4. В старшем школьном возрасте формируются принципы, убеждения, идеалы.

Например: старшеклассники очень любят беседы на духовные темы, что позволяет им сравнить свои убеждения, ценности с убеждениями и ценностями других людей, обогатить свою систему убеждений, лучше ее понять. Именно стремление развития этой стороны личности направляет старшеклассника ко взрослому человеку, с большим опытом и более развитой системой ценностей, убеждений.

Чем отношение отличается от установки?

( Необходимость сопоставления между собой этих психологических понятий обусловлена тем, что каждая из них претендовала на роль всеобъемлющей психологической категории. Неудивительно поэтому проведение специального симпозиума в 1970г. , посвященного уточнению роли и места установки и отношения в медицинской психологии.

И отношения, и установки В. Н. Мясищев рассматривает в качестве интегральных психических образований, которые возникают в процессе индивидуального опыта. Установка бессознательна и потому она безлична, а отношение сознательно, “хотя, как подчеркивает В. Н. Мясищев, мотивы или источники его могут не осознаваться”. Другое отличие отношения от установки заключается в том, отношение характеризуется избирательностью, а установка готовностью.

Таким образом, отношения и установки это отличные друг от друга психические образования. Поскольку понятие отношения несводимо к другим психологическим категориям (установке, потребностям, мотивам, интересам и т. д.) и не разложимо на другие, оно представляет самостоятельный класс психологический понятий.)

БОРИС ГЕРАСИМОВИЧ АНАНЬЕВ

Б.Г. Ананьева по праву можно отнести к ученым, с чьим именем питерские психологи связывают основание собственной научной школы, которая существовала и продолжает существовать если не как альтернативная московской, то по крайней мере как равновеликая ей.

Биография.

УЧЕНЫЙ ГОРСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Борис Герасимович Ананьев родился 1(14) августа 1907г. во Владикавказе в обрусевшей армянской семье. О его детстве и ранней юности известно мало. То были годы революционных потрясений и войн. Время больших перемен увлекло в свой бурный поток мечтательного, одаренного юношу, полного творческих сил и энтузиазма. Первоначально он подумывал посвятить себя музыке, которую страстно любил. Он даже окончил музыкальное училище. Но вскоре его увлекла иная сфера деятельности.

В 1924 г. Борис Ананьев поступил в Горский педагогический институт. Там он встретился с доцентом педологии Р.И. Черановским, который приобщил его к научным занятиям в области детской психологии. В начале 1925 г. Черановский организовал кабинет педологии, вокруг которого сгруппировалась студенческая молодежь, интересовавшаяся психолого-педагогическими проблемами. В этот кружок вошел и Ананьев, который вскоре стал ассистентом Черановского.

В кабинете педологии проводились работы по изучению умственной одаренности, психологических особенностей юношеского возраста. Тему “Эволюция миропонимания и мироощущения в юношеском возрасте” Ананьев и избрал для своей дипломной работы. Работа была выполнена под руководством Черановского, который оказал на молодого исследователя большое влияние.

Сам Черановский был последователем бехтеревской объективной психологии и сотрудничал с Институтом мозга, основанным Бехтеревым. Вероятно поэтому Ананьев и отправился на стажировку именно в Институт мозга в Ленинград. Он прибыл туда в сентябре 1927 г., за три месяца до внезапной смерти В.М. Бехтерева. Ананьев не оставил никаких воспоминаний о встречах с Бехтеревым, однако, судя по всему, успел испытать сильное впечатление от личности выдающегося ученого. Свое восхищение Бехтеревым он выразил в статье “Памяти большого человека”, а позднее во многих научных докладах и статьях. Он глубоко впитал дух бехтеревской научной школы, принятые в ней принципы научного исследования и гражданского поведения.

