- •Факультет «Информатизации и управления»
- •Учебно - методический комплекс
- •080400«Управление персоналом»
- •Рабочая учебная программа
- •080400 «Управление персоналом»
- •Основание
- •Экспертное заключение
- •Тема 1. Предмет и предметная область экономической социологии, связь наук
- •1) Объект и предмет экономической социологии, ее место в структуре социально-экономического знания
- •Тема 2. Эволюция отношений экономической теории и социологии: этапы становления экономической социологии
- •1) Экономическая теория и социология: история междисциплинарных отношений
- •2) Этапы становления экономической социологии: доклассический, классический и современный, основные концепции и персоналии
- •2. Классический этап.
- •3. Неоклассический этап эс
- •Тема 5. Экономические интересы и их роль в развитии экономических (стоимостных) отношений и социально-экономической системы общества
- •1) Экономические субъекты и их интересы как системообразующие (базовые) элементы социального механизма функционирования экономики
- •2) Социально-экономические противоречия, экономические интересы и общественный прогресс
- •Тема 9. Социология предпринимательства
- •1)Трудовое общество как понятие (концепт) экономической социологии
- •Методические рекомендации по выполнению докладов и рефератов
- •Тематика рефератов:
3. Неоклассический этап эс
Усилия в направлении общего синтеза экономической теории и социологии дают скорее обратный эффект. И в 20–60-х годах XX в. наступает полоса их взаимного отчуждения. В этот же период экономическая социология утверждается как развитая теоретическая и эмпирическая дисциплина. Причем многие ее направления появляются из независимых от экономической теории источников.
Первым источником стала индустриальная социология, в первую очередь американская, вышедшая из прикладной психологии и занимавшаяся изучением основ хозяйственной организации и трудовых отношений. Впоследствии из нее вырастает и социология организаций (подробнее см. лекции 8–11 Радаев В., 1998).
Вторым источником экономической социологии на этом этапе становится антропология. Практически одновременно с “Дорогой к рабству” — либеральным манифестом Ф. Хайека, — появляется менее нашумевшая книга “Великая трансформация” антрополога-“субстантивиста” К. Поланьи (1886–1954), написанная с совершенно противоположных позиций. Поланьи показывает историческую ограниченность системы конкурентных рынков, утверждая, что такие рынки в большинстве примитивных и средневековых обществ играют вспомогательную роль и развиваются во многом нерыночными методами (в первую очередь, с помощью государственного регулирования). Становящийся рыночный обмен и товарное хозяйство, по его мнению, в целом регулируются многими средствами: отношениями взаимности (reciprocity), связанными с поддержанием социального положения; способами насильственного и административного перераспределения; патерналистскими отношениями; и лишь в последнюю очередь, эгоистическим интересом и стремлением к извлечению прибыли. Ограничения рыночной экономики также связываются с тем, что основные элементы производства (труд, земля и деньги) являются не более чем “фиктивными товарами”.
Характерно, что указанные концептуальные работы никак не полемизируют своими текстами друг с другом, как бы не замечая, игнорируя своего оппонента. Не нашли в отражения в экономической социологии данного периода ни «кейнсианская революция», ни иные значимые для экономической теории процессы.
Ведущим направлением экономической социологии в рассматриваемый период становится американский функционализм во главе с Толкоттом Парсонсом (1902–1979). Последний дважды обращается к анализу экономических отношений. Сначала он подходит к ним с позиций теории действия. Он показывает, как в волюнтаристской концепции действия (М. Вебера – ОА) субъективный элемент действия обогащается встроенным нормативным элементом. Человек в качестве субъекта действия (актора) у Парсонса предстает как элемент более общих структур, или систем действия, среди которых решающая роль отводится нормативным структурам.
Впоследствии Т. Парсонс вместе с Нейлом Смелсером (р. 1930) предпринимают попытку проанализировать природу границ (системных различий – ОА) между экономикой и социологией с позиций теории систем. “Экономика, — пишут они, — представляет собой подсистему общества, выделяемую прежде всего на основе адаптивной функции общества как целого”. Соответственно, экономическая теория становится особым случаем (частной теорией – ОА) общей теории социальных систем, а основные экономические категории фактически реинтерпретируются с помощью общих системных категорий. Что касается человека, то в абстрактных построениях структурного функционализма он практически полностью исчезает.
