4. Оценка геостратегических перспектив России в информационном противоборстве с основными геополитическими соперниками

_В геополитическом потенциале современного государства можно заметить динамичные изменения многих составляющих его ресурсов. Качественное совершенствование некоторых из них столь значительно, что они вполне могут компенсировать дефицит других ресурсов. Так, развитие информационного ресурса геополитического субъекта существенно расширяет его тотальное геополитическое поле, наращивает вертикальное измерение пространства возможных балансирующих действий. С одной стороны у любого самого большого государства не остается укрытых от контроля из космоса территорий. Более того, самые удаленные от линии непосредственного соприкосновения с вероятным противником районы и расположенные в них объекты оказываются в зоне досягаемости современных средств поражения.

Применительно к России это отчасти обесценивает один из главных ее ресурсов в обеспечении военной безопасности страны - обширность и труднодоступность территории. Если раньше предприятия можно было эвакуировать из районов, находящихся в зоне действия авиации противника, в более безопасные районы Урала и Сибири, то теперь системы высокоточного оружия (например, крылатые ракеты) не оставляют подобного глубокого тыла, надежно укрывающего военные и промышленные объекты от ударов противника.

Вместе с тем, возрастание значения информационно-управляющей компоненты в потенциале государства, увеличивает его зависимость от нее и, следовательно, делает его более уязвимым от возможных воздействий на информационный ресурс со стороны противника.

Этот ресурс не получил пока должного развития в России. Наибольший успех в этом имеют промышленно развитые страны и, прежде всего, США. Как ни парадоксально, но именно поэтому в складывающемся глубоком дисбалансе сил Россия имеет еще значительные неиспользованные резервы, которые при разумном их использовании могут обеспечить ей дополнительные возможности силового сдерживания. Однако эти преимущества не стоит переоценивать.

К сожалению, именно на них, на изолированность России от мировых информационных сетей, ссылаются разработчики проекта Доктрины информационной безопасности страны, видя в этом дополнительную защиту от прорыва к нашей критически важной информации. Между тем, куда большую угрозу для будущего России представляет именно эта ее отрезанность от мирового информационного ресурса, выключенность России из мирового информационного сообщества.

Место России на геополитической карте мира, определяемое по критерию развития национального информационного ресурса и доле его вклада в мировой информационный ресурс, может быть определено с помощью различных показателей. Одним из них выступает среднее количество подключений к глобальной сети “Интернет” на 1 тыс. населения.

По этому показателю Россия попадает в третью категорию стран (с количеством подключений от 0,00002 до 0,99). Во второй категории (от 1 до 19,99) - половина штатов из состава США, большая часть Западной Европы, Япония, Гонконг, Сингапур, Чили. В числе территорий (геополитических субъектов), наиболее интегрированных в мировой геополитический ресурс (а, значит, и в формирующееся сейчас мировое геополитическое пространство) оказываются страны Скандинавии (первое место занимает Финляндия: 61,3 подключения к “Интернету” на 1000 человек)⁵⁹ , Швейцария, другая половина штатов США, Австралия и Новая Зеландия, а также Антарктида⁶⁰ .

Другими показателями, характеризующими место России в мировом геополитическом пространстве с точки зрения информационной геополитики, могут быть данные об установленном в стране парке ЭВМ (его совокупной вычислительной мощности, выраженной через суммарное быстродействие), о количестве телефонов на 1 душу населения (на рис.1 делается такое сравнение)⁶¹ , отношение протяженности проложенных волоконно-оптических линий к величине территории, их пропускная способность и т.д.

Важной характеристикой степени освоенности геополитического пространства в эпоху информатизации является наличие и состояние геоинформационных систем и глобальной навигационной системы с элементами космического базирования (типа GPS или ГЛОНАСС).

Рис.1. Сравнительная характеристика развития информационного пространства России на фоне некоторых зарубежных стран (по критерию количества телефонов на сто человек населения)

Информационное пространство как часть геополитического пространства формируется через протекающие через него информационные процессы. Это пространство становится тем более развитым и обжитым, тем более совершенным и комфортным как среда обитания того или иного геополитического субъекта, тем более значимым как особая сфера обслуживания интересов этого субъекта, чем более оно (это пространство) оказывается опредмеченным разнообразными средствами передачи данных, их обработки, хранения, чем более совершенны технологии использования этих средств (например, скорости обработки и передачи данных, криптотехнологии их защиты, создающие особую структуру информационного, а, значит, и геополитического пространства и т.п.).