НА МОЗГОВОМ СУБСТРАТЕ

В 1928 г. Ананьев окончил институт во Владикавказе и перебрался в Ленинград. На рубеже 20–30-х гг., по мнению многих, именно здесь находился главный научный центр страны. Здесь активно действовали всевозможные научные и просветительские общества, в том числе научно-музыкальное. Известно, что в феврале 1928-го Борис Ананьев прочел там доклад “О социальной полезности музыканта (с психофизиологической точки зрения)”, в котором говорил о власти музыки над сердцами слушателей и ответственности музыканта перед ними. При этом он опирался на экспериментальные данные, сравнивая воздействие музыки с гипнозом, которому, кстати, тоже отдал дань в научных занятиях.

Некоторое время Ананьев был вынужден искать работу, ходил на ленинградскую биржу труда. В марте 1929 г. его приняли в аспирантуру Института мозга. Здесь он окончательно сформировался как ученый, получил известность, обрел единомышленников и соратников на долгие годы. Борис Герасимович работал в Институте мозга непосредственно до 1942 г., позже руководил научными исследованиями в отделе психологии по совместительству. Ряд сотрудников института затем перешел на вновь созданную кафедру психологии Ленинградского университета, которую возглавил Ананьев.

В начале 30-х гг. психологи Института мозга начали коллективное исследование, посвященное развитию школьников. В частности, изучались технический кругозор учащихся, одаренность, формирование характера. Б.Г. Ананьев стал заведовать лабораторией психологии воспитания и одним из первых в СССР организовал школьную психологическую службу на базе средней школы в Выборгском районе Ленинграда. Стержневой проблемой научно-исследовательской работы его лаборатории стала проблема характера школьников.

На основе эмпирического материала, полученного в психолого-педагогических исследованиях, Ананьев опубликовал свою первую монографию “Психология педагогической оценки” (1935). Как он сам характеризовал ее, “ведущей идеей данной монографии является воспитательное воздействие педагога посредством оценки... В наших исследованиях мы не просто “учитываем” школу и учителя при изучении школьника, как это делается в педологии и детской психологии, но мы включаем их в изучение школьника как важнейшие факторы формирования индивидуально-психологических особенностей ребенка и подростка”. Переизданная в 1980 г., эта работа воспринимается как современная по мысли и может служить источником новых гипотез и исследований.

КАНДИДАТ, ДОКТОР, ЗАВЕДУЮЩИЙ

В 1936 г., после принятия печально известного постановления “О педологических извращениях...”, был наложен запрет на любые исследования, хотя бы внешне напоминавшие педологию. Был арестован и осужден заведующий сектором психологии Института мозга профессор А.А. Таланкин. В сентябре 1937 г. Ананьев занял его пост.

В том же году он становится кандидатом педагогических наук (ученых степеней по психологии в нашей стране еще долгое время не существовало). Ученая степень была присуждена ему по совокупности научных работ, которых к тому времени уже вышло немало, причем на самые разные темы. Молодой Ананьев рассуждал о вопросах классификации наук и методах психологии, о происхождении психики. Он пытался определить принципы научной деятельности и при этом выступал против “школьного шовинизма” — нетерпимости к инакомыслию, нигилизма по отношению к иным научным школам. Он ратовал за здоровую, принципиальную и дружественную атмосферу в науке. Этим принципам он старался следовать неукоснительно.

Возглавив сектор психологии, Ананьев развернул два новых цикла исследований. Первый был посвящен истории отечественной психологии, второй — психологии чувственного отражения. Обращение к истории психологии, на первый взгляд, кажется вынужденным, принятым под давлением социальных обстоятельств, в связи с разгромом педологии. Но Ананьев, как это свойственно каждой творческой личности, умел любое обстоятельство освоить так, чтобы выразить свою личную позицию. У Ананьева сложились собственные взгляды на историю науки, на роль тех или иных деятелей прошлого. Ананьев был убежден в необходимости опоры на опыт предшественников, уважая в них первопроходцев науки. Он обладал высокоразвитым чувством истории: чтобы идти вперед, надо внимательно взглянуть на прошлое, произвести его ревизию и извлечь уроки.