Итогом развития данного направления, получившего название перспективы “хозяйства и общества”, становится издание в начале 60-х годов XX века книги Н. Смелсера “Социология экономической жизни”. Автор определяет экономическую социологию как дисциплину, изучающую “отношения между экономическими и неэкономическими аспектами социальной жизни”. Отличительной чертой данного направления является стремление субординировать экономическую теорию, не нарушая целостности экономических предпосылок, которые берутся социологами в том виде, как их предлагают сами экономисты.
Попыткой возрождения методологического индивидуализма в экономической социологии становится теория социального обмена Дж. Хоманса (1910–1989) и П. Блау (р. 1918), истоки которой лежат в бихевиористской психологии. В этой теории внимание привлекается к “элементарному социальному поведению”, выступающему в виде обменных отношений. Каждый индивид более или менее рационально рассчитывает свои усилия и ту выгоду, которую он может получить в результате собственных действий (причем речь идет не только о материальных, но и о широком круге социальных издержек и выгод). Если итоговое вознаграждение оказывается достаточным по сравнению с затраченными усилиями, то данное действие закрепляется, постепенно становится нормой (хотя, возможно, оно и не самое оптимальное). Если же вознаграждение недостаточно, с точки зрения индивида, то он начинает избегать соответствующих форм поведения. При этом человек следит за тем, чтобы относительное вознаграждение других не превышало его собственное, и таким образом формируется структура малых групп. В целом правомерно расценить этот подход как попытку социологическими средствами спасти “экономического человека” для социальной теории.
4. Этап профессиональной зрелости. Критика общей функционалистской теории в 60-х годах XX столетия приводит к формированию целого ряда самостоятельных направлений экономической социологии. На почве подобной критики взрастает традиция европейской индустриальной социологии, которая, в свою очередь, развивается через длительное соперничество неомарксистского и неовеберианского направлений (подробнее см. в лекциях 10–11 и 16, Радаев В., 1998).
Из институционализма К. Поланьи вырастает теория так называемой моральной экономики (“moral economy”). Она сформировалась на основе исследований традиционных хозяйств “третьего мира”, а также истории становления буржуазных отношений в Западной Европе. В этих исследованиях обращается внимание на ту роль, которую играли в прошлом и продолжают играть сегодня традиционные (“нерациональные”) мотивы, связанные с понятиями справедливости, безвозмездной помощи, этики коллективного выживания, характерные для культуры массовых социальных слоев населения.
Из неомарксизма вышло так называемое экологическое течение экономической социологии, представленное А. Стинчкомбом (р. 1933). Он концентрирует внимание на множественности способов производства, которые включают в себя совокупность природных ресурсов и технологий, воздействующих, в свою очередь, на структуру хозяйственной организации и социально-демографические параметры общества.
Опираясь на теорию социального обмена Дж. Хоманса и экономические теории рационального выбора, формируется теория рационального социального действия Дж. Коулмена (1926–1995). Коулмен последовательно придерживается принципа методологического индивидуализма. “Основной признак социологической теории рационального выбора, — считает он, — заключен в комбинации предпосылки рациональности индивидов и замещении предпосылки совершенного рынка анализом социальной структуры”.
Предметом особой заботы Дж. Коулмена является поиск “микрооснований” для макротеории. Он обращает внимание на неспособность экономистов объяснить такие хозяйственные явления, как возникновение паники на бирже или отношения доверия в ассоциациях бесплатного взаимного кредита. Вводится понятие “социальный капитал”, противостоящее понятию “человеческий капитал”: последний образует как бы «личный багаж» индивида, а первый функционирует в контексте межындивидуальных отношений.
В итоге проблема перехода с микро- на макроуровень решается Коулменом путем перенесения принципов методологического индивидуализма на уровень корпоративных субъектов-акторов.
Следует согласиться с тем, что линия Хоманса-Коулмена являет собой возрождение утилитаризма в социологии, рассматривающего человека как максимизатора полезности. Задача видится в том, чтобы заимствовать инструменты экономической теории, обогатить их социологическими элементами и вернуться к анализу экономических явлений. Не случайно, Дж. Коулмен с его математическим взглядом на мир — чуть ли не единственный видный социолог, признаваемый в стане экономистов-теоретиков.
