kazyutinskii_v_v_mamchur_e_a_sachkov_yu_v_i_dr_spontannost_i

попадания каждой из частиц на экран. Реально же выявить такой параметр науке пока не удалось. Более того, сама концепция скрытых параметров все более подвергается критике. Эта гипотеза фактически предполагает, что скрытый параметр можно задать и фиксировать через задание внешних условий и воздействий, подобно тому как в классической физике задаются начальные условия в процессах решения задач.

Случайность и независимость, следовательно - отрицание причинности, характерны для процессов на первичном, исходном уровне описания вероятностных (статистических) систем. И именно анализу особенностей этих процессов уделяется основное внимание при рассмотрении проблемы причинности, как она преобразуется в ходе становления статистических (вероятностных) теорий. Однако ведущее значение для понимания последних, как уже отмечалось, имеют представления о вероятностных распределениях. Соответственно этому при рассмотрении при- чинно-следственных взаимосвязей в вероятностных процессах основное значение имеет анализ природы распределений и их изменения во времени. Такой подход означает, что не все параметры вероятностных систем предстают как неопределенные, что отрицание причинности имеет свои пределы. На уровне характеристик вида, типа распределений взаимосвязи вполне однозначны, но эта жесткость взаимосвязей такова, что она вовлекает в свои орбиты лишь совокупное поведение элементарных сущностей. Здесь можно провести некоторую аналогию. Определяя характер того или иного человека (честность, прямота, вспыльчивость, карьеристские устремления и т.д.), мы говорим о таком его поведении, которое охватывает массу разнообразных проявлений в житейских ситуациях. Эта аналогия позволяет также сказать, что основное значение для описания вероятностных систем приобретают понятия высшего уровня, относящиеся к характеристикам вида, типа распределений. Другими словами, при анализе систем с двумя автономными уровнями организации, причинность вводит в рассмотрение идею субординации между уровнями (между соответствующими классами понятий) и ведущее значение придает высшему уровню, его понятиям.

Можно вообще сказать, что понять природу вероятности означает понять особенности вероятностной иерархии. Происходят изменения в понимании низшего уровня, образующих его элементарных сущностей. Поведение последних уже неправомерно рассматривать как поведение пассивных, "покорных", инертных образований. Напротив, поведение элементарных сущностей характеризуется наличием внутренней динамики, внутренней активности, внутренних степеней свободы. В то же время совокуп-

ность элементарных сущностей характеризуется определенной структурированностью и благодаря этой упорядоченности вводятся понятия высшего уровня. Тем самым высший уровень поддерживает, контролирует структуру процессов на низшем уровне. Вероятностная иерархия выражает не "подавление" низшего уровня, а наоборот, предполагает и опирается на наличие определенных внутренних степеней свободы на исходном, первичном уровне в интересах функционирования системы в целом. Другими словами, вероятностные методы не отрицают "начисто" наличие генетических однозначных связей как ведущего признака причинности, а переносят их действие на более глубокие уровни анализа взаимодействий и поведения систем и объектов.

б.НА ПУТЯХ

КИНФОРМАЦИОННОЙ ПРИЧИННОСТИ

Впоследней четверти XX в. стали высказываться настойчивые утверждения о зарождении коренных, парадигмальных преобразований в анализе развития научного познания и его структуры. Эти преобразования олицетворяются прежде всего понятиями нелинейности и самоорганизации. Они порождены переходом современной науки к исследованиям сложноорганизованных систем, характеризующихся многоуровневостью своего строения

ицеленаправленным поведением. Другими словами, современная наука переходит к аналитическим исследованиям новых видов сложности. В классической науке, да и в древности, с представлениями о сложности ассоциировалось прежде всего катастрофическое нарастание числа рассматриваемых тел или элементарных сущностей в составе некоторого целого. В современной науке представления о сложности сопряжены с появлением и анализом новых видов (типов) взаимосвязей и взаимодействий в бытии объектов и систем. Эти новые взаимосвязи и взаимодействия отличаются от таковых, свойственных классической науке с ее концепцией жесткой детерминации и вытекающим отсюда строго однозначным характером всех связей и зависимостей. Вероятностные (статистические) системы представляют собою простейший класс сложных систем. Эти системы являются сложными, поскольку они включают в свою структуру отношения, описываемые как случайные и независимые. Наличие в структуре этих систем элемента хаотичности и дает основания называть их сложными.

Переход к исследованиям новых классов сложности, естественно, вызывает преобразования и в общем учении о причиннос-

ти. Для раскрытия этих изменений важно опираться на те преобразования в наших представлениях о причинности, которые произошли в ходе становления теоретико-вероятностного стиля мышления. Эти преобразования, как мы видели, касаются двух важнейших аспектов учения о причинности. Прежде всего признается наличие внутренней динамики в поведении и функционировании элементарных сущностей, образующих сложные системы. Поведение этих сущностей не поддается строгому контролю со стороны внешних воздействий и условий. Эти элементарные образования как бы обладают внутренними степенями свободы, тем самым встает вопрос о внутренних основаниях действия причинности. Далее, вероятностный образ мышления ввел в учение о причинности идею уровней, идею иерархии. Протекающие на каждом из уровней процессы обладают относительной независимостью, на каждом из них вопросы причинности решаются своеобразно. На высшем уровне взаимосвязь между параметрами носит жесткий, однозначный характер, но эти зависимости не определяют строгое поведение элементарных сущностей. Причинно-следственные зависимости на высшем уровне могут лишь интегрально соотноситься с таковыми на нижележащем уровне. В плане развития представлений о внутренней активности и иерархии в сложных системах следует рассмотреть и основные изменения в учении о причинности, обусловленные переходом к физико-математическим методам исследования сложноорганизованных систем, в качестве которых выступают прежде всего живые и социальные системы.