Истории психологии Ананьев посвятил свою докторскую диссертацию. Он успешно защитил ее в 1939 г., став самым молодым доктором наук среди психологов того времени. История психологии с тех пор постоянно входила в круг его интересов. В этом русле он написал более 20 работ, в том числе монографию “Очерки истории русской психологии ХVIII–ХIХ веков” (1947). Корифеи науки воспринимались Ананьевым как союзники в делах современности. Вместе с тем для него весьма характерно было искреннее уважение к простым труженикам науки — пусть они не сделали великих открытий, но они служили науке честно, добывали факты, необходимые как воздух. Ананьев не упускал случая сказать доброе слово о своих сотрудниках и коллегах. Чувство локтя он ценил и сам обладал им в полной мере.

В конце 30-х гг. Ананьев написал несколько программных статей, в которых была выдвинута гипотеза о генезисе чувствительности. По мнению Ананьева, чувствительность с самого начала онтогенеза выступает как интегральная функция (отправление) целостного организма. Ананьев подчеркивал решающее значение сенсорных процессов в общем развитии человека и пришел к мысли о его неравномерности и гетерохронности.

Ананьеву было свойственно искать выход в практику для исследований, казалось бы, сугубо теоретических. В период работы над проблемами характера он установил контакты с учителями Ленинграда, вовлек их в общую работу, писал для учительства научно-популярные статьи, преподавал в институте усовершенствования учителей.

ЭВАКУАЦИЯ И ВОЗВРАЩЕНИЕ

Война разом нарушила мирный ход событий. Ленинград с самого начала военных действий оказался прифронтовым городом, а 8 сентября 1941 г. вокруг города сомкнулось кольцо блокады. Ананьев вместе с небольшой группой сотрудников Института мозга оказался в эвакуации, сначала в Казани, затем на родине своей жены в Тбилиси, где начал работать в психопатологическом кабинете эвакогоспиталя. Здесь он занимался восстановлением речевых функций, утраченных в результате боевых ранений. Для своих пациентов он был не только наставником, но и другом. Он помогал им вновь обрести собственную личность, воспрянуть духом, и люди относились к нему с огромным уважением и любовью. Об этом свидетельствуют их безыскусные, но чрезвычайно искренние письма, хранимые в домашнем архиве Ананьева.

В середине ноября 1943 г. Ананьев вернулся в Ленинград. А в 1944 г. ректор Ленинградского университета А.А. Вознесенский предложил ему возглавить новую кафедру психологии. Выбор ректора был неслучаен. Ананьев имел большой научный и личностный авторитет, был признанным лидером ленинградских психологов. С августа 1944 г. Борис Герасимович стал заведовать, а вернее, создавать кафедру психологии и психологическое отделение философского факультета ЛГУ. Осенью начались занятия, в аудитории пришли первые четверо студентов. Среди них были известные ныне ученые Е.В. Шорохова и Л.М. Веккер.

В военные и первые послевоенные годы появились такие работы Ананьева, как “Передовые традиции русской психологии”, “К.Д. Ушинский — великий русский психолог”, “Проблема формирования характера”. В этих и других публикациях утверждалось высокое общественное предназначение психологической науки.

Впоследствии, вспоминая военную пору, Ананьев говорил: “Война определила мою жизнь. Это была уже не по книгам пройденная психология. Я увидел резервы, о которых мы обычно не подозреваем. Я понял: нет более великой проблемы, чем проблема человеческих возможностей. Я понял: человек может все...”

В сентябре 1945 г. Ананьев был избран членом-корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР (действительным ее членом он стал в 1955 г.). Научная и организаторская деятельность Ананьева была на подъеме. В период 1945–1948 гг. он опубликовал свыше 25 работ. Ученый был буквально переполнен замыслами, выступал инициатором многих начинаний. Он вел исследования сразу по нескольким направлениям: изучение осязания и других видов чувствительности, психология речи, проблемы детской психологии. Продолжал заниматься историей психологии и психологией личности. В этот период Ананьев отчетливо сформулировал идею о связи формирования характера и познания человека человеком, о закономерностях формирования самосознания человека на ранних стадиях развития.

