Плюс еще:

«Русское богатство»

Лекция:

По «Русскому богатству» вопрос только один: всей его предварительной истории не будет в билетах, а только его характеристика в 90-е годы, т.е. когда он перешел к Короленко и Михайловскому.

«Русское богатство» - журнал, который очень долго издавался, но приобрел общественное значение, звучание, влияние только в 90-е годы, когда он перешел в руки второй народнической редакции. Он был народническим при возникновении. Потом он несколько отошел от народничества, когда Оболенский был редактором. А вот когда этот журнал в 1892 году был куплен Короленко и Михайловским у прежних издателей, он стал очень важным для общества, и в системе журналистики стал значительным журналом. По «Русскому богатству» вопрос только один: всей его предварительной истории не будет в билетах, а только его характеристика в 90-е годы, т.е. когда он перешел к Короленко и Михайловскому. Здесь важно было, с чего Михайловский… он опытный журналист: работал когда-то в «Отечественных записках» долго и в других изданиях, он авторитетный был человек, он ведущий (самый крупный) критик после смерти Писарева. Его участие способствовало оживлению журнала – и он стал очень таким актуальным, современным.

Конечно, не меньший вклад был у Короленко, который связан с этим журналом очень долго. Он был в 95 году соредактором этого журнала. Тоже очень много сделал и сам как журналист, публицист, и как редактор.

Там, где идёт речь о журнале «Русское богатство», прочитать надо тоже весь раздел, но в билеты выносится только третья народническая редакция. У этого журнала было 3 периода. Была первая народническая редакция, потом она распалась и была вторая редакция – при двух этих редакциях журнал не пользовался популярностью, не был авторитетным журналом, поэтому мы его в экзаменационные вопросы не выносим. А выносим третий период – с 1892 года, когда редактором стал Михайловский, очень крупный критик, очень крупный журналист, который приобрел навыки ещё в «Отечественных записках» вместе с Некрасовым и Щедриным. Журнал при нём стал авторитетным, резко увеличился тираж, журнал стал очень востребованным среди интеллигенции, в 90-е годы стал одним из ведущих журналов. Поэтому по «Русскому богатству» мы выносим только третий период и вторую народническую редакцию.

+ «Русское богатство» и Михайловский и Короленко:

Журнал «Русское богатство», один из крупнейших ежемесяч­ных журналов второй половины XIX в., возник в 1876 г. и просу­ществовал до 1918 г.

Первые два года «Русское богатство» выпускал некий Савич, нерегулярно, с убытком для себя, сначала в Москве, а затем в Петербурге, три раза в месяц. Журнал посвящался экономическим вопросам, сельскому хозяйству, торговле и промышленности. Из­бегая острых проблем современности, «Русское богатство» не мог­ло стать в 70-е годы популярным и влиятельным органом.

В 1879 г. журнал перешел к Д. М. Рыбакову, был преобразован в ежемесячный, и в том же году владелицей его стала С. Н. Бажина, жена известного литератора Н. Ф. Бажина, сотрудника журналов «Русское слово» и «Дело». С 1880 г. «Русское богатство» выходило «под новым издательством и редакторством, — подчеркивалось в объявлении, — и по новой программе».

Приняв за основу журнальных книжек статьи научные и эко­номические, редакция добилась права печатать беллетристику литературную критику, хронику внутренней и заграничной жизни и отдел «Смесь», состоявший из небольших заметок сатирическо­го характера, фельетонов, пародий и разных мелких известий.

С января 1880 г. по март 1881 г., хотя издательницей официально продолжала оставаться Бажина, журнал фактически выпускался на артельных началах группой публицистов-народников: Н. Н. Златов-ратским, Н. Ф. Анненским, С. Н. Кривенко, Г. И. Успенским, Н. С. Ру­сановым, М. А. Протопоповым, А. М. Скабичевским, В. М. Гаршиным. Участвовал в «Русском богатстве» и Плеханов, еще не вполне осво­бодившийся от народнических иллюзий (статья «Поземельная об­щина и ее вероятное будущее»), сотрудничал Берви-Флеровский, печатались Бажин, Наумов, Эртель, Засодимский, Терпигорев-Атава, Трефолев и другие писатели. В журнале оживились отделы беллетри­стики, литературной критики, внутреннее обозрение.

Наступил недолговременный период успеха журнала, однако число подписчиков — 700 — все же оставалось невелико. «Русскому богатству» трудно было конкурировать с «Отечественными запис­ками» и «Делом». Тем не менее журнал с 1880 по 1881 г. представ­ляет известный общественный интерес как выразитель современ­ных народнических взглядов. Внутреннее обозрение его затрагива­ет вопросы крестьянского малоземелья, налогов, расслоения деревни. Редакция ставила задачей выяснение тех идеалов, «кото­рые носятся в народном сознании», имея в виду общину, и при­зывала интеллигенцию слить свои стремления с общинными.

В беллетристике и публицистике наряду с правдивыми сцена­ми из русской жизни идеализировался крестьянин, якобы обла­давший «коммунистическим инстинктом», доказывалось превос­ходство деревенского быта над городской цивилизацией. Офици­альный редактор журнала Златовратский в статье «Народный вопрос в нашем обществе и литературе» писал: «Мы признаем общину в ее полном объеме, со всеми ее логическими последствиями и ис­ключаем всякие шатания, выверты и компромиссы... Мы пламен­но желаем ее санкционирования и охраны в ее основных принци­пах...» (1880. № 3).

Признавая, что Россия стоит в преддверии капитализма, «Рус­ское богатство» все-таки выражало надежду, что усилия народни­ческой интеллигенции не дадут капитализму поглотить общину и помогут стране избежать противоречий капиталистического раз­вития. Публицисты Русанов, Плеханов, Воронцов, Берви-Флеров-ский с разной степенью уверенности полагали, что интеллиген­ция спасет Россию от капиталистического разорения, сохранив общину. Вместе с тем они понимали, что интеллигенция может выполнить свою роль, только добившись для себя политической свободы, свободы личности.

Цензура быстро уловила изменение характера журнала и на­звала его «тенденциозным» уже в начале 80-х годов. «Кому не изве­стно, — писали цензоры, — что редакция журнала "Русское бо­гатство" ставит себе задачей проводить в общество крайние соци­алистические и радикальные идеи, и что в редакции журнала сгруппировались так называемые новые передовые литераторы ни­гилистического оттенка...»³⁸. Однако это было не совсем так.

После 1 марта 1881 г. артель распалась, ряд членов редакции, в том числе многие беллетристы, покинули «Русское богатство», а на их место пришли новые литераторы. При новом редакторе П. В. Быкове журнал захирел, чему способствовали общая поли­тическая обстановка в стране и строгость цензуры. В условиях уси­ливающейся реакции журнал в конце 1882 г. был продан литерато­ру Л. Е. Оболенскому. В его руках «Русское богатство» сохраняет либерально-народническое направление, но либерализм явно бе­рет верх над демократизмом. Беллетристика отходит на второй план, главное место занимают отделы научный и философский, причем философско-нравственные и религиозные рассуждения захваты­вают и литературно-критические статьи. С этой тенденцией связа­но привлечение к сотрудничеству Л. Толстого как публициста и философа. Но и оно не оживило издания, тем более что многие сочинения Толстого запрещались к печати.

Цензура на какое-то время стала относиться к журналу помяг­че. «При новом издателе, — указывал цензор Косович, — направ­ление журнала резко изменилось. Беллетристика и полемика от­ступили совершенно на задний план; отделы — научный, научно-Философский, критический и научных новостей расширились...

издание приняло вид почти исключительно научного периодиче­ского журнала. Отделу же беллетристики посвящалось постоянно не более трети размера книги. Такой более или менее специальный характер журнала... предполагая более ограниченный круг читате­лей... требует от них весьма солидного образования. В подобном периодическом издании беллетристика составляет, собственно го­воря, балласт и перелистывается теми же солидными образован­ными людьми, для которых исключительно и предназначаются такие издания»³⁹. Называя направление журнала «скромным», цен­зор не усматривал, по его же словам, «в общем направлении изда­ния ничего предосудительного». Но уже в конце 1883 г. Главное управление по делам печати потребовало от цензурного комитета не ослаблять бдительности при чтении «Русского богатства», а цензор Косович получил выговор.

Литературные мнения журнала, при общей народнической окраске, были неустойчивы. Самой большой удачей была проник­новенная оценка Оболенским творчества Чехова в 1886 г.

Расцвет журнала и усиление его роли в периодической печати связаны с переходом «Русского богатства» в руки новой редакции: с 1892 г. журнал становится общепризнанным легальным органом народников и редактируется С. Н. Кривенко и Н. К. Михайловским при официальных редакторах П. В. Быкове и С. П. Попове⁴⁰. В журна­ле принимают участие С. Н. Южаков, Н. Ф. Анненский, В. П. Ворон­цов, М. Н. Семевский, С. Я. Елпатьевский и другие публицисты-народники.

Интерес к идеям «экономического материализма», как тогда часто называли марксизм, все шире охватывал общество. В 90-е годы и позже на страницах «Русского богатства» встречаются по­стоянные выпады против основных произведений К. Маркса, Ф. Эн­гельса, против работ Г. В. Плеханова. Борьбу с марксизмом возгла­вил Михайловский. В своих обозрениях «Литература и жизнь» с конца 1893 г., т.е. со времени нового подъема освободительного движения России, он развернул критику идей марксизма, Струве и др. Его поддержали Кривенко, Южаков, Русанов, Зак.

Выступления публицистов «Русского богатства» вызвали ряд протестующих писем со стороны марксистов. Несколько писем прислал Михайловскому известный революционер Н. Е. Федосеев, который указывал на нечестные приемы ведения полемики (марк­систы имели возможность отвечать своим критикам лишь в част­ных письмах), клеветнический характер обвинений. Позднее об этом говорил В. И. Ленин в работе «Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демократов?». Полемические выс­тупления «Русского богатства» он назвал потоком «либеральной и защищенной цензурой грязи»⁴¹.

