Вопрос №13. Философия эпохи Возрождения, ее особенности и проблемы. Картина мира.

К XV веку Средние века себя исторически исчерпа­ли. Одной из главных особенностей рассматриваемой эпохи было то, что человек, в короткий срок совер­шив грандиозный научно-технический рывок, увеличил свою мощь, стал менее зависеть от условий внешнего мира, почувст­вовал себя более свободным и уверенным. А потому старая хри­стианская доктрина, по которой он вместе со всем миром — всего лишь творение Бога и целиком подчиняется ему, почти не принадлежала себе, перестала соответствовать изменившимся ис­торическим условиям. Необходимо было создать другое миро­воззрение, которое более удовлетворяло бы идейным запросам новой эпохи и в котором человек был бы более свободным и значительным существом, являлся бы не созданием потусторон­него Творца, но — частицей несотворенной, а потому вечнойприроды. Однако, такое мировоззрение существовало в антич­ности и вместо того, чтобы формировать новые идеи, возможно было вспомнить или возродить в духовном смысле греко-рим­скую древность. Этим и занялась философия рассматриваемой эпохи, вошедшей в историю под названием Возрождения.

Основной чертой нового философского сознания был антропоцентризм — постановка человека в центр рассмот­рения, взгляд на него как на самое совершенное существо мироздания, видение главной задачи наук и искусств в изу­чении человека, в постижении его природы.

- на место Бога был поставлен человек, а предста­вителей философии, искусства и науки, исповедовавших идеи антропоцентризма стали называть гуманистами. Появление антропоцентризма и гуманизма знаменова­ло собой разрыв многовековой связи человека с Богом, от­деление их друг от друга, которое на­зывается секуляризацией. Причем происходило не только отделение человеческого от бо­жественного, светского от религиозного, но и постановка человека на место Бога, а значит — потеснение или даже полное вытеснение последнего. Пер­вым способом секуляризации был пантеизм — представле­ние о тождественности природы и Бога. Весь окружающий мир и есть безличное, то есть везде и во всем находящееся бо­жество. Важно, что в таком воззрении автоматически исключа­ется акт творения: если Бог и природа — одно и то же, значит он никак не мог ее сотворить и ни в коем случае не является первичным по отношению к ней. Напротив, Бог и природа в пантеизме равны друг другу, совечны, а значит, природа, буду­чи несотворенной и неподлежащей уничтожению, наделяется статусом бесконечности. Вторым способом секуляризации был деизм — представление, по ко­торому Бог создал мир, наделил его законами и самоустра­нился. Третьим спосо­бом секуляризации является атеизм — утверждение о том, что Бога вообще нет и не может быть — нигде, никак и ни­когда. Пантеизм был еще в древности, деизм появился при­близительно в XVI веке, а атеизм — в XVII—XVIII вв. Воз­рождение проходило под идейными знаменами пантеизма, тем более, что античность, которой всячески подражали в данную эпоху, всецело была пантеистической. Поэтому деизм и ате­изм — это идейные явления более позднего времени, в период Возрождения их, скорее, всего, еще не было, однако секуляри­зация, начавшись в XIV—XV вв. продолжалась очень долго, идеи антропоцентризма не были исчерпаны за два-три столетия Ренессанса. Правильнее было бы говорить, что в это время они только зародились. Поэтому идейными наследниками Возро­ждения стал XVII век — первая ступень Нового времени и XVIII столетие — эпоха Просвещения, которая завершила ос­новные философские представления Ренессанса.

Основными представителями философии эпохи Возрожде­ния являются Николай Кузанский, Джироламо Савонарола, Николай Коперник, Эразм Ротердамский, Никколо Макиа­велли, Томас Мор, Томмазо Кампанелла, Джордано Бруно, Галилео Галилей, и др. Философия Возрож­дения подготовила возникновение основных идей Нового вре­мени.

Особое место в философии Возрождения занимают концепции, обращенные к проблемам государства: основанные на реалистиче­ских принципах политические теории Никколо Макиавелли (1469— 1527) и Франческа Гвиччардини (1482—1540) и социальные утопии Томаса Мора (1479—1555) и Томмазо Кампанеллы (1568-1639).

Средневековую концепцию божественного предопределения Макиавелли заменяет идеей фортуны, признавая силу обстоя­тельств, которые заставляют человека считаться с необходимо­стью. Но судьба лишь наполовину властвует над человеком, он может и должен бороться с обстоятельствами. Поэтому наряду сфортуной движущей силой истории Макиавелли считает Вирту — воплощение человеческой энергии.

Подлинным воплощением свободы человеческой воли явля­ется для Макиавелли политика, в которой существуют «естественные причины» и «полезные правила», позволяющие учитывать свои возможности, предвидеть ход событий и принять необходимые меры. Задачу политической науки Макиавелли ви­дит в том, чтобы, исследовав реальные качества человеческой природы, соотношение борющихся в обществе сил, интересов, стра­стей, объяснить действительное положение вещей, а не предаваться утопическим мечтам, иллюзиям и догмам. Именно Макиавелли ре­шительно разорвал узы, которые в течение столетий связывали во­просы политики с нравственностью: теоретическое рассмотрение по­литики было освобождено от абстрактного морализирования. Политический реализм Макиавелли проявляет и при анализе государственных форм. Макиавелли приходит к идее «нового государя» — абсолютного властелина. Такой правитель должен соединять в себе черты льва и лисицы: лисицы — чтобы избежать расстав­ленных капканов, льва — чтобы сокрушить противника в откры­том бою. Он должен придерживаться принципа твердой власти, в необходимых случаях проявляя жестокость.

Подобные рассуждения Макиавелли создали ему печальную славу учителя тиранов и автора тезиса «цель оправдывает сред­ства», а его имя стало синонимом проповеди политического ве­роломства и насилия — «макиавеллизма».

Творческое наследие Макиавелли не свободно от противоречий, но несомненная заслуга мыслителя состоит в том, что он низвел по­литику с высот заоблачного лицемерия на реальную почву, превратил ее в объект беспристрастного анализа, тем самым, возвысив ее, с од­ной стороны, до науки, с другой — до искусства возможного.