I съезд Союза писателей ссср (продолжение).

(19 августа – 15 сентября 1934 г.)

 

Сталин высказывал недовольство Бухариным, так как сам претендовал на окончательные оценки. Заставил Бухарина подать записку, что все сказанное (доклад Бухарина на I съезде Союза писателей август 1934 «О поэзии, поэтике и задачах поэтического творчества в СССР») не должно восприниматься как директивы и окончательные оценки.

Фадеев должен был уехать на Дальний Восток после Первого съезда, но вернулся, подружившись со Ставским. Потом, в 1938 г., он съел и Ставского и возглавил Союз писателей.

О Горьком было сказано (видимо, Сталиным), что он проводил "не совсем партийную линию".

"Правда" хвалила Фадеева, противопоставляя его Д.Мирскому. А М.Горький защищал именно Д.Мирского. Горький умер в 1936 г., и Мирский был обречён.

В июне 1934 в «Литературной газете» статья «Замысел и воплощение» Мирский разгромил роман Фадеева «Последний из удэге» - классифицировал его как «художественную ошибку» (М. Горький поддерживал Д.Мирского в этой оценке), заявил, что он не соответствует уровню советской литературы. Советская литература образовалась без Фадеева.

С. Эфрон (работал на НКВД) был осужден на расстрел вместе с Д. Мирским – «хотели погубить замечательного советского писателя Фадеева».

Бухарин (доклад 1934): нужно лучше знать заграницу (аргументация: врага знать нужно хорошо).

Результаты съезда воспринимались многими как победа линии Горького-Бухарина, но уже со второй половины 1920-х гг. – «железный занавес».

По тому же вопросу: С.Третьяков: у нас мало книг о загранице – нужно туда ездить, чтобы узнать врага. Вот говорят у нас о Джойсе, а никто его не читал. «Литературный враг – Джойс». (В докладе К.Радека на съезде «Современная мировая литература и задачи пролетарского искусства» Джойс был назван гнилью). 

Ранее: уважительная статья Воронского о Прусте - «Искусство видеть мир».

На съезде выступали против зазнайства в отношении современной зарубежной литературы (иностранной - к 30-м гг. – эмигрантской литературы словно вовсе не существовало).

М. Кольцов: Прежде чем судить, нужно знать. А то спросят о Чаплине…

Л. Кассиль: «У наc другой план, другая направленность, но надо учиться у западной литературы».

Критику все осуждали.

В. Шкловский; В. Ермилов (в составе бригады по изучению узбекской литературы (Ермилов – руководитель бригады) – на I съезде была созданы).

На съезде выступали в качестве критиков Шкловский, Ермилов, Лилевич, И. Беспалов (Беспалов когда-то откололся от Раппа, вошёл в новое литературное движение, был против бытовизма, в 1937 г. расстрелян). Но часто критики и не касались. М. Горький сурово отозвался о критике.

Н. Погодин ополчился на неприкосновенность критики: «Критик, безответственно раскритиковавший пьесу, ни за что не отвечает» (в отличие от автора; всячески подчеркивалась в докладах безответственность критики и критиков).

И. Эренбург говорил о красных и чёрных досках, на которые критики произвольно заносят писателей.

Погодин: Офелия вызовет у современной девушки улыбку…

Та же точка зрения (как у М. Горького) высказана на съезде Ф. Березовским: «Анна Каренина никак не может помочь современной женщине в разрешении мучающих ее вопросов», ей ближе роман самого Березовского "Бабьи тропы".

Д.Бедный: Бухарин взял труп Есенина, положил на меня сверху и присыпал прахом Маяковского. [комментарий: не совсем забюрокра­тизиро­ван­ная атмосфера съезда, но уже много мероприятий]

М. Горький: пора отправить назад Островского, М. Горький мечтал о совсем «новой» литературе. Vs[1] – Луначарский в 20-е гг. – вернуться к Островскому.

После съезда М. Горький изолировался и был внешне изолирован.

Это был съезд больших надежд… которые не оправдались.

 

Дискуссии 1930-х гг.

 

В 1930-е гг. – общесоюзные дискуссии.