Распределяя места в своеобразном геополитическом соревновании за более заметное и влиятельное место в мире, в его постоянно развивающейся геополитической структуре, можно воспользоваться и таким показателем, как суммарное время, затраченное данным геополитическим субъектом во внешнем информационном обмене (в млн. минут). На рисунке 2 показано это время по данным на 1996 г.⁶² :

Рис.2. Суммарное время, затраченное некоторыми геополитическими субъектами во внешнем информационном обмене (млн. минут).

Геополитическая структура мира, формируемое ею новое геополитическое пространство мира в целом и пространства отдельных геополитических субъектов оказываются весьма сложными (особенно с учетом нового информационного измерения этих пространств). Целесообразно рассматривать их в различных взаимодействующих парах, причем с учетом вектора направленности развивающихся между ними информационных отношений.

Приведем примеры некоторых подобных пар (рис. 3). Обнаруживается следующая тенденция: более развитые страны отличает преобладание исходящего информационного потока. Задавать тон в информационном (а через него и в геополитическом) пространстве будут субъекты-“доноры”. Так, Соединенные Штаты доминируют в паре с Канадой, Мексикой, Великобританией, Германией, Францией. Однако в двустороннем информационном обмене с Японией США получают больше, чем отдают. Японская корпорация NTT оказалась, кстати, и самым крупным в мире телекоммуникационным оператором. Ее доходы в 1996 г. (71,1 млрд. дол.) заметно превосходили доходы американской AT&T (52,2 млрд. дол.), лидирующей среди других американских компаний. Далеко позади остались занимающие 3-е и 4-е места в мире германская Deutsche Telekom (40,6 млрд. дол.) и французская France Telecom (28,9 млрд. дол.).

Любопытно, что в паре “Гонконг-КНР” гигантский материковый Китай с его абсолютным превосходством в численности населения и размерах территории уступил бывшей британской колонии, оказавшейся куда более влиятельным распорядителем информационного пространства.

Рис. 3. Сравнительные объемы исходящих и входящих информационных потоков (млн. минут)

Подобно другим геополитическим субъектам, место России в мировом геополитическом пространстве, ее позиции в категориях информационной геополитики могут быть охарактеризованы и другими показателями, свидетельствующими о достижениях страны в области информатизации. Например, сравнительными данными, отражающими степень развития общедоступных компьютерных сетей (ОКС). Можно учитывать число юридических лиц, обслуживаемых в этих сетях. Они обеспечивают эффективное информационное обслуживание предпринимательства, включая сетевую статистическую (налоговую) отчетность, доступ к хозяйственно-правовой информации, сетевые услуги по регистрации предприятий и т.п.

Существующее состояние и оценка возможных перспектив развития национального ресурса по этому показателю показаны на рис.5. На следующем рисунке отражена степень развития информационного пространства исходя из нынешней и перспективной численности физических лиц, обслуживаемых в ОКС. По мере их умножения расширяются возможности эффективного систематического обеспечения их взаимодействия и информационной работы в сфере науки, искусств, образования и т.д. Сообразно этому будет прирастать и интеллектуальный ресурс России - основная гарантия безопасного будущего страны, обеспечения устойчивого контроля над ее геополитическим пространством.

Еще одним показателем успехов России в развитии своего информационного ресурса, объективно усиливающего ее общий геополитический потенциал, может служить достигнутый уровень эффективного взаимодействия органов государственной власти и управления с населением и предпринимателями. Ныне, помимо федеральных, лишь примерно 5% региональных органов власти могут более или менее эффективно осуществлять такое взаимодействие. Как ожидается, к 1999 году доля таких региональных властных структур возрастет до 30%. И лишь к 2003 году все региональные органы власти смогут в полной мере использовать общедоступные компьютерные сети.

Вместе с тем, вклад информационного ресурса в общую величину накопленного государством геополитического потенциала нельзя оценить в отрыве от материального и энергетического ресурсов. М.И. Сетров писал по этому поводу: “В чем же все-таки причина трудностей в определении понятия информации? Можно с уверенностью сказать, что основной ошибкой в ее качественном анализе является признание “несилового” характера информационных воздействий, отрыв информации от энергии и массы взаимодействующих тел”⁶³ .

