Глава il

КУЛЬТУРОЛОГИЯ РАННБИ ПАТРИСТИКИ

63

жукам, быкам, публично приносятся жертвы бывшим зна­менитым блудницам, возведенным в ранг богинь, и могу­щественные боги ваши терпят все эти безобразия (Adv. nat. I, 28).

Но оставим этих чужеземцев Олимпа, над которыми так остроумно посмеялся еще Лукиан. Обратимся к богам собственно греко-римского происхождения. Здесь бога­тый материал апологетам предоставили сами римляне, и прежде всего Цицерон своим трактатом «О природе богов» и энциклопедист Варрон, собравший «все из всех, суще­ствовавших до него религиозных сочинений» (Tertul. Ad nat. II, 1).

Безнравственность, по классификации христиан, при­несших новый строгий моральный кодекс Риму, главных римских богов известна всем с детства, ибо в школе уже с раннего возраста заучивают гомеровские стихи о любов­ных похождениях главы богов Юпитера. Все следующие за Гомером поэты и писатели развивали эту тему на все лады как в связи с Юпитером, так и относительно других богов. Приводя краткую классификацию римских богов, Тер-туллиан перечисляет не менее 40 богов, сопровождавших человека в жизни от его зачатия до смерти (Ad nat. II, 9— 11). Эту тему позже подробно и обстоятельно разовьет Августин в своем главном сочинении «О граде Божием». Пожалуй, наиболее подробную и остро сатирическую критику римских богов и римской религии из апологетов дал Арнобий. Прислушаемся к его едким насмешкам —■ они типичный продукт интеллектуальной борьбы новой культуры со старой. Еще раз подчеркнем, что Арнобий, как и другие апологеты, во многих конкретных своих замеча­ниях неоригинален. Они возникли еще внутри самой рим­ской культуры, но только у христиан наполнились кон­кретным культурно-историческим содержанием, ибо на­смешка и отрицание не самоцель апологетов, но лишь путь к утверждению нового.

Вы считаете богов бессмертными, обращается Арнобий к своим римским оппонентам, но для чего же им дан пол, если не для воспроизведения жизни Для чего иного имеют они половые органы? «Ведь невероятно, что они попусту имеют их или что природа хотела сыграть с ними злую шут­ку, снабдив их такими членами, которыми нельзя было бы пользоваться» (Adv. nat. Ill, 9). Но если они употребляют

их по назначению, как о том пишут ваши поэты, то богини полностью уподобляются земным женщинам с их менструа­циями, слабостью, деформацией тела при беременности и ро­довыми муками. Прилично ли все сие богам? (Adv .na t. 111,11). Далее Арнобий обращается к внешнему виду богов. По его мнению, всякое божественное существо, не имеющее ни начала, ни конца бытия, чуждо телесных форм и очер­таний, ибо все имеющее телесные формы преходяще и смертно. Тем более божество не может быть антропоморфно. Внутренняя структура человеческого тела непригодна для божественной природы, а внешний вид вряд ли достоин бога. Да и для чего богам иметь внешний облик, для того разве только, чтобы узнавать друг друга при встречах. Тогда следует представлять себе, что боги имеют, как и люди, внешние отличительные признаки. Одни из них выделяются большими головами, другие небольшими остроконечными головками, иные большими лбами,толстыми губами, вздерну­тыми носами, другие — массивными подбородками, роди­мыми пятнами, острыми носами; одних отличают расширен­ные ноздри, других одутловатые щеки; одни из них кар­лики, другие высокого роста, третьи среднего; одни — сухощавые, другие — толстые; головы одних покрыты гу­стыми вьющимися волосами, другие выделяются лысыми черепами. Все это подтверждают ваши художники, изобра­жая богов волосатыми и безволосыми, стариками, юношами и отроками, с черными, голубыми и серыми глазами, полу­нагими или прикрытыми от холода широкими одеждами

(Ш, 14).

Кто из здравомыслящих людей может всему этому по­верить, вопрошает Арнобий. Не мы оскорбляем богов, не поклоняясь им, а вы, изображая их в таком недостойном

виде (III, 11).

Еще более оскорбительно для богов, если вы считаете, что в действительности они не имеют человеческого вида, а вы изображаете их так «из уважения и для вида», какой гнев вызвали бы у нас животные, имей они разум, если бы они стали поклоняться нам, людям, и изображали бы нас по своим меркам в виде ослов, свиней или собак. «Какой, говорю, пламенный гнев они вызвали бы и возбудили, если бы основатель города Ромул стоял в виде осла, а святой Помпилий в виде собаки и если бы под изображением свиньи стояло имя Катона или Марка Цицерона?» (III, 16).

64