Внутренняя активность представляет собою одну из наиболее характерных черт всего живого, всех сложноорганизованных систем. Ее замечали и зачастую абсолютизировали весьма многие естественно-научные и философские направления исследований, устремленные на анализ "тайны" живого. Сюда относится и витализм, который провозглашал наличие особой "жизненной силы" (энтелехии, психее, архее) у живых систем, определяющей их особенности. Проблему активности как важнейшего и исходного начала в понимании живого интересно рассматривал Н.А. Бернштейн. Он определял активность как принцип, который глубоко пронизывает всю биологию и который "проявляет себя как в процессах роста и развития животных и растений, так и в их борьбе за реализацию всего, что им потребно"18. Именно с принципом активности Н.А. Бернштейн связывает наличие "принципиальной разницы между живыми и неживыми системами"19.

18Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966. С. 314. Далее: Очерки по физиологии.

19Там же. С. 319.

"Жизнедеятельность каждого организма, - развивает он далее свои мысли, - есть не уравновешивание его со средой и с падаю-

щим на него потоком стимулирующих воздействий... а активное п р е о д о л е н и е с р е д ы ,.."20.

Проблема активности живого еще весьма далека от своего достаточно удовлетворительного раскрытия. Она многопланова. В современных исследованиях этой тайны выделяются два аспекта - энергетический (силовой) и информационный (сигнальный). Активность систем опирается на их энергетику, на их способность аккумулировать и освобождать значительные количества энергии. Вопросы биоэнергетики живого ныне активно рассматриваются в рамках биофизических и биохимических исследований. Информационный аспект касается вопросов управления, вопросов взаимодействия структурных начал в организации живого.

Активность живых систем упорядочена. Проявление ее действий определенным образом канализируется, в основе своей не хаотично, хотя и включает определенные черты случайности. Естественно предположить, что проблему канализирования активности следует рассматривать в свете интенсивно разрабатываемого ныне общего учения о самоорганизации, обязанного своим становлением углубляющимся приложениям физико-матема- тических методов к познанию живого. Согласно этому подходу живые системы суть открытые системы, существующие в принципиально неравновесных средах. Именно открытость систем составляет предпосылку их существования, тогда как в замкнутых системах внутренние процессы носят деструктивный характер. Системы, образующиеся в неравновесных средах, получили название диссипативных. Открытые диссипативные системы характеризуются непрерывным обменом веществ, энергией и информацией с окружающей средой. Как отмечал В.А. Энгельгардт, "в основе жизни лежит сочетание трех потоков: потока вещества, потока энергии и потока информации"21. Активность живых систем и направлена прежде всего на обеспечение, поддержание, развитие их метаболизма со средой. Можно сказать, что активность проявляется в форме метаболизма.

Первое основание метаболизма, и тем самым - активности живых систем, заложено в самих системах и выступает в форме их потребностей и интересов. Потребности составляют основу бытия сложноорганизованных систем, их внутренний "движитель", поддерживают системы в активном динамическом состоя-

20Там же. С. 331.

Энгельгардт В.А. Познание явлений жизни. М„ 1984. С. 189.

нии, обусловливают стимулы и мотивы к действию. Потребности носят иерархический характер и главнейшей из них является способность к самовоспроизведению. Следует отметить, что проблеме самовоспроизведения в исследованиях сложных систем всегда уделяется особое внимание. В наиболее абстрактной форме проблема самовоспроизведения в эволюционных процессах была поставлена еще Дж. фон Нейманом22, в ходе ее рассмотрения М. Эйген выдвинул представления о гиперциклах23, а В.А. Ратнер - представления о сайзерах24. У этих систем есть и другие потребности, связанные с повседневным их выживанием, с отношением к партнерам, к своим наследникам и др.

Проблема потребностей и интересов представляют одну сторону процессов метаболизма, один аспект активности живых систем, ориентированный на внутренние особенности их строения и функционирования. Другой аспект активности живых систем ориентирован вовне, на внешнюю среду, на "присвоение" элементов этой среды, и он обычно характеризуется через представления о цели. Правда, следует сказать, что сами представления о потребностях, об их удовлетворении также можно рассматривать как цель эволюционирующей системы - ее можно назвать внутренней целью. Однако под целью обычно принято определять нечто такое, достижение чего требует действий, непосредственно направленных на анализ и ассимиляцию элементов окружающей среды. В общем виде цель можно определить, следуя Н.А. Бернштейну, как предвосхищающую модель потребного организму будущего, обеспечивающую достижение таких результатов, которые ведут к удовлетворению потребностей в заданных конкретных условиях25. Представления о цели отвечают на вопрос "для чего" производится то или иное действие, в дополнение к вопросам - "как" и "почему". Зачастую ответ на вопрос "для чего" позволяет понять природу наблюдаемого явления, особенно - при познании явлений жизни. Сами же представления о цели глубоко эшелонизированы, иерархичны: некоторые из подцелей связаны с конечными потребностями выживания сложных систем, другие же соотносятся с взаимодействием с ближайшим окружением систем. Соответственно этому достижение цели представляет собой непрерывный процесс, в ходе которого достигаются все новые и новые результаты. Проблеме целена-

22См.: Нейман Дж.фон. Теория самовоспроизводящихся автоматов. М„ 1971.