Статьи Михайловского по вопросам научного социализма в 90-е годы резко отличаются от его же оценки трудов К. Маркса, данной на страницах «Отечественных записок» в 70-е годы. Такая перемена отношения к марксизму объясняется перерождением са­мого народничества из социально-революционного в либерально-буржуазное течение и обострением классовой борьбы в стране. В 1895—1897 гг. сподвижники Михайловского атакуют не только труды Маркса, но и сочинения Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Анти-Дюринг», книгу Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю».

Иногда, учитывая растущую популярность марксизма, враж­дебное отношение сотрудников журнала к идеям научного социа­лизма пряталось под маской объективности, мнимого доброжела­тельства. Такой характер, например, носила рецензия на III том «Капитала» Н. Ф. Даниельсона (псевдоним «Николай — он») — одного из активных сотрудников «Русского богатства» в 90-е годы, переводчика на русский язык I тома «Капитала», постоянного кор­респондента Маркса, слывшего «знатоком» марксизма. Переска­зывая содержание книги, Даниельсон рассыпался в комплиментах перед Марксом, называл его «великим», но при этом сумел «не заметить» учения Маркса о классовой борьбе.

Полемика с марксистами не принесла никаких лавров народ­никам «Русского богатства». Плеханов, несмотря на ограниченные возможности легальной печати, в ряде работ «К вопросу о роли личности в истории», «О материалистическом понимании исто­рии» и других дал блестящий ответ критикам марксизма.

Весьма характерно, что Ф. Энгельс, следивший за откликами на свои труды за рубежом, не придавал большого значения напад­кам этого журнала. «У меня не будет времени прочитать критику, которую дает "Русское богатство" на мою книгу, — сообщал он в одном из писем. — Я уже достаточно прочел по этому поводу в январском номере за 1894 год»⁴². Лицо «Русского богатства» как противника марксизма Ф. Энгельсу было известно. В. И. Ленин счи­тал в 90-е годы руководителей «Русского богатства» (Михайловский, Южаков, Кривенко) «отъявленными врагами социал-демократии»⁴³.

Михайловский пытался не раз публично оправдаться перед русской революционной молодежью и заигрывал с нею, желая защитить свои теоретические позиции. В. И. Ленин в работах «Что такое "друзья народа" и как они воюют против социал-демокра­тов? (Ответ на статьи «Русского богатства» против марксистов)», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «От какого наследства мы отказываемся?» и других на­нес сокрушительный удар народнической идеологии.

Публицисты журнала, выдавая себя за верных хранителей на­следства 60-х годов, одновременно вели полемику с реакционной печатью по ряду общественных вопросов, тем самым они несколько затушевывали политическое направление своего издания. Михай­ловский, Южаков, Протопопов, Анненский выступали с крити­кой крепостнических пережитков, реакционных идей толстовства, философии смирения Достоевского, шовинизма Суворина. Это создавало «Русскому богатству» популярность среди читателей. Ти­раж издания в лучшие годы доходил до 14 000 экземпляров. В жур­нале широко освещалась жизнь России, печатались очерки из про­винциального быта (Короленко, Елеонский, Соколовский, Голу­бев и др.), подробно анализировались внешнеполитические события и новости. Видное место занимала литературная критика, пред­ставленная статьями Михайловского, Протопопова и др.

Михайловский играл в 80-90-е годы заметную роль как лите­ратурный критик. Он сурово относился к эстетам, сторонникам «чистого искусства», требовал от литературы служения обществу и правде, активного вмешательства в жизнь, авторского пригово­ра ее явлениям. Михайловский резко критиковал произведения декадентов Мережковского, Гиппиус, Сологуба за недостаток идей­ности, содержательности в их произведениях, за бессмыслицу искусственного слога (1985. № 10). Здраво судил он о творчестве писателей-натуралистов И. И. Ясинского и П. Д. Боборыкина. Ми­хайловский своевременно поддержал талант Л. Андреева, но в то же время не смог оценить по достоинству Чехова, не оставил ста­тей с глубоким анализом творчества своих современников — Не­красова и Салтыкова-Щедрина. Спорными были его статьи о твор­честве Достоевского («Жестокий талант»), Л. Толстого («Десница и шуйца Льва Толстого»).

Беллетристика занимала в журнале значительное место. На стра­ницах «Русского богатства» в 90-е годы помещались произведения видных русских писателей-реалистов — Короленко, Г. Успенско­го, Н. Г. Гарина-Михайловского, Д. Н. Мамина-Сибиряка, А. С. Куп­рина, К. М. Станюковича, Л. Н Андреева, И. А. Бунина, В. В. Вере­саева и других. В 1895 г. в седьмом номере был напечатан рассказ М. Горького «Челкаш». Прогрессивный характер беллетристики жур­нала в 90-е годы не подлежит сомнению.

Большое значение имело сотрудничество в журнале «Русское богатство» В. Г. Короленко, писателя-реалиста и крупнейшего де­мократического публициста второй половины XIX в., мастера худо­жественного очерка.

Первое выступление Короленко в печати относится к 1878 г., когда в газете «Новости», где он работал корректором, была по­мещена его заметка «Драка у Апраксина двора». В «Русском богат­стве» он выступил впервые в 1886 г. с рассказом «Лес шумит». Ак­тивное сотрудничество Короленко в журнале начинается с 1892— 1894 гг. («Ат-Даван», «В голодный год», «Парадокс» и др.). До тех пор он печатался в «Северном вестнике», «Русской мысли», «Рус­ских ведомостях», «Волжском вестнике» и в некоторых других из­даниях, в том числе и в провинциальных. В журнале «Русская мысль» (1890, сентябрь—ноябрь) были опубликованы «Павловские очер­ки» — первый публицистический цикл писателя, очень характер­ный для мировоззрения Короленко и его литературной деятельно­сти. Не чуждый в юности народнических иллюзий, Короленко и в 90-е годы испытывает еще влияние народников. Но тщательное изучение жизни приводит его к преодолению в известной мере Прежних симпатий.

Народники, отказавшись к этому времени от революционной борьбы, продолжали рассматривать крестьянскую общину как го­товую форму социализма, как идеал общественного устройства. Они не хотели понять, что в общине и в кустарной артели нет Равенства, что в ней орудует кулак, эксплуатирующий бедноту. Не уяснив себе революционной роли рабочего класса, народники в конце концов оказались врагами пролетариата.

Короленко не был марксистом, однако в его очерках и рассказах содержался правдивый материал, который опровергал народничес­кие представления и подтверждал выводы марксистов. В «Павловс­ких очерках», посвященных жизни кустарей села Павлово на Оке, близ Нижнего Новгорода, Короленко резко разошелся с народни­ческими публицистами, которые считали, что старинные кустарные промыслы в этом селе якобы дают пример «народного производ­ства». Уже во вступительной главе очерков Короленко иронизирует над представлением о селе Павлово как «оплоте нашей самобытно­сти». Надтреснутый павловский колокол становится символом ре­ального состояния кустарной промышленности в России и народ­нических представлений о промышленности без капиталистов.

Короленко нарисовал верную, запоминающуюся картину жизни и труда павловского крестьянина кустаря, показал его полную за­висимость от хищнической «скупки» и постепенное разорение. Пи­сателю было ясно, что кустари, продающие свои изделия капита­листу-скупщику, давно утеряли всякую хозяйственную самостоя­тельность, а их эксплуатация приняла на редкость тяжелую форму. «Нищета есть везде, — говорит он, — но такую нищету, за неис­ходною работой, вы увидите, пожалуй, в одном только кустарном селе. Жизнь городского нищего, протягивающего на улицах руку, да это рай в сравнении с этой рабочею жизнью!»⁴⁴ А народники идеализировали эту «рабочую жизнь», которая якобы дает какое-то особое моральное удовлетворение труженику.

В. И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России» сослался на «Павловские очерки» при характеристике положения русских кустарей⁴⁵, признав тем самым достоинства этого произведения.

Зиму 1892 г. Короленко провел в одном из уездов Нижегород­ской губернии, сильно пострадавшей от голода, наступившего после неурожайного лета. Результатом поездки явился цикл очер­ков «В голодный год», основу которого составили ежедневные за­писки автора. Очерки первоначально предназначались для газеты «Русские ведомости», где и начали печататься под нейтральной рубрикой «По Нижегородскому краю». Название «В голодный год» появилось в окончательной редакции текста, по которой произве­дение с 1893 г. публиковалось в журнале «Русское богатство» и не раз переиздавалось затем в виде книги.

Новый цикл написан в той же форме, что и более ранние «Павловские очерки». Публицистика чередуется здесь с картинами и художественными образами. Короленко свойственно непосред­ственное вмешательство в жизнь, горячее участие в событиях, сви­детелем которых он является. Как всегда, в поездке по Нижегород­скому краю писатель не ограничился ролью корреспондента-на­блюдателя: он много содействовал спасению погибающего от голода и эпидемий народа. Реакционные газеты, например «Московские ведомости», обвиняли крестьян в пьянстве и в лени, послужив­ших якобы причиной неурожая. Короленко подверг беспощадной критике «невежественную, консервативную» лживость реакционной прессы и показал истинные причины крестьянского разорения, ко­торые заключались в пережитках крепостничества, пренебрежении губернских чинов к нуждам мужика. Он лично убедился в живучести крепостнических порядков в России 90-х годов, бесправии народа и безобразиях, творящихся на селе, хотя по цензурным соображе­ниям мог сказать далеко не все из того, что ему хотелось, особен­но когда дело касалось революционных настроений деревни.

С прозорливостью большого художника, неразрывно связан­ного с жизнью народа, Короленко отмечал расслоение крестьян. Он убедился сам и рассказал другим, что «просто мужика», о ко­тором говорили народники, «совсем нет» в русской деревне, а «есть... бедняки, богачи, нищие и кулаки... хозяева и работники» и между ними идет борьба не на жизнь, а на смерть.

