Глава VI

Немоногамные модели брака и семьи

Конвенционально "нетрадиционные", т. е. в том или ином качестве отличные от классической моногамии, модели могут быть сведены к внебрачным семьям, альтернативным стилям и собственно альтернативным бракам. Замечу, между прочим, следующее: в отличие от некоторых американских исследователей мною отрицается правомочность ставить в этот рядне только так называемые гомогенные семьи (1, с. 29—50) , но даже гетеросексуальную внебрачную практику (2, с. 352—367).

§ 1. Внебрачные семьи

К внебрачным семьям я отношу союзы, не зиждущиеся на актуальном браке, — неполную (incomplete) и материнскую (maternal).

68 Сказать правду, в отечественной научной литературе обсуждение проблем семьи с гомогенными родителями начисто отсутствует.

- 188 -

ч Неполную форму нельзя приравнивать к материнской уже потому, что у них разный генезис. Действительно, .материнская семья, условно говоря, изначально безбрачна, тогда как неполная не что иное, как "осколок" моногамии.

Источники формирования неполных семей легко понять — овдовение и разводы. По расчетам А. Г. Волкова, к 75 годам в России распадаются все браки. При этом в конечном счете 23% браков прекращается из-за смерти жены, 53% — из-за смерти мужа и остальные 24% — из-за развода (3, с. 193). Не секрет: в течение репродуктивного периода развод— основная причина прекращения брака, и лишь в дальнейшем, примерно к 40-му году супружеской жизни когорты, он уступает место овдовению. Вдовство — чаще удел женщин.

Так, вдов среди них к 40 годам больше, чем тех, кто никогда не состоял в браке, апосле 50 лет больше, чем разведенных (4, с. 69).

Здоровье населения России, согласимся с мнением московских демографов, в настоящее время в большой мере определяется биографией поколений. Жители страны пережили в XX веке первую и вторую мировые войны, гражданскую войну, голод 20-х, 30-х и 1947 годов, войну в Афганистане, Челябинскую и Чернобыльскую экологически значимые катастрофы. Помимо того, уровень здоровья населения, несомненно , ухудшался в результате испытаний ядерного оружия, загрязнения окружающей среды, низкого качества продуктов питания и нерационального гигиенического поведения (5, с. 20 27). Вопреки всему обозначенному, тем не менее, нет оснований трактовать овдовение в фаталистическом духе, напротив,

- 189-

это явление отчасти регулируемо. Имеются реальные предпосылки к снижению уровня смертности (и в первую очередь мужской) в трудоактивных возрастах. Создание условий, способствующих самосохра-нительному поведению, — по преимуществу прерогатива общества, его активной социальной полити-ки . Вместе с тем движение это встречное.

Индивидуальное здоровье приобретает в современном мире нарушенного экологического баланса особую роль для раскрытия способностей и потребностей личности. Осознание каждым человеком от-

69 Статистические показатели свидетельствуют, что вплоть до второй мировой войны ожидаемая продолжительность жизни при рождении оставалась в России значительно ниже западных стран. Но, благодаря явным успехам послевоенной медицины, Советскому Союзу удалось практически ликвидировать свое отставание к середине 60-х годов. В 1965 г. средняя ожидаемая продолжительность жизни мужчин составляла в СССР 64,3 года против 67,5 во Франции и 66,8 в США; для женщин соответственно 73,4 года против 74,7 и 73,7. Во второй половине 60-х годов рост ожидаемой продолжительности жизни во всех трех странах приостановился. Успехи в борьбе с инфекционными заболеваниями, связанные с широким применением антибиотиков, достигли предела. С этого момента, и надолго, первое место среди-лричин смерти заняли сердечно-сосудистые заболевания и рак, а экономические и социальные изменения привели к усилению влияния таких неблагоприятных факторов, как алкоголизм, курение, дорожно-транспортные происшествия и насильственные причины смерти. В сложившихся условиях возобновление роста ожидаемой продолжительности жизни было возможно только в результате установления контроля над новыми факторами риска и эффективной борьбой с сердечно-сосудистыми заболеваниями и раком. Именно этого удалось достигнуть в большинстве западных стран и не удалось в России (6).