КОМПЛЕКСНАЯ ИНТЕГРАЦИЯ

На рубеже 40-50-х гг. оформляется новое направление исследований Ананьева, истоки которого лежат в довоенных работах Института мозга. Началось целенаправленное всестороннее изучение билатеральности мозга и его функций — проблемы, которая была тогда неизведанной и лишь в последние годы стала популярной, даже модной, хотя новаторская роль Ананьева при этом почти не упоминается.

В 1957 г. Ананьеву исполнилось 50 лет. Состоялось торжественное собрание, на котором юбиляр говорил о необходимости комплексных исследований, о синтезе всех знаний о человеке. Эти идеи волновали его, когда он писал статьи “Человек как общая проблема современной науки” (1957), “О системе возрастной психологии” (1957). Идеи Ананьева опередили свое время и в ту пору не были оценены коллегами. Лишь спустя годы ученые осознали ценность комплексного и системного подходов в сфере человекознания — по мере развития системных идей и самих наук о человеке. Приоритет Ананьева здесь неоспорим.

Стремительное движение ученого по высоким орбитам науки было прервано внезапной тяжелой болезнью. В ноябре 1959 г. с Борисом Герасимовичем случился инфаркт. Сказался непрестанный напряженный труд, а также неизбежные в жизни передового ученого конфликты с теми, кто не поспевал за мыслью и делом новатора.

Выйдя из смертельно опасного кризиса, Ананьев приступил к реализации замысла, который вызревал у него уже несколько лет. Это был замысел комплексных исследований человека в целях его психологического познания. Он был сформулирован в итоге многолетних размышлений ученого под влиянием опыта предшественников, и в первую очередь В.М. Бехтерева. В истории психологии комплексные исследования человека неразрывно связаны с именами этих двух отечественных ученых. Ананьев, как и Бехтерев, был их горячим сторонником, методологом и практиком. Методологи отмечают большую сложность комплексных исследований, которые требуют длительных коллективных усилий ученых разных специальностей. Тем дороже новаторский опыт Ананьева и его коллектива.

Замысел предусматривал два цикла комплексных исследований. В первом главное внимание уделялось возрастной динамике психофизиологических функций взрослых людей. В этом цикле преобладали сравнительно-генетические методы (“поперечные срезы”), что позволяло определять нормы развития взрослых в каждом “микровозрасте”.

Во втором цикле целостное развитие индивидуальности изучалось на одних и тех же людях в течение пяти лет. Здесь использовались лонгитюдные методы. Таким образом, два организационных метода — “поперечные срезы” и лонгитюд — дополняли друг друга, так что индивидуальные картины развития углубляли представления о вариативности возрастных статусов, о роли отдельных факторов в общем развитии личности. С другой стороны, обобщенные данные о возрастном развитии служили объективной психодиагностике индивидуальности, что особенно важно в практических целях.

В 1962–1966 гг. Ананьев написал серию статей, в которых всесторонне обосновывал комплексный подход в исследованиях человека. При этом он интегрировал все предыдущие разработки своей школы и предшественников. Пережитая во время тяжелой болезни опасность обострила чувство времени. Кажется, Ананьев спешит высказать самые выстраданные мысли и реализовать их в конкретных исследованиях. В начале шестидесятых он начинает работу над книгой “Человек как предмет познания”, где подводит итоги своей многолетней работы и обозначает контуры синтетической науки о человеке.

ВОЗРОЖДЕНИЕ ПСИХОЛОГИИ

Начало комплексных исследований в школе Ананьева совпало с общим подъемом психологической науки, оживлением в стране в период “оттепели”. В 1959 г. в ЛГУ была создана первая в СССР лаборатория инженерной психологии, которую возглавил ученик и сотрудник Ананьева Б.Ф. Ломов. В 1962 г. организована лаборатория социальной психологии, опять-таки первая в стране (заведующий Е.С. Кузьмин — также ученик Ананьева). По инициативе Ананьева в ЛГУ открыли Институт комплексных социальных исследований и в его составе — лабораторию дифференциальной антропологии и психологии.