Одновременно с формированием основных направлений ЭС данный этап ознаменовался попытками со стороны отдельных представителей экономической теории утвердить экономический подход в качестве общезначимого объясняющего подхода для всей социальной теории, которое в 70-х годах привело к явлению “экономического империализма” (термин введен в 30-х годах Р. Саутером), т.е. к систематическим попыткам экспансии экономической теории в смежные социальные области. Одни экономисты не скрывая своих “империалистических” намерений, пытались распространить экономическую методологию на проблемы дискриминации и преступности, сферы образования и семейных отношений (Г. Беккер), политическую деятельность (Дж. Бьюкенен, Дж. Стиглер), правовую систему (Р. Познер), развитие языка (Дж. Маршак) и т.п. Другие, напротив, указывали на плодотворность привлечения методов социологии и других социальных наук к анализу экономических проблем. Можно привести примеры “психо-социо-антропо-экономики” Дж. Акерлофа или “политической экономики” (political economics) А. Хиршмана.
По мнению А. Хиршмана (р. 1915), согласно традиционной экономической теории, люди и фирмы действуют на пределе своих возможностей, а в случае провала все, кто могут, покидают “тонущий корабль”. Хиршман в противовес этому указывает на существование, помимо конкуренции, других механизмов “лечения” последствий неэффективного рыночного поведения. Клиенты и партнеры не только покидают фирму, испытавшую затруднения (вариант “ухода”), но также пытаются активно воздействовать на ее решения в форме прямых протестов (вариант “голоса”). Выбор между экономическим механизмом “ухода” (exit) и политическим механизмом “голоса” (voice) во многом определяется степенью лояльности контрагентов. В итоге Хиршман призывает к исследованию рыночных и нерыночных сил как равноправных механизмов.
В свою очередь социологи делают ответные выпады, пытаясь переформулировать аксиомы, “расщепить ядро” экономической теории (в этом заключается принципиальное отличие новой экономической социологии от более миролюбивой “старой” социологии экономической жизни Парсонса — Смелсера). Новая экономическая социология возникла во многом как ответная реакция на явление “экономического империализма”.
Особое место по праву занимает американская “новая экономическая социология”, у истоков которой стоит Xаррисон Уайт, предложивший социологический вариант теории производственных рынков. Наиболее значительной фигурой, по мнению В. Радаева, здесь является Марк Грановеттер (р. 1943). Последний пытается найти некий средний вариант между моделями “пересоциализированного” (социологического) и “недосоциализированного” (экономического) человека в концепции структурной “укорененности” экономического действия (embeddedness — термин К. Поланьи). По мнению Грановеттера, в современном обществе все пронизано “сетями” (networks) социальных отношений — устойчивыми системами связей и контактов между индивидами, которые невозможно втиснуть в рамки традиционной дихотомии “рынок — иерархия”. В современном обществе эти сети неформальных отношений позволяют находить работу, обмениваться информацией, разрешать большинство проблем и конфликтов, минуя судей и адвокатов. “Деловые отношения, — отмечает М. Грановеттер, — перемешиваются с социальными”. Предпосылку структурной укорененности он дополняет второй исходной предпосылкой — об экономических институтах как социальных конструкциях.
Параллельно с новой экономической социологией развивается родственное ей по духу направление “социо-экономики”, провозглашенное А. Этциони (р. 1929), вводящее моральное измерение в экономическое поведение человека. Оно принципиально междисциплинарно и, помимо социологических, приветствует применение методов психологии и политических наук. Оно также в более сильной степени ориентировано на вопросы экономической политики.
80-е и особенно 90-е годы XX столетия ознаменованы процессами активной институционализации экономической социологии. Ее наиболее интенсивно развивавшиеся направления опираются на самые разные источники:
• теорию организаций (М. Мизручи, Б. Минц, М. Шварц);
• сетевой подход (Р. Бурт, У. Пауэлл);
• социологию культуры (П. Димаджио, В. Зелизер);
• течение постмодернизма (С. Лэш, Дж. Урри).
