реки, напротив Шиловского леса, известно в литературе как Шилов-ское поселение (раскопки экспедиции ВГУ под руководством А. Д. Пряхина). Сейчас оно за-лито водами Воронежского водохранилища. Это был совсем небольшой поселок, при его рас-копках обнаружено несколько полуземляночных жилищ столбовой конструкции с очагами. Найдены различные орудия труда из железа (ножи, скобели, серпы, рыболовные крючки), украшения из стекла и бронзы, обломки древнерусских браслетов, оружие (наконечники стрел, сулиц), различные бытовые предметы: кресала для получения огня, ключи от замков, горшки (рис. 66; 67, 1, 2). И стеклянные изделия, и бронзовые предметы, {266} конечно, не местного производства. Попали они сюда вместе с людьми, которые поселились здесь в начале XII века. Жизнь на Шиловском поселении продолжалась с небольшими перерывами с XII до начала XV веков, но к XII—XIII векам относятсяРис. 66. Предметы материальной культуры древне-русского времени:1 — скобель, 2 — гвоздь, 3 — гвоздодер, 4 — кресало, 5 — рыболовное грузи-ло, 6 — обломок браслета, 7 — бусина (1—4 — железо, 5 — глина, 6—7 — стекло). {267}Рис. 67. Древнерусская керамика (1, 2) и железная коса (3). {268}лишь шесть полуземлянок, существо-вавших в разное время. Две-три полуземлянки, две-три семьи — вот и весь поселок, а точнее, хуторок, жители которого ловили рыбу, выращивали хлеб, разводили скот, охотились. Зате-рявшегося в лесах, его не трогали половцы. Может быть, еще и потому, что сами жители избе-гали конфликтов с кочевниками.Поселков, аналогичных Шиловскому, в низовьях реки Воро-нежа выявлено еще несколько: у села Таврова (недалеко от плотины Воронежского водохрани-лища); напротив главного корпуса университета «Университетское поселение») и дру-гие.Севернее реки Воронежа, в верховьях Дона располагались земли Черниговского и Рязан-ского княжеств, история которых достаточно хорошо и полно изложена в книгах русских и со-ветских ученых. Нет смысла пересказывать их, лишь добавим, что река Воронеж, за исключе-нием ее верхнего течения, не входила ни в Черниговские, ни в Рязанские земли, хотя не ис-ключено, что рязанские князья претендовали на владения Воронежем на всем ее протяже-нии.***Мы уже приводили пример о битве на реке Колокше рязанской и владимирской дру-жин. Рязанский князь Глеб, братья его жены Мстислав и Ярополк были разбиты владимирским князем Всеволодом, вошедшим в историю как Всеволод Большое Гнездо. Ярополк бежал с по-ля брани, но Всеволод потребовал от рязанцев выдать ему Ярополка.Лаврентьевская летопись сообщает об этом событии следующее: «А по Ярополка посла глаголя рязанцем: «вы имете нашего ворога, али иду к вам». Жители Рязани не были готовы к отпору, да и Ярополком они, вероятно, не очень дорожили. «Рязанцы же здумаша, рекуще, князь наш и братья наши погыбли и чужем князи, ехавше Воронеж яша его сами и приведоша его Володимер».Итак, на страницах летописи впервые упоминается слово «Воронеж».В другом летописном своде (Никоновском) эти же {269} события изложены более подробно: «Выдайте ми врага моего шурина Глебова, князя Ярополка Ростиславовича; сице не сотворите ми тако, иду бо на вас со многими воинст-вы». Резанци же реша в себе, глаголюще: «сих ради князей Ростиславичев и нашим князем беда бысть и изгибоша; идем убо в Воронож и имем его», отбежа бо князь Ярополк Ростиславович в Воронож, и тамо прехожаше от града во град, от многие печали и скорби не ведый себя камо ся дети. И тако шедше в Воронож, изымаша его, и ведоша в Володимер ко князю Всеволоду Юрь-евичу; он же повеле взяти его у них и всажен бысть к прочим».Слово «Воронож» вызвало дис-куссию среди ученых: что имел в виду летописец: город, или реку, или область? Попытаемся высказать на этот счет свои предположения. Во-первых, полностью присоединяемся к тем ис-следователям, которые считают, что в летописи речь идет о Воронеже (независимо о реке, го-роде или области), находившемся в пределах Рязанского княжества, иначе как бы жители Ряза-ни могли взять не очень-то любимого ими родственника князя и отдать его в руки Всеволода. Во-вторых, Никоновская летопись (которая считается более подробной) как бы поясняет чита-телям, что Ярополк не только бежал «в Воронож», но и «тамо прехожаше от града во град». На наш взгляд, это дополнение снимает ряд вопросов. Очевидно, что речь идет о реке, на которой имеются «грады». И совершенно не исключено, что среди них был и «град» под названием Во-ронеж (Вороняж, Воронож). В таком случае, где он мог располагаться? И где те «грады», в ко-торых мог быть Ярополк, и о которых пишет летописец? Другие письменные источники, кото-рые бы проливали свет на Воронеж XII века, к сожалению, пока неизвестны.