Необходимость комплексной оценки геополитических потенциалов государств, в которой учитывалась бы возрастающая роль их информационных ресурсов, выдвигает на первый план задачу выбора универсальных показателей, позволяющих связать вещественные (энергетические) и информационные возможности того или иного государства. Очевидно, что это должны быть обобщенные комплексные показатели⁶⁴ .

Уместно вспомнить в этой связи замечание В.И. Ленина в адрес австрийского экономиста Ф.О. Герца, чрезмерно перегружавшего предложенное им понятие капитализма излишними, второстепенными частностями: “И как характерна эта, столь модная в настоящее время, quasi-реалистическая, а на самом деле эклектическая погоня за полным перечнем всех отдельных признаков и отдельных “факторов”. В результате, конечно, эта бессмысленная попытка внести в общее понятие все частные признаки единичных явлений ... - попытка, свидетельствующая просто об элементарном непонимании того, что такое наука, - приводит “теоретика” к тому, что за деревьями он не видит леса”⁶⁵ .

Возможной альтернативой множественным частным показателям является подход, основанный на оценке характеристики энергопотребления геополитического субъекта. Еще в конце XIX-го века украинский марксист С.А. Подолинский пытался проанализировать труд с точки зрения сохранения, накопления и затрат энергии⁶⁶ . Аналогичный подход разрабатывался и за рубежом. Так, американские исследователи Г. Одум и Э. Одум выводили все социальные процессы через призму энергетики⁶⁷ .

Последние попытки такого “энергетического редукционизма” были предприняты в конце 80-х годов в работе А.А. Лысикова⁶⁸ и в дополняющей ее статье⁶⁹, обращавшей внимание на качественный аспект энергопотребления, через который геополитический потенциал государства уже непосредственно связывается с успехами в освоении новых информационных технологий.

Однако в наиболее полном и общем виде методология комплексной оценки таких больших функциональных систем, как геополитические субъекты, в занимаемых ими геополитических пространствах, разработана Ю.М. Горским в работах⁷⁰ с применением некоторых обобщенных количественных показателей, определяющих интегральные свойства информационных, энергетических и вещественных ресурсов, имеющихся у этих субъектов.

Для таких оценок предлагается использовать показатели добротности и усиления. Причем под добротностью Ю.М. Горский понимает отношение того, что вырабатывается или запасено в системе, к тому, что тратится на ее жизнеобеспечение, а под усилением - приращение рассматриваемого параметра в результате приложения единичного управляющего воздействия.

Так, энергетической добротностью i-й подсистемы БС будет

Э_обi

D_эi = ——————— ,

Э_жi

где Э_обi и Э_жi - соответственно общее количество энергии, вырабатываемой (запасенной) i-й подсистемой, и количество энергии, идущей на ее жизнеобеспечение.

Энергетический коэффициент усиления, являющийся энергетической чувствительностью i-й подсистемы к энергии, затрачиваемой ее исполнительными органами (Э_ио) на формирование управляющего воздействия, имеет вид

dЭ_обi

K_эi = ————

dЭ_оиi

Очевидно, что чем больше D_i, тем при прочих равных условиях более экономична i-я подсистема, а чем больше коэффициент K_эi, тем большей силой воздействия обладает ее система управления.

Если рассматривается информационный аспект, то по аналогии запишем показатель информационной добротности i-й подсистемы и коэффициент информационного усиления ее системы управления

_Iобi dI_обi

D_Ii = ——— , K_Ii = ———— , (1)

I_жi, dI_прi

где I_обi и I_жi, - количество информации, соответственно, общее, которое хранится и циркулирует в i-й подсистеме, и то, которое необходимо для ее жизнеобеспечения; I_прi - количество информации, содержащееся в решениях, принимаемых системой управления.

Важным показателем для i-й подсистемы будет энергетический вес информации принятия решения

dЭ_обi

K_э/Ii = ———— . (2)

dI_прi

Этот показатель определяет, на какую величину может измениться общая энергия в объекте в результате реализации в исполнительном органе единицы информации принятия решения. Естественно, что показатели K_э/Ii, D_i и K_I могут определяться как в отношении какой-то j-й реализации, так и в отношении целого ансамбля реализаций. Например, если рассматривается энергетический вес информации принятия решения за n реализаций, то, очевидно,

K_э/Ii= p_jK_э/Ii , (3)

j=1

где p_j - вероятность появления j-й реализации.