В 1966 г. психологическое отделение философского факультета ЛГУ было преобразовано в факультет психологии, включавший кафедры общей психологии, педагогики и педагогической психологии, эргономики и инженерной психологии. Первым его деканом был назначен Ломов, который, однако, вскоре переехал в Москву и возглавил впоследствии вновь организованный Институт психологии АН СССР. В 1967 г. Ананьев принял руководство факультетом психологии ЛГУ. На этом посту им сделано необычайно много для становления факультета и развития психологического образования. Он осуществил новые формы обучения студентов в виде творческих встреч с ведущими психологами страны. “Каждая такая встреча, — говорил Ананьев, — стоит целого семестра”. Так, весной 1968 г. в ЛГУ на факультет психологии приезжали ученые из Института общей и педагогической психологии АПН СССР (ныне московский Психологический институт им. Щукиной) во главе с А.А. Смирновым. В другое время приезжали и выступали перед ленинградскими студентами психологи из МГУ, в том числе А.Н. Леонтьев, А.Р. Лурия, П.Я. Гальперин, грузинские психологи из института им. Узнадзе, ученые из Киева. Таким образом, студенты имели возможность глубже понять иные научные школы, узнать о наиболее выдающихся достижениях науки от самих исследователей. Школа Ананьева была открыта для научного общения с учеными разной ориентации.

В начале 70-х годов Ананьев задумал большую коллективную книгу, но осуществить этот замысел не удалось. В красивом блокноте, приготовленном для задуманной рукописи “Человек как предмет воспитания”, осталась заполненной лишь первая страница. 18 мая 1972 г. Борис Герасимович Ананьев скоропостижно скончался от инфаркта в возрасте 64 лет.

***

Он ушел из жизни, не завершив ни одной из четырех своих обширных научных программ. Исследование развития характера было свернуто после разгрома педологии; программа в Институте мозга по психологии чувственного отражения была прервана войной и возобновлена в другом коллективе. Исследования по педагогической психологии и проблеме психического развития школьников оборвались первым инфарктом. Смерть не дала завершить комплексные исследования человека. Она настигла ученого внезапно, в период блистательной зрелости. Незавершенность его пути трагична. Однако Б.Г. Ананьев оставил богатое научное наследство. В нем аккумулирован огромный интеллектуальный и личностный потенциал, который питает психологическую науку по сей день.

УЧЕНИЕ Г А. АНАНЬЕВА О ЧЕЛОВЕКЕ

Идея комплексного исследования человека является наиболее близкой к теориям личности.

Пожалуй, нет ни одной теории личности, в которой был бы отражен столь широкий взгляд на психологическое исследование человека. Ананьев считал необходимым сотрудничество всех наук, изучающих человека и представлял психологию тем звеном, которое объединяет столь разные направления.

Это был замысел комплексных исследований человека в целях его психологического познания. Методологи отмечают большую сложность комплексных исследований, которые требуют длительных коллективных усилий ученых разных специальностей. Представьте, что вам, помимо психологии, необходимо освоить еще около 10-ти дисциплин, пусть даже относительно поверхностно, для того, чтобы эффективно взаимодействовать с представителями других специальностей. А теперь представьте, что вам предстоит не только взаимодействовать вместе, но еще и синтезировать получаемые сведения в нечто новое, в совершенно новую дисциплину, которую лишь с определенной долей условности можно назвать психологией! Для этого необходимо быть не только блестящим ученым – теоретиком, не только разносторонне образованным исследователем, но также и хорошим организатором, способным сплотить столь по-разному видящих человека специалистов под знамя одной идеи. В дальнейшем вам помимо всего прочего предстоит интегрировать продукты их деятельности в единое целое. Это гигантский труд, стоящий того, чтобы мы помнили человека, который за него взялся. И неслучайно на сегодняшний день не нашлось исследователя, который вновь проявил бы все эти таланты и продолжил работу, начатую Б. Г. Ананьевым.

………

психология — это наука о человеке, где психика предстает как интеграция филогенеза, онтогенеза, социализации и истории человечества. (Здесь показан взгляд Ананьева на психологию, как интегрирующую науку.)

