10. Образ и судьба женщины в литературе рубежа веков.

У читателей нашего времени возникает много вопросов, когда он читает «Кукольный дом» Г. Ибсена. Время другое, люди изменились, ценности обесценились, с одной стороны, с другой — стало сложнее признать их разумность.

Образ Норы вызывает желание сочувствовать этой женщине, удивляться ее беспомощности, понять ее действия, но никак уж не осуждать ее, как это было во время появления драмы. Сегодня мы ушли намного дальше в вопросах семейных отношений, которые не поддаются объяснению и человеческому пониманию (как лучше поступить, какой выход считать правильным).

Фальшь и лицемерие пронизывают домашнюю жизнь семьи адвоката Гельмера. Милая и кроткая, всегда оживленная Нора, нежная мать и жена, пользуется как будто обожанием у мужа, окружена заботами, но на самом деле она для него только куколка и игрушка. Ей «не позволяется» иметь свои взгляды, суждения, вкусы. Окружив жену атмосферой поддразнивания и слащавых шуток, адвокат Гельмер никогда не говорит с ней о чем-либо серьезном. Жизнь этой милой и симпатичной женщины сложна, а «хозяйкой» дома ее назвать нельзя.

Чтобы спасти мужа, заболевшего туберкулезом в первый год брака, и отвезти его по совету врача на лечение в Италию, Нора тайно занимает деньги у ростовщика и впоследствии ценой напряженного труда выплачивает их. Но по закону того времени, унижающего женщину, она не могла занять деньги без поручительства мужчины. Нора поставила под векселем имя своего тяжело больного отца, якобы поручившегося за ее платежеспособность, то есть с точки зрения буржуазного правосудия пошла на подделку векселя. Дочерняя и супружеская любовь толкнула ее на «преступление» против закона. Ростовщик Крогстад терроризирует Нору, требует места в банке, директором которого назначен ее муж, в противном случае грозит упрятать Нору в тюрьму. Смертельно боясь разоблачения, Нора вынуждена изображать счастливую женщину, веселую куколку. Она все еще надеется на чудо. Ей кажется, что ее муж, «сильный и благородный человек», спасет ее, поддержит в беде. Вместо этого адвокат Гельмер, получив письмо Крогстада, впадает в ярость, предрекает жене страшную, полную унижений жизнь. С его точки зрения, она преступница, он запрещает ей общаться с детьми, чтобы она не могла «развратить их».

Нора у Ибсена совсем не так проста, как может показаться. Часто она подыгрывает мужу. Особую роль в драме играет доктор Ранк. Любила ли Нора этого человека? Трудно сказать, но она не может взять деньги у доктора, только что признавшегося ей в любви, на которую она не в состоянии ответить. В пьесе есть еще один женский образ — фру Линне. Это абсолютно самостоятельная, привыкшая к самопожертвованию и тяжелой работе женщина. Она вынуждена была выйти замуж за нелюбимого человека, чтобы обеспечить больную мать и младших братьев. После смерти мужа работала и содержала всю семью. Отдавшись самопожертвованию, она забыла о себе, бросила Крогстада, которого любила. Фру Линне ощущает постоянную потребность заботиться о ком-то, думать о близких людях; она возвращается к Крогстаду, чтобы заботиться о нем и его четырех детях, оставшихся без матери. Сегодняшнему читателю этот образ ближе и понятнее, чем образ Норы. В пьесе Ибсена происходит удивительная вещь: одна женщина бросает собственных детей, чтобы найти себя, а другая, уже нашедшая себя, берет ответственность за чужих детей. Похоже, что борца за эмансипацию женщин из Ибсена не получилось, но им написана пьеса-дискуссия о семье, о женщинах, и за это ему спасибо. Последними словами Норы, оставляющей «кукольный дом», становится ответ на вопрос мужа: может ли еще все измениться в их отношениях? «Для этого нужно, чтобы произошло самое удивительное чудо... Такое, чтобы ты и я изменились... Чтобы наша жизнь вдвоем могла стать жизнью настоящей супружеской пары».

Письмо Крогстада, в котором от отказывается от тяжбы, возвращает душевное равновесие только адвокату. Он снова называет жену ласковыми именами: она снова его «куколка» и «птичка». Нора прерывает этот поток нежностей, давая свою оценку происходящему: их брак — это не союз равных, любящих людей, их брак был простым сожительством.