По аналогии с энергией можно определять добротность и другие параметры для вещественных характеристик:

В_обi dВ_обi dВ_обi

D_вi = ———, K_вi = ———, K_в/Ii = ———— .

В_жi dВ_иоi dI_прi

Общий показатель добротности БС определяется выражением

D_о = D_э D_i D_в.

Чем больше D_о, тем совершеннее геополитический субъект и выше уровень его организации. Таким образом, можно дать количественную оценку текущего состояния и перспектив развития организационной культуры геополитического субъекта, определить ее вклад в возможную реализацию накопленного им геополитического потенциала.

Как подчеркивает Ю.М.Горский, в ряде случаев удобнее оперировать не с энергией, а с мощностью, а в выражения (1)-(3) могут подставляться значения как абсолютного, так и относительного количества информации. В зависимости от этого, например в (2), размерность будет кВт ч/ед.инф. или, если информация относительная и используется логарифмический закон, то кВт ч/бит. Принципиально при этом ничего не меняется, только в приводимых выше выражениях надо вместо энергии подставлять значения мощности.

Аналогично этому можно использовать и значения вычислительной мощности (computing или processing power) средств обработки информации, т.е. их производительность, быстродействие. Таким образом может быть получена величина удельного энергопотребления (электропотребления) или удельной материалоемкости конкретных средств вычислительной техники. Более важна, однако, обратная оценка - отношения вычислительных возможностей тех или иных образцов к их вещественно-энергетическим возможностям.

Это своеобразная “информовооруженность”, измеряемая, например, вычислительной мощностью в опер./с, приходящейся на один ватт потребляемой мощности.

Такое соотношение может определяться и для всей совокупности средств вычислительной техники, образующей основу информационного ресурса геополитического субъекта (государства), выступая в таком случае характерным критерием оценки достигнутого им уровня научно-технического и экономического развития, одним из критериев комплексной оценки геополитического потенциала нашего государства и определения занимаемого им в мире места.

При сравнительном анализе уровней развития национальных информационных ресурсов различных геополитических субъектов по удельной “информовооруженности” их вещественно-энергетических ресурсов необходимо определить отношение имеющихся в этих странах вычислительных мощностей (т.е. суммарного быстродействия установленного парка ЭВМ) к величине валового национального (или внутреннего) продукта или сумме генерирующих мощностей электроэнергетики.

Рис. 6. Динамика роста удельной “информовооруженности” вещественно-энергетических ресурсов США (по отношению к валовому национальному

продукту, опер.с^-1дол.^-1)

Рис.7. Динамика роста удельной “информовооруженности” вещественно-энергетических ресурсов США (по отношению к сумме генерирующих

мощностей электростанций, опер.с^-1Вт^-1)

На рис. 7-8 показана динамика роста удельной “информовооруженности” вещественно-энергетических ресурсов США. Налицо тенденция к стабильному росту, которая выявляется при обоих вариантах расчета (к величине валового национального продукта и к сумме генерирующих мощностей).

А вот Япония в начале 90-х гг. заметно уступала Соединенным Штатам. Так, на один доллар валового национального продукта там требовалось 0,89 опер./с (оценка на 1992 г.).

Можно оценить, хотя и весьма приближенно, удельную информационную емкость национального продукта, подразумевая под ней количество информации, используемой для создания единицы национального продукта, в бит/дол.

Подобный подход к выбору комплексных показателей, характеризующих достигнутый уровень технологического прогресса в единстве его вещественно-энергетического и информационного факторов, можно встретить и у В.Ф. Дорфмана, который обращает внимание на взаимосвязь процесса миниатюризации и тенденций к снижению количества энергии и времени, затрачиваемых на каждый бит переработанной информации. “Быстродействие приборов приближается к верхнему, а энергопотребление - к нижнему пределу”,- отмечается в работе⁷¹ .

При сопоставительной оценке информационно-вычислительных ресурсов геополитических субъектов (государств) может рассчитываться комплексный индекс I_ивр, объединяющий важнейшие характеристики национальных средств обработки, хранения и передачи данных:

- Суммарное быстродействие установленного парка ЭВМ по n-классам

_n

S^ =  N_jS_j, млн опер./с,

^j=1

где N_j - количество ЭВМ в j-м классе, S_j - быстродействие ЭВМ j-го класса.