23См.: Эйген М. Самоорганизация материи и эволюция биологических макромолекул. М., 1973.

24См.: Ратнер В.А. Молекулярно-генетические системы управления. Новосибирск, 1975.

25См.: Бернштейн Н.А. Указ. соч.

правленных действий широко придается основополагающее значение в определении самого феномена жизни26.

Внутренняя активность систем напрямую связана с процессами управления их функционированием и поведением. Если в случае простейших вероятностных систем активность проявляет себя спонтанным, ненаправленным образом, то в сложноорганизованных системах она приобретает направленный характер, направленный на достижение некоторой цели. Идеи об управлении и целенаправленных действиях получили мощное развитие в ходе становления кибернетики, что связано, в частности, с разработкой представлений об обратных связях. Весьма существенно, что управление не предопределяет жестким, фатальным образом определенное поведение систем. Если нет внутренних борений, определяющих разнообразие в возможностях этого поведения, то ни о какой активности не может быть и речи. Активность сложных систем проявляется в форме свободы воли, свободы принятия решений как выборе одного из возможных или альтернативных. Идея независимости, свойственная вероятностным системам, получает свое развитие. Системы не просто в определенных пределах независимы от внешнего окружения, но и способны анализировать это окружение, выделять и извлекать из него некоторые элементы, определять свой образ действий, преодолевать воздействия этого окружения.

Сложноорганизованные системы характеризуются наличием многих уровней своей организации и детерминации. Важнейшее значение приобретают вопросы взаимодействий, взаимоотношений между уровнями. Наличие многих уровней эволюционно оправдано, если оно ведет к повышению структурно-функциональ- ной организации систем, к повышению их выживаемости и расширению ареала своего существования. Соответственно созидательная роль эволюции ведет к тому, что взаимоотношения между уровнями когерентны, взаимодополняют друг друга. Во взаимодействиях между уровнями есть иерархическая составляющая, определенная вертикаль в управлении. Происходит специализация процессов на каждом из уровней. Важнейшее значение приобретают процессы на высшем уровне, которые характеризуют поведение сложноорганизованных систем в целом. Именно на этом, высшем уровне принимаются решения, определяющие Функционирование и поведение систем. Можно сказать, что на высших уровнях доминируют информационные процессы, но это

См., например: Корогодин В.И., Корогодина ВЛ. Информация как основа жизни и целенаправленные действия // Причинность и телеономизм в современной естественнонаучной парадигме. М., 2002.

доминирование таково, что оно захватывает, как бы подчиняет процессы на нижележащих уровнях, для которых характерны прежде всего силовые и энергетические воздействия. Соответственно принятие решений на высших уровнях базируется на действии потребностей и интересов и характеризуется через представления об информации и цели. Отсюда вытекает, что причины поведения и функционирования сложноорганизованных систем выступают не в форме силовых, энергетических воздействий, а носят информационно-телеологический характер.

Взаимоотношения между уровнями основательно анализируются в ходе познания иерархий в биологических системах. Они не вписываются в рамки простых силовых воздействий. Как сказал В.А. Энгельгардт: "Более высоко лежащий иерархический уровень оказывает направляющее воздействие на уровень нижележащего порядка, т.е. на подчиненный уровень. Это воздействие проявляется в том, что подчиненный член иерархии приобретает новые свойства, отсутствующие у него в изолированном состоянии. Из совокупности этих свойств, возникших в результате образований новой целостности, складывается специфический облик целого. Если прибегнуть к телеологической формулировке, то можно было бы сказать, что в этом именно и состоит цель, которой служит образование иерархии, ибо таким путем возникшее целое приобретает способность осуществлять новые функции, и в их числе способность входить как компонент в состав последующих звеньев иерархической цепи с возрастающей степенью сложности"27. И далее: "Ведущими началами в биологических иерархиях являются элементы координирования и кооперации, а не доминирования и подчиненности"28.

Поскольку каждый уровень сложноорганизованных систем (прежде всего - живых) характеризуется наличием внутренней активности, целиком не определяемой внешними условиями, то взаимодействия между ними не носят жестко-детерминированно- го характера. Последнее выражается и в том, что базовые понятия вышележащего уровня лишь интегральным, обобщенным образом соотносятся с понятиями нижележащего уровня. Подобные изменения характеризуются как усиление информационных аспектов во взаимодействиях систем и подсистем. Последнее, в частности, означает, что кодирование информации становится более емким, абстрактным. Ранее в представлениях о причинности превалировал энергетический, силовой аспект. В многоуровневых системах силовой аспект соотносится прежде всего с ниже-

100

27 Энгельгардт В.А. Указ. соч. С. 232-233.

28 Там же. С. 234.

лежащими уровнями. Если брать во внимание живые системы, то силовой аспект превалирует в прямых физико-химических взаимодействиях, ныне же они все более дополняются взаимодействиями, носящими информационный характер.

Необходимость учитывать многоуровневый характер строения и функционирования сложных систем в анализе причинноследственных зависимостей ныне проявляется и в ряде иных подходов в исследованиях сложных систем. "В более сложных системах со сложноорганизованной внутренней структурой, - отмечает Б.Б. Кадомцев, - возможно расслоение единой системы на две тесно связанные друг с другом подсистемы. Одну из них мы по-прежнему можем называть динамической или силовой, а вторую можно назвать информационной или управляющей подсистемой... Те структурные элементы, которые могут сильно влиять на динамику системы сравнительно малыми возмущениями (сигналами), естественно выделить в структуру управления. Таким образом, сложные динамические системы сами собой могут расслаиваться на два уровня иерархии..."29. Сложноорганизованные подсистемы управления откликаются «не на интенсивности привходящих сигналов, а на их форму, т.е. "смысловую часть"»30.