Прежде всего, по-селения бродников вряд ли могли служить пристанищем для Ярополка, да и не их имел в виду летописец, сообщая о его переходе «от града во град». Под «градом» в Древней Руси подразу-мевалось, как правило, поселение, расположенное на высоком месте и имеющее оборонитель-ные укрепления (городища).По нашему мнению, город Воронеж мог стоять только на реке Во-ронеж, а не на Дону, как к этому {270} склоняются некоторые исследователи. В частности, по-явилось мнение о тождестве летописного Воронежа с древнерусским городищем XII—XIII ве-ков в городе Семилуки Воронежской области. Сам по себе это очень интересный древнерус-ский памятник. В последние годы здесь ведутся широкие раскопки экспедицией ВГУ под ру-ководством А. Д. Пряхина и М. В. Цыбина.Семилукское городище расположено на высоком (около 45 метров) мысу правого берега реки Дона, на северной окраине города. С напольной стороны имеются вал и ров. Здесь люди поселились еще в конце III тысячелетия до н. э., затем был поселок в I тысячелетии до н. э. Славяне основали укрепленное поселение (городище-убежище) в IX—Х веках, а в эпоху Древней Руси в XII—XIII веках здесь существовал горо-док, вокруг которого вырос посад.На городище в настоящее время вскрыта значительная пло-щадь. Изучены жилые, хозяйственные постройки, целые усадьбы древнерусского времени. Во время раскопок собрана интересная коллекция древнерусской керамики, в том числе с клейма-ми мастеров. Обнаружено большое количество изделий из железа (ножи, ключи, скобы, гвозди, рыболовные крючки, кресала и другие предметы), цветных металлов (витые и пластинчатые браслеты, перстни, подвески), обломки стеклянных браслетов. В древнерусской коллекции Семилукского городища имеются и вещи, изготовленные в Западной Европе и в Византии.В целях отождествления Семилукского городища с летописным Воронежем приводится сообще-ние венгерского монаха Юлиана о том, что часть войск монголо-татар накануне нападения на Рязанское княжество осенью 1237 года «остановилась против реки Дона близ замка Ovcheruch также княжества русских». В другом списке сочинения Юлиана замок назван Orgenhusin. Вен-герский ученый Л. Бендефи перевел название совершенно, на наш взгляд, произвольно как «Воронеж», а автор русского перевода Юлиана С. А. Аннинский согласился с этим мнением, написав: «близ замка Воронеж» (Аннинский С. А. Известия венгерских миссионеров XIII—XIV вв. о татарах и Восточной Европе. В кн.: Исторический архив, т. III, М., 1940, с. 86). {271}Кроме того, из сообщения никак не вытекает, что замок Воронеж находится на Дону, а не на Воронеже, так как фраза «...против реки Дона» не означает, что войска Батыя стояли на пра-вом берегу реки Воронежа, то есть в воронежско-донском междуречье. В таком случае монго-ло-татары именно отсюда могли начать движение на северо-восток, в пределы Рязанского кня-жества, уничтожить древнерусский городок на месте Семилукского городища и устремиться дальше на запад, в пределы Черниговской земли. Но подобного не произошло. Юлиан не со-общает, что монголо-татары взяли Ovcheruch. Молчат и русские летописи о движении Батыя осенью 1237 года на Русь именно из этого района. Если следовать сообщениям того же Юлиа-на, войска Батыя были сосредоточены в левобережье реки Воронежа, у впадения ее в Дон. Кстати, на высоком правом берегу Воронежа в его нижнем течении неизвестны древнерусские городки, которые выполняли бы роль сторожевых крепостей. Вероятно, отсюда, из низовьев реки Воронежа монголо-татары (если они вообще там были) по левому берегу реки могли дой-ти до верховьев ее, откуда и начался их завоевательный поход на Рязанское княжество. Эти со-бытия и нашли отражение в летописи и в других источниках. А Семилукское городище было сожжено монголо-татарами, вероятно, в следующем, 1238 году, когда орды Батыя после разо-рения Северо-Восточной Руси двинулись на юг, в половецкие степи.И еще одно обстоятель-ство необходимо иметь в виду при использовании сочинения Юлиана для серьезных историче-ских обобщений. Некоторые сообщения Юлиана, в том числе и о размещении войск Батыя накануне их вторжения на Русь, не являются результатом его личного наблюдения, они полу-чены от людей, бежавших от монголо-татарского погрома. «Как передавали нам словесно сами русские, венгры и болгары, бежавшие от татар», — пишет Юлиан. Такого рода сообщения, естественно, вызывают и определенное недоверие. Были ли вообще монголо-татарские войска перед их вторжением на Рязанское княжество в низовьях реки Воронежа «против реки Дона» и был ли замок по имени Ovcheruch? Мнение {272} Юлиана, не подтвержденное другими источ-никами того времени, должно использоваться крайне критически. Не случайно во многих ра-ботах, посвященных монголо-татарскому нашествию на Русь, данные Юлиана почти не при-влекаются и речь ведется не о городе (замке), а о реке Воронеже.В некоторых древних источ-никах, где рассказывается о первых столкновениях рязанских князей с монголо-татарами, го-ворится, что «...