§ 6. Питирим Сорокин (1889—1968)

Взгляды П. Сорокина на семью отражены в трех ранних публикациях, две из которых знаменательно приходятся на студенческие годы. Опираясь на идею эволюционизма, он прослеживает развитие семьи за большой временной отрезок. И приходит к выводу: "...формы семьи и брака не избежали общей участи всего, т. е. они непрерывно изменялись, как не перестают изменяться и теперь" (12, с. 4).

Высоко оценивая работы Л. Моргана, Дж. Леб-бока, Г. Спенсера и М. Ковалевского, русский социолог, естественно, утверждал, что "...вопрос о первобытной форме брака и главных ступенях его развития в настоящее время может считаться вопросом почти уже решенным в науке" (13, с. 34). Эволюция брака просматривается как постепенное накопление нормативных oi-раничений широкой сексуальной свободы. Ужесточение контроля сексуальности и

-41 -

вследствие этого изменение института брака расцениваются аналитиком как движение человечества от грубых отношений к "наиболее совершенным и нрав -ственно-лучшим".

Трансформация форм семейных отношений, согласно видению автора, происходила постепенно и неоднолинейно. Эволюция при ее в целом последовательном, логичном характере перехода от многобрачия к единобрачию полностью не преодолела ряд пережитков прошлых времен (к примеру, снохачество, нийога, левират), тем самьм давая изумительную возможность исследователю реконструировать и представить, каков был брак в старину.

На теоретическом уровне российский социолог анализировал статус института семьи в связи с экономической, религиозной и демографической ситуациями. Конкретные изменения прослеживаются Сорокиным на материале повседневной жизни зырян. Опрашивая по специальной программе учителей, священников и долгожителей из числа коренного населения, м олодой ученый уточнял смысл праздников, традиций, обычаев, правил ухаживания и поведения в быту в далеком прошлом и в начале XX столетия. Поскольку, на первый взгляд, "современные формы брачных отношений зырян представляют вполне определенную моногамию и весьма далеки от каких бы то ни было намеков на формы группового брака" (13, с. 37), ему пришлось использовать разнообразные способы реконструкции процесса трансформации. Исследователь обращается к этнографическим данным о вотяках и черемисах (племенах, родственных зырянам), у которых еще Г. Миллер (XVIII в.) зафик-

-42-

сировал факты многоженства, левират и снохачество. Наряду с этим Сорокин приводит и ряд своих наблюдений. Так, им установлено раннее (с 12—13 лет) начало половой жизни девушками (13, с. 39), санкционированная во время праздников — святок и масленицы — "всеобщая свобода сексуальных отношений" и обычай умыкания. Но, пожалуй, самое важное в этом ряду — сохранение пережитков матри-линейности и матрилокальности: отчества даются по матери, а в случае, когда у родителей одна дочь, то они берут зятя в свой дом и, больше того, последний при этом теряет свою фамилию.

Вторичный анализ и собственный эмпирический материал приводят социолога к важному заключению: "Все приведенные факты, взятые вместе с историческими свидетельствами и общим ходом развития семьи и брака у других народов, заставляют думать, что и зырянам некогда была свойственна форма половых отношений, известная под именем группового брака" (13, с. 38).

Работая над первыми публикациями о семье, специалист опирался на теоретико-методологические принципы генетической социологии М. Ковалевского. На следующем этапе научной карьеры П. Сорокин обратился к бихевиоризму и функционализму. Добытый им материал о семье получает новое освещение. Так, в "Системе социологии" автора привлекают уже не эволюция семьи, а ее статика, функции, типология, внешние и внутренние связи, взаимодействия с другими институтами, нынешнее и будущее состояние. Вместо историко-сравнительного метода

-43 -

используются статистика, наблюдения над поведением людей в "семейной среде".

Наиболее детально и последовательно проблемы семьи рассмотрены автором в статье "Кризис современной семьи" (14), опубликованной за пять лет до "Системы социологии". Здесь, в частности, описываются изменения ряда функций семьи, накопление дисфункций определяется как ее социальный кризис и прогнозируется будущее семьи.

Критическое осмысление института семьи как союза супругов, родителей и детей, родственников и свойственников, как хозяйственного целого приводит социолога к мысли об углубляющемся ее кризисе. В доказательство ослабления и распада союза супругов Сорокин приводит ряд эмпирических свидетельств. Во-первых, быстро растущийудельныйвесразводов. Во-вторых, уменьшение числа заключаемых браков. Половое влечение удовлетворяется вне брака, что приводит к росту числа внебрачных детей, абортов и проституции. В-третьих, символом и причиной распада семьи служит уменьшение числа детей в браке. В-четвертых, эмансипация женщин в данных условиях явилась фактором, способствующим разложению патриархального типа семьи. В-пятых, религиозная основа брака делала его чрезвычайно прочным. К началу века положение дел в корне изменилось — брак становится по преимуществу светским институтом.