Итак, в развитии учения о сложных системах важнейшее значение приобрели анализ идей о внутренней активности систем и об иерархии, уровнях их внутреннего строения и детерминации. Тем самым произошли преобразования и в учении о причинности. В поведении и функционировании систем все определеннее стали выявляться внутренние основания, внутренние причины изменений. Действие внутренних факторов характеризуется свободой поиска дальнейших изменений, свободой выбора определенных действий. И в то же время на эту свободу накладываются и некоторые условия, которые определяют целенаправленность поведения сложноорганизованных систем. Взаимодействие свободы выбора и целенаправленность обеспечиваются тем, что сложные системы организованы иерархично. Поведение систем в целом определяется процессами на высших уровнях, характеризующимися как информационные. Последние воздействуют на нижележащие уровни, вовлекая их в общее функционирование систем. Тем самым происходит синтез внешних и внутренних оснований в поведении систем. Говоря словами М. Бунге, современная наука "осуществляет давно искомый синтез внешних и внутренних детерминантов, тем самым сохраняя и ограничивая сопер-

29Кадомцев Б.Б. Динамика и информация. М.( 1997. С. 330.

30Там же. С. 331.

ничающие доктрины всемогущества внешних факторов и достаточности самодетерминированности"31. В учении о причинности на первый план выступает информационный аспект, который прямо соотносится с раскрытием оснований внутренней динамики сложных систем.

7. ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ПРИЧИННОСТЬ - ОТ ВНЕШНИХ ВОЗДЕЙСТВИЙ

КВНУТРЕННИМ ОСНОВАНИЯМ

Сразвитием познания изменяется наше видение мира, изменяются базовые модели бытия и познания. Изменения в общем видении мира и его познания сопряжены с коренными преобразованиями в учении о причинности. Весьма интересно проследить - какова же общая направленность, каковы тенденции этих преобразований учения о причинности.

Первоначально, в классический период развития научных воззрений причинность рассматривалась в основном как внешнее силовое воздействие, вызывающее изменения в объектах и системах. При этом весьма существенно, что результаты этих внешних воздействий оценивались и определялись строго однозначно, единственным образом. Если развертывание процессов во времени не определялось строго однозначно, то это означало, что соответствующие причинно-следственные отношения еще не по-

знаны. Подобный взгляд на взаимосвязи и взаимоотношения

вмире был выработан под воздействием классической механики,

врезультате абсолютизации ее идей и методов, и получил оценку как концепция всевластия внешних причин. Особенности этой концепции ярко вскрываются в анализе проблем управления. С этих позиций для "управления" поведением объектов и систем вполне достаточны внешние силовые воздействия. Влияние внутренних процессов, внутренней динамики на поведение объектов и систем не принимается во внимание. Другими словами, объекты и системы при таком подходе рассматриваются как исключительно пассивные, инертные, лишь покорно воспринимающие внешние воздействия.

Коренные преобразования в базисных моделях бытия и познания произошли в ходе интенсивного развития теоретико-ве- роятностных методов исследования. Вероятностный взгляд на мир олицетворяет весьма значительный период в развитии науки (от классической статистической физики и генетики до кванто-

31 Бунге М. Указ. соч. С. 201.

вой теории и теории информации). Вероятностный мир - это мир, образованный из независимых или квазинезависимых сущностей, существующих во вполне определенных жестких условиях. Язык вероятности есть язык вероятностных распределений. На базе распределений характеризуются состояния объектов и систем и их изменения во времени. Структура теорий приобрела двухуровневый, иерархический характер. Характеристики распределений, их вида взаимосвязаны жестким образом. Соответственно причинно-следственные отношения, выражаемые на языке вероятностных распределений, сохраняют жесткость, однозначность взаимосвязей. Поведение же элементарных сущностей в составе систем, структура которых характеризуется вероятностными распределениями, определяется неоднозначным образом. Новизну вероятностного подхода обычно и связывают с включением в структуру теории этой неоднозначности. Природа такой неоднозначности весьма активно обсуждалась и обсуждается, и исторически она все более определенно обосновывается на базе признания наличия у исследуемых объектов внутренней динамики, внутренних степеней свободы, что вводит в учение о причинности идею иерархии. Открываются перспективы для анализа внутренней активности систем. Последнее закрепляется в категориях случайности, спонтанности, потенциально возможного. Действие внешних причин оказывается ограниченным, они уже не являются всевластными. Причинно-следственные зависимости, выраженные на вероятностном языке, стали опираться на синтез жесткости и неоднозначности.

Современные преобразования в базисных моделях бытия и познания, олицетворяемые идеями нелинейности, открытости и самоорганизации, направлены на раскрытие особенностей внутреннего мира сложных систем. Специфика этих систем связана с наличием развитой иерархии (уровней) внутреннего строения и детерминации, внутренней активностью систем и особенностями ее проявления во внешних условиях и взаимодействиях. Поведение этих систем стало определяться такими категориями, как потребности, интересы, целенаправленность. Олицетворяет новые подходы во многом категория информации. Для процессов на высших уровнях характерны не столь силовые, энергетические взаимодействия, сколь информационные и наличие памяти. Богатство внутреннего мира сложных систем преобразует и характер их взаимодействия с внешним миром: в этих взаимодействиях на первый план стали выступать информационно-избирательные аспекты. Стали разрабатываться представления о самодетерминации систем, которая определяется особенностями внутренней структуры систем в их избирательном отношении к внешнему ок-

ружению. Внешние воздействия все более стали рассматриваться как развязывающие внутренние процессы в системах, а последние несут в себе элементы непредсказуемости, спонтанности, обусловливают открытость будущего.