Вслед за одним бедствием пришло другое — эпидемия холеры охватила в 1892 г. южные районы Поволжья. И снова Короленко в гуще событий. Летом 1892 г. он выехал в Саратов и свои впечатле­ния изложил в очерке «В холерный год», не пропущенном цензу­рой. Писатель бесстрашно обличал царских администраторов, ока­завшихся неспособными организовать борьбу против эпидемии, резко осудил алчность православного духовенства.

В 1893 г. Короленко совершил заграничную поездку: посетил Америку. Вернувшись в Россию, он с В 1893 г. Короленко совершил заграничную поездку: посетил Америку. Вернувшись в Россию, он с конца 1894 г. принял актив­ное участие в редакционных делах журнала «Русское богатство», а в 1895 г. был утвержден одним из его официальных издателей.

Очерки Короленко об Америке, а также повесть «Без языка», напечатанные «Русским богатством» в 1895 г., до сих пор не утра­тили своей злободневности. В капиталистической Америке писа­тель увидел безработицу, нищету и бесправие трудового народа безраздельное господство доллара. Он показал продажность на вы­борах, высмеял падкую до сенсаций американскую прессу, был возмущен отношением к неграм, заклеймил позором суд Линча. Картина американской жизни, созданная Короленко, была дале­ка от изображения буржуазного режима как идеального обществен­ного устройства, о чем, твердила русская либеральная печать. При­знавая превосходство буржуазно-демократических порядков над самодержавно-крепостническими, Короленко был свободен от преклонения перед ними и показал их несостоятельность в реше­нии главных задач народного благополучия.

В 1895 г. Короленко принял участие в «Мултанском деле» -судебном процессе, организованном, по его выражению, «шайкой полицейских разбойников» с целью разжечь национальную вражду. Процесс группы крестьян-удмуртов, жителей села Старый Мултан, обвинявшихся в принесении человеческой жертвы язы­ческим богам, — одно из громких и памятных дел конца XIX в. — три раза прошел перед судом, причем дважды заканчивался при­говором невинных людей к пожизненной каторге.

«Мултанское дело» было основано на клеветническом обвине­нии. Короленко, заинтересовавшийся процессом, присутствовал в качестве корреспондента на втором разбирательстве в городе Елабу­ге осенью 1895 г. Он и два других журналиста сумели провести запись судебного заседания со стенографической точностью. Писатель был потрясен раскрывшейся перед ним драмой. «Люди погибают невин­но» — вот впечатление, которое вынес он из зала суда. И Короленко немедленно начал борьбу за спасение осужденных. Используя печать и личные связи, Короленко добился пересмотра дела. Он посетил село Старый Мултан, расследовал все детали преступления, а за­тем, выступив на суде в качестве защитника, доказал ложность об­винений и добился оправдания крестьян. Выяснилось, что труп Ма­тюнина, в убийстве которого обвинялись удмурты, был обезглавлен полицейскими для того, чтобы создать «ритуальный процесс».

В 1895—1896 гг. «Мултанское дело» было предметом оживлен­ной дискуссии в мировой печати. Короленко принял в ней самое горячее участие, защищая честь и достоинство всех народов, насе­ляющих просторы России. Отчет Короленко о процессе печатался в «Русских ведомостях» за 1895 г. и занял двенадцать номеров. В но­ябре того же года в «Русском богатстве» появилась другая серия статей Короленко под заглавием «Мултанское жертвоприношение», рисующая картину суда в Елабуте. В 1896 г. Короленко отредакти­ровал свой отчет и выпустил его отдельной брошюрой.

Статьи о «Мултанском деле» были не единственным выступле­нием Короленко по национальному вопросу, когда он со всей стра­стностью и блестящим знанием темы разоблачал политику цариз­ма, сеявшего рознь между народами. Целью его выступлений в печати было не только спасение невинных людей, но и опровер­жение кровавого навета, возведенного на удмуртскую народность, на всю Россию. Иностранные газеты писали о «каннибализме в России». Короленко хорошо знал удмуртов, так как прожил с ними несколько лет, находясь в ссылке, и мог смело отвергать самую возможность кровавого языческого культа. Более того, как свиде­тельствуют письма Короленко, планы его шли дальше: он стре­мился раскрыть методы провокационных действий царской адми­нистрации и власти вообще, защитить закон.

Участие Короленко в мултанском процессе — отличный при­мер борьбы журналиста за правое дело. Короленко-журналист не посчитал за невозможное стать стенографом, следователем, за­щитником и юристом, когда этого потребовала справедливость. Защищая равноправие наций и языков, борясь с национальным гнетом в царской России, он еще раз зарекомендовал себя сме­лым публицистом-демократом.

Большой интерес представляют статьи Короленко, относящи­еся к 900-м годам и более позднему времени, например «Девятое января в Петербурге», «Возвращение генерала Куропаткина», «Со­рочинская трагедия», «Бытовое явление», «Черты военного пра­восудия» и многие другие. Публицист неизменно защищал права личности, свободу слова.

Работая долгие годы в журнале, который вел борьбу против рус­ских социал-демократов и марксизма, Короленко занимал очень своеобразную позицию по отношению к теории научного социализ­ма. Он не был марксистом и не понял сути этого революционного Учения (как впоследствии не принял Октябрьской социалистичес­кой революции). В 900-е годы писатель явно тяготел к левому крылу Конституционных демократов. Тем не менее он и в эту пору оставал­ся «несомненным демократом», писателем-гражданином, как писа­ла о нем «Правда» в 1913 г. В своих письмах Короленко подчеркивал, что не относится к марксизму враждебно, и видел в нем «явление... живое и интересное. Несомненно, что они (марксисты. — Б. Е.) вно­сят свежую струю даже своими увлечениями и уж во всяком случае вставляют многое пересмотреть заново» (Т. 10. С. 275). А еще раньше, в 1896 г., он как редактор «Русского богатства» отклонил рассказ писателя Сведенцова-Ивановича, направленный против марксис­тов, заметив, что «в русской жизни найдется много такого, с чем следует бороться прежде, чем с марксистами» (Там же. С. 244).

Работая в «Русском богатстве», Короленко всегда был правди­вым писателем-реалистом, гуманистом, непримиримым борцом против всякого угнетения, насилия и покорности самодержавно­му строю.

В профессиональном опыте Короленко-публициста есть много моментов, поучительных для современного журналиста. Прежде всего Короленко являет собой образец добросовестности, точнос­ти. Именно это давало ему возможность быть смелым в своих выс­туплениях в печати. Он умел выделять в массе повседневных фактов значительные проблемы и разрабатывать их по убеждению в необхо­димости, неотложности их освещения. Короленко отличала большая требовательность к себе. Так, несмотря на успех своих первых публи­каций, он признавался: «Я чувствовал, что для того, чтобы стать публицистом, мне нужно... так отточить перо, чтобы оно писало тонко, отчетливо... Я чувствовал, что мне нужна школа».

Будучи признанным мастером слова, в 1913 г., отвечая на за­душевные строки поздравительной телеграммы Тимирязева, свое­го учителя по сельскохозяйственной академии, Короленко писал: «... и теперь, как встарь, ваш привет говорит мне, что и в мои годы все надо учиться и становиться лучше» (Там же. С. 495).

Ему приходилось писать о тяжелых драмах жизни, о неспра­ведливости и угнетении, часто надо было выступать с критикой конкретных виновников зла. «Когда у меня перо в руках, — гово­рил Короленко, — я не знаю жалости»⁴⁶. Многих удивляла бестре­петная смелость его обличений. Сам публицист объяснял это сле­дующим образом:

«Я пишу в газетах уже лет десять... Я не помню случая, когда мне приходилось жалеть о напечатанном. Прежде чем отослать в редакцию, я всегда стараюсь представить себе, что человек, о котором я пишу, — стоит передо мною и я говорю ему в глаза то самое, что собираюсь напечатать. Если воображение подсказыва­ет мне, что я охотно повторил бы все, даже может быть резче, — я отсылаю рукопись. Если же, наоборот, чувствую, что в глаза кое-что хочется смягчить или выбросить, — я это делаю немедлен­но, потому что не следует в печати быть менее справедливым, осто­рожным и деликатным, чем в личных отношениях» (Т. 10. С. 228).

Так писал он М. Горькому, так говорил он, выступая перед нижегородскими журналистами.

Короленко был противником пустописания, решительно отри­цал «перезвон красивой стилистики» (Там же. С. 59), где бы он ни писал: в столичном или провинциальном издании. В высшей степени обладая чувством меры, он не уставал повторять: «Во всем нужна мера». Обвинять всех — «кидать слова на ветер» (Там же. С. 229).

После первой русской революции журнал «Русское богатство» стал органом так называемых народных социалистов — группы интеллигентов, занявших промежуточное место между эсерами и кадетами (А. В. Пешехонов, В. А. Мякотин, Н. Ф. Анненский и др.). Они громогласно объявили себя противниками подпольной рево­люционной деятельности, защищали мирную тактику и широкое использование «парламентских» возможностей.

С 1914 г. до марта 1917 г. «Русское богатство» выходило под на­званием «Русские записки», а в 1918 г. журнал вновь принял ста­рое название, однако в том же году был закрыт декретом Совет­ской власти, как издание, начавшее активно бороться против дик­татуры пролетариата.

+ еще «Русское богатство» из желтого учебника:

Журнал «Русское богатство», один из крупнейших ежемесячных, журналов второй половины XIX в., возник в 1876 г. и просуществовал до 1918 г.

Первые два года «Русское богатство» выпускал некий Савич, нерегулярно, с убытком для себя, сначала в Москве, а затем в Петербурге, три раза в месяц. Журнал посвящался экономическим вопросам, сельскому хозяйству, торговле и промышленности. Избегая острых проблем современности, «Русское богатство» не могло стать в 70-е годы популярным и влиятельным органом.