- Обобщенный показатель максимально достигнутого и освоенного в данном технологическом укладе объема памяти (V_max, бит) для динамических запоминающих устройств с произвольной выборкой (ЗУПВ) - до последнего времени их доля на рынке в 3-4 раза превышала долю статических ЗУПВ. Так, для Японии основными этапами развития технологического уклада по данной характеристике были: 1973 г. - 1-Кбит ЗУПВ, 1974 г. - 4-Кбит ЗУПВ, 1978 г. - 16-Кбит ЗУПВ, 1980 г. - 64-Кбит ЗУПВ, 1981 г. - 256-Кбит ЗУПВ, 1985-1989 гг. - 1-Мбит ЗУПВ, 1990-1992 гг. - 4-Мбит ЗУПВ, 1993 г. - 16-Мбит ЗУПВ, с 1995 г. в стране ожидалось массовое освоение 64-Мбит ЗУПВ⁷² . Учитывая динамику развития показателя V_max, его измерение целесообразно проводить в логарифмической шкале.

Для более точной оценки, учитывающей одновременное производство и эксплуатацию динамических ЗУПВ различных классов, можно рассчитывать средневзвешенные показатели, исходящие из стоимостных объемов их производства за год. Так, в 1990 г. давалась следующая оценка таких объемов (млн. дол.): динамические ЗУПВ 64-Кбит и менее - 50, 256-Кбит ЗУПВ - 400, 1-Мбит ЗУПВ - 2206, 4-Мбит ЗУПВ - 188⁷³ .

- Обобщенный показатель максимальной достигнутой в данном технологическом укладе скорости передачи данных (Q_max, бит/с). По этой характеристике также нетрудно выделить ряд пороговых значений, отражающих последовательный переход к новым, все более эффективным информационным технологиям. Это скорости передачи данных 56-384 Кбит/с, 384Кбит/с -2,048 Мбит/с, 10-45 Мбит/с. C применением оптической коммуникационной сети, пропускная способность линий связи увеличивается с 10-45 Мбит/с (на электрических соединениях) до 1-10 Гбит/с⁷⁴ .

С учетом перечисленных характеристик комплексный индекс развития национальных информационно-вычислительных ресурсов того или иного геополитического субъекта равен

I_ивр = k₁S^ x k₂V_max x k₃Q_max,

где k₁, k₂ и k₃ - весовые коэффициенты частных показателей.

Аналогичные попытки увязать информационный ресурс геополитического субъекта, страны с другими составляющими ее потенциала (мощи) предпринимаются и за рубежом⁷⁵ , где все более отчетливо понимают, что “национальная безопасность не может более рассматриваться в категориях одной лишь военной мощи”⁷⁶ . Да и в рамках собственно вооруженной борьбы наиболее важным элементом становится, по мнению ведущего специалиста научного центра при Королевской военной академии в Сэндхерсте К. Брауэра, достижение превосходства в информационном противоборстве⁷⁷ .

Таким образом, в условиях значительного повышения роли информационного ресурса в формировании геополитического пространства, когда вещественно-энергетические возможности геополитического субъекта реализуются не эмпирически, а с растущим весом вкладываемых в них знаний (информации), обобщенная оценка места и роли того или субъекта в мировом геополитическом пространстве должна все более учитывать оценку его информационных (информационно-вычислительных) возможностей.

При этом ускоренное развитие и внедрение современных информационных технологий ведет к сопоставимо быстрому приращению национального информационного ресурса, составляющего все более и заметную и важную компоненту совокупного геополитического потенциала государства, всего совокупного богатства страны.

И хотя сам по себе этот ресурс отличает такая уникальная черта, как делимость, его стремятся все более обособить, все более активно использовать в геополитическом соперничестве государств за предпочтительные позиции в мировом сообществе, обещающие им лучшие шансы на выживание в будущем мире с его жесткими ресурсными ограничениями.

Эти и другие аналогичные подходы интересны тем, что они позволяют оценить степень развития информационного ресурса России, его вклад в общий геополитический потенциал страны, определяемый контролируемым ею геополитическим пространством как части мирового геополитического пространства.

Управление этим ресурсом особенно существенно для России при аномальной протяженности ее территории и чрезмерной рассредоточенности экономики. Особое внимание в отечественной геополитической теории и практике должно быть сегодня уделено именно информационному ресурсу из-за возникших в связи с реформированием экономики транспортных барьеров и барьеров общения, сокративших мобильность большинства населения. Это ведет к деструктуризации общества, усилению его фрагментарности и свертыванию родственных и профессиональных контактов во многих регионах.