Особенности внутреннего строения и динамики объектов и систем все более стали соотноситься с представлениями о свободе воли и принятии решений. Весьма интересное и стимулирующее значение идея свободы воли приобрела в связи с дальнейшим познанием элементарных, самых базисных единиц строения материи. Как отмечает Б.Б. Кадомцев: "Очень трудно представить себе рубеж появления свободы воли на границе между неодушевленным миром и жизнью. Гораздо более естественным является допущение о том, что свобода воли является имманентным, т.е. внутренне присущим свойством всего мира. Только на основе этого исходного положения можно уйти от бессмысленного, полностью детерминированного механистического мира к миру живому и развивающемуся"32. И высказывание Ф. Дайсона: "Материя, согласно квантовой механике, не есть инертная субстанция, но является активным агентом, постоянно делающим выбор между альтернативными возможностями согласно вероятностным законам. Каждый квантовый эксперимент заставляет природу делать выбор. Кажется, что разум, как выражающий способность делать выбор, некоторым образом присущ каждому электрону"33. В процессах познания все большее внимание обращается на анализ информационных процессов, которые нацелены на познание природы внутренней активности объектов и систем и сопряжены с проблемами, которые встают при рассмотрении оснований свободы воли. Соответственно в современной науке и ищутся пути синтеза концепций всевластия внешних причин и самодетерминации.

Итак, основные преобразования в учении о причинности связаны с отходом от рассмотрения исследуемых объектов и систем как пассивных, инертных, податливых образований к признанию наличия у них все возрастающей внутренней активности и динамики. В учение о причинности была включена идея иерархии. На первый план стал выступать информационный аспект, который прямо соотносится с рскрытием внутренней динамики сложных систем. Соответственно причинность имеет не только внешние, но внутренние основания в анализе поведения и функционирования объектов и систем. Развитие исследований сложноорганизованных систем ведет к тому, что представления о причинности все сильнее сопрягаются с проблемами телеономии.

32Кадомцев Б.Б. Динамика и информация. М., 1997. С. 332-333.

33Dyson F. Infinite in all directions. N.Y.,1988. P. 297.

НЕОБХОДИМОСТЬ, СПОНТАННОСТЬ

ИРАЦИОНАЛЬНЫЙ ВЫБОР

Г.И. Рузавин

Проблема взаимосвязи детерминизма, рациональности и спонтанности, выраженная в общих философских категориях необходимости и случайности, издавна интересовала не только философов, но и ученых, моралистов, политиков и социальных реформаторов. Это и вполне понятно, ибо она затрагивала такие актуальные мировоззренческие, научные и практические вопросы, как роль закономерностей в познании мира, существование в нем случайностей, свобода воли человека, его ответственность и др.

В разные эпохи наука и философия по-разному подходили к решению этих вопросов. Представление о господстве необходимости в природе, отрицание объективного существования случайностей, либо сведения их к еще непознанным причинам и законам, долгое время доминировало в философии и научном познании. Классическая наука, воодушевленная громадными успехами ньютоновской теории в объяснении движения земных и особенно небесных тел, закрепила их в механистической картине мира, в которой господствует строгий детерминизм и исключается случайность. Почти вплоть до конца XIX в., когда произошла революция в естествознании, идеи о строгом детерминизме безраздельно господствовали во всей науке.

Однако уже в начале XX в., когда физика перешла к исследованию строения атома и составных его частиц, а в квантовой механике победила вероятностно-статистическая интерпретация её законов, ученые пришли к убеждению, что в микромире отсутствует строгий детерминизм.

В последние годы новая концепция самоорганизации, выдвинутая синергетикой, заставляет по-иному взглянуть на соотношение детерминизма и случайности в формировании новых структур, роли беспорядка в становлении порядка и значения спонтанного выбора в самоорганизации. Наконец, использование парадигмы рациональногб выбора при принятии решений в экономике и других социальных науках расширяет наши представления о

характере человеческой деятельности в ситуации неопределенности. Какое влияние решение этих вопросов оказывает на постановку и решение "вечных" проблем философии о детерминизме, случайности и рациональном выборе, мы постараемся обсудить в предлагаемой статье.

1.ДЕТЕРМИНИЗМ И СЛУЧАЙНОСТЬ

ВКЛАССИЧЕСКОЙ И СОВРЕМЕННОЙ НАУКЕ

Классическая наука ориентировалась на принципы механистического детерминизма, который в нашей литературе нередко называют также строгим или жестким детерминизмом, хотя правильнее его следовало бы называть лапласовским детерминизмом, поскольку именно Лаплас дал наиболее четкую и общую его формулировку.

"Ум, которому были бы известны для какого-либо данного момента все силы, одушевляющие природу, если бы вдобавок он оказался достаточно обширным, чтобы подчинить все данные анализу, - писал он, - обнял бы в одной формуле движения величайших тел Вселенной наравне с движением легчайших атомов; не осталось бы ничего, что было бы для него недостоверно, и будущее, так же как и прошедшее, предстало бы перед его взором"1.

