17 Религии» и «одновременно являются художниками, трибунами и апостолами»

[Гейне 1959,VI, 244].

Именно последнее качество - единство искусства, науки и жизни — и, как следствие его, актуальность и политичность, полемичность и воспитательный характер литературного творчества, были объявлены младогерманцами главной «тенденцией» современной литературы.

К. Гуцков прежде всего исходит из убеждения, что «литературе необходимо сделаться предметом национального интереса» [Gutkow-Lit. BL, № 1, 37] . Поэтому она должна занимать активную позицию по отношению к реальному происходящему - то есть иметь «тенденцию». Причём, требование революционного («политического») звучания литературы не означало для Гуцкова принуждение только лишь к политическому содержанию. Литература «в большей мере ...понималась как потенциальный посредник для передачи политических идей и поэтому становится в своей практической направленности тенденциозной» [Trobitz 2003, 59].

18 На следующем этапе развития своей программы младогерманцы

конкретизируют понятие «тенденции» через задачи эпохи. Гуцков считал, что

современная литература проходит в своём развитии три фазы. Первая включает

классический период Гёте и Шиллера, вторая охватывает эпоху Реставрации до

Июльской революции. Их объединяет «господство», «деспотизм» славы, то есть

пафос славного прошлого — «религии Шиллера и Гёте» [Gutzkow-Lit. В1., № 1,

21]. Третья же, ограниченная Июльской революцией, обозначает уже

критическое отношение к авторитетам великого прошлого, демократизацию как

на политическом, так и на литературном поприще, и - соответственно -

выдвижение новых целей, задач и средств искусства вообще: «В идеях, в

общественном мнении, в печати появились новые тенденции. Наша литература

получила иное направление» [Gutzkow-Lit. BL, № 1, 22].

Таким образом, тенденциозность литературы — необходимое качество в переходный период, оно логически связано с обоюдоострым процессом критики<->воспитания. Но затем эта стадия пройдёт, открывая пути другим задачам и целям, которые все младогерманцы довольно слабо представляли, что отмечал и сам Гуцков: «Последняя причина наших желаний - это не осознанное, определённое состояние, а только возможность действовать свободно, средство («Mittel»), позволяющее когда-нибудь прийти к этому необходимому состоянию» [Gutzkow 1832,217].

Т. Мундт отмечал, что «литература чистого рассудка» («der bloBen Gesinnung»), то есть тенденциозная, разовьётся впоследствии до «царства прекрасного» [Mundt 1842, 7]. Изменятся и функции приоритетной отрасли для молодой литературы — критики. Она будет не разрушать, а «исправлять, снова возрождать и развивать («heilen, wieder herstellen und erganzen») [Gutzkow 1836, I, 23]. 183 5-й год (период организации и одновременно распада «Молодой Германии»), по признанию Винбарга, и есть тот знаменательный момент, который означает, что «критический период» (термин образован по контрасту к известному гейневскому «Kunstperiode») сменяется позитивной ориентацией на будущее. В лексиконе всех «младогерманцев» появляется новое определение -

«литература действия» («Literatur der Sache», «handelnde Literatur») — в

противовес «литературе великих личностей». На деле же она стала в младогерманском варианте литературой дискуссий и пропаганды.

Так сами младогерманцы, и в первую очередь Гуцков, прокламируют тенденциозность и одновременно критикуют её. Позиция Гуцкова не оставалась однозначной, ещё неоднократно им корректировалась и уточнялась. Но, как мы видели, по мнению Гуцкова, литература на службе тенденции не опирается всё же на превалирование политики в ущерб искусству. Он приходит к тому, что культурные достижения, помимо «современных», должны содержать вневременные ценности. Именно поэтому он выдвигает тезис о необходимой смене тенденциозной литературы собственно «искусством».

Намного позже, в 1870-е гг., сам Гуцков декларирует «тенденцию», исходя уже из особенностей самого внутреннего содержания всех произведений мировой литературы, устанавливая, как ему кажется, некую формулу литературного процесса: «Можно было бы попытаться доказать, что во всех литературах всё, что является притчей во языцех, с ходом столетий исчезает, и только то остаётся, что в своём внутреннем ядре содержало тенденцию («was in seinem inneren Kern Tendenz besaB»), ту тенденцию, которая была раскритикована современными модными представителями эстетики»¹.

Нацеленность на массовое восприятие, общественную дискуссию и «воспитание» поколения приводит к приоритетам Гуцкова в сфере литературного творчества.

В литературе его путь прокладывался, прежде всего, публицистикой. На наш взгляд, это не просто род занятий, приоритет деятельности писателя-либерала. Публицистичность - это концептуальное составляющее его мировоззрения в целом, ориентир в эпоху «Ideenschmuggel» (идейной

1 Karl Gutzkow: Dionysius Longinus. Oder: Uber den asthetischen Schwulst in der neuern deutschen Literatur. II Karl Gutzkow. Schriften. Hg. von Adrian Hummel. - Frankfurt/M.: Zweitausendeins, 1998. - Bd. II. - S. 1440. (Цит. no: TrobitzN. Der Literaturkritiker K. Gutzkow. Inaug.-Diss. zur Erliingung des Doktorgrades der Philosophischen Fakultat der Heinrich-Heine-Univ. Dttsseldorf. - Dusseldorf, 2003. - S. 59).

20 разноголосицы), и отражается это качество на всех уровнях и его собственного

творчества, и творчества его соратников¹.

В русле общих устремлений развивалось и драматургическое творчество Гуцкова. Он первым из младогерманцев поставил вопрос об обращении молодого поколения к драматическому искусству. Лаубе с уважением отзывался о прозорливости Гуцкова: «Ещё в 1834 г., когда я трудился над созданием путевых новелл, а Гуцков обдумывал замысел своего романа «Валли», однажды, будучи в Лейпциге, он мне неожиданно сказал: «Сейчас нам надо бы было обратиться к театру («eigentlich muBten wir fur die Btihne schreiben!»). И при этом он подчеркнул ту силу, которую имеет театр, когда он выражает интересы времени. ...Он был прозорливее меня и настаивал на своей мысли, он стал действительно первым из нас, кто несколько лет спустя выступил с драматическим произведением - с «Ричардом Сэведжем»... .Он был со своим инстинктом и быстро реагирующим талантом настоящим зачинателем этого дела» [Houben-Gutzkow 1901, 88]

Более десятилетия (с середины 1830-х гг.) продолжалась активная деятельность Гуцкова на ниве драматургии и театра. Примечательно, что она охватывала разные виды и формы. Гуцков выступил собственно как драматург, руководил Дрезденским Придворным Королевским театром Саксонии (1846-49 гг.) и постоянно выступал при этом как театральный критик (ещё в «Литературных листках» - приложении к журналу «Феникс», затем в 40-е годы - в франкфуртском и гамбургском изданиях «Телеграфа», в фельетонах для «Кёльнской газеты», позже - в 50-60-е гг. - в «Беседах у домашнего очага»).

Необходимо отметить, что его программа как драматурга не была цельной и последовательной. Высказывания его отрывочны, фрагментарны,

Неслучайно немецкий исследователь В. Хёмберг считал, что по отношению к «Молодой Германии» целесообразно было бы вообще употреблять термин Т. Мундта «литературно-публицистическое движение» [Homberg 1875, 21], так как во время переходного периода «молодые» не проводят различия между собственно литературой («чистым искусством») н публицистикой (актуализированным общественно направленным высказыванием). Ho ilx стиль — это «высокая» публицистичность, проистекающая из стремления соединить «поэзию» со «злобой дня» [там же].