Предпринимались небезуспешные попытки создания социологии рынка труда (М. Грановеттер, А. Каллеберг, А. Соренсен) и социологии международных хозяйственных отношений (А. Мартинелли). Поднялась целая волна исследований гендерных и этнических аспектов хозяйственных отношений. Вполне сложилась своя история экономической социологии, изложенная в работах Н. Смелсера, Р. Холтона и лидера данного направления — шведа Ричарда Сведберга.
Итак, в современной экономической социологии трудно выделить единую модель, здесь царствует методологический плюрализм, граничащий с эклектикой. В какой-то степени разнородные направления ЭС объединяет их критический настрой в отношении тех или иных постулатов экономической теории.
Темы, предусмотренные для самостоятельного изучения:
5) Становление экономической социологии в России и ее современное развитие: от «промышленной (заводской) социологии» (В. Подмарков и др.) к «социологии экономической жизни» (Т. И. Заславская, Р. Рывкина) и «социологии рынков» (В. Радаев).
к теме 2: «Эволюция отношений экономической теории и социологии: этапы становления экономической социологии»
Термин “экономическая социология” в России лишь недавно вошел в активный научный оборот, конечно, не означает, что таковой в советской социологии не существовало вовсе и ее нужно обустраивать на голом месте. При том, что в Советском Союзе социология вообще долго не признавалась официально, экономическая социология, маскируясь другими именами, тем не менее имела какой-то оперативный простор по сравнению со многими другими социологическими дисциплинами. Официальная марксистская концепция, признавая “относительную самостоятельность” социальных явлений и их “активную обратную связь” с основополагающими производственными отношениями, оставляла определенную нишу для применения социологических подходов.
Разумеется, все направления экономической социологии в тот период не могли развиваться в равной степени. Традиционно были сильны ее отдельные отрасли, в первую очередь, социология труда, а также социально-профессиональные и экономические аспекты социальной структуры общества. Такие же, например, “отрасли”, как социология рынка труда, теория конфликтов и социология предпринимательства в лучшем случае оставались на периферии исследовательского пространства или проходили по разделу “критики буржуазных теорий”. Сегодня существующие учебники по социологии труда требуют серьезной переработки. Главное же состоит в том, что до сих пор отсутствует интегральное представление о предмете экономической социологии. Требуются, таким образом, серьезные усилия по концептуальному обобщению и “достраиванию” фундамента экономико-социологического здания.
Первая серьезная попытка категоризации экономической социологии как таковой была предпринята в работах новосибирской школы. Она суммирована в книге Т.И. Заславской и Р.В. Рывкиной “Социология экономической жизни”, вышедшей в 1991 г. (т.е. спустя почти 30 лет после выхода одноименной книги Н. Смелсера). Упор сделан по существу на две темы: “Социальная стратификация” и “Экономическая культура”. В рамках новосибирской школы с 1986 г. было начато преподавание курса “Экономическая социология”, еще находившегося под сильным влиянием традиционной политической экономии, но по тем временам, безусловно, новаторского. Не относясь непосредственно к числу учеников новосибирской школы, на начальной стадии разработки проблем автор был многим обязан ее трудам. Сегодня же предлагаемые в данной книге подход, выбор основных проблем и способы их раскрытия отличаются достаточно сильно. (Радаев В. ЭС.Курс лк, 1998. С. 8)
ПРОМЫШЛЕННАЯ СОЦИОЛОГИЯ— одно из направлений социологии труда, изучающее проблемы труда в специфической сфере материального произ-ва — промышленности. Объектом исследования П. с. являются социальные группы и отношения, складывающиеся в процессе промышленного труда, а также регулирующее эти отношения социальное управление соответствующих уровней. Если социология труда разрабатывает специальную социологическую теорию трудовых отношений (социально-трудовые отношения), то П. с. является преимущественно практической, прикладной дисциплиной и тесно связана также с экономикой промышленности, научной организацией труда и управления, эргономикой.
Термин «промышленная социология» введен в нашу социологическую литературу В.Г. Подмарковым для обозначения той специфической области социологии, которая ориентировалась на исследование социальных проблем материального производства. Выступила некоторым аналогом «индустриальной социологии» западноевропейских школ социологии.
