- •3.6. Отечественная философия
- •3.6.1. Особенности отечественной философской мысли
- •Многонациональный характер
- •Позднее начало
- •Социальная направленность
- •Народопоклонство
- •Место этики в философских концепциях
- •Спор западников и славянофилов
- •Философско-художественный комплекс
- •Крайние позиции в оценке религии
- •Вопросы и задания
- •Критика русской истории
- •«Религиозная отделенность» от Европы
- •Предназначение России
- •Вопросы и задания
Предназначение России
«Западник» Чаадаев не чужд славянофильской нотки, когда от резкой и беспощадной критики переходит к предвидению будущего России. «Я считаю наше положение счастливым, если только мы сумеем правильно оценить его», — оптимистично умозаключал Чаадаев. Отсталость и неразвитость дают возможность учиться на чужих ошибках. Россия, приобщившись к западной культуре и влившись в «европейскую семью» народов, сможет претендовать даже на роль лидера общественного движения. Слабости «домашнего», духовного православия могут стать достоинствами, так как восполнят недостатки излишне политизированного (а потому и подчас эгоистичного) католичества. Чаадаев страстно уверял читателя: «...у меня есть глубокое убеждение, что мы призваны решить большую часть проблем социального порядка, завершить большую часть идей, возникших в старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, какие занимают человечество». «Оживление» веры в России приведет ее, в конце концов, к слиянию с остальными народами, к объединению различных христианских конфессий и установлению Вселенской Церкви, причем именно Россия должна сыграть в этом процессе главную роль.
Удивительный и парадоксальный факт: в России даже западники были чуть-чуть славянофилами. Чаадаев, пророчествовавший о грядущем величии отечества, западник Герцен, мечтавший о социализме, но своем, особенном, «русском крестьянском социализме», — все они признавали самобытность и особое место России во всемирной истории. «Что же, разве я предлагаю моей родине скудное будущее?» — запальчиво спрашивал Чаадаев. С ним можно согласиться — будущее великое. Но не слишком ли безоглядно приносил он в жертву этому будущему прошлое России, отрекаясь от ее истории? Именно с подобными возражениями обратились к Чаадаеву его оппоненты из «лагеря» славянофилов.
Критику, задевающую подчас национальное достоинство, католические симпатии «басманного философа» (так прозвали Чаадаева, жившего на Басманной улице в Москве), искусственное разделение и размежевание России и Европы в его письмах трудно принять и современному читателю. Тем не менее, независимо от оценки и отношения к чаадаевской философии истории, очевидно, что Чаадаев был одним из первых русских мыслителей, задумавшихся о месте России во всемирной истории, он как бы спровоцировал развитие русского самосознания. Бердяев позднее скажет, что «вся русская философия истории будет отвечать на вопросы, поставленные в философских письмах Чаадаева». При всей своей обличительности в отношении Рос-
сии и обращенности к Западу Чаадаев остался в истории русской мысли искренним патриотом, который с полным правом мог написать о себе: «Слава Богу, я всегда любил свое отечество в его интересах, а не в своих собственных».
Вопросы и задания
1. Расскажите о жизни П. Я. Чаадаева. Что вы знаете о его дружбе с А. С. Пушкиным? Какие стихи Пушкин посвятил Чаадаеву?
2. Как Чаадаев оценивал русскую историю? Почему Россия, по его мнению, «ничего не дала миру»?
3. Очевидно, что немецкая культура не похожа на французскую, английская — на немецкую и т. д. Почему же все-таки можно, с точки зрения Чаадаева, говорить о единой европейской культуре? Как она сложилась?
4. В чем причина того, что Россия не вошла в «европейскую семью народов», несмотря на несколько попыток это сделать?
5. Что, по Чаадаеву, определяет развитие народов?
6. Какое будущее Чаадаев рисует для своей страны?