- 190-

ветственности за состояние своего здоровья трудно переоценитьТ Как свидетельствуют указанные исследователи (5), чем выше культурный и образовательный уровень отдельных групп населения, тем выше уровень охраны собственного здоровья и соответственно ниже уровень смертности.

Теперь коротко о разводах. В течение второй половины XX столетия в стране наблюдается неизменно высокое абсолютное и относительное число разводов. Вот лишь несколько цифр. В Российской Федерации на 1000 населения приходилось в 1980 г. — 4,2 развода, в 1985 г. — 4,0, в 1990 г. — 3,8 и в 1991 г. — 4,0. По этому показателю Россия превосходила все бывшие республики СССР, кроме Латвии, опережала практически все европейские страны и уступала лишь США, где в 80-е годы указанный индекс колебался вокруг 5 (7, с. 26). С 1991 г. кривая разводимое™ пошла вверх, и к 1994 г. впервые уровень разводимости превысил половину от общего числа браков (точнее, 51 разводна 100 браков) (8, с. 64). Эта тенденция, безусловно, подтвердила зарождение новой волны семейного модернизма — наличие детей все в меньшей степени служит препятствием для развода.

Практическая неизбежность овдовения и расторжения браков указывает на закономерность воспроизводства неполных семей и в будущем. При этом если в первой половине века неполные семьи были главным образом результатом овдовения, то со второй половины — развода. Такой расклад характерен для всех индустриальных стран. К примеру, во Франции до начала 60-х годов больше половины глав "монородительских" семей были вдовцами или вдовами.

- 191 -

В 70-х годах, напротив, большинство таких глав официально разведены либо фактически разошлись, и только четверть из них — вдовцы (9, с. 118).

Наиболее острая проблема неполной семьи, возникающая вследствие развода, — с кем проживать ребенку. Не будем лукавить: после расторжения брака ребенок в подавляющем большинстве остается с матерью. Отец при этом обязывается оказывать ему материальную помощь . Дети передаются на воспи-

70 Интересный сравнительный анализ выплаты алиментов отцами в России и Франции провели специалисты Центра демографии и экологии человека ИНХП РАН. Семейный Кодекс Российской Федерации, принятый в декабре 1995 г., устанавливает жестко определенный процент дохода отца, который он должен выплачивать в зависимости от числа детей в распавшемся браке: 25% — на одного ребенка, 33% — на двух детей и 50% — на трех и более. Удержание производится по месту основной занятости наряду с подоходным налогом. Во Франции размер алиментов определяется судом в каждом конкретном случае с учетом дохода обоих родителей, и отец сам выплачивает свою долю. Способ удержания алиментов, принятый в каждой из стран, определяет и частоту невыполнения отцами своих обязательств: неплатежи более заметное явление во Франции, чем в России (почти в 3 раза чаще). С другой стороны, в отличие от европейских стран, в России нет жесткого контроля за доходами. Важнейшей гарантией регулярной выплаты алиментов как в России, так и во Франции является договоренность между бывшими супругами. В России это может повлиять и на получение относительно более высоких сумм алиментов: из всех обследованных семей (1200 человек, 1993 г.) в 16% случаев получение алиментов происходило по договоренности супругов без судебного разбирательства; средний размер алиментов при этом почти в 2 раза выше, как и регулярность их выплаты. Частота неплатежей или нерегулярность выплат зависит от размера алиментов — чем они значительней, тем лучше вы-

- 192-

тание отцам лишь в исключительных случаях — когда мать страдает алкоголизмом или психически больна. Доля отцов, остающихся с ребенком, составляет, по некоторым оценкам, менее 1% (11, с. 8). Обнаруженная асимметрия в пользу матери носит повсеместное распространение, однако разброс удельного веса семей "отец—ребенок" значителен: в России, повторю, около 1%, тогда как в США — 10%. Причины половой дискриминации многообразны, но главная из них — стереотип материнства, его бессознательная поддержка судьями, которые, как правило, женщины. В результате "разлад" супружества дополняется кризисом родительства. Согласно Т. Гурко, «51% разведенных матерей ответили, что их ребенок встречается с отцом. А на вопрос, почему этого не происходит, 25% ответили, что "отец не хочет встречаться с ребенком", 19% — "я возражаю против встреч", 8% — "ребенок не хочет встречаться с отцом", 4% — "возражает кто-то другой» (11, с. 9, 10).