В 1879 г. журнал перешел к Д.М. Рыбакову, был преобразован в ежемесячный, и в том же году владелицей его стала С.Н. Бажина, жена известного литератора Н.Ф. Бажина, сотрудника журналов «Русское слово» и «Дело». С 1880 г. «Русское богатство» выходило «под новым издательством и редакторством, – как подчеркивалось в объявлении, – и по новой программе».

Приняв за основу журнальных книжек статьи научные и экономические, редакция добилась права печатать беллетристику, литературную критику, хронику внутренней и заграничной жизни и отдел «Смесь», состоявший из небольших заметок сатирического характера, фельетонов, пародий и разных мелких известий.

С января 1880 по март 1881 г., хотя издательницей официально продолжала оставаться Бажина, фактически журнал выпускался на артельных началах группой публицистов-народников: Златовратским, Анненским, Кривенко, Г. Успенским, Русановым, Протопоповым, Скабичевским, Гаршиным. Участвовал в «Русском богатстве» и Плеханов, еще не вполне освободившийся от народнических иллюзий (статья «Поземельная община и ее вероятное будущее»), сотрудничал Берви-Флеровский, печатались Бажин, Наумов, Эртель, Засодимский, Терпигорев-Атава, Трефолев и другие писатели. В журнале оживились отделы: «Беллетристика», «Литературная критика», «Внутреннее обозрение».

Наступил недолговременный период успеха журнала, однако число подписчиков – 700 – все же оставалось невелико. «Русскому богатству» трудно было конкурировать с «Отечественными записками» и «Делом». Тем не менее, журнал с 1880 по 1881 г. представляет известный общественный интерес как выразитель современных народнических взглядов. «Внутреннее обозрение» его затрагивает вопросы крестьянского малоземелья, налогов, расслоения деревни. Редакция ставила задачей выяснение тех идеалов, «которые носятся в народном сознании», имея в виду общину, и призывала интеллигенцию слить свои стремления с общинными.

В беллетристике и публицистике наряду с правдивыми сценами из русской жизни идеализировался крестьянин, якобы обладавший «коммунистическим инстинктом», доказывалось превосходство деревенского быта над городской цивилизацией. Официальный редактор журнала Златовратский в статье «Народный вопрос в нашем обществе и литературе» писал: «Мы признаем общину в ее полном объеме, со всеми ее логическими последствиями и исключаем всякие шатания, выверты и компромиссы... Мы пламенно желаем ее санкционирования и охраны в ее основных принципах...» (1880, №3).

Признавая, что Россия стоит в преддверии капитализма, «Русское богатство» все-таки выражало надежду, что усилия народнической интеллигенции не дадут капитализму поглотить общину и помогут стране избежать противоречий капиталистического развития. Публицисты Русанов, Плеханов, Воронцов, Берви-Флеровский с разной степенью уверенности полагали, что интеллигенция спасет Россию от капиталистического разорения, сохранив общину. Вместе с тем они понимали, что интеллигенция может выполнить свою роль, только добившись для себя политической свободы, свободы личности.

Цензура быстро уловила изменение характера журнала и назвала его «тенденциозным» уже в начале 80-х годов. «Кому не известно, – писали цензоры, – что редакция журнала «Русское богатство» ставит себе задачей проводить в общество крайние социалистические и радикальные идеи, и что в редакции журнала сгруппировались так называемые новые передовые литераторы нигилистического оттенка...»[159].

После 1 марта 1881 г. ряд членов редакции, в том числе многие беллетристы, покинули «Русское богатство», а на их место пришли новые литературные силы. При новом редакторе П. Быкове журнал опять захирел, чему способствовали общая политическая обстановка в стране и строгость цензуры. В условиях усиливающейся реакции журнал в конце 1882 г. был продан второстепенному литератору Л. Оболенскому. В его руках «Русское богатство» сохраняет либерально-народническое направление, но либерализм явно берет верх над демократизмом. Беллетристика отходит на второй план, главное место занимают отделы научный и философский, причем философско-нравственные и религиозные рассуждения захватывают и литературно-критические статьи. С этой тенденцией связано привлечение к сотрудничеству Л. Толстого как публициста и философа. Но и оно не оживило издания, тем более что многие сочинения Толстого запрещались к печати.

Цензура на какое-то время стала относиться к журналу помягче. «При новом издателе, –указывал цензор Косович, – направление журнала резко изменилось. Беллетристика и полемика отступили совершенно на задний план; отделы – научный, научно-философский, критический и научных новостей расширились... издание приняло вид почти исключительно научного периодического журнала. Отделу же беллетристики посвящалось постоянно не более трети размера книги. Такой более или менее специальный характер журнала... предполагая более ограниченный круг читателей... требует от них весьма солидного образования. В подобном периодическом издании беллетристика составляет, собственно говоря, балласт и перелистывается теми же солидными образованными людьми, для которых исключительно и предназначаются такие издания»[160].

Называя направление журнала «скромным», цензор не усматривал, по его же словам, «в общем направлении издания ничего предосудительного». Но уже в конце 1883 г. Главное управление по делам печати потребовало от цензурного комитета не ослаблять бдительности при чтении «Русского богатства», а цензор Косович получил выговор.

Расцвет журнала и усиление его роли в периодической печати связаны с переходом «Русского богатства» в руки новой редакции: с 1892 г. журнал становится общепризнанным легальным органом народников и редактируется С.Н. Кривенко и Н.К. Михайловским при официальных редакторах П.В. Быкове и С.П. Попове[161]. В журнале принимают участие Южаков, Анненский, Воронцов, Семевский, Елпатьевский и другие публицисты-народники.

В 90-е годы и позже на страницах «Русского богатства» встречаются постоянные выпады против основных произведений К. Маркса, Ф. Энгельса, против работ Г.В. Плеханова и В.И. Ленина. Это был острый и злободневный вопрос: интерес к идеям «экономического материализма», как тогда часто называли марксизм, все шире охватывал общество.

Борьбу с марксизмом возглавил Михайловский. В своих обозрениях «Литература и жизнь» с конца 1893 г., т.е. со времени нового подъема освободительного движения России, он развернул злобную критику идей марксизма. Его поддержали Кривенко, Южаков, Русанов, Зак и др.

Эти выступления публицистов «Русского богатства» вызвали ряд протестующих писем со стороны марксистов. Несколько писем прислал Михайловскому известный революционер H.E. Федосеев, который указывал на нечестные приемы ведения полемики (марксисты имели возможность отвечать своим критикам лишь в частных письмах), клеветнический характер обвинений. Позднее об этом говорил В.И. Ленин в работе «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?». Полемические выступления «Русского богатства» он назвал «поток либеральной и защищенной цензурой грязи»[162].

Статьи Михайловского по вопросам научного социализма в 90-е годы резко отличаются от его же оценки трудов К. Маркса, данной на страницах «Отечественных записок» в 70-е годы. Такая перемена отношения к марксизму объясняется перерождением самого народничества из социально-революционного в либерально-буржуазное течение и обострением классовой борьбы в стране. В 1895–1897 гг. сподвижники Михайловского атакуют не только труды Маркса, но и сочинения Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», «Анти-Дюринг», книгу Плеханова «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю».

Иногда, учитывая растущую популярность марксизма, враждебное отношение сотрудников журнала к идеям научного социализма пряталось под маской объективности, мнимого доброжелательства. Такой характер, например, носила рецензия на III том «Капитала» Н.Ф. Даниельсона (псевдоним «Николай – он») – одного из активных сотрудников «Русского богатства» в 90-е годы, переводчика на русский язык I тома «Капитала», постоянного корреспондента Маркса, слывшего «знатоком» марксизма. Пересказывая содержание книги, Даниельсон рассыпался в комплиментах перед Марксом, называл его «великим», но при этом сумел «не заметить» учения Маркса о классовой борьбе. В.И. Ленин указал по аналогичному поводу, что «упущение из виду классовой борьбы свидетельствует о грубейшем непонимании марксизма...»[163].

Полемика с марксистами не принесла никаких лавров народникам «Русского богатства». Плеханов, несмотря на ограниченные возможности легальной печати, в ряде работ: «К вопросу о роли личности в истории», «О материалистическом понимании истории» и других дал блестящий ответ критикам марксизма.

Весьма характерно, что Ф. Энгельс, следивший за откликами на свои труды за рубежом, не придавал большого значения нападкам этого журнала: «У меня не будет времени прочитать критику, которую дает «Русское богатство» на мою книгу, – сообщал он в одном из писем. – Я уже достаточно прочел по этому поводу в январском номере за 1894 год»[164]. Лицо «Русского богатства» как врага марксизма Ф. Энгельсу было известно.

Михайловский пытался не раз публично оправдаться перед русской революционной молодежью и заигрывал с нею, желая защитить свои теоретические позиции, и не отваживаясь при этом вступить с В.И. Лениным в открытую полемику. В.И. Ленин в работах «Что такое «друзья народа» и как они воюют против социал-демократов? (Ответ на статьи «Русского богатства» против марксистов)», «Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве», «Перлы народнического прожектерства», «От какого наследства мы отказываемся?» и других нанес сокрушительный удар народнической идеологии. Руководителей «Русского богатства» (Михайловский, Южаков, Кривенко) он считал в 90-е годы «отъявленными врагами социал-демократии».

Так как публицисты журнала, маскируя его под орган старой народнической демократии и выдавая себя за верных хранителей наследства 60-х годов, вели полемику с реакционной печатью по ряду общественных вопросов, они тем самым несколько затушевывали политическое направление своего издания. Михайловский, Южаков, Протопопов, Анненский выступали с критикой крепостнических пережитков, реакционных, идей толстовства, философии смирения Достоевского, шовинизма Суворина. Это создавало «Русскому богатству» популярность среди читателей. Тираж издания в лучшие годы доходил до 14000. В журнале широко освещалась жизнь России, печатались очерки из провинциального быта (Короленко, Елеонский, Соколовский, Голубев и др.), подробно анализировались внешнеполитические события и новости. Видное место занимала литературная критика, представленная статьями Михайловского, Протопопова и др.