придоша из восточной страны на Рязанскую землю лесом татары, с царем их Батыем, и пришедше стали станом на Онозе и взяли ее и сожгли». И далее излагаются события, связанные с завоеванием Рязанской земли. Как видим, упомянут еще один пункт в южном, а точнее, юго-восточном пограничье Рязанского княжества.«Оноза» была сожжена, ее характер и точное местонахождение неясны. Рязанцы вышли на битву с противником, как гласят все ле-тописи, к границам своей земли, на реку Воронеж (в начале XIII века она была пограничной рекой Рязанского княжества).Мы не пытаемся выяснить, что означает летописная «Оноза». К сожалению, источников для решения этого вопроса очень мало. Но отметим, что отождеств-лять Онозу и летописный Воронеж и считать сведения об Онозе как бы продолжением изве-стий о летописном Воронеже нет никаких оснований. Летописец не мог в одном месте назвать город «Воронеж», а в другом — «Оноза». Скорее всего, прав воронежский историк профессор В. П. Загоровский, когда пишет, что упоминаемый Юлианом замок Orgenhusin можно сопоста-вить в предварительном плане с летописной Онозой, где остановились монголо-татары перед походом на Рязанское княжество.И наконец, любое название реки или населенного пункта ис-торически обусловлено и никогда случайно не появлялось. Чем и как можно объяснить, что жители поселка, основанного на берегу Дона, дали ему название «Воронеж», то есть по имени реки, которая протекала почти на 20 километров южнее? Никакого логического объяснения мы найти не можем.Таким образом, Семилукское городище, на наш взгляд, нельзя рассматривать как претендента на место летописного Воронежа. {273}Еще раз обратим внимание читателя на то обстоятельство, что если и был в Рязанской земле «град» Воронеж, то искать его необходи-мо только на реке Воронеже. И такие попытки предпринимались неоднократно. Но высказан-ные в литературе суждения о летописном Воронеже пока трудно признать вполне обоснован-ными. Совершенно бездоказательно (по крайней мере до сего времени) помещается летопис-ный Воронеж на месте современного города (М. Н. Тихомиров, В. В. Каргалов). Территорию города Воронежа, правый берег реки неоднократно обследовали археологи, они выявили па-мятники различных исторических периодов, в том числе и славянские укрепленные поселения IX—Х веков. Но ни на одном из высоких мысов, где раскинулся современный город Воронеж, ими не обнаружены остатки поселения XII века, то есть летописного Воронежа.В. П. Загоров-ский на основании изучения данных топонимики, архивных материалов высказал предполо-жение о возможности географического совмещения летописного Воронежа XII века с Романо-вым городищем у села Ленино недалеко от Липецка. К сожалению, этот памятник для археоло-гических раскопок недоступен, так как на всей его территории расположено действующее на протяжении не одного столетия кладбище, которое полностью разрушило культурный слой. Экспедиция Воронежского университета в 1973 году обнаружила здесь, правда, маловырази-тельные, материалы древнерусского времени. В. П. Загоровский сообщает интересные сведе-ния о том, что старые жители села Ленино место, где расположено городище, называют «Град-чина». Но проводимая связь древнего Воронежа с Романовым городищем тоже неубедительна. Да и сам В. П. Загоровский пишет на этот счет: «...утверждать с полной определенностью на основании анализа географических названий, рассмотрения расположения древнерусских го-родищ на р. Воронеже и изучения старинных преданий, что летописный город Воронеж нахо-дился на месте Романова городища, мы не можем... гипотеза по-прежнему остается гипотезой» (Загоровский В. П. О древнем Воронеже и слове «Воронеж». Воронеж, 1977). Но, тем не менее, древнерусское поселение на {274} Романовом городище вполне могло быть одним из тех «гра-дов», в котором побывал Ярополк после бегства на Воронеж.В последние годы славянским от-рядом археологической экспедиции Воронежского университета ведется исследование Живо-тинного городища (под руководством А. З. Винникова), расположенного в 30 километрах от города Воронежа вверх по течению реки, недалеко от рабочего поселка Рамонь. Оно занимает высокий мыс (около 40 м) правого берега. Как показали раскопки, это место привлекало к себе внимание людей в различные исторические периоды. Здесь были поселения в эпоху бронзы, скифо-сарматское время. В IX — начале XI века тут жили славяне, в XII—XIII веках суще-ствовала небольшая древнерусская крепость.Древнерусский поселок занимал лишь часть мыса, будучи ограничен глубокой естественной седловиной, которую еще в IX—Х веках углубили, ее склоны подчистили, сделали их круче. Земля, извлеченная из седловины, образовала вал, и общая высота укреплений от дна седловины до вершины вала равнялась почти семи метрам. Это внушительные