Случайность же Лаплас, как и многие ученые не только того времени, но и значительно позднее, квалифицировал как недостаток нашего знания, который рано или поздно будет преодолен наукой. "Случайное, - указывал А. Пуанкаре, - это мера нашего незнания"2. Поэтому случайным они называли явление или событие, причину которого мы пока еще не знаем. Как только эта причина будет обнаружена, то тем самым будет доказано, что событие имеет не случайный, а детерминированный характер.

Экстраполируя законы механики на мир в целом, можно было бы сказать, что всё в нем заранее предопределено и детерминировано, и поэтому ничего непредвиденного и случайного в таком мире возникнуть не может. Подобная точка зрения неизбежно смыкалась с фатализмом, верой в рок, судьбу, предопределенность. Но не только это смущало и беспокоило трезвомыслящих ученых. Ведь механический детерминизм исключает свободу воли человека и бесполезность его усилий что-либо изменить в окружающем мире. В самом деле, если все цели, планы, намерения человека, в которых выражается его воля, заранее предо-

100

1 Лаплас П. Опыт философии теории вероятностей. М., 1908. С. 7.

2 Цит. по: Бернстайн П. Против богов. Укрощение риска. М„ 2000. С. 218.

пределены, то бессмысленными оказываются все его дальнейшие усилия изменить это. При таком понимании детерминизма лишается смысла и творческая деятельность человека. Более того, сам человек превращается в машину или автомат. Не удивительно поэтому, что французский материалист XVIII в. Ламетри, основываясь на механистических представлениях своей эпохи, публикует книгу под интригующим заглавием "Человек - машина". Всё это не могло не породить сомнений относительно принципа лапласовского детерминизма и косвенно решения классической проблемы отношения духа к телу, сознания к материи, выдвинутой Р. Декартом. Если сознание, мысль и воля, согласно этому детерминизму, не влияют на действия людей, тогда принцип психофизического параллелизма Декарта оказывается оправданным. Тем не менее детерминистический взгляд на мир попрежнему оставался общепризнанным в классической науке, представители которой считали возможным в принципе свести появившиеся немногочисленные статистические законы о случайных событиях к детерминистическим.

Статистические методы и законы начали применяться в демографии, страховом деле, анализе происшествий и катастроф, экономике и т.д. еще давно. Однако длительное время они не признавались как полноценные, равноправные с универсальными детерминистическими законами. Правда, некоторые формы статистики не относятся к законам вообще и являются лишь удобным средством для компактного представления существующей информации. Типичным примером могут служить периодически проводимые переписи населения, с помощью которых информация о жителях страны, их занятиях, профессиях и т.п. может быть представлена в обобщенном и легко обозримом виде. Из неё можно было узнать, например, сколько в стране трудоспособного населения, инженеров, врачей, служащих, учащихся. Поэтому статистические заключения здесь не добавляют ничего принципиально нового к индивидуальной информации, но делают её более компактной и удобозримой. В социологии, экономике и политологии часто обращаются также к статистическим заключениям от выборки1 к генеральной совокупности (популяции), чтобы узнать мнение населения по тем или иным актуальным вопросам общественной жизни. В этом случае анализ тщательно выбранной репрезентативной выборки из популяции позволяет более дешевым способом получить приблизительно верное представление об общественном мнении по тем или иным вопросам. От подобного использования статистики следует отличать статистические, или точнее стохастические Законы, в которых выражается определенная регулярность в поведении случайных событий.

В отличие от детерминистических законов статистические законы в науке, в частности в физике, стали использоваться с середины XIX в. для исследования свойств макроскопических тел, состоящих из огромного числа микрочастиц (молекул, атомов, электронов и т.п.). При этом ученые считали, что эти законы в принципе можно было свести к детерминистическим законам, которые присущи взаимодействию микрочастиц. Они также полагали, что точность физических измерений, хотя в каждый период времени является ограниченной, но в ходе развития науки может неограниченно возрастать.

Эти надежды рухнули, когда возникла квантовая механика. Она доказала, что законы микромира имеют вероятностно-стати- стический характер, а точность измерения имеет определенный предел, который устанавливается принципом неопределенностей Гейзенберга. Эти новые открытия физической науки способствовали постепенному признанию того, что в природе существует не только необходимость, но и случайность. В то же время они породили новые сомнения и поставили ряд вопросов мировоззренческого характера. Если закономерности движения элементарных частиц, из которых состоит весь остальной мир, являются законами случая, тогда следует признать, что в мире господствует чистая случайность. А отсюда можно было заключить, что в мире не должно существовать никакой определенности, устойчивости и порядка. Даже если признать, что детерминизм и случайность играют равноправную роль, остается неясным, как они соотносятся друг с другом. Многие исследователи склонялись к мнению, что детерминизм более ослабленной формы должен превалировать над случайностью. Не этим ли объясняется признание О. Тоффлера, что "несмотря на все оговорки, пробелы и недостатки, механистическая парадигма и поныне остается для физиков точкой отсчета... образуя центральное ядро науки в целом"3.

Тенденция к признанию доминирующей роли универсальных детерминистических законов оказалась настолько живучей, что она повлияла даже на такого великого ученого, как А. Эйнштейн, считавший случайность иллюзией, которая не должна приниматься в расчет в строгой науке. Достаточно напомнить его высказывание, что "бог не играет в кости", которое подразумевает, что случайности не существуют в мире. До конца жизни Эйнштейн верил, что за вероятностными законами природы должны существовать более глубокие детерминистические законы. Однако такие взгляды на случайность должны были усту-

100

3 Тоффлер О. Наука и изменение (предисловие) // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 16.