Михайловский играл в 80–90-е годы заметную роль как литературный критик. Он сурово относился к эстетам, сторонникам «чистого искусства», требовал от литературы служения обществу и правде, активного вмешательства в жизнь, авторского приговора ее явлениям. Некоторые его литературные оценки сохраняют свой интерес. Михайловский резко критиковал произведения декадентов Мережковского, Гиппиус, Сологуба за недостаток идейности, содержательности в их произведениях, за бесссмыслицу искусственного слога (1895, №10). Здраво судил он о творчестве писателей-натуралистов Ясинского и Боборыкина. Михайловский своевременно поддержал талант Л. Андреева, но в то же время не смог оценить по достоинству Чехова, не оставил статей с глубоким анализом творчества своих современников – Некрасова и Салтыкова-Щедрина.

Беллетристика занимала в журнале значительное место. На страницах «Русского богатства» в 90-е годы помещались произведения видных русских писателей-реалистов – Короленко, Г. Успенского, Гарина-Михайловского, Мамина-Сибиряка, Куприна, Станюковича, Андреева, Бунина, Вересаева и др. В 1895 г. в №7 был напечатан рассказ М. Горького «Челкаш». Прогрессивный характер беллетристики журнала в 90-е годы не подлежит сомнению.

Большое значение имело сотрудничество в журнале «Русское богатство» В.Г. Короленко, писателя-реалиста и крупнейшего демократического публициста второй половины XIX в., мастера художественного очерка.

Первое выступление Короленко в печати относится к 1878 г., когда в газете «Новости», где он работал корректором, была помещена его заметка «Драка у Апраксина двора». В «Русском богатстве» он выступил впервые в 1886 г. с рассказом «Лес шумит». Активное сотрудничество Короленко в журнале начинается с 1892–1894 гг. («Ак-Даван», «В голодный год», «Парадокс» и др.). До тех пор он печатался в «Северном вестнике», «Русской мысли», «Русских ведомостях», «Волжском вестнике» и некоторых других, в том числе и провинциальных, изданиях. В журнале «Русская мысль» (1890, сентябрь – ноябрь) были опубликованы «Павловские очерки», первый публицистический цикл писателя, очень характерный для мировоззрения Короленко и его литературной деятельности.

Не чуждый в юности народнических иллюзий, Короленко и в 90-е годы испытывает еще народнические влияния. Но тщательное изучение жизни приводит его к преодолению в известной мере прежних симпатий.

Народники, отказавшись к этому времени от революционной борьбы, продолжали рассматривать крестьянскую общину как готовую форму социализма, как идеал общественного устройства. Они не хотели понять, что в общине и в кустарной артели нет равенства, что в ней орудует кулак, эксплуатирующий бедноту. Не уяснив себе революционной роли рабочего класса, народники в конце концов превратились в защитников кулачества, врагов пролетариата.

Короленко не был марксистом, однако в его очерках и рассказах содержался правдивый материал, который опровергал народнические представления и подтверждал выводы марксистов. В «Павловских очерках», посвященных жизни кустарей села Павлово на Оке, близ Нижнего Новгорода, Короленко резко разошелся с народническими публицистами, которые считали, что старинные кустарные промыслы в этом селе якобы дают пример «народного производства». Уже во вступительной главе очерков Короленко иронизирует над представлением о селе Павлово как «оплоте нашей самобытности». Надтреснутый павловский колокол становится символом реального состояния кустарной промышленности в России и народнических представлений о промышленности без капиталистов.

Короленко нарисовал верную, запоминающуюся картину жизни и труда павловского кустаря, показал его полную зависимость от хищнической «скупки» и постепенное разорение. Писателю было ясно, что кустари, продающие свои изделия капиталисту-скупщику, давно утеряли всякую хозяйственную самостоятельность, а их эксплуатация приняла на редкость тяжелую форму. «Нищета есть везде, – говорит он, – но такую нищету, за неисходною работой, вы увидите, пожалуй, в одном только кустарном селе. Жизнь городского нищего, протягивающего на улицах руку, да это рай, в сравнении с этой рабочею жизнью!»[165]. А народники идеализировали эту «рабочую жизнь», которая якобы дает какое-то особое моральное удовлетворение труженику.

В.И. Ленин в книге «Развитие капитализма в России» сослался на «Павловские очерки» при характеристике положения русских кустарей[166], признав тем самым достоинства этого произведения.

Зиму 1892 г. Короленко провел в одном из уездов Нижегородской губернии, сильно пострадавшей от голода, наступившего после неурожайного лета. Результатом поездки явился цикл очерков «В голодный год», основу которого составили ежедневные записки автора, о чем сказано в предисловии. Очерки первоначально предназначались для газеты «Русские ведомости», где и начали печататься под нейтральной рубрикой «По нижегородскому краю». Название «В голодный год» появилось в окончательной редакции текста, по которой произведение с 1893 г. публиковалось в журнале «Русское богатство» и не раз переиздавалось затем в виде книги.

Новый цикл написан в той же форме, что и более ранние «Павловские очерки». Публицистика чередуется здесь с картинами и художественными образами. Короленко свойственно непосредственное вмешательство в жизнь, горячее участие в событиях, свидетелем которых он является. Как всегда, в поездке по нижегородскому краю писатель не ограничился ролью корреспондента-наблюдателя: он много содействовал спасению погибающего от голода и эпидемий народа. Реакционные газеты, например «Московские ведомости», обвиняли крестьян в пьянстве и в лени, послуживших якобы причиной неурожая. Короленко подверг беспощадной критике «невежественную, консервативную» лживость реакционной прессы и показал истинные причины крестьянского разорения, которые заключались в пережитках крепостничества. Он лично убедился в живучести крепостнических порядков в России 90-х годов, бесправии народа и безобразиях, творящихся на селе, хотя по цензурным соображениям смог сказать далеко не все из того, что ему хотелось, особенно когда дело касалось революционных настроений деревни.

С прозорливостью большого художника, неразрывно связанного с жизнью народа, Короленко отмечал расслоение крестьян. Он убедился сам и рассказал другим, что «просто мужика», о котором говорили народники, «совсем нет» в русской деревне, а «есть... бедняки, богачи, нищие и кулаки... хозяева и работники» и что между ними идет борьба не на жизнь, а на смерть.

Вслед за одним бедствием пришло другое – эпидемия холеры охватила в 1892 г. южные районы Поволжья. И снова Короленко в гуще событий. Летом 1892 г. он выехал в Саратов, и свои впечатления изложил в очерке «В холерный год», не пропущенном цензурой. Писатель бесстрашно обличал царских администраторов, оказавшихся неспособными организовать борьбу против эпидемии, резко осудил алчность православного духовенства.

В 1893 г. Короленко совершил заграничную поездку, посетил Америку. Вернувшись в Россию, он с конца 1894 г. принял активное участие в редакционных делах журнала «Русское богатство», а в 1895 г. был утвержден одним из его официальных издателей, в связи с чем переехал из Н.-Новгорода в Петербург.

Очерки Короленко об Америке, а также повесть «Без языка», напечатанные «Русским богатством» в 1895 г., до сих пор не утратили своей злободневности. В капиталистической Америке писатель увидел жестокую безработицу, нищету и бесправие трудового народа, безраздельное господство доллара. Он показал продажность на выборах, высмеял падкую до сенсаций американскую прессу, был возмущен отношением к неграм, заклеймил позором суд Линча. Картина американской жизни, созданная Короленко, была далека от изображения буржуазного режима как идеального общественного устройства, о чем твердила русская либеральная печать. Признавая превосходство буржуазно-демократических порядков над самодержавно-крепостническими, Короленко был свободен от преклонения перед ними и показал их несостоятельность в решении главных задач народного благополучия.

В 1895 г. Короленко принял участие в «Мултанском деле» – судебном процессе, организованном, по его выражению «шайкой полицейских разбойников» с целью разжечь национальную вражду. Процесс группы крестьян-удмуртов, жителей села Старый Мултан, обвинявшихся в принесении человеческой жертвы языческим богам, — одно из громких и памятных дел конца XIX в., – три раза прошел перед судом, причем дважды заканчивался приговором невинных людей к пожизненной каторге.

«Мултанское дело» было основано на клеветническом обвинении. Короленко, заинтересовавшийся процессом, присутствовал в качестве корреспондента на втором разбирательстве в городе Елабуге осенью 1895 г. Он и два других журналиста сумели провести запись судебного заседания со стенографической точностью. Писатель был потрясен раскрывшейся перед ним драмой. «Люди погибают невинно» – вот впечатление, которое вынес он из зала суда, и немедленно начал борьбу за спасение осужденных. Используя печать и личные связи, Короленко добился пересмотра дела. Он посетил село Старый Мултан, расследовал все детали преступления, а затем, выступив на суде в качестве защитника, доказал ложность обвинений и добился оправдания крестьян. Выяснилось, что труп Матюнина, в убийстве которого обвинялись удмурты, был обезглавлен полицейскими для того, чтобы создать «ритуальный процесс».

В 1895–1896 гг. «Мултанское дело» было предметом оживленной дискуссии в мировой печати. Короленко принял в ней самое горячее участие, защищая честь и достоинство всех народов, населяющих просторы России. Отчет Короленко о процессе печатался в «Русских ведомостях» за 1895 г. и занял двенадцать номеров. В ноябре того же года в «Русском богатстве» появилась другая серия статей Короленко под заглавием «Мултанское жертвоприношение», рисующая картину суда в Елабуге. В 1896 г. Короленко отредактировал свой отчет и выпустил его отдельной брошюрой.

Статьи о «Мултанском деле» были не единственным выступлением Короленко по национальному вопросу, когда он со всей страстностью и блестящим знанием темы разоблачал политику царизма, сеявшего рознь между народами. Целью его выступлений в печати было не только спасение невинных людей, но и опровержение кровавого навета, возведенного на удмуртскую народность, на всю Россию. Он хорошо знал удмуртов, так как прожил с ними несколько лет, находясь в ссылке, и мог смело отвергать самую возможность кровавого языческого культа. Более того, как свидетельствуют письма Короленко, планы его шли дальше: он стремился раскрыть методы провокационных действий царской администрации и власти вообще.

