Глиссан э.

«Жить, замкнувшись в себе или с готовностью воспринимать ок­ружающий мир". Зачастую утверждается, что именно к такой фор­муле сводится в конечном счете право каждого народа говорить на родном языке. Подобная альтернатива фактически легализует поло­жение, унаследованное от колониальных традиций. Сие означает: либо вы говорите на языке, который является "универсальным" или приближаетесь к таковому, и участвуете в жизни огромного мира, либо замыкаетесь в родном языке, мало пригодном для общения с другими. Сделав последний выбор, вы уходите от мира в бесплодное уединение вашей так называемой самобытности.

Однако, когда на международной арене заняли свое место многие освободившиеся народы, возникла концепция, согласно которой язык общества является первейшим фактором его культурной самобытно­сти, определяющей в свою очередь все его развитие. Стремление отдавать предпочтение разным аспектам культуры названо "культу-рализмом" и было расценено как сомнительное, если не сказать — вредное, явление. В то же время весь процесс развития сводится к одному-единственному -типу технологии, выдаваемому за самую пе­редовую и неизбежную. Казалось бы, чего же лучше, если один-един­ственный язык дает ключ к прогрессу?

Создается впечатление, что с точки зрения языка и культуры у народов планеты имеется лишь одна альтернатива: изоляция в огра­ниченном национальном мирке или растворение в "обобщающей уни­версальности". Блестящим аргументом против этого опасного тео­ретического постулата оказался "устный гений" народов мира. По­пранный продукцией псевдопрогресса, загнанный на окраины боль­ших городов упорно звучит и не желает сдаваться голос африканских сказителей — гриотов. Правительства постепенно начинают пони­мать, что не существует .какой-то единой, не знающей границ, уни­версальной модели развития, которую можно навязать повсеместно…»