25. Нельзя обойти вниманием новое понятие "супружество". В данном контексте супружество не что иное, как отношение свойства.

26. Личностная реализация в браке кажется в принципе неосуществимой. Трудно представить, как совмещаются полное "слияние в любви" и признание автономии каждого из супругов, долг и расторжимость, авторитет и эгалитарность. И все же совмещение этих ценностей становится сегодня возможным, правда, не в браке, а в семье. Что я и попытаюсь обсудить в дальнейших главах.

-87-

ние ребенка рассматривается как исполнение хотя и важного, но не первоочередного желания . Очерченная трансформация матримониального поведения и делает развод нормальным явлением.

Эскизно обрисованная мною версия в известной мере снискала доверие социологов семьи, очевидно потому, что она не что иное, как частное приложение общесоциологической теории, сторонники которой, начиная с 80-х годов, множатся. Речь идет о концепции, объясняющей поведение индивида или социальных групп, прежде всего, со стороны субъекта действия (актора). При этом выскажу, в общем-то, банальное замечание — решение индивида релевантно общественной модели, хотя и воспринимается им как собственный выбор²⁸. Человек, несомненно, выражает свое предпочтение, но оно обусловлено целым рядом обстоятельств, скажем, совпадением ожиданий и рутины и/или актуальной ценой развода ⁹.

27. Переакцекгацня, добавим, произошла не в последнюю очередь благодаря активному осознанию поколениями, рожденными во второй половине века, полифункциональности сексуальности (20).

28. К месту будет вспомнить тонкое замечание П. Бергера о соотношении личного и стереотипного в матримониальном поведении.

29. Цена развода часто слишком высока. Развод влечет за собой радикальный отказ от привычек, придающих уверенность, он предполагает реорганизацию повседневной жизни и социальных сетей; он нередко влечет за собой, для женщин в особенности, снижение материального уровня жизни. Однако более всего — переживание эмоционального стресса и угрозу (в первую очередь для мужчин) расставания с детьми.

-88-

Наступила пора хотя бы в самом общем виде ответить на вопрос, вынесенный в заголовок. Все подмеченные тенденции — автономизация брачности, сексуальности и прокреации, переход в выборе брачного партнера от закрытой к открытой системе, превращение развода в атрибут брака — ни в коем^ случае не должны ассоциироваться с кризисом семьи вообще и моногамией в частности. Нет оснований сомневаться: закономерности изменения семьи созвучны общесоциальным переменам, иными словами — модернизация глобального общества влечет за собой и траснформацщо отдельных его институтов. Детальному рассмотрению этого процесса и посвящены последующие разделы книги.

Глава III

Патриархальная семья, ее реальные модели

Анализ семьи, как и любой системы, имеет два вектора: один направлен на раскрытие внутреннего механизма ее функционирования и взаимодействия элементов; другой — в окружающий семью мир, взаимодействие с которым составляет ее внешнее функционирование.

Если соотношению семьи и общества, по меньшей мере, в отечественной литературе уделялось достаточно внимания (М. Мацковский, А. Харчев, Н. Шимин, Н. Юркевич и др.), то, напротив, изучение имманентных закономерностей оставалось в тени. Перенос исследовательского фокуса на собственные закономерности поставил задачу нетрадиционного определения понятия "семья".

Наиболее популярная в советской социологии 60-х—90-х годов дефиниция семьи принадлежит А. Харчеву. Воспроизведем ее целиком: "... семью можно определить как исторически-конкретную систему взаимоотношений между супругами, между родителями и детьми, как малую социальную группу, члены которой связаны брачными или родительскими

-90-

отношениями, общностью бытаи взаимной моральной ответственностью и социальная необходимость в которой обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения" (1, с. 75). Бросаются в глаза откровенная перегруженность, расплывчатость и, пожалуй, необязательность целых фрагментов данного определения. Спросим: можно ли найти общий знаменатель "взаимной моральной ответственности", скажем, "раб—патриарх" в Древнем Риме и "сын—отец" в современной (условно говоря, нуклеарной) семье? Или другой вопрос: является ли собственно семейной характеристикой совместность быта? На удивление, неспециалисты лаконичнее и изящнее определяют суть института семьи. Ограничимся двумя примерами. В начале XX века П. Сорокин в "Системе социологии" замечает: "Под семьей мы понимаем (применительно к современному населению) легальный союз (часто по- > жизненный) супругов, с одной стороны, союз родителей и детей с другой, союз родственников и свойственников с третьей" (2, с. 115)/ Полвека спустя в том же ключе рассуждает польский социолог Я. Щепань-ский: "Семья—это группа, состоящая из лиц, связанных отношениями супружества и отношениями между родителями и детьми" (3, с. 140).

Я склонен рассматривать семью как совокупность индивидов, состоящих, по меньшей мере, в одном из трех видов отношений: кровного родства, порождения, свойства. Доминирование одного из названных отношений и его характер (от крайней формы половозрастной зависимости до соответствующей автономии) могут служить критериями, определяющими исторический этап эволюции моногамии. Исходя из

-91 -

этой логики и были сконструированы следующие идеальные типы: патриархальный или традиционный, детоцентристский или современный, супружеский или постсовременный. В настоящее время все эти типы функционируют параллельно, образуя широкий спектр моделей. Остановлюсь последовательно и детально на представлении каждого из обозначенных типов.