• Каждый человек предстает в виде некоей целостности — как индивид, личность и субъект, обусловленной единством биологического и социального. Индивид в ходе индивидуальной жизни социализируется и приобретает новые свойства. С другой стороны, личностью и субъектом деятельности человек может стать лишь на основе некоторых индивидных структур

(Мы нередко видим, как в психологии достаточно жестко разделяется индивид и личность. Часть исследователей вообще считает исследование индивида прерогативой медицины, физиологии, анатомии и т.п. Ананьев же не только не разделяет биологическое развитие от социального, но считает такое разделение обедняющим исследование психики. Мы не можем понять личность, не обратившись к индивиду.)

• Носителем биологического в человеке является главным образом индивид. Человек как индивид представляет собой совокупность природных, генетически обусловленных свойств, развитие которых осуществляется в ходе онтогенеза, результатом чего становится биологическая зрелость человека.

Человека как индивида и его развитие в онтогенезе изучают — общая, дифференциальная, возрастная психологии, психофизиология, онтопсихофизиология.

Социальное представлено в человеке посредством личности и субъекта деятельности.

Человек как личность представляет собой совокупность общественных отношений: экономических, политических, правовых. Каждый человек как личность проходит свой жизненный путь, в рамках которого происходит социализация индивида и формируется его социальная зрелость.

Человека как личность изучают — общая, дифференциальная, сравнительная психологии, психолингвистика, психология отношений, психологическое учение о мотивации.

Однако человек — это не только индивид и личность, но и носитель сознания, субъект деятельности, производящий материальный и духовные ценности.

Структура человека как субъекта деятельности образуется из определенных свойств индивида и личности, которые соответствуют предмету и средствам деятельности. Результатом осуществления различных видов деятельности человека как субъекта становится достижение им психической зрелости.

Человека как субъекта деятельности изучают— психология познания, творчества, труда, общая и генетическая психологии.

Однако для каждого из нас очевидно и то, что все мы отличаемся друг от друга своим темпераментом, характером, стилем деятельности, поведения и т. д. Поэтому кроме понятий индивида, личности и субъекта используется и понятие индивидуальности. Индивидуальность — это неповторимое сочетание в человеке его черт из всех трех названных выше подструктур психики.

Индивидуальность является характеристикой человека, проявляющей себя на всех уровнях его структурной организации — индивида, личности, субъекта деятельности. Именно на уровне индивидуальности возможны наивысшие достижения человека, поскольку индивидуальность проявляется во взаимосвязи и единстве свойств человека как индивида, личности и субъекта деятельности .

Человек как индивид, личность и субъект деятельности может быть отнесен к определенным классам, группам и типам. Но как индивидуальность он существует в единственном числе и неповторим в истории человечества. Понять индивидуальность можно, лишь объединив все факты и данные о человеке во всех аспектах его бытия.

Б. Г. Ананьев первым в психологии попытался дать психологическую характеристику категории индивидуальности.

В психологии сложилось несколько традиций понимания индивидуальности.

Первоначально, индивидуальность рассматривалась как единичность, как неповторимое сочетание разных по степени выраженности, но, присущих всем без исключения личностных черт. Однако ярко выраженная черта—это гипертрофия, и с этой точки зрения, чем ярче индивидуальность, тем ближе человек к патологии. Поэтому такое понимание индивидуальности — это выявление вектора потенциальных патологических изменений личности.

Другое понимание индивидуальности связано с выделением у индивида присущих только ему личностных черт, генетически связанных с какими-то случайными обстоятельствами. В этом случае индивидуальность выступает в роли некоего дополнения к личности — носителя существенных свойств и качеств и определяется как совокупность индивидных и личностных черт, отличающих одного человека от другого.

Наконец, третье понимание индивидуальности связано с работами Б. А. Ананьева, который видел в ней принципиально новый уровень в структуре человека.

ПСИХОЛОГИЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ

По мнению В. М. Бехтерева основа индивидуальности в гармонии частей. Индивидуальность, продолжал он, всегда представляет собой определенную гармонию и обладает своей формой и своей относительной устойчивостью системы. Следовательно, если человек — это система, включающая разные уровни ее организации — индивида, личности и субъекта деятельности, то следуя логике В. М. Бехтерева, гармоничные отношения между ними — это фундамент индивидуальности человека как системы. В этой связи понятна мысль Б. Г. Ананьева о том, что именно в индивидуальности “замыкается внутренний контур регулирования всех свойств человека как индивида, личности и ... субъекта различных деятельностей”. Это, а также высказывание Ананьева о том, что “индивидуальность — это глубина личности” подчеркивает функциональный характер индивидуальности.

Каждый человек как целое всегда есть и индивид, и личность, и субъект деятельности. Однако далеко не каждый является индивидуальностью не в смысле индивидуальных отличий на каждом уровне организации, а в смысле их гармоничных отношений, единства разноуровневых свойств. Именно это единство составляет основу для максимально полного развития и выражения человеком своих способностей, помогает ему внести свой собственный неповторимый вклад в общественное развитие.

Индивидуальность выражает единство всех уровней организации человека.

Каково психологическое содержание индивидуальности?

Психологическое содержание индивидуальности полнее других выражает понятие цельности. Убеждают в этом результаты теоретического анализа характера взаимодействия различных уровней в структуре человека, и ее экспериментальной проверки.

Роль системообразующего качества (фактора) на уровне личности, в структуре которого функционируют и природные свойства индивида, выполняет направленность личности. На уровне субъекта деятельности аналогичную роль выполняет индивидуальный стиль деятельности.

Взаимодействуя между собой, направленность личности и индивидуальный стиль деятельности обеспечивают содружество всех уровней, что выражается в единстве личностных и деятельностных характеристик человека. Это единство личности и субъекта деятельности находит свое выражение в успешной трудовой, познавательной и коммуникативной деятельности человека, обусловливая неповторимость его вклада в общественный фонд.

Еще раз повторим мысль о том, что каждый человек предстает одновременно и как индивид, и как личность, и как субъект деятельности, но далеко не всякому удается стать индивидуальностью. Также верно и то, что каждый человек представляет собой структурное целое, но далеко не каждому удается стать цельной личностью, т. е. добиться гармоничного взаимодействия всех качеств, свойств, способов деятельности.

Действительно, немногим удается выразить все свои потенциальные возможности, достичь наивысших результатов в том или ином виде деятельности, сделать ее максимально продуктивной и творческой. Но о тех, кому удается сделать это, мы говорим как о людях в высшей степени успешных и плодотворных. Следовательно, максимальная успешность есть функция двух тесно взаимосвязанных системообразующих факторов — направленности личности и индивидуального стиля деятельности.

Важно при этом указать на характер этого взаимодействия. Ведущим фактором в этой паре является направленность личности, т. к. именно на основе позитивного отношения личности к целям своей деятельности ищутся, находятся и приводятся в целесообразную систему способы достижения значимых для личности целей.

Ведомое положение стиля деятельности, обусловлено тем, что стиль деятельности, взятый в отдельности, без высокоразвитой способности, не может обеспечить высокоэффективную деятельность. В целом развитие способности возможно лишь в контексте выраженной направленности личности, поскольку только значимая для личности цель побуждает ее к формированию оптимальной системы действий, направленной на достижение этой цели.

Опираясь на сказанное, можно утверждать, что цельность — это психологический эквивалент индивидуальности человека; она и есть тот психологический механизм, который обусловливает максимальный уровень достижений человека в той или иной деятельности. Таким образом, цельность человека—единство системообразующих факторов — направленности личности и индивидуального стиля деятельности, презентирующих в структуре человека уровни индивида, личности и субъекта деятельности. Поскольку в цельности интегрируются результаты функционирования человека на уровне личности и субъекта деятельности, она является определяющей для понимания психологического механизма успешности, т. е. достижения человеком наивысших достижений в любой области человеческой деятельности.