Участие Короленко в мултанском процессе – отличный пример борьбы журналиста за правое дело. Короленко-журналист не посчитал за невозможное стать стенографом, следователем, защитником и юристом, когда этого потребовала справедливость. Защищая равноправие наций и языков, борясь с национальным гнетом в царской России, он еще раз зарекомендовал себя смелым публицистом-демократом.

Большой интерес представляют статьи Короленко, относящиеся к 1900-м годам и более позднему времени, например, «Девятое января в Петербурге», «Возвращение генерала Куропаткина», «Сорочинская трагедия», «Бытовое явление», «Черты военного правосудия» и многие другие.

Работая долгие годы в журнале, который вел усердную борьбу против русских социал-демократов и марксизма, Короленко занимал очень своеобразную позицию по отношению к теории научного социализма. Он не был марксистом и не понял сути этого передового революционного учения, как не осознавал и пролетарского характера Великой Октябрьской социалистической революции в России; в 1900-е годы писатель явно тяготел к левому крылу конституционных демократов. Тем не менее он и в эту пору оставался «несомненным демократом», как писала о нем «Правда» в 1913 г. В своих письмах Короленко подчеркивал, что не относится к марксизму враждебно, и видел в нем «явление... живое и интересное. Несомненно, что они [марксисты. – Ред.] вносят свежую струю даже своими увлечениями и уже во всяком случае заставляют многое пересмотреть заново»[167]. А еще раньше, в 1896 г., он как редактор «Русского богатства» отклонил рассказ писателя Сведенцова-Ивановича, направленный против марксистов, заметив, что «в русской жизни найдется много такого, с чем следует бороться прежде, чем с марксистами»[168].

Работая в «Русском богатстве», Короленко всегда являлся правдивым писателем-реалистом, гуманистом, непримиримым борцом против всякого угнетения, насилия и покорности самодержавному строю. Его гуманизм отличался от пролетарского гуманизма М. Горького, но В.И. Ленин, беспощадно громивший в 90-е годы Михайловского и других публицистов «Русского богатства», отзывался с уважением о Короленко и считал его демократом.

После первой русской революции журнал «Русское богатство» стал органом так называемых «народных социалистов» – группы буржуазных интеллигентов, занявших промежуточное место между эсерами и кадетами (А.В. Пешехонов, В.А. Мякотин, Н.Ф. Анненский и др.). Они громогласно объявили себя противниками подпольной революционной деятельности, террора, защищали мирную тактику и широкое использование «парламентских» возможностей. Популярность журнала падает.

С 1914 до марта 1917 г. «Русское богатство» выходило под названием «Русские записки», а в 1918 г. журнал вновь принял старое название, однако в том же году был закрыт декретом Советской власти, как издание, начавшее активно бороться против диктатуры пролетариата.

+ инетовские ответы:

Публицистика В.Г. Короленко в журнале «Русское богатство»

1880 – группа литераторов (Кривенко, Протопопов, Скабичевский, Гаршин, Златовратсий, Бажин, его жена Бажина, Берви-Флеровский, Успенский, Плеханов и др.) возобновили издание «Русского богатства» на артельных началах. Каждый внес пай – 100р.

28 мая 1879 г. Бажина по поручению артели получила свидетельство и стала издательницей журнала, а редактором стал Златовратский.

Отделы:

9. «Беллетристика и статьи по общественным вопросам»

10. «Литературная критика»

11. «Смесь»

12. «Хроника внутренней жизни» - с 1882 г.

600 подписчиков

Златовратский: редактор, выступил с программной статьей «Народный вопрос в обществе и литературе», печаталась в 3х номерах журнала. Он полемизировал со сторонниками капиталистического пути развития России, противопоставлял их взглядам народническую точку зрения.

«Народный вопрос» поднимали в своих статьях Кривенко, Протопопов, Русанов, Плеханов, Берви-Флеровский. Он уверяли читателей, что интеллигенция спасет Россию от бед капитализма и сохранит общину. Однако различия во взглядах на судьбы русской общины, развитие капитализма в стране привели к разногласиям в артели. Успенский «Охладел к журналу» (в первых номерах вышел его очерк «С места на место. Записки наемного человека», а затем до 1882 года он не печатался. 1892 г. - его статья «Правила самарского земства», 1893 - «Подкидыш».

Гаршин публикуе начало цикла «Люди и война», вскоре заболевает. Журналу требуются таланты.

После 1 марта 1881 (убийство царя) Златовратский отказывается от места редактра, так как многие народники уходят из журнала. Для артельщиков журнал стал обузой. В октябре 1882 года. они передали его Оболенскому (литератор, критик, философ). Тот превратил «Русское богатство» в литературный и научный ежемесячник с 6 отделами и преобладающим влиянием науки и философии, что привлекло Толстого. Толстой печатает в «РБ» статьи и очерки «Жизнь в городе», «Деревня и город», «Воспоминания о переписи», «Труд мужчин и женщин», «В чем счастье?». Он показывает несправедливость общественных отношений, при которых народ обречен на нужду, бедствия и болезни. В своих раздумьях писатель делал вывод и о своей причастности к такому положению народа: «Я виноват в этом, и что так жить, как я живу, нельзя и нельзя, - это одно было правда». Нравственно-религиозные искания Толстого получили поддержку у Оболенского, отстаивающего Толстого перед критикой народников (Михайловского и др), которые винили Толстого в религиозности.

Народники продолжали сотрудничать с журналом, но не это определяло характер журнала, что было отмечено в цензурном ведомстве. Если в 1880х гг. цензура отмечала, что «РБ» «проводит в общество крайние социалистические и радикальные идеи», то уже о журнале при Оболеском Коссович писал: «При новом издателе направление журнала резко изменилось».

1890-е. редактором становится Николай Константинович Михайловский (его друзья приобрели журнал на паевых условиях к его 50-летию). Возврат к народническому направлению. Популярность, рост влияния. Восстановлен артельный принцип издания. Пайщики: Михайловский, Кривенко, Станюкевич, Успенский, Иванчин-Писарев, Короленко, Южаков, Анненский. Денежные паи приобрели и «близкие журналу лица, принявшие на себя издательский риск».

Кривенко. Давно работал в журнале, наодник, различался взглядами с Михайловским, поэтому конфликт. По воспоминаниям Южакова, у Кривенко была «узенькая и тесненькая программа», а нужен был авторитетный лидер. В 1894 году Кривенко ушел из «РБ» и Михайловский занял главную роль в журнале до самой смерти в 1904 году.

Михайловский. Сотрудничал в молодости с Нкрасовым и Салтыковым-Щедриным в «Отечественных записках», общество воспринимало его как продолжителя их дела. Сам Михайловский считал левое крыло народников хранителем революционного наследства. В полемике с правыми народниками он отмежевывался от многих их взглядов, их восторгов по поводу состояния общины тех лет, их националистической мистики. К этому времени Михайловский был опытным, получившим общественное признание публицистом: его творческий путь начался в 1860х гг: он сотрудничал в газетах «Русь», «Якорь», журналах «Книжный вестник» и с 1868 года 15 лет в «Отечественных записках», где после смерти Некрасова стал соредактором Салтыкова-Щедрина и Елисеева.

Известность Михайловскому принесла статья «Что такое прогресс?» в 1869 году опубликованная в «Отечественных записках» (в трех номерах) На нее откликнулись Огарев, Герцен, Лавров. Свою теорию прогресса Михайловский разрабатывал на протяжении многих статей в журнале. С ним полемизировали Струве, Бердяев. Михайловский стал основателем этико-социологической школы, критического направления народничества.

Михайловский был ярким полемистом, в центре идейных споров, выступал по самым злободневным, острым общественным, социальным и литературным проблемам. Неоднократно подвергался репрессиям со стороны цензуры. Михайловский был против разных форм насилия вплоть до самой революции. «Откровенно говоря, - признавался он в письме к Лаврову, - я не так боюсь реакции, как революции».

«РБ» при Михайловском пропагандировало главные доктрины народничества.

• Его публицисты видели основой будущего социального устройства Росии общинное землевладение и выступали против отчуждения крестьянских наделов,

• доказывали необходимость раздела помещичьих земель,

• необходимость уравнительного землепользования

• можно спасти страну от «горестных путей» капитализма с помощью развития «народной промышленности», под чем подразумевались кустарные промыслы и т.п.

Михайловский и марксизм

Естественно, что публицисты-народники вступили в горячий спор с марксистами.

Полемику открыл сам Михайловский, несогласный с мнением Маркса об «идиотизме деревенской жизни». Михайловский выступал против гегемонии одного класса над другим, призывая «не сшибать лбами» различные трудовые слои общества, видеть в интеллигенции самостоятельную общественную силу, служащую идалам социальной справедливости и человечности, а не классовым идолам. Само внимание популярного в интеллигенции журнала к марксизму в целом сыграло для этого политического течения положительную роль, популяризировало его в обществе.

Кстати, на критику «РБ» марксизма откликнулся Ульянов (Ленин) статьей «Что такое «Друзья народа» и как они воюют против социал-демократов?» (1894) – где резко обрушился на взгляды Михайловского и его соратников.

Следует отметить, что народничество в то время было популярным течением, тогда как марксизм только зачинался. Ленин писал, что тогда «марксистами становились повально все, марксистам льстили, за марксистами ухаживали».