Перечисленные социокультурные факторы, свидетельствующие оразложении семьи, постоянно прогрессируют, поэтому, согласно автору, процесс рас-

-44-

пада не только не остановится, но, пожалуй, будет развиваться.

Следующая ось семьи — родители—дети — тоже не обнадеживает. Если раньше отношения поколений основывались на безграничной власти родителей, их опеке и если до сих пор на семье лежала главная ответственность за воспитание детей, то теперь оба этих принципа существенно трансформировались. Государству передаются воспитательные, образовательные и опекунские функции.

С развитием капитализма семья, полагает исследователь, перестанет существовать как целостная хозяйственная единица. "Замкнутое натуральное хозяйство" с экономическим развитием теряет всякий смысл. "Дом-очаг", в котором члены его озабочены пропитанием, заготовкой припасов, созданием добротного хозяйства, постепенно исчезает.

По утверждению социолога, помимо перечисленных симптомов кризиса патриархальности можно найти их следы и в области гражданского права, права наследования, условия заключения брака, его расторжения, однако и сказанного достаточно, чтобы перед глазами предстала яркая картина "упадка" моногамии.

Аналитик, тем не менее, не считал, что кризис семьи означает полный ее "крах": "Разложение идет быстрее и, по-видимому, в таком же направлении пойдет и в будущем. Конечно, оно не ведет к гибели семьи вообще. Семья как союз супругов и как союз родителей и детей, вероятно, останется, но формы их будут иными" (14, с. 166).

Заключает статью автор предельно оптимистично — переход от семейной опеки и воспитания к го-

- 45-

сударственной является "...первым шагом на пути дальнейшего обобществления человека, подготовки его для будущего, более совершенного общества" (14, с. 171). Несколько позднее в "Системе социологии" и в ряде статей, касаясь "кризиса семьи", после осмысления опыта первой мировой и гражданской войн, революции и голода в Поволжье П. Сорокин трактует его более осторожно.

Сочетание эволюционного подхода и функционального объяснения позволило российскому социологу в первые десятилетия XX века всесторонне обрисовать состояние семьи как этапа в общей ее трансформации, проанализировать функции и обнаружить основные тенденции в развитии моногамии. Семейные отношения им анализировались во взаимосвязи с другими явлениями общественной жизни. В последующие годы аналитик будет продолжать изучение всего этого комплекса проблем. Многие его ранние трактовки композиции "семейной группировки", функций, дисфункций, структуры и футуро-логические построения обнаруживаются в работах американского периода творчества. Однако общее понимание кризиса всего современного общества и культуры, в котором кризис семьи — только часть более широкого процесса, у него изменится. Не эволюция и функционализм, а флуктуация и циклическое изменение, интеграция и дезинтеграция станут главным объяснительным и теоретико-методологическим принципом для П. Сорокина (15).

Выход из кризиса обозначенного института он увидит теперь в возвращении к его традиционным формам, но, разумеется, на другом витке истории. Средством выхода должны послужить "моральная

-46-

реконструкция" человечества, как будто бы наполняющая старые формы относительно "новым" содержанием. Большую часть оценок и симпатий теперь можно охарактеризовать как умеренный консерватизм. Лучше всего это воплощает афоризм, полностью — по мнению знатока творчества рассматриваемого автора И. Голосенко — им разделяемый: "Семья — это малая церковь". Именно такой союз, согласно много размышлявшему исследователю, поможет человечеству спастись от всеобщего кризиса. Легко заметить, спектр представленных в главе точек зрения на генезис, состояние и перспективу института семьи многообразен, противоречив, а поройпросто исключает одна другую. И это не должно удивлять. Проблемы семьи, с одной стороны, в силу их перманентной актуальности, не могли быть совершенно проигнорированы теоретиками социологии, с другой — они не укладывались в прокрустово ложе ни одной из известных концепций (эволюционизма, исторического материализма, функционализма, культурных циклов и пр.). Мало того, один и тот же ученый на протяжении творческого пути подчас радикально менял свои пристрастия, установки и методы. Изящный пример такого теоретика — П. Сорокин. Вместе с тем положение дел не столь уж трагично, как может это показаться суетливому наблюдателю. Ведь никто из сколько-нибудь серьезных аналитиков не допускал возможности полного краха семьи вообще и даже ее моногамного типа. Речь идет, как правило, об интерпретации вскрытых флуктуации и непривычных (альтернативных) поведенческих стилей в приватной сфере.

-47-