пить место новым идеям и концепциям как в самой физике, так и

вфилософии.

Сфилософской точки зрения взаимосвязь случайности и необходимости была впервые представлена в диалектической концепции развития, в которой противопоставление этих категорий расценивалось как типично метафизическое по своей сущности. Если в идеалистической системе Гегеля речь идет о диалектической взаимосвязи случайного и необходимого только как категорий мышления, то в материалистической диалектике она относится также к объективному, реальному миру.

Поскольку основоположники марксизма опирались в своих воззрениях на классическую физику, постольку это не могло не отразиться на их представлениях о случайности. К. Маркс определяет, например, закон как "внутреннюю и необходимую связь между явлениями"4. В такой формулировке случайность и отображающая её вероятность не охватываются общим понятием закона, так как признак внутренней, необходимой связи присущ, как мы видели, только детерминистическим законам. Хотя при этом отмечалась роль случайностей в природе и общественной жизни, но всегда подчеркивалось, что случайности служат формой проявления и дополнения необходимости, и потому имеют несущественный для развития характер. "Закон, - указывал В.И. Ленин - (есть) отражение существенного в движении универсума"5. Сомнительно также, могут ли экономические законы рассматриваться как тенденции, реализующиеся с "железной необходимостью", на чем настаивал К. Маркс.

Рассмотренные выше определения закона мало чем отличаются от его понимания в классической физике, так как современные представления о роли случайностей не были известны в XIX в., когда доминировала классическая равновесная термодинамика. Как справедливо отмечает Э. Янч, у автора "Коммунистического манифеста" преобладали представления равновесной физики XIX столетия6. Идеи о сильно неравновесных системах и возникновении в результате этого порядка или закона тогда были совершенно неизвестны. Даже в настоящее время, когда говорят о статистических законах, случайности рассматривают как простые отклонения от общей тенденции развития. Нередко поэтому общественные законы определяют просто как тенденции, выражающие основную линию развития общества7.

4Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 25, ч. 1. С. 333.

5Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 20. С. 137.

6Jantsch Е. The Selforganising Universe. Oxford, 1980. P. 253.

7См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 195.

Философский подход по характеру своей общности не может, однако, раскрыть специфических механизмов взаимодействия случайного и необходимого, вероятности и детерминизма в разных конкретных процессах развития в реальной действительности. На каждом крутом подъеме научного познания взаимодействие этих категорий обогащается новым содержанием. Вот почему результаты исследований, полученные в рамках синергетики, представляют для нас особый интерес, поскольку проливают новый дополнительный свет на проблему случайного и необходимого в процессе развития и заслуживают философского анализа.

2. СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ДЕТЕРМИНИЗМУ, ПРИЧИННОСТИ И СЛУЧАЙНОСТИ

Синергетику обычно рассматривают как новую концепцию самоорганизации, которая происходит в сложных системах, состоящих из большого числа компонентов, в результате их взаимодействия. Такие системы нельзя изучать традиционными методами и поэтому в синергетических моделях принято анализировать их, с одной стороны, на микроуровне, а с другой - на макроуровне. Взаимодействие компонентов сложноорганизованной системы происходит на микроуровне, а об их результате можно судить на макроуровне. Именно на этом уровне выделяются управляющие параметры системы, которые выражают характер взаимодействий её компонентов на микроуровне.

Исходным пунктом самоорганизации, как известно, служат флуктуации, представляющие собой случайные отклонения системы от определенного устойчивого состояния. Вначале эти отклонения подавляются самой системой. Поскольку, однако, система является открытой, то в результате её взаимодействия со средой ее флуктуации не подавляются, а наоборот, со временем возрастают, а тем самым приводят к усилению неравновесности системы. По мере усиления неравновесности системы прежние связи между ее компонентами ослабевают и, достигнув критической точки, они начинают перестраиваться. В результате такой перестройки возникают новые связи и отношения, которые приводят к кооперативным процессам, которые проявляются в когерентном, или согласованном, движении ее компонентов. Типичным примером может служить описанная Г. Хакеном работа лазера, когда под воздействием внешнего фактора (электрического разряда) его мельчайшие частицы газа - молекулы и атомы, находившиеся до этого в хаотическом движении, начинают коле-

баться в одинаковой фазе8. Именно в результате этого лазер начинает излучать мощную световую энергию. В химии самоорганизующиеся реакции сопровождаются возникновением специфических пространственных и временных структур. Они происходят и поддерживаются за счет поступления свежих химических реагентов и удаления продуктов реакции.

Появление кооперативных процессов свидетельствует об исчезновении старых связей между компонентами системы и возникновении новых связей и взаимодействий. А это в конечном итоге приводит к появлению новой структуры или динамического режима. Поскольку процессы самоорганизации сопровождаются диссипацией, или рассеянием, энергии в окружающей среде, то И.Р. Пригожин называет образованные из них структуры диссипативными.

Для определения условий, при которых могут возникнуть диссипативные структуры, в синергетике были сформулированы минимально необходимые для этого критерии.

Во-первых, система должна быть открытой, потому что закрытая система не может взаимодействовать со своим окружением. Если закрытая система эволюционирует по направлению к дезорганизации, то открытая система - к самоорганизации.

Во-вторых, самоорганизующаяся система должна находиться достаточно далеко от точки термодинамического равновесия.

