1.3. Правовые основы деятельности международных институтов

Деятельность как национально-государственных, так и между­народных институтов регулируется соответствующими нормами права. В первом случае это нормы права отдельных государств, их конституции, во втором — правовые нормы, разработанные совме-

етно всеми государствами-членами будущих институтов. Между­народный институт не может и не должен выходить за рамки тех полномочий, которые делегированы ему учредившими его государ­ствами. В то же время государства-члены вправе и могут делеги­ровать создаваемым ими институтам только те права, которыми они сами наделены их конституциями.

После своего конституирования международные институты продолжают согласовывать нормы деятельности своих членов в области их компетенции, разрабатывают и принимают, если они уполномочены на это, декларации, пакты, договоры и соглашения, накладывающие на государства-члены дополнительные обязатель­ства, обусловленные требованиями времени. Соответственно они контролируют деятельность государств-членов по выполнению добровольно принятых ими на себя обязательств, вправе призвать недобросовестных участников к ответственности, принимать к ним определенные санкции. В то же время молчаливо признается факт, что возможности этих институтов принуждать своих членов к точ­ному выполнению коллективно разработанных норм значительно слабее, чем у государственных институтов¹⁴, особенно в отноше­нии наиболее влиятельных членов.

Таким образом, государствам-членам международных инсти­тутов и их органам, призванным осуществлять международное сотрудничество, приходится работать в соответствии как с нацио­нальным, так и международным правом одновременно. В связи с этим закономерно встает вопрос о соотношении национального и международного права.

Как уже говорилось, международный институт является одним из субъектов международного права и обязан действовать в пре­делах только тех полномочий, которые делегированы ему государ- ствами-членами. Государства же могут делегировать им только то, чем они сами обладают. Первоосновой здесь всегда является Ос­новной закон государства, национальная Конституция. Право международного института — это совпадающие правовые положе­ния основных законов договаривающихся государств, выражение их совместной воли коллективно реализовать те или иные общие цели и интересы.

Деятельность по конституированию любого международного института начинается с встречи (конгресса, конференции, совеща-

¹⁴ См.: B.Guy Peters. Institutional Theory in Political Science. The «New

Institutionalism». P. 127.

Даже решения ООН часто болезненно воспринимаются в США и не выполняются здесь, как и решения других международных институтов и положения международных соглашений. «Существует только один суд, который имеет значение здесь. Это — Верховный суд США. Имеется только один закон, который применяется здесь. Это — Конституция США», — заявил председатель сенатского Ко­митета по иностранным делам Д. Хельмс в 1998 г.

Конституция Франции предусматривает, что «договоры и со­глашения, относящиеся к международной организации, договоры, налагающие обязательства на государственные финансы, изменя­ющие постановления законодательства, относящиеся к положению личности, уступке, обмену или присоединению территории, могут быть ратифицированы или одобрены только на основании закона. Они вступают в силу только после ратификации или одобрения» (ст. 53). Если же Конституционный совет обнаружит, гласит сле­дующая за ней статья, «что какое-то международное обязательство содержит положение, противоречащее Конституции, то оно может быть ратифицировано только после пересмотра Конституции». Таким образом, положения международного права, противореча­щие Конституции Франции, не имеют силы на ее территории.

Так, Конституционный совет Франции, рассмотрев подписан­ную правительством страны 7 марта 1999 г. «Европейскую хартию о местных языках и языках национальных меньшинств», обнару­жил, что 39 из 98 содержащихся в документе обязательств подпи­савших ее государств противоречат Конституции Французской Республики. Конвенция может быть ратифицирована Францией только после внесения в ее Основной закон соответствующих по­правок, решил Конституционный совет.

Известно, что Маастрихтские соглашения, предусматривавшие дальнейшее сближение стран Евросоюза, первоначально были от­клонены народом Дании как противоречащие ее Конституции, но были одобрены им на следующем референдуме после внесения соответствующих изменений в Основной закон. Стало быть, и здесь нормы национальной Конституции имеют приоритет перед нормами международного права.

Несколько иначе обстоит дело в ФРГ и в некоторых других странах, потерпевших поражение во Второй мировой войне, кон­ституции которых составлялись с участием победителей. Консти­туция ФРГ (ст. 24) предусматривает возможность передачи верхов­ной власти Федерации межгосударственным установлениям и ог­раничения ее верховной власти в целях обеспечения «мирного и 11 штельного порядка в Европе и между народами всего мира». Со- I иасно ст. 25 Конституции ФРГ, «общие нормы международного права являются составной частью права Федерации. Они имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории» (Здесь и да- |)се — курсив авт.).

Конституция Российской Федерации 1993 г. содержит взаимо­исключающие положения о соотношении российского и междуна­родного права на территории России и относительно деятельнос- ги ее представителей в международных институтах. Так, согласно и 1 ст. 15, «Конституция Российской Федерации имеет высшую юридическую силу...». Ее же п. 4 гласит, что «если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотрено законом, то применяются правила международного договора». Значит, в области действия «иных правил» Конституция Российской Федерации перестает иметь «высшую юридическую силу». А ст. 79 Конституции фактически редактирует и положение п. 4 ст. 15: «Российская Федерация может участвовать в между­народных объединениях и передавать им часть своих полномочий в со­ответствии с международными договорами, если это не влечет ог­раничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации».

Как нетрудно заметить, ст. 15 Конституции Российской Фе­дерации провозглашает приоритет норм международного права не­зависимо от последствий их применения. В США, Франции и других странах главным ориентиром при определении отношения к нормам международного права является Основной закон этих стран, национальная Конституция. В России же им выступают некие «основы конституционного строя», что, как хорошо извест­но, не одно и то же.

При неукоснительном соблюдении норм Основного закона государства всеми его институтами и должностными лицами ни­каких расхождений между национальным и признаваемым госу­дарством правом международного института не может быть. Воз­никновение таких расхождений чревато не только для отдельных государств и их граждан, но и для международных институтов, оказывающихся под угрозой невыполнения его решений теми или иными государствами. Поэтому все международные институты заинтересованы в максимальном единстве норм национального и международного права.