Трудно разрешимые проблемывозникаюту "одиноких" матерей и в эротико-сексуальной сфере. Сошлюсь вновь на результаты исследования Т. Гурко. Почти половина опрошенных ею женщин были не прочь выйти замуж, большинство остальных ответили, что пока не хотят, и лишь 12% — "вообще не

плачиваются. Во Франции, например, в случае низких размеров алиментов (до 350 франков) доля неплатежей достигает 70%, что более чем в 3 раза чаще, чем для высоких выплат. В среднем же как в России, так и во Франции чаще возникают проблемы неплатежей, если бывший муж имеет рабочую профессию (10).

7 3ак 3588

- 193-

хотят". Нельзя не обратить внимания на факт переживания каждой пятой женщины за судьбу ребенка в потенциально возможном повторном браке. Именно противоречие между родительским долгом и желанием личного счастья создает в неполной семье атмосферу постоянного напряжения, стресса.

Перманентность овдовения и расторжения брака, полагаю, в будущем не только не смягчит проблем обсуждаемой формы семьи, но даже обострит и многообразит их.

Столь же лаконично остановлюсь на материнской семье. О количественной представительности такой модели свидетельствует статистика "внебрачной" рождаемости. Доля детей, родившихся в России вне юридического брака, увеличилась с 1980 по 1995 г. с 10,8 до 21,1%, в том числе в городе — с 9,6 до 21,0%, в сельской местности — с 13,4 до 21,3% (8, с. 87). Разумеется, в разных регионах страны эти цифры несколько отличаются. К примеру, доля родившихся вне юридического бракав 1975 г. в Ленинграде и области составляла 5%, в 1980г. — 8%,ав 1990г.—в Ленинграде — 15%, в области — 12% (12, с. 4), тогда как в Западной Сибири в 1970 г. — 20,5%, в 1989 г. соответственно 18% (13, с. 76—78). Мало того, динамика брачных и внебрачных рождений различна.

Согласно подсчетам отечественных демографов Г. А. Бондарской и Л. Е. Дарского, в промежутке между серединой 40-х и концом 60-х годов число внебрачных рождений резко снижалось, а затем стало постепенно расти, при этом в последнее десятилетие более быстрыми темпами, чем число брачных рождений. В частности, с 1980 по 1987 г. при росте числа всех рождений в России на 13,5% число рожде-

- 194-

ний у состоящих в зарегистрированном браке выросло на 11%, а у не состоявших в зарегистрированном браке — на 33,6% (5, с. 18). Рост доли внебрачных рождений, само собой разумеется, не чисто российское явление. Он свидетельствует о более общихпере-менах, происходящих с современной семьей. Действительно, подобная кривая отмечена во многих европейских странах. Так, с 1965 по 1985 г. доля внебрачных рождений увеличилась в ФРГ с 4,7% до 9,1%, в Австрии — с 11,4 до 22,3% (14, с. 66); с 1970 г. до середины 90-х годов в Великобритании — с 8 до 32%, во Франции — с 7 до 35%, в Венгрии — с 5 до 19% и в Швеции — с 18 до 50% (15, с. 39)⁷¹.