Журнал был единственным источником, который давал возможность прогрессивной интеллигенции знакомиться с событиями в России, жизнью других стран. В каждом номере публиковалась «Хроника внутренней жизни». В обозрениях комментировались действия властей, их распоряжения, рассказывалось о холерном бунте на юге России, переселении крестьян на Восток страны, о стачках рабочих, волнениях учащейся молодежи. Нередко факты сравнивали с событиями в других государствах. Регулярно в журнале печатались «Письма» корреспондентов из-за рубежа – Австрии, Англии, Германии, Франции. В июле-сентябре 1893 года Короленко предпринял путешествие через Швецию, Данию, Англию в Чикаго на Всемирную выставку. Свои впечатления и наблюдения он выразил в ряде очерков «Драка в Доме» (об английском парламенте), «В борьбе с дьяволом» (о деятельности армии спасения), «Фабрика смерти» (о чикагских бойнях), рассказе «Без языка», помещенном в «РБ» в 1895 году. Он как объективный публицист пишет и о нищете и безработице, и отмечает многие преимущества буржуазной демократии перед российским самодержавием.

В «РБ» Короленко возглавлял литературный отдел. Привлечение в журнал Владимира Галактионовича Короленко было удачей Михайловского.

1892 – Короленко начал печататься в «РБ»

1894 – стал пайщиком издания и вошел в состав редакции

1895 – утвержден в качестве издателя журнала

Михайловский, оценив талант Короленко, оставил за ним право на самостоятельную позицию в журнале, оригинальную трактовку событий. По многим вопросов их точки зрения не совпадали, но Короленко активно работал в журнале и стал фактическим преемником Михайловского в начале 20 века.

Важной для журнала особенностью Короленко была его приверженность к публицистике. «Вообще же с рассказами мне везло, - замечал он, - Но все же я постоянно пытался писать корреспонденцию и публицистические заметки... У меня всегда было стремление вмешаться прямо, с практическими последствиями, в те области жизни, которые стояли ко мне близко и на виду...»

И этот творческий выбор был тесно связан с его идейными убеждениями: «Моральная правда» народничества, как он писал, определила его судьбу, но он имел свою позицию и взгляды.

Его «стремление вмешаться» поставило Короленко в ряды политически неблагонадежных. 6 лет (1879-1884) провел он в тюрьмах, на этапах, в ссылке. Но это не изменило его подход к творчеству. «Но страстное желание вмешаться в жизнь, открыть форточку в затхлых помещениях, громко крикнуть, чтобы рассеять кошмарное молчание общества, держалось во мне и даже еще выросло после ссылки, - вспоминал Короленко. - Я сказал себе: ни партий, ни классов, которые бы вели сплоченную борьбу за права общества и народа, нет. Создавать их не мое призвание. Мне остается выступить партизаном, защищая право и достоинство человека всюду, где это можно сделать пером. И с первых же дней я опять стал одновременно писать рассказы, публицистические заметки и корреспонденции».

В творчестве Короленко писательство и публицистика слились так крепко, что оценить , какая из них плодотворнее, невозможно.

После ссылки. Выбрал Нижний Новгород. Сотрудничает с местной прессой.

1885-1892 – корреспондент казанской газеты «Волжский вестник».

Острые публицистические произведения привлекли внимание общественности. Особенно нашумела серия статей об Александровском дворянском банке (1891), вскрывшая хищения. Но провинциальная прсса находилась в самом бесправном положении. Короленко замечал: «Нужно так отточить перо, чтобы оно писало тонко, отчетливо, чтобы был заметен и значителен каждый оттенок и вместе с тем не было бо наивной, при тогдашних условиях, подчеркнутости, которую в провинциальной печати так бесцеремонно истребляла цензура. Я чувствовал, что мне нужна школа. И я стад стучаться в «Русские ведомости»».

В «РВ» Короленко и прошел «школу». «И здесь и попытался дебютировать с беллетристикой и публицистикой почти одновременно», - писал он. Беллетритику сразу же встретил успех, «несколько даже его смутивший». Он послал в редакцию главу еще незавершенной повести «Слепой музыкант». А вот как публицист он состоялся не сразу. Но Короленко без «такого раздвоения» «никогда не представлял себе... свою литературную работу». Он продолжал упорно писать статьи, очерки, корреспонденции, вырабатывал стиль, и стал, по его собственному определению, «провинциальным журналистом в лучшей столичной газете», который сначала в местной периодике проводил газетные кампании, а общие их итоги давал в «РВ», и «дело приобретало при помощи авторитетного органа общее значение».

Тонкое понимание особенностей журналистской работы, типов изданий, необходимость, несмотря на цензуру, донести до читателя по возможности более полное и точное отображение жизненного факта привели Короленко к новой практике: он одновременно для публикации своих произведений использует уже не две газеты – провинциальную и столичную, а газету «Русские ведомости» - «РВ» и журнал («Русское богатство» - «РБ», «Русскую мысль»). После газетной цензуры он помещал те же очерки в журнале, что помогало внести в них некоторые коррективы, а главное, собранные под одну обложку журнала или книги, очерки, корреспонденции и статьи создают обобщенную картину, панораму описываемого явления. Примером может служить серия очерков Короленко о голоде, поразившем Поволжье в 1892 году.

В конце февраля, имея с собой «около 1000 рублей, отданных добрыми людьми» в его распоряжении для непосредственной помощи голодающим и «открытый лист от губернского благотворительного комитета», Короленко поехал в Лукьяновский уезд, пообещав редакции «Русских ведомостей» посылать корреспонденции. Но этого обещания он не смог сдержать. Публицист занимался организацией в деревнях столовых, оказывал посильную помощь пострадавшим, и , наблюдая трагедию, вел дневник. «Писать в «РВ» пока некогда, - сообщал он жене 20 марта, - но дневник веду чрезвычайно аккуратно, и есть уже много прямо готового».Первые его очерки об увиденном в уезде появились в апреле 1892 года в «Русских ведомостях» под нейтральным заголовком «По Нижегородскому краю2. Создавая их, Короленко, по его словам, ставил задачу «не только привлекать пожертвования в пользу голодающих, но еще поставить перед обществом, а может быть и перед правительством, потрясающую картину земельной неурядицы и нищеты земледельческого населения на лучших землях». Нейтральное название очерков и авторитет «РВ» дали возможность провести их через цензуру. Но уже в 1893 году они выходят в «РБ» под новым заголовкм «В голодный год», что более сответствует замыслу автора. Очерки имели успех. В качестве книги они переиздавались до 1917 года 7 раз.

«Голодный год» раскрыл такую картину народного бедствия, что многое читателю становилось понятным: «осиным гнездом крепостнических последышей» был не только Лукояновский уезд. В отклике на это произведение журнал «РМ» («Русская мысль») в 1894 году подчеркивал, что оно служит поучением для тех, кто «умеет понимать уроки истории». Очерки заканчивались тревожной нотой: надвигалось новое бедствие – на юге страны свирепствовала холера. Корреспондент Короленко едет в Саратов в 1892 году и по свежим впечатлениям создает очерк «В холерный год», но на этот раз его произведение не будет пропущено цензурой, настолько оно критично к российской бюрократии, неспособной организовать борьбу с эпидемией.

Позиция народного защитника была присуща Короленко-публицисту уже в его ранних статьях и корреспонденциях, но особенно полно она проявилась в цикле его произведений, посвященных «мултанскому делу».

Оно было организовано местной полицией с целью разжечь национальную вражду. Обезглавленный труп нищего Матюнина был найден на пешеходной тропе через топкое болото в трех верстах от Старого Мултана. Жители села Старый Мултан – крестьяне-удмурты (вотяки) – обвинялись в принесении человеческой жертвы языческим богам. Судебный процесс проводился трижды, два раза заканчивался приговором невинных людей к пожизненной каторге. Короленко в качестве корреспондента в 1895 году присутствовал на втором процессе в Елабуге. Трагедия удмуртов его потрясла. Публицист провел тщательное расследование мултанского дела. Он сначала пытался с помощью прессы и личных знакомств добиться пересмотра дела, потом едет в Старый Мултан, изучать обстоятельства на месте, стремится привлечь к нему внимание общественности. 11 февраля выступает в Петербургском антропологическом обществе с докладом о нем. Ведет интенсивную переписку. В качестве общественного защитника выступает на третьем судебном разбирательстве, доказывая ложность обвинения. Доказал, что труп Матюнина был обезглавлен полицейскими для фабрикации. Он добился оправдания удмуртов, опроверг клевету.

По делу было написано 12 фельетонов в «РВ», большя статья «К отчету о мултанском жертвоприношении (письмо в редакцию)», серия статей «Мултанское жертвоприношение» для «РБ». И отдельной брошюрой с предисловием и примечанием автора.

Как корреспондент-раследователь, тонкий наблюдатель жизни и аналитик Короленко прекрасно видел бедственное положение народа, соц. несправедливость. Умел сострадать обиженному человеку, стремился практически ему помочь. Короленко называли совестью эпохи.

Михайловскому и Короленко удалось привлечь в «РБ» многих известных литераторов, а также поддерживать начинающих. Термин «писатель-народник» в редакции трактовался в широком смысле: имелись в виду литераторы, писавшие о народе, болевшие душой о нем, что позволяло объединять писателей разных школ.

В «РБ»: Гарин-Михайловский (повести «Гимназисты», «Студенты», цикл очерков «Деревенские панорамы»)

Вересаев (повесть «Без дороги»)

Засодимский (роман «Грех»)

Куприн (повести «Впотьмах», «Молох», рассказы)

представители сибирской литературной школы: Мамин-Сибиряк (роман «Падающие звезды», повесть «Любовь куклы»), Якубович, Богораз-Тан.

В 1890х вышли произведения Бунина, Чирикова, потапенко. Короленко поддерживал Подъячева, «писателя из народа», редактируя его рукописи («Мытарства», «По этапу», «У староверов»)

КРИТИКА

Михайловский вел ежемесячный раздел «Литература и жизнь». Он не считал себя литературным критиком, называясь критиком-публицистом, но многие его литературно-критические произведения вызывали большой отклик в обществе. Михайловский считал главной задачей литературы утверждение гражданского и человеческого достоинства личности, защиту личности от стихийных сил, способных сокрушить и изломать ее, анализ литературного творчества он нередко проводил с субъективно- этической точки зрения.