Нора считает, что, прежде чем быть женой и матерью, она должна стать человеком. Она уходит от мужа, оставляя троих детей. Концовка пьесы — это диалог супругов, объясняющий поведение и решение Норы.

На упреки мужа: «Какая неблагодарность! Ты ли не была здесь счастлива?», — Нора отвечает: «Нет, только весела. Я была здесь твоей куколкой-женой, а дети были моими куколками». Она спрашивает мужа, почему тот не защитил ее. Гель-мер искренне удивляется: «Но кто же пожертвует честью даже ради любимого человека?» — «Сотни тысяч женщин жертвовали, — возражает Нора и с горечью заключает: — Мне стало ясно, что все эти восемь лет я жила с чужим человеком».

Громко раздается стук захлопнувшейся за Норой наружной двери... Так Ибсен и его героиня развенчали миф о счастливой буржуазной семье.

Милый друг: Мадлена Форестье — жена Форестье, впоследствии жена Дюруа, светская львица, любовница графа Водрека и министра Ларош-Матье. Помогает мужьям писать статьи, а также снабжает их эксклюзивной информацией, которую выведывает у любовников. Вирджиния Вальтер — его жена, любовница Жоржа. Сюзанна Вальтер — вторая жена Жоржа. Очаровательная молодая девушка, наследница многомиллионного состояния. Клотильда де Марель — постоянная любовница Жоржа, с которым она постоянно расстаётся и снова мирится. Лорина де Марель — дочь Клотильды, дающая Жоржу прозвище «Милый друг».

Вот как автор описывает свою героиню: « Тэсс Дарбейфилд была лишь сосудом эмоций, не окрашенных опытом…Пухлые алые губы…еще не были твердо очерчены…В лице ее все еще таилось что-то детское…Несмотря на ее яркую женственность, щеки ее иной раз наводили на мысль о двенадцатилетней девочке, сияющие глаза – о девятилетней, а изгиб рта – о пятилетней крошке». Она наивна и по-детски простодушна, но в то же время она довольно умна. Она не питает никаких иллюзий, когда узнает  новость о благородном происхождении  своего рода, скорее, наоборот. Этим она резко отличается от своих простодушных родителей, которые посылают ее за помощью к мнимому родственнику. Тэсс становится жертвой обмана – ее соблазняет Алек д’Эрбервилль. С этого момента начинается трагедия героини – весь ее жизненный путь состоит из лишений, ее не понимает общество. Она выходит замуж за Энджела, но когда тот узнает о ее прошлом, то отказывается от нее. «Ты была одним человеком, теперь ты – другая. Господи, можно ли простить или не простить такое чудовищное превращение?», - восклицает Энджел. Но на самом деле, он увидел только внешнее – навязанную обществом мораль, не понимая того, что Тэсс сохранила свою душевную чистоту, он считал, что она притворялась и обманывала. На самом же деле героиня не способна на обман, она просто искренне верила в любовь, которая способна все понять и простить.

После того, как героиня расстается со своим мужем, она многое претерпевает – и самую тяжелую работу, и преследования Алека. От безысходности она опять возвращается к этому человеку, в конце концов убивает его, когда к ней - слишком поздно - вернулся Энджел. В конце романа Тэсс казнят.

Героиня Гарди наделена редким очарованием, ее образ особенно трогает читателя. В радостях и страданиях женской души, пламенной и самоотверженной, но легко ранимой, беззащитной перед грубой силой,. Выразились и его омраченная печалью восторженность, и переполнявшие его горечь и негодование. Многие английские романисты, предшественники Гарди, писали о падении женщины, делали горькие наблюдения, будившие совесть, будоражившие мысль. Однако никто из них не связал с этой темой столько кричащих вопросов, не тронул так резко больное место, не высказал столь жесткого упрека обществу. Он сознательно назвал Тэсс «чистой женщиной» и заявил, что говорит только правду: «Я добавлю только, что книга писалась со всей искренностью и представляет собой попытку облечь в художественную форму цепь

истинных событий; что же касается мыслей и чувств, в ней содержащихся, то пусть чрезмерно чопорный читатель, который не выносит, когда вслух говорят то, что в наши дни думают и чувствуют все, - пусть он вспомнит столько раз цитированное изречение: "Как ни обидна истина, все же лучше объявить ее, нежели скрыть». О якобы «падшей», «подлой батрачке» Тэсс Гарди пишет восхищенно, любуясь красотой и возвышенностью ее чувств, с презрением отталкивая укоренившиеся в обществе ханжество, цинизм и предрассудки, церковные и сословные установки. В конце концов, воспитание Тэсс, ее полное неведение и наивность, а не она сама была виновата в том, что ее соблазнил Эрбервилль.