Как уже отмечалось (см. гл. II), наибольшее и увеличивающееся распространение материнская семья получила среди 15—19-летних подростков и женщин после 35 лет. Напомню, в Белоруссии зафиксирован рост доли "одиноких" матерей в 1970 г. по сравнению с 1959 г. в возрастной группе 15—19 лет в 2,3 раза, в промежутке 40—44 года в 1,7 раза, в то время как в промежутке 25—29 лет только в 0,7 раза (17, с. 8). В западно-сибирских селах (Российская Федерация) наиболее часты внебрачные рождения у самых молодых (15—19 лет) женщин: почти каждый третий ребенок, родившийся у матери этого возраста, был внебрачным.

Молодые люди вопреки бытующему представлению о "неограниченном просвещении" практически остаются безграмотными в области сексуальных

71 В США, согласно выборочным данным 1990 года, одинокие матери составляли 17% из общего числа прочих семейных типов (16, с. 15).

- 195-

контактов. При зондажном опросе в 1992 г. у ста молодых петербургских женщин спросили о мотивах, сдерживающих (или сдерживавших) их от вступления в первую связь. Из ответов следует: сегодня, как и тридцать лет тому назад, на первой позиции — "моральные соображения", на второй — "страх забеременеть". Роль последнего побуждения станет особенно ясной, если вспомнить: в 1965 г. в сексуальных отношениях состояло около 45%респонденток, тогда как в настоящее время — более 80%; в 60-х годах наибольшая частота вступления в эти связи приходилась на возрастной интервал 19—21 год, в 90-х годах — 16—18 лет.

В старших репродуктивных возрастах внебрачные рождения, по-видимому, — результат не всегда осознаваемой потребности в семье и детях. Относительно этой категории женщин, не боясь ошибиться, можно утверждать — рождение ребенка вне брака и его социализация не что иное, как актуализация их устремления к тендерному равенству. Насколько безобидна эта тенденция? К сожалению, в данном контексте я вынужден ограничиться лишь постановкой вопроса.

Анализ архивных материалов Ленинградского Дворца торжественнойрегистрацииноворожденных (1963—1987 гг.) выявил, что .материнская семья распространена среди всех слоев городского населения. Более того, это явление не чисто городское. В последние несколько десятилетий, по данным А. Р. Михее-вой, в сибирских селах имеет место устойчивое воспроизводство рассматриваемого типа семьи. О том же свидетельствуют и зарубежные источники. Среди глав "монородительских" семей во Франции в конце

- 196-

80-х годов встречались все категории населения: 1,5%—работники сельского хозяйства, 19 — незанятое население, 16 — рабочие, 4 — ремесленники и мелкие торговцы, 38 — служащие и 20%—кадровые работники (9, с. 119). Вместе с тем в моей выборке обнаружена зависимость между возрастом матери, родившейребенка вне правового брака, и ее социально-профессиональным статусом;. К примеру, среди матерей моложе 18 лет преобладают учащиеся средних и высших учебных заведений и работницы, занятые неквалифицированным трудом, а среди матерей старше 30 лет — служащие и интеллигентки.

Постоянство, с которым воспроизводится мате-ринская модель, несомненно, указывает на либерали-зацию общественного мнения по отношению к родительнице, имеющей ребенка от юридически неоформленного отца. По одному из свидетельств, в России осуждают незамужних матерей только 8%респонден-ток (18, с. 59). И все же не уйти от вопроса: достаточно ли оснований считать эту форму альтернативой моногамии? Ни в коем случае. Ведь особый статус указанных женщин проистекает не из того, что они принципиальные противники единобрачия, а либо из глубинно-высокомерной сексуальной безграмотности, либо из нереалистических требований к качествам партнера, зачавшего ребенка. Одним из подтверждений высказанной гипотезы могут служить

72 По данным опросов, представленных в Российском мониторинге экономического положения и здоровья населения, в 1994—1995 гг. примерно 25—30% замужних женщин в возрасте от 20 до 50 лет вообще не применяли противозачаточных средств (19, с. 7).

- 197-

данные опроса, проведенного Т. А. Гурко, согласно которым не менее половины матерей, родивших ребенка вне правового поля, не возражали бы против узаконения своих отношений (10, с. 28).