Если добавить к этому снижение образовательной мобильности молодежи и уменьшение реальных возможностей непрерывного образования для представителей старших возрастов, а также прогрессирующее замещение традиционных ценностей чуждыми для России ценностями ее геополитических соперников, использующих как раз свое информационное превосходство, то становится все более очевидным угрожающее сокращение духовного, культурного, информационного пространства России, утрата некогда прочных позиций в пространстве мировой цивилизации.

В качестве иллюстрации приведем сравнительные данные, характеризующие масштабы использования общедоступных компьютерных сетей физическими лицами США, России и Китая (зарубежная статистика - по состоянию на 1995 год⁷⁸ , российские данные - по оценке на 1997 г.). Подобные цифры довольно красноречиво свидетельствуют о неодинаковой степени освоенности информационного ресурса этих стран и, в конечном итоге, о различных масштабах расширения геополитического пространства США, РФ, КНР и Индии за счет пространства информационного, неравнодоступного для этих геополитических субъектов.

Рис.9. Сравнительные данные по числу физических лиц,

подключенных к ОКС (млн.)

Геополитические позиции различных стран и целых регионов, определяемые с точки зрения их вклада в глобальное информационное пространство, претерпевают постоянные изменения. На рис.10 показана динамика изменения доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%). Данные прогнозной оценки заимствованы из статьи М.А. Робинсона, опубликованной в журнале “Сигнал”⁷⁹ .

Рис.10. Доли основных регионов мира в общем объеме информационного обмена по телефонным каналам в глобальной сети “Интернет” (%).

Хорошо заметно, как, по прогнозам экспертов, сократится доля Северной Америки, год от года утрачивающей позиции нынешнего лидерства. На первый план, в сопоставимых долях выдвинутся Европа, страны АТР, другие страны.

Подобная тенденция означает для многих развивающихся стран чрезвычайно важную возможность реализации концепции “догоняющей модернизации”. Стартовая база индустриального общества - хорошая предпосылка для рывка в общество постиндустриальное. Однако, судя по всему, статус промышленно развитого и ресурсно обеспеченного государства не является непременным условием для опережающего развития информационного общества. А информационный и составляющий его ядро интеллектуальный ресурсы могут стать как раз мощными ускорителями социально-экономического и научно-технического прогресса. Подобной возможностью уже воспользовались Япония, Южная Корея, другие страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Таким путем могут пойти Россия, Китай, Индия, многие страны Восточной Европы, Азии, Латинской Америки, Африки.

Возможны иные варианты сравнительной оценки информационного ресурса и определения места России в категориях “информационной” геополитики. Но именно в этих категориях и в области информационного пространства следует искать основные проявления сохраняющей свою остроту геополитической конкуренции. В этом пространстве и будут разворачиваться главные события в продолжающемся процессе формирования геополитического пространства России.

Политолог П. Тулаев считает в этой связи, что “характер войн нового поколения вынуждает нас рассматривать наше Отечество как совокупность нескольких типов пространств (горнего, исторического, географического, коммуникативного и т.д.), которые связывает единая Судьба. В этом поле извечно происходит столкновение различных сил, стихий, тенденций, формирующих различные миры”⁸⁰ .

В наших геостратегических планах должна найти отражение эволюция взглядов на характер возможной войны в связи увеличением веса информационного противоборства, на ее стратегическую цель, задачи, способы развязывания, масштабы и формы действий, другие основные показатели. Иначе говоря, необходимо учесть, что началу военных действий будет предшествовать активизация радиоэлектронной борьбы, разведки, широкие мероприятия по дезорганизации систем управления войсками и оружием, интенсивные психологические операции, специальное программно-техническое воздействие и современное компьютерное каперство - разбой, чинимый хэкерами против чужих информационных систем с ведома собственного правительства. Как можно заметить, многие из перечисленных мероприятий частично проводятся уже и в мирное время.

Остается лишь подчеркнуть, что наиболее интенсивно осваиваемым ныне пространством является все же информационное, а формой решения в нем геополитических противоречий при столкновении интересов России с интересами ее соперников становится уже не столько вооруженное противостояние, сколько информационное противоборство.