Учение о процессах, реакциях, развитиях и ретардациях

Под процессом мы понимаем постепенное становление осевого синдрома. По мере развития осевого синдрома мы можем видеть этапы либо этапные синдромы от невротического или аффективного до дефекта.

В рамках различных процессов мы видим строго специфические этапы.

Сам же процесс – это нарастание дефекта, в одном случае – личности, в другом – памяти, интеллекта и т.п.

Любой из процессов приводит к слабоумию той или иной степени выраженности, но выражение “парциальное слабоумие”, по-моему, неадекватно, так как даже только расстройство памяти приводит к расстройству интеллекта, снижению его потенциальных возможностей, а значит говорить о “парциальном слабоумии” неправомерно. При всем этом нельзя забывать, что навыки, особенно моторные, могут сохраняться довольно долго.

Одним из показателей прогредиентности процесса, кроме степени выраженности осевого синдрома, может служить смена синдромов этапных, там же, где мы видим стереотипность приступов, надо говорить о стабильности процесса.

Если о прогредиентности мы говорим достаточно смело, то об обратном процессе – регредиентности – не говорим вовсе, либо стараемся даже не замечать ее. В связи с этим многие не считают возможным пересматривать диагноз, особенно – шизофрении, хотя регресс не только этапных, но и сквозного синдрома, по-моему, является клиническим фактом, который следует своих исследователей.

Считается, что регредиентность должна повторять пройденные этапы в обратном порядке, но клиническая практика говорит, что подобный тип регресса достаточно редок или почти не наблюдается. Часто приводят пример регредиентности: борьба за снятие диагноза. По-моему, этот пример неудачен, внешне действительно исчез параноидный, как бы трансформировался в паранояльный, стала почти незаметна симптоматика осевого синдрома. Но! Это состояние можно рассматривать как резидуальный дефект! С другой стороны, мы видим массу больных или бывших больных, которые, перенеся приступ, не добиваются пересмотра диагноза, либо не выявляется никакой паранойи!

Таким образом, регредиенция возможна, при этом нивелируется осевой синдром и человек становится практически здоровым. Регредиенция может быть полной, если, конечно, у наблюдателя, у клинициста нет предубежденности.

Проблема регредиентности в рамках экзогенно-органических психозов разработана несколько лучше. Например, раньше я считал, что алкоголизм полностью не излечим, и возможна лишь только остановка процесса, однако, в настоящее время для меня это утверждение спорно (пример алкоголика-писателя). Конечно же, паренхима не восстанавливается, не возмещается, но человек иной раз показывает развитие личности после остановки процесса, что возможно лишь за счет огромных компенсаторных возможностей мозга, нами они почти не изучены.

Однако надо помнить, что если есть Корсаковский синдром уже как стационарное состояние, то это уже необратимое явление, то есть регредиентность возможна лишь на определенном этапе повреждения паренхимы мозга, вернее – только при определенной глубине и распространенности процесса, когда еще нет грубых анатомических разрушений.

При оценке регредиентности нельзя опираться только на данные членов семьи, которые могут признаки слабоумия принимать за значительное улучшение состояния.

Ретардация – задержка развития. Наиболее яркий пример в этой области дает нам олигофрения или психопатия, когда человек задержался в своем развитии на определенном этапе. При психопатии эта задержка касается эмоционально-волевой сферы: детскость, внушаемость, фантазирование, игра – так бывает при формировании истерической личности. То есть психопатии, некоторые формы, являют собой несомненный пример ретардации.

Что касается олигофрении, то здесь обнаруживается отставание умственного развития либо за счет истощаемости внимания, плохой памяти, или корковой глухоты, то есть за счет депривации. Если человек не получает вовремя должного количества информации, может наступить задержка умственного развития, как у детей, воспитавшихся среди зверей. В случае длительной депривации отставание компенсировать уже не удается. Знание депривационных моментов и их компенсация позволяют добиваться поразительных успехов.

Даже олигофрены, вышедшие из спецшкол, ускользают из-под наблюдения психиатров. Развитие – самое сложное явление. Это понятие касается формирования характера, то есть типа реакции на внешнюю и внутреннюю среду.

Как правило, после повреждения мозга наблюдается развитие. Приспособление к окружающему после травмы мозга: на первых порах гиперестезия приводит к постоянным конфликтам с окружающими – психопатизация личности: ожесточенность, грубость, истерические реакции и т.п. Отсюда различные типы психопатизации по эксплозивному типу или истерическому типу. Для психопатизации достаточно 0,5 года до 2-х лет. Но ведь психопатизация формируется под влиянием постоянных конфликтов, и, значит, развитие личности – хроническое реактивное состояние, провоцирующее изменение типа реагирования. Возможна ли в таком случае регредиентность? Вопрос нами не изучен.