Подмарков Валентин Георгиевич (1929 – 1979) – рус. социолог, д.филос.н., проф. Определенный вклад в промышленную социологию (институционализация как науч. дисциплины в нашей стране), разработку теоретических и прикладных проблем социального планирования на уровнях предприятия, отрасли, региона. (Энциклопедический социологический словарь / Общ. ред. Г.В. Осипов. – М., 1995. - С. 551).
В рамках П. с. ведутся исследования интересов работников, стимулов их трудовой деятельности, профессиональных ориентации, изучаются процессы изменения профессионально-квалификационной структуры, профессиональной мобильности и адаптации работников в сфере промышленного произ-за, методы руководства и управления коллективами, формы и методы при «лечения трудящихся к управлению, повышение трудовой и социальной активности, результативность социалистического соревнования, укрепление трудовой дисциплины, протекание инновационных процессов (Нововведение) и т. д. В отличие от западных школ индустриальной социологии, нацеленных на разработку методов достижения «классового мира» и увеличения прибыльности фирм в сфере промышленного производства, П. с. в СССР уделяла гл. внимание проблемам человеческого фактора — развитию личности, а также групп, коллективов в процессе трудовой деятельности.
Выделение П. с. как самостоятельного направления в исследовании социальных проблем труда началось в СССР в 20—30-х гг. В качестве специализированной области П. с. сложилась в середине 60-х гг. (исследования А. Г. Здравомыслоза, В.Г. Подмаркова, О. И. Шкаратана, В.А. Ядова и др.). Существенным толчком к дальнейшему развитию П. с. послужили практика социального планирования, создание социологических служб на предприятии, формирование научных центров по социологии в стране и т. д.
В период «перестроечных» реформ в связи с принятием Закона о государственном предприятия (объединении) особое значение приобрели исследования новых коллективных форм организации труда (НФОТ), социальных аспектов функционирования промышленных предприятий (объединений) в условиях расширения их самостоятельности, введения полного хозрасчета — самофинансирования, самоокупаемости, в целом — социальных факторов ускорения социально-экономического развития и экономической реформы, призванной обеспечить переход (в т.ч. и в промышленности) от административно-командной системы управления к т.н. «демократической», основанной на оптимальном сочетании централизма и самоуправления, на экономических методах хозяйствования. (Краткий словарь по социологии / Под общ.ред. Д.М. Гвишиани, Н.И. Лапина; Сост. Э.М. Коржева, Н.Ф. Наумова. – Политиздат, 1988. – С. 259
«ЗАВОДСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ» В РОССИИ
В 60—80-е гг. служба социального развития включала социологов, занимавшихся научно-поисковой и внедренческой деятельностью непосредственно на предприятиях или в отраслях. Речь идет о разделе социологической науки, наиболее тесно связанной с практикой. Прикладную промышленную социологию называют заводской, промышленной, хозяйственной, практической, или прикладной социологией.
Как ни странно, но именно в «застойный» период накоплен основной багаж методов решения прикладных социальных проблем на предприятии. Речь идет об уменьшений текучести кадров и сокращении числа конфликтов, внедрении прогрессивных систем адаптации молодежи, гибкого графика, повышении мотивации труда, о системах профотбора и профориентации, новых формах организации труда (НФОТ), социальной инженерии и инновациях, деловых играх и управленческом консультировании.
Социальная служба развивалась как составная часть промышленной социологии и психологии труда. Создание научно-исследовательских подразделений в системе Академии наук, социолого-психологических лабораторий на предприя-
тиях и в вузах, расширение подготовки студентов и аспирантов, специалистов-прикладников, социологическое образование руководителей, издание учебных пособий, методических разработок и научных монографий, организация и проведение семинаров, конференций, симпозиумов составили основные элементы процесса институционализации заводской социологии.