С более непримиримых позиций «РБ» выступило в борьбе с представителями декадентства и «чистого» искусства. Его публицисты во главе с михайловским подвергли жестокой критике произведения Мережковского, бальмонта и др.

Особое литературно-критическое направление представлял Короленко. Он утвердил, что при оценке литературного произведения «нужно искать красоты и жизненной правды вместе». По его рекомендации в журнале вышли «Молох» Куприна, «Без дороги» Вересаева, «Челкаш» Горького. В жанре блестящих литературных портретов Короленко написал для журнала очерки о русских писателях-классиках – Толстом, Гоголе, Чернышевском, Гаршине, Успенском. Постоянно публиковались его рецензии о выходивших новых произведениях, полемические статьи против модернизма как явления космополитического, оторванного от родных корней.

Тираж «РБ» доходил до 14000 экз. Один из самых распространенных толстых общественно-политических журналов страны.

отдельным вопросом «Народное дело»

Сложились благоприятные предпосылки для создания ряда вольных русских периодических органов по образцу «Колокола» Герцена и Огарева.

Народничество никогда не было единым течением, в нем су­ществовали два крыла — революционное и либеральное, — при­чем первое к середине 70-х годов делилось на три главнейшие груп­пы: бакунистов, или анархистов, лавристов, или пропагандистов, и сторонников заговорщической тактики Ткачева.

Анархизм как идеология мелкой, преимущественно городской буржуазии возник во время подъема рабочего движения в Европе. Одним из его лидеров был русский революционер М. Бакунин.

В 1868 г. в Женеве группа революционеров-эмигрантов во главе с Бакуниным предприняла издание журнала «Народное дело». Ав­торы статей его первого номера развивали анархистскую програм­му с призывом к немедленному восстанию — бунту против само­державия, уничтожению частной собственности и государства, церкви, к созданию в России союза вольных земледельческих и фабрично-ремесленных общин. Однако политические разногласия между участниками журнала вскоре привели к выходу Бакунина и некоторых его единомышленников из редакции «Народного дела». Идейное руководство журналом перешло в руки русского полит­эмигранта, ученика и соратника Чернышевского — Н. Утина. На страницах «Народного дела» Бакунин был подвергнут критике за «анархическую бестолковщину».

Сотрудники «Народного дела», как социалисты-утописты, были убеждены, что неизбежность социальной революции обусловлена ростом умственного сознания народных масс. Главными силами революции в России они считали народ (крестьянство) и передо­вую разночинную молодежь, вставшую на его сторону.

Уже в конце 60-х годов участники журнала проявляли большой интерес к деятельности I Интернационала, созданного К. Марк­сом.

Создав такую секцию в 1870 г., редакция «Народного дела» обратилась к Марксу с просьбой быть ее представителем в Гене­ральном Совете 1 Интернационала, на что был получен скорый и положительный ответ.

В том же году журнал «Народное дело» был реорганизован в га­зету, имевшую целью не только разрабатывать вопросы теории, но и освещать «текущую международную жизнь пролетариата», борьбу революционеров в России. Именно с этого времени «Народное дело» становится официальным органом русской секции I Интернациона­ла. Первый номер газеты, вышедшей в апреле, целиком был посвя­щен основанию секции и переписке с Марксом по этому поводу.

В 1870 г. «Народное дело» представляло собой многополосную газету, печатавшуюся убористым шрифтом. Все номера ее (кроме первого) содержали по одной статье теоретического характера, а также статьи и заметки, посвященные различным вопросам теку­щей политической жизни, главным образом борьбе трудящихся европейских стран за свое освобождение. Газета «Народное дело» открыто выступала против Бакунина, продолжавшего свою рас­кольническую деятельность в международном рабочем движении.

Газета «Народное дело» просуществовала недолго. Увлеченные работой в женевских секциях I Интернационала, руководители издания не могли отдавать много времени литературной деятель­ности. К тому же им не удалось наладить необходимых связей с Россией. Все это привело к тому, что в сентябре 1870 г. на седьмом номере издание «Народного дела» прекратилось.

Бакунисты, потерпев неудачу с первым своим печатным орга­ном, пытались в 1869 г. издавать совместно с Нечаевым журнал «Народная расправа». Им удалось выпустить только два номера. Лишь в 1875 г. в Женеве бакунисты сумели наладить издание газеты под названием «Работник». Это была первая русская популярная рево­люционная газета для читателей из народа. Революционные народ­ники начали в середине 70-х годов вовлекать в свое движение ра­бочих, стали искать среди них союзников, пробовали готовить из числа городских рабочих пропагандистов крестьянской революции.

Газета «Работник», составившая комплект в 15 номеров, печа­талась в Женеве группой народников-эмигрантов (Н. Жуковский, Э. Ралли, Н. Морозов, А. Эльсниц), причислявших себя к анархис­там-федералистам. Возникла она по инициативе группы револю­ционеров, занимавшихся пропагандой среди фабричных рабочих Москвы, а рассчитана была как на рабочих, так и на крестьян, т.е. вообще на людей физического труда. Редакция не делала различия между рабочими и крестьянами. «Мы пишем газету для работаю­щего народа русского, вот почему она и называется "Работник"», — указывала редакция. Задача этих двух классов в революции совпа­дает, считали организаторы газеты, и сводится к «разрушению государства» и созданию вольного союза общин. Средством для этого они признавали «всероссийский бунт».

Кроме газеты бакунисты (Бакунин умер в 1876 г.) издавали журнал «Община» (1878-1879), рассчитанный на революционную интеллигенцию. В девяти вышедших номерах журнала печатались теоретические статьи. Взгляды народников-анархистов, враждеб­ные марксизму, нашли в них широкое отражение.

Журнал «Община» был связан с организацией народников в России, и освещение фактов их деятельности, публикации отче­тов о политических процессах имели революционизирующее зна­чение для читателей. Сотрудничали в журнале С. М. Степняк-Кравчинский и будущий соратник Г. В. Плеханова по группе «Освобож­дение труда» П. Б. Аксельрод.

Значительно больший интерес по сравнению с бакунистскими га­зетами и журналами представляют революционные издания Лаврова.

+ см. файл «!!! народничество» (или почти совсем внизу этого файла)

«Новое время» Суворина (более сложная газета, начиналась в хорошем духе либерализма, а к концу стала служить правительству, продажная была, ее Щедрин не случайно назвал ее газетой «Чего изволите», и эта кличка присохла к этой газете, и сейчас как ни пытаются реабилитировать «Новое время», все равно не получается, т.к. все знают ее как «Чего изволите»: приспособленческая была газета. У Розанова есть хороший образ: он говорит, что Суворин со своей газетой шел все время параллельным курсом с линией правительства, он сравнивает Суворина с обозом: вот, идет основная армия – правительственная структура, а Суворин идет колонной боковой рядом, кого-то подхлестывает, кого-то ругает, кого-то хвалит – он завоевывал репутацию своей газете как смелой, казалось бы, критикующей Правительство, но на самом деле она была направлена поддержать общественный строй. Он никогда не сливался с линией правительственной, но фактически он шел рядом и попадал в движение основной колонны.

«Вестник Европы» как либеральный журнал… во многих билетах "Вестник Европы"

«Вестник Европы» - умеренно-либерально-буржуазного, 1866, Стасюлевич (профессор Петербургского ун-а)

Крупных, долговременных ежемесячных

Исторический, объемистыми книжками, 1 раз/ 3 месяца, 70-е годы 6 тыс подписчиков.

реформы, буржуаз­ный прогресс под властью кон­ституционной монархии

Революция

Цензура спокойно

для образованных читателей

Части:

1) беллетристика - солидно

научного характера

•С-Щ после закрытия «ОЗ»

сказок, «Пе­стрые письма» и «Мелочи жизни».

способствовало популярности в 80-е

•Гончаров, Тургенев, Островский, Мамин-Сибиряк, Эртель, А. Толстого, Фета. пре­доставляла место декадентам (Гиппиус), Вл. Соловьеву (много писал).

•Эмиль Золя, свою теорию экспериментального романа (дали трибуну, что не парижской прессе).

• мемуарной литературе: воспоминания Панаева, Ан­ненкова, Софьи Ковалевской.

•статьи ес­тествоиспытателей: Сеченова, Мечникова, Бекетова, Хвольсона.

2)«Хроника»: Внутреннее обозрение - самый, Литературное обозрение, Известия, Иностранная политика и Библиографический листок (информаци­онный характер).

•либеральных ученых и публицистов: историков и литературоведов

Стасюлевич, Костомаров, Соловьев, Арсеньев, Котляревский, Веселов­ский, Кони.

• Внутреннее обозрение Полон­ский, враждебно к революционерам

•Кавелин, не принад­лежавший к его постоянным сотрудникам.

• искусствовед и музыкальный критик Стасов,

«искусство для искусства», натурализма, декадентства, реализм и демократ

высокая оценка реформ Александра II в 60-е (кресть­янской, судебной), даже Временных правил о печати 1865, но их надо «очистить» от новых огра­ничений.

умеренной критики самодер­жавия

признавал несовершенство жизни и стремился к смягчению классовых противоречий.

крестьянскому воп­росу

скорбит о малоземелье.

Е: дураки, не вникают в причины малоземелье, а как факт

решить полумерами буржуазного характера

защищают мелкий кредит, увеличение наделов, уменьшение платежей, земской дея­тельности, просвещение и др прогресса.

Ленин о «просветительстве» в работе «От какого наследства мы отказываемся?».

рабочий вопрос,

у нас есть пролетариат

причины тяжелого положения: низкую зп и длительный рабочий день (до 14 ч)

лечение – с просвещения, те школ для рабочих (любимые реформы)

марксизм

1877 - активное участие в полемике с «ОЗ» по поводу I тома «Капитала», критика.

90-е - враждебную позицию к рус­ским марксистам, особенно Кареев.

1918 - закрыт как контрреволюционное из­дание