5.10. Анатомия и функции мозга

Анатомическое изучение нервной системы создало предпосылки для дальнейшего развития и укрепления реф­лекторной концепции. Одним из пионеров такого изучения был английский невролог Чарльз Белл (1774—1842). В 1811 году он опуб­ликовал частным образом и распространил в кругу своих друзей трактат, формулировавший идею о новой анатомии мозга.

Новая анатомия мозга строилась на гипотезе о том, что раздельности нервных элементов соответствует раздельность функций. Белл открыл различие функций задних и передних корешков спинно-мозговых нервов. Только при раздражении передних на­блюдалось мышечное сокращение. Это открытие превратило поня­тие о рефлексе в естественнонаучный факт.

Так как Белл описал свое открытие в трактате, предназначен­ном для узкого круга лиц, оно некоторое время оставалось мало­известным и стало общенаучным достоянием лишь после того, как независимо от Белла к аналогичным выводам пришел фран­цузский физиолог Ф. Мажанди. Закономерный переход нервного импульса по афферентным нервам через спинной мозг на эффе­рентные нервы получил имя закона Белла—Мажанди (цит. по Петровский, Ярошевский, 2001, с. 478-479). Постепенно складывается представление о локализации рефлекторных путей, на основе которого созревает классическое учение о рефлексе как принципе работы спинно-мозговых цент­ров — в отличие от высших отделов головного мозга.

Между тем мысль о том, что по законам рефлекса работают центры не только спинного, но и головного мозга, все прочнее входила в научное сознание.

5.11. Нейродинамика как физиологическая основа психических процессов

Русский ученый И.М. Сеченов, работая в лаборатории Клода Бернара, открыл явление центрального торможения. В результате этого открытия наметился переход от психоморфологического понимания отношений между мозгом и психикой (согласно которому существуют кор­реляции между одним из участков мозга и одной из психичес­ких функций) к картине динамики нервных процессов: возбуж­дения и торможения.

Изучение нейродинамики коренным образом изменило представления о физиологической основе психических процессов. Однако оно не могло преодолеть господствовавший веками дуалистический образ мысли, которому не было другой альтернативы, кроме редукционизма (сведения психических процессов к физиологическим), неизбежно влекшего к эпифеноменализму (для ко­торого психическое не более чем праздный эффект активности нервной ткани).

Как дуализм, так и редукционизм могли быть преодолены лишь при условии преобразования не только системы представлений о нейросубстрате психики, но и о самой психике как деятельнос­ти, которая опосредована этим субстратом (и превращается без него в витающую над организмом бестелесную сущность). Важ­нейшим достижением русской научной мысли стал переход к новой стратегии объяснения психофизиологических корреляций. Смысл перехода определил отказ от установки на локализацию “нематериального” сознания в материальном веществе мозга и перевод анализа психофизиологической проблемы в принципи­ально новый план, а именно в план исследования поведения целостного организма в природной и социальной “применитель­но к человеку” среде. Пионером такой переориентации и стал Сеченов.