Тэсс – персонаж трагический. Однако ни страсть, ни волевое устремление, ломающее препятствия, сталкивающее разноречивые интересы, не владеют ею. Душевная чистота – пленительное и безобидное свойство – вот ее пафос. Она готова страдать, безропотно переносит все лишения судьбы, занимается самой тяжелой работой, терпит насмешки. Казалось бы, нет места для трагического конфликта. Но именно это свойство, нежелание Тэсс поступиться своей правотой, пойти на уступки, хотя бы и сулящие выгоду, придают ее положению особый драматизм. Она не хочет заставлять Эрбервилля жениться на ней – ведь она его не любит. Она не может последовать совету своей матери и солгать Энджелу, она чистосердечно все ему рассказывает, веря в него и его любовь.    

Гарди и раньше красноречиво писал о трагической гибели добродетели. Прообраз Тэсс возник еще в романе «Вдали от безумствующей толпы», где рассказана печальная история бедной девушки Фанни Робин, обманутой беспутным молодым человеком.

Но тогда эта тема не стояла в центре, многое оставалось недоговоренным, острота сглаживалась, роман венчала счастливая концовка. В романе о Тэсс все же совершенно иначе. В «Тэсс из рода д’ Эрбервиллей» гибель доброго начала, красоты, человечности – не эпизод. Тэсс – жертва бесшабашного соблазнителя, обречена быть жертвой навсегда: «таков закон» – власть грубых и циничных обстоятельств, одобряющих зло, на которое привилегированная посредственность взирает снисходительно. От отчаяния и безвыходности Тэсс идет даже на убийство, хотя «раньше не обидела бы мухи или червяка и часто плакала, глядя на птицу в клетке».

«Бог дал все необходимое для удобств жизни и постижения добродетели», сказал философ Джон Локк. «Бог на небе – все дивно на земле», - эхом звучали слова поэта Роберта Браунинга, старшего современника Гарди. «Нет бога на небе – все плохо на земле», - говорит один из центральных персонажей романа Энджел Клэр, потрясенный мрачными событиями. Это резкое выражение несогласия с церковным учением и казенным оптимизмом поддерживается в романе системой наглядных доводов. Религиозная вера, точнее, ее жестокие догмы, принижает человека, зарождая в нем страх и смирение, калечит его, подавляя естественные чувства, плодит нравственных уродов и шарлатанов. Это делало книгу Гарди еретической, мятежной, возбуждающей независимую мысль, и неудивительно, что автор подвергался различным нападкам. Автор «Тэсс» ополчался против догм, вскрывал относительность и несостоятельность ходячих мнений и философских афоризмов, когда они подкрепляли заблуждение, служили проповеди насилия или смирения, оправдывали социальное зло. Разоблачая  зло, Гарди не прошел мимо попыток объяснить и оправдать его доводами от Природы. В повествовании о батрачке Тэсс раскрывается не только лирическая тема – писатель говорит о жизни простого человека и о судьбе английского крестьянства. Дарбейфилды  принадлежат к старой английской деревне, они из тех семей, что составляли ее костяк. Их гонят из родных мест «в интересах нравственности», и горестная судьба батрачки Тэсс – эпилог большой трагедии.  

Пленяющая цельность, непосредственность и бескорыстие чувств сочетаются в героине с отсталыми представлениями, наивной созерцательностью, беспочвенной одухотворенностью, душевной уязвимостью. Суеверный страх тяготит ее дух, ослабляет, а временами и вовсе парализует волю, она редко в самозабвении преодолевает изнуряющее состояние тревоги. Многие черты сближают ее с Маргаритой из гетевской трагедии «Фауст» - поэтическим воплощением патриархально-идиллической гармонии. В отличие от Маргариты, Тэсс способна выдержать испытания, бросить вызов – если бы не мягкотелость Энджела, если бы не замкнутость в узком кругу, из которого нет выхода. Она горда – она работает на поле, так как не может просить помощи у родителей Энджела. Способность Тэсс к развитию, к решительной перемене – примечательное ее свойство, отмеченное автором, однако не раскрытое им во всем его реальном значении.