Если она находится в этой точке или вблизи нее, то она обладает максимальной энтропией, соответствующей состоянию наибольшей дезорганизации. Поэтому ни о какой самоорганизации в этих случаях речи быть не может.

В-третьих, если упорядочивающим принципом для закрытых систем служит принцип Болъцмана, согласно которому такие системы эволюционируют в сторону усиления их беспорядка, то принципом самоорганизации является, напротив, возникнове-

ние порядка через флуктуации.

Поскольку этот принцип основывается на флуктуациях, или случайных отклонениях системы, то можно установить определенную связь между ним и гениальной догадкой античных философов Эпикура и Л. Кара о существовании случайности для объяснения возникновения нового в развитии мира.

В результате взаимодействия системы со средой, когда ее неравновесность возрастает, флуктуации усиливаются и постепенно расшатывают старый порядок и структуру. Однако конечный результат их воздействия на систему не является однозначно детерминированным. Именно здесь традиционные представления

8 См.: Хакен Г. Синергетика. М„ 1980.

существенно отличаются от современных взглядов. Действительно, в критической точке, называемой точкой бифуркации, открываются по крайней мере две возможности для дальнейшей эволюции системы. Какой путь при этом будет "выбран" системой опять-таки зависит от случайных обстоятельств и факторов, складывающихся в окрестности точки бифуркации. Поэтому поведение системы в этой точке нельзя предсказать с полной достоверностью. Но когда определенный путь будет выбран, тогда дальнейшее движение системы подчиняется уже детерминистическим законам. Следует также обратить внимание на то, что характер происходящих при этом процессов нельзя сводить к кумуляции, или простому накоплению случайностей, как часто об этом пишется в нашей философской литературе. На самом деле, случайные события также взаимодействуют друг с другом, и поэтому их результат оказывается непредсказуемым. Только когда установится определенный динамический режим и сформируется новая траектория движения, эволюция системы на макроуровне приобретает детерминистический характер. Однако это продолжается до тех пор, пока не возникнут новые флуктуации, усиление которых приведет к неустойчивости данной системы, а затем и к замене ее новой. Таким образом, при эволюционном развитии системы происходит периодическая смена одних бифуркаций другими. Пользуясь существующей философской терминологией, можно было бы назвать эти бифуркации узловыми точками перехода системы от одного качественного состояния к другому.

Заслуга синергетики с этой точки зрения состоит в том, что она не просто устанавливает существование случайности наряду с необходимостью, но и показывает, каким способом они взаимодействуют и дополняют друг друга. Согласно взглядам И. Пригожина, именно флуктуации подталкивают систему, находящуюся в сильно неравновесном и неустойчивом состоянии, к тому, чтобы изменить в точке бифуркации это состояние и выбрать новый путь развития. Независимо от того, приведет ли такой выбор к разрушению системы или переходу на детерминистический и более высокий уровень развития, флуктуации выступают в качестве источника нового порядка и устойчивости. Такой взгляд на соотношение случайности и необходимости, беспорядка и порядка нашел свое отражение в самом заглавии книги И. Пригожина и И. Стенгерс "Порядок из беспорядка"9. В нем убедительно доказывается, что в сложноорганизованных системах необратимость выступает в качестве источника порядка. Поэтому такой взгляд принципиально отличается от подхода классической термодина-

9 Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из беспорядка. М., 1986.

мики, в которой необратимость служит источником беспорядка и дезорганизации системы. Именно благодаря новому подходу удалось разрешить противоречие, которое долго существовало между эволюционным учением Ч. Дарвина и классической термодинамикой. В то время как последняя считала, что эволюция закрытых систем приводит к их дезорганизации и разрушению, теория Дарвина доказывала, что в процессе естественного отбора происходит возникновение новых, более совершенных видов растений и животных.

С позиций синергетики стало возможным ввести также понятие циклической причинности. Если традиционное понимание линейной причинности предполагает, что только причина вызывает или порождает действие, то процессы самоорганизации ясно показывают, что возникающие действия также могут оказывать свое влияние на породившую их причину (или причины). Действительно, если поведение компонентов системы подчиняется и управляется параметрами порядка, то сами параметры порядка возникают в результате взаимодействия элементов системы. Так рождается представление о циклической причинности, включающее признание обратного влияния действия на породившую его причину. «В определенном смысле, - пишет Г. Хакен, - параметры порядка действуют как кукловоды, заставляющие марионеток двигаться. Однако между наивным представлением о параметрах порядка как о кукловодах и тем, что происходит в действительности, имеется одно важное различие. Оказывается, что, совершая коллективное действие, индивидуальные части системы, или "куклы", сами воздействуют на параметры порядка, т.е. на "кукловода"»10.

Хотя в диалектике взаимосвязь между причиной и действием в абстрактном виде и признавалась, но конкретные её механизмы подробно не исследовались. Между тем циклическая причинность играет существенную роль не только при изучении сложноорганизованных систем, встречающихся в природе, но в еще большей степени при изучении социально-экономических и куль- турно-гуманитарных систем. Управление такими системами основывается на центральной теореме синергетики, согласно которой "параметры порядка управляют поведением отдельных частей системы посредством принципа подчинения"11. Поэтому вместо того чтобы рассматривать действие отдельных компонентов или частей системы, можно описать поведение всей системы с по-

10Хакен Г. Основные погапря синергетики // Синергетическая парадигма. М., 1999. С. 17.

11Там же. С. 42.