6.4. Психический детерминизм

Здесь зародилось два главных направления: психофизика и психометрия. Оба направле­ния опирались на свидетельства сознания испытуемых. Поэтому сознание считалось предметом психологии. Оно рассматривалось как совокупность процессов во внутреннем мире субъек­та. Сначала причинное основание для этих процессов усматривалось в пределах сознания, где они будто бы и начина­ются, и кончаются. Поэтому Вундт, провозгласивший психоло­гию самостоятельной наукой, выдвинул формулу о “замкнутом причинном ряде”, или, иначе говоря, о том, что одни явления сознания вызываются другими.

Между тем этот вариант детерминистской интерпретации явле­ний стал несовместим с успешно развивающимся детерминизмом эволюционной биологии.

На смену концепции Вундта, названной структурализмом, приходит функ­ционализм, который соответствовал новыми биологическими идеями. В функционализме сознание выполняло роль посредника, регулирующего отношени­я между интересами организма и возможностью их реализации.

Действие субъекта рассматривалось как инстру­мент решения проблемы, а не механический ответ на стимул. Но конечной причиной самого телесного действия оставалось целеустремленное сознание субъекта, на которое возлагалась роль посредника между организмом и средой.

Функционализм, подобно структурализму, принимал в качестве предмета исследования данные в самонаблюдении феномены. Объективная телеология живого, объясненная с позиций де­терминизма понятиями о естественном отборе Дарвина и о гомеостазе Бернара, подменялась изначально присущей сознанию субъективной телеологией. Неудовлетворенность функционализмом вела к его распаду.

Истинно психические детерминанты подобны тем, с которы­ми имеют дело другие науки. Они действуют объективно, т. е. неза­висимо от сознания, служа уникальными регуляторами взаимоот­ношений между организмом и средой — природной и социальной.

Первые крупные успехи на пути перехода от биологического детерминизма к психологическому были связаны с разработка­ми категорий образа, действия, мотива. Наиболее типично это от­ражено в трудах Гельмгольца, Дарвина и Сеченова.

Гельмгольц как физиолог, объясняя ощущения, стоял еще на почве механодетерминизма. Ощущение трактовалось как прямое порождение нервного волокна, которому присуща “специфичес­кая энергия”. Однако перейдя от ощущений к сенсорным образам внешних объектов, он внес в понятие о восприятии признаки, соотносившие его с неосознаваемыми действиями организма (гла­за), которые строятся по типу логической операции (“бессозна­тельные умозаключения”). Само же ощущение, считал он, соот­носится не только с нервным субстратом, но и с внешним объек­том, находясь с ним в знаковом отношении.

Дарвин, непосредственно занимаясь проблемами психологии, объяснил генезис инстинктивного поведения, а также адаптив­ную роль внешнего выражения эмоций. Тем самым категория мо­тива, которая прежде выступала либо в виде желания или хотения субъекта, либо как заложенная в его психическом механизме ин­туитивная сила, получала естественнонаучное объяснение.

Сеченов ввел понятие о сигнальной роли чувствований (обра­зов), регулирующих работу мышц. Будучи наделены чувственными “датчиками”, мышцы уж сами несут информацию как об эффекте произведенного действия, так и об его пространственно-времен­ных координатах. Тем самым принцип обратной связи объяснял роль чувственного образа и реального телесного действия в жиз­ненных встречах организма со средой. Таким образом, психичес­кий детерминизм утверждался как особый вид саморегуляции по­ведения организма, а не регуляции его актами или функциями сознания, внешними по отношению к нему и имеющими основа­ния только в самом этом сознании.

На смену функционализму, рассматривавшему сознание как верховный, устремленный к цели агент, приходят новые психологические школы. Главные среди них — психоанализ, гештальтизм и бихе­виоризм.

Психоанализ поставил сознание в зависимость от трансформа­ций психической энергии. Гештальтизм заменил понятие о созна­нии как особом причинном агенте понятием о преобразованиях “феноменального поля”. Бихевиоризм вычеркнул понятие о созна­нии из психологического лексикона. В поисках причинного объяс­нения психических феноменов эти школы явно или неявно обращаются либо к физическим представлениям об энергии и поле, либо к биологическому принципу гомеостазиса.

В бернаровской концепции принцип гомеостазиса относился только к регуляции процессов во внутренней среде организма. Бу­дучи перенесен на взаимоотношения между организмом и внешней средой, он привел к постулату о том, что смысл этих взаимо­отношений определяется задачей достижения равновесия (а не на активное преодоление организмом сопротивления среды и ее пре­образование).

Но если в естествознании понятия об энергии поля, гомеостазе и др. отображают адекватную им реальность, то в контексте психологических исканий они приобрели характер метафор. Ведь, когда говорилось об энергии мотива, напряжении поля или стрем­лении системы к равновесию, не предполагалось объяснение пси­хического в категориях физики или физиологии.