В горячем протесте, поднимающемся в безропотной Тэсс, в ее порыве к отмщению за поруганное достоинство и раздавленную жизнь скрывается напряженность не только личного, но и большого социального конфликта. Однако порыв героини стихиен и слеп. В книге нет и намека на знаменательные для 80-х годов факты коллективной и организованной борьбы. Отклонение к романтическому образу и приему заметнее всего как раз в тех моментах, когда конфликт между героем и обществом достигает наибольшей остроты и представляется Гарди трагически неразрешимым. Даже в лучших его произведениях дают о себе знать ошибочные взгляды, безысходные настроения, порой некоторая беспомощность в изображении сложных явлений общественной жизни и психологии, искусственность отдельных художественных приемов. В сюжет романа «Тэсс из рода д’Эрбервиллей» привнесены мотивы, которые, расширяя рамки основной темы, в то же время склонны так сместить перспективу, что реальное может стать фантастическим, преходящее – принять вид извечного, злосчастье может быть увязано с господством слепого рока над людьми.

Джон Дарбейфилд, отец Тэсс, нисходит «по прямой линии от древней рыцарской семьи». Героиня – не обычная крестьянка, она Тэсс из рода д’Эрбервиллей. Она – “д’Эрбервилль по крови”, которая передает ее отцу чахлую энергию угасшего рода, а ей – утонченность чувств и восприимчивость к страданию. Тэсс несет на себе проклятие, обречена расплачиваться за преступления некогда могущественных предков, жестоких и властных феодалов. Злые силы жаждут возмездия и искупительной жертвы. Сам автор писал: «…нелогичные обвинения по адресу богов, единых или множественных, - это  отнюдь не такой уж мой первородный грех, как он (критик), по-видимому, считает. Правда, грех этот может быть и местного происхождения; будь Шекспир авторитетным источником (а это спорный вопрос), я мог бы продемонстрировать, что в Уэссексе так грешили еще во времена самой Германии. Говорит же Глостер в «Лире», которого звали еще Ина и который был королем этой области: «…Как мухам дети в шутку, нам любят боги крылья обрывать»».   

Вдову «сэра Джона» и его детей выселяют: «Дарбейфилдов, бывших некогда д’Эрбервиллями, постигла та же участь, на какую без сомнения, в бытность свою олимпийскими богами графства, обрекали они, и довольно жестоко, таких же безземельных, какими стали теперь сами». Алек д’Эрбервилль с холодным расчетом использует наивность и беспомощность Тэсс: «Несомненно, в былые времена кто-нибудь из одетых в кольчугу предков Тэсс д’Эрбервилль, возвращаясь навеселе домой после битвы,. Причинял деревенским девушкам то же зло, если не с большей жестокостью». Героине являются зловещие предзнаменования, словно в романтической трагедии рока: стук древней кареты д’Эрбервиллей, пение петуха, свадебное платье, которое может изменить цвет…

Не следует преувеличивать роли этих мотивов, того, что часто оказывается лишь «фантастической формой», облекающей реалистический замысел писателя. Нельзя не видеть горькой иронии в той настойчивости, с которой он говорит о Тэсс как о наследнице рыцарей-феодалов. Все же эта ирония связана с фаталистической идеей, усугубляющей мрачный колорит романа. Две одинокие фигуры, потрясенные и опечаленные, Клэр и Лайза-Лу, бредущие по дороге в тот час, когда совершается «правосудие» над Тэсс, излучают свет надежды, но робкий, символический, являют пример стоического сопротивления невзгодам, взывая больше всего о сострадании.

В своем романе автор показал, как общественные ханжеские догмы приносят несчастье честным и чистым жертвам того же общества. И, как говорит героиня следующего романа Гарди «Джуд незаметный» Сью, «общественные формы, навязанные людям цивилизацией, соответствуют нашей подлинной сути не более, чем условное изображение созвездий подлинному расположению звезд».