Основные этапы и тематика: Уже в 60-е гг. широко развернулись конкретные исследования социальных проблем труда в Ленинграде, Свердловске, Горьком, Перми, Львове, Уфе. В 1957—1960 гг. группа уральских социологов (М. Т. Иовчук, Л. Н. Коган, Ю. Е. Волков) изучали культурно-технический уровень рабочего класса. В 1960—1964 гг. Г. В. Осипов, В. В. Колба-новский, С. Ф. Фролов и другие на промышленных предприятиях Горьковской области выявили изменения в содержании и характере труда рабочих автоматизированного производства. В 1958—1964 гг. в ряде регионов проведено массовое обследование бюджетов рабочего и внерабочего времени, а в 1961—1965 гг. ленинградские ученые во главе с А. Г. Здраво-мысловым и В. А. Ядовым изучили отношение к труду молодых рабочих.
Таким образом, в середине 60-х гг. социологические исследования в промышленности достигли определенного уровня зрелости и отличались широтой охвата социальных про* цессов. Были изучены или находились в стадии экспериментального исследования вопросы профессиональной мобильности и текучести кадров на предприятии, адаптации молодежи и отношения к труду, повышения сплоченности коллектива и структуры межличностных отношений, укрепления дисциплины труда и профессиональной ориентации. Определилась специализация ученых и научных центров, например, в Новосибирске и Уфе исследовались текучесть кадров (Н. А. Аитов, Н. С. Антосенков), социальные резервы повышения производительности труда (Б. Г. Васильев, Ж- Т. Тощенко), профессиональный набор (В. Н. Шубкин, М. X. Титма). В Москве и Ленинграде разрабатывались теоретические вопросы мотивации труда (Н. Ф. Наумова, В. С. Магун, В. А. Ядов), проблемы социальной организации (Д. М. Гвишиани, Н. И. Лапин, А. И. Пригожий), социальной структуры промышленных рабочих (Л. С. Бляхман, О. И. Шкаратан, М. Н. Руткевич, В. С. Семенов), использования нерабочего времени (Л. А. Гордон, Э. В. Клопов), развития трудового коллектива (Е. С. Кузьмин, В. М. Ше-пель, В. Г. Подмарков и др.).
Благодаря проведенным исследованиям, во-первых, определился круг социальных процессов, которые поддаются регулированию и управлению, во-вторых, были разработаны конкретные методики, позволившие количественно измерить данные процесса и выразить их в соответствующих показателях. В итоге сложились внутринаучные предпосылки для практического решения социальных проблем труда, создания заводских служб в стране.
Первоначально социологические и психологические службы на предприятиях формировались прежде всего для обеспечения научно-методического и профессионального уровня работы в сфере социального планирования. По существу до середины 80-х гг. оно оставалось основным объектом деятельности заводских специалистов. Если вопросы теории и методологии социального планирования разрабатывались в основном академической (вузовской) наукой - - это труды Н. А. Аитова, Ю. Е. Волкова, В. И. Герчикова, Л. П. Когана, Н. И. Лапина, В. Г. Подмаркова, В. Р. Полозова, М. Н. Руткевича, Ж. Т. Тощенко, 3. И. Файнбурга, С. Ф. Фролова и других, то методическое обеспечение и организация работы были проведены социологическими службами отраслей предприятий.
Социальное планирование, социологические службы на предприятиях стали самостоятельным направлением в середине 60-х гг. В 1964 г. на Пермском телефонном заводе возникла социологическая лаборатория, а через три года на ее базе действовал отраслевой научно-исследовательский отдел социологии и психофизиологии труда (ОНИОСПТ) с •шестью лабораториями, которые занимались разработкой и внедрением систем социального планирования, функциональной музыки, стабилизацией кадров. В это же время появились службы в производственных объединениях «Электрон» (Львов), ЛОМО, «Светлана» (Ленинград), «Красный пролетарий» (Москва). Несколько позже возникли и приобрели широкую известность службы в Тирасполе, Днепропетровске, Набережных Челнах, Тольятти, Таллинне.
В легкой промышленности Эстонии психологические знания стали систематически использоваться в начале 70-х гг., широкую известность получило проектно-конструк-торское бюро систем управления «Майнор». В экспериментальном порядке на определенное время психологи даже заняли должности директоров и их заместителей, начальников подразделений, специалистов в кадровых службах. Кроме того, они участвовали в формировании кадровой политики, приеме новых рабочих и их обучении, решении проблем, связанных с адаптацией, стабильностью и текучестью кадров, в исследовании удовлетворенности трудом, занимались рекламой продукции и профориентацией, внедрением бригадной организации труда, формируя резерв руководителей.
В 70—80-е гг. в службах широкое распространение получили автоматизированные информационные системы АСУ «Кадры», «Социальное развитие», «Здоровье» и т. п. Так, на
Рижском ПО «Коммутатор» был разработан целый набор АС социального управления (в том числе АСУ прогнозирования профпригодности, аттестации ИТР и руководителей, комплектования коллективов, формирования резерва на выдвижение). В МИФИ создана отраслевая запросная система по руководящим и инженерно-техническим кадрам, осуществлявшая задачи учета и анализа кадров, занимающих номенклатурные должности резерва. Система функционировала в интерактном и пакетном режимах.
В ПО «Воркутауголь» была налажена работа по охране здоровья и восстановлению психофизиологического состояния (ПФС) шахтеров. К услугам горняков комнаты психологической разгрузки и медицинской реабилитации, сауны и плавательные бассейны, уголки живой природы. Системы эргономической оптимизации деятельности рабочих внедрялись в электронной промышленности, в частности, для оптимизации труда на зрительнонапряженных работах. Использова-.лись специальные тренажеры-имитаторы, основанные на принципе биологической обратной связи, применялись программы релаксации и восстановления психофизиологической системы. В ряде служб специалисты разработали методы рационализации каналов коммуникации, в частности селекторного совещания: специальная схема позволила повысить качество за счет снижения «управленческого шума» и исключения «несвойственных» вопросов, сокращения времени, затрачиваемого на совещания.
Достаточно широко развивалось в 80—90-е гг. управленческое консультирование с применением инновационных и организационных игр. Сегодня в системе повышения квалификации используются социолого-психологические и менедж-мент-бизнесовые курсы. Активные методы обучения — деловые игры, анализ конкретных ситуаций, ролевые, коммуникативные и сенситивные тренинги знакомят участников занятий с психологической теорией и методикой, отрабатывают у них навыки общения и взаимодействия с коллегами, подчиненными и руководителями, помогают освоить систему многоэтапной оценки резерва руководящих кадров, психологическое тестирование, с помощью деловой игры участвовать в разработке профессиограмм, наконец, познакомиться с методологией профессионального клиринга.
Период наибольшего расцвета
Расцвет прикладной социологии и психологии труда приходится на 70-е и начало 80-х гг. К этому времени службы сформировались не только на многих крупных предприятиях и объединениях, но и в отраслях и регионах; возникли самостоятельные школы и направления в ряде отраслей (Минэлектропрома, Минрадиопрома, Минпромсвязи, Минсудпро-ма). Сложилась разветвленная система заводских служб.
Наконец, выделились районы, наиболее продвинутые в'социологическом и психологическом обеспечении нужд производства - - Днепропетровская область, Прибалтика, Ленинград, Москва. В частности, в Днепропетровской области социологические лаборатории и группы действовали на 100 крупных предприятиях, функционировало множство служб морально-психологического климата и общественного мнения: «Ваше настроение», «Сигнал», «Внимание», «Служба семьи». Известны достижения в использовании социально-психологических служб в ПО «Днепрошина», «Азот» (г. Днепродзержинск), на комбайновом заводе им. К. Ворошилова, металлургическом комбинате им. Ф. Дзержинского, на Северном и Южном горно-обогатительных комбинатах (г. Кривой Рог) и т. д.
Среди лидеров этого периода можно назвать службу ПО Днепровского машиностроительного завода, созданную в 1972 г. Социологи и психологи занимались вопросами адаптации новичков, профилактикой текучести кадров, социально-психологическим обеспечением внедрения новых форм организации труда, улучшением условий труда и быта. Повышение общеобразовательного и профессионального уровня работников базировалось на использовании телевизионной и дисплейной техники. Руководителям всех рангов читались спецкурсы по социально-'психологическим основам руководства, с ними проводились деловые игры. (См.: Кравченко А.И. Прикладная социология и менеджмент: Учеб.пос.- М.: Изд-во МГУ